Как следует упоминать в молитвах и записках о поминовении тех родственников, имена которых не дошли до нас? Есть ли в молитвенном обиходе слова, которыми их не обобщенно («и их сродников»), а персонально можно обозначить?
Вопрос не праздный. Жене брата, который ей изменил, внушили, что для его возврата необходимо заказать сорокоуст по матери нашего прадеда по отцу. Его имя известны, а его матери — увы нет. То, что якобы как-то с нашей прабабкой связаны беды мужчин нашего рода, конечно суеверие и церковью не одобряется. Тем не менее, помогите разобраться, пожалуйста, или подскажите, что посоветовать жене брата.
Ответ
Сродники, т.е. по-русски, родственники
Священник Федор Людоговский, 2011-04-01
Сродники, т.е. по-русски, родственники — это преимущественно ныне живущие или недавно жившие люди, с которыми мы связаны кровными узами.
Если речь идет о бабушка-дедушках и дальше в глубь веков, то это наши предки. Если нужно выразить это как-то «по-церковному», можно назвать их праотцами. Разумеется, любую степень родства можно как-то обозначить — что, собственно, Вы и сделали в своем вопросе. Однако боюсь, что в церковном обиходе таких терминов нет.
Что касается истории с женой брата, то я бы сначала задался вопросом, кто это ей «внушил». Если какая-то ее подруга, или бабушка, которая смотрит в храме за свечками, то вряд ли это можно воспринимать всерьёз. Если же это сказал некий прозорливый человек святой жизни, то это другое дело. Думаю, что речь идет скорее о первом варианте. Поэтому лучше не валить вину на предков. Гораздо полезнее будет разобраться со своей жизнью. Если Ваша родственница давно не была на исповеди — то самое время. Если семейные проблемы копились издавна, то можно сходить к семейному психологу, лучше — вместе с мужем, если это возможно при их нынешних отношениях. А о предках молиться и можно, и нужно в любом случае. То, что их имена нам неизвестны, — конечно, грустно, но, в конце концов, Господь знает, о ком мы молимся. С другой стороны, можно озаботиться и архивными поисками. Если удастся что-то узнать о прапрабабке, о ее жизни, то, возможно, что-то и впрямь прояснится и в жизни потомков. Только здесь не должно быть места фатализму и нездоровой мистике.