Если бы не Сирия, не Украина, не шатающийся под давлением беженцев Евросоюз, не разворачивающийся кризис власти в Турции, не китайско-американская конфронтация в акватории Тихого океана, то события, разворачивающиеся сегодня в Молдавии могли бы оказаться в топе мировых новостей.
Но не окажутся, поскольку Молдова — государство маленькое, и когда сотрясается все мироздание, мало кого интересует объем и вес штукатурки, опадающей с кишиневского потолка.
Хоть «проевропейский протест» против проевропейского правительства и перешел в стадию стагнации, но, как показывают практика и опыт других цветных путчей, реанимация подобного мероприятия — дело нескольких дней, а иногда и часов. Сам факт уличных протестов (не всегда мирных), длящихся более месяца, свидетельствует о наличии у организаторов не только достаточного ресурса, но и внешней поддержки. Иначе в условиях постсоветского пространства, при том, что после отстранения от власти коммунистов Молдова находится фактически под американским протекторатом, протесты давно бы уже прекратили, опираясь на широко известный арсенал самых что ни на есть демократических средств (от разгона митингов до посадки организаторов).
То есть право-националистическая дестабилизация Молдовы остается опцией, придерживаемой Вашингтоном в запасе в глобальной конфронтации с Россией.
Теоретически введение в игру Кишинева целесообразно в момент очередного критического обострения украинской ситуации, поэтому общее ослабление киевского режима, продемонстрированное в ходе прошедших 25 октября местных выборов, несет опосредованную угрозу ухудшения молдавской ситуации. Впрочем, к январю станет понятно, переживет ли порошенковская команда (которая все меньше напоминает реальную команду власти) зиму, а отсюда можно было бы с относительно высокой точностью просчитать и развитие ситуации в Молдове.
Можно было бы, если бы не одно «но». Отличие политики от шахмат или от компьютерной стратегии заключается в том, что игра в ней ведется реальными людьми и реальными странами. Поэтому нельзя создать в государстве ситуацию половинчатой нестабильности и отложить его на полку про запас. Независимо от воли геополитического игрока, воля миллионов граждан страны, которым отнюдь не радостно жить в постоянном ожидании неприятностей, будет оказывать на местные политические партии и элиту давление в направлении разрешения кризиса.
Причем, чем дольше продолжается кризис, чем жестче противостояние, чем хуже общее экономическое положение, тем больше это давление будет смещать политическое поле не в направлении компромисса, а в направлении социального взрыва.
Свидетельством того, что политическая элита Молдовы, независимо от воли и интересов внешних игроков, начинает утрачивать почву под ногами, является непреходящий правительственный кризис. В четверг (29 октября) ожидается третья по счету в этом году отставка кабмина. Понятно, что от хорошей жизни политическая чехарда не случается. Ведь, среди прочего, это означает, что парламент трижды за год успел разочароваться в способности им же назначенных на министерские посты политиков преодолеть кризисные явления. А то, что депутаты не дают правительству побороться с кризисом хотя бы год, не говоря уже о полной каденции — свидетельство лимитированности времени. Законодательная власть считает, что лекарство от кризиса правительство должно найти практически моментально, поскольку долго терпеть народ не будет.
Судя по всему, законодатели правы — отставка кабинета — старый известный способ стравить пар народного недовольства. Но если пар приходится выпускать каждые пару-тройку месяцев, этот способ прекращает действовать. Третий вотум недоверия за неполный год (теоретически можно и четвертый успеть) — свидетельство того, что анестезирующий эффект правительственных отставок Кишиневом исчерпан. Более того, министерская чехарда начинает играть на дестабилизацию.
В обычной ситуации, после назначения нового правительства политики, чьи амбиции не были удовлетворены, понимают, что следующего случая надо ждать не меньше года (а то и больше), и внутриэлитная борьба на время затихает. В условиях министерской чехарды, когда назначенный сегодня министр может быть завтра уволен, правительство подобной передышки не получает. Наоборот, оставшиеся без должностей конкуренты из собственного же лагеря усиливают давление, стремясь немедленно переиграть неудачно сложившуюся партию (пока есть такая возможность).
Кабинету приходится бороться не только с кризисом, не только с оппозицией, но и с конкурентами в собственном лагере, что резко ухудшает его положение, ослабляя в том числе и парламентскую поддержку. Результат — сужение пространства для маневра и полная невозможность проводить сколько-нибудь внятные реформы, без которых преодоление кризиса невозможно. Власть попадает в стратегическую ловушку, в цугцванг, когда каждый ее ход ведет лишь к ухудшению положения, а в конце маячит социальный взрыв.
Еще одним звонком, свидетельствующим о критическом ослаблении кишиневской власти, стало намерение Партии социалистов Игоря Додона и «Нашей партии» Ренато Усатого вывести на уличный протест левые силы.
Во-первых, это значит, что правящая коалиция, которой отказали в доверии правые (платформа DA), не может в борьбе с ними опереться и на левых — она фактически повисает в воздухе. Отсюда, кстати, начавшийся исход политиков из партий коалиции — наиболее предусмотрительные покидают умирающие проекты.
Во-вторых, правые и левые не только выступают против власти, но и резко непримиримо настроены в отношении друг друга. А это чревато уличными столкновениями. В случае развития событий по сценарию эскалации уличного противостояния правых и левых протестантов, власть рискует потерять контроль над улицей. Такие вещи, как правило, происходят внезапно: утром еще все как обычно, а к вечеру власть уже не контролирует ничего, кроме собственных кабинетов, и восстановить порядок без жертв уже невозможно. Между тем, слабой, непопулярной, лишенной политической поддержки власти сложно решиться на жесткие меры. А не каждому беспомощному Национальному Конвенту в вандемьере везет с готовым его спасти генералом Бонапартом.
В общем, есть все основания ожидать дальнейшей дестабилизации ситуации в Молдове, и ни одного аргумента в пользу национального компромисса.
