Вы здесь

Михаил Чернушенко. История

Осень 1919

В излучине песчаной и пустынной
Равнинной речки тихоструйной,
Средь сизых ив с шуршащею подстилкой
Опавших, но недоистлевших листьев,
Последнее тепло бледнеющего солнца
Ловлю я грудью, стянутой бинтами,
И кашляя, в шалаш мой заползаю.
Печальный сельский мальчик
Ко мне тайком приходит раз в три ночи,
Приносит хлеб и рыбу для ухи,
Которую мы варим с солью, но без перца.
Он молчалив, и видно, что боится,
Но на вопросы отвечает точно:
До полуроты красных продолжают
Стоять в селе, и люди большей частью
Восприняли расстрел попа спокойно.
Я думаю: спороть ли мне погоны,
И брать ли карабин, когда я встану
Опять на ноги и ночами двинусь
Опять на юг, от стужи и ЧК, –
Ещё не зная слова “Галлиполи” *,
Уже поняв, как далеко Москва,
И как красиво имя мальчика – Серёжа.

* Галлиполи – место на северо-западном берегу Дарданелл, где была расположена Белая армия после оставления Крыма в 1920 г.

Тель-Авив. 21-25 марта (3-7 апреля) 1992.

Море и тишина

1.
В мареве полудня пляжники летом
Тянутся с моря к супам и котлетам,
Ветер осел в камыши.
Море Азовское, словно ручное,
В плоском песке разлеглось подо мною
Как продолженье души.

2.
Дальний залив Средиземного моря –
Древних империй в пустынном просторе
Исчезновенье границ.
Рабство, набеги и зверские страсти
Скрылись от света под мерностью власти
Тихих казачьих станиц.

3.
Храм на майдане, учитель при школе,
Жёнки с детьми, казаки то ли в поле,
То ли в войсках на войне.
Страх и любовь заставляют молиться,
К старости вновь просветляются лица,
Ум же парит в тишине.

4.
Шум революций пошёл не отсюда,
Люд ещё помнил тут лучшее чудо –
О Воскресенье Христа.
Свет этой веры здесь запечатлели
В НКВД в своём следственном деле
Всех, что хотели, уста.

5.
Те же, кто стали тут править при красных
После расправ и расстрелов напрасных –
Их что вело, и куда?
Страсть обличенья, насилия, мести?
Сладостность власти и лести без чести? –
Горе б тогда не беда!

6.
Глубже намного причина их дела:
Жить вместо Бога и быть без предела –
Вот что влекло и влечёт;
Жертва Христова – подумаешь, диво! –
Истина в том, чтоб служить коллективу,
Дав партактиву отчёт.

Великий Устюг

Где Любек, а где Керулен…
Ганзейцы-купцы по отлаженной схеме
По Балтике с Русью торгуют всё время,
Монгольский не страшен им плен.

Сквозь Новгород деньги текут –
И русским князьям, и монгольскому хану.
Баскаки контроль совершают по плану,
И ханскую власть берегут.

Богатство и личная власть!..
Кому не знакома их вязкая сила,
Сколь многие души уже износила,
Всосала в себя эта страсть!

Монеты считая в мешках,
Задумался любекский немец о смысле
Евангельских слов, возвращающих к мысли
О им совершённых грехах.

Их патер ему отпустил,
Но тяжесть монет не уходит из пальцев,
Как взгляды ему неизвестных страдальцев,
Лишённых свободы и сил.

И вновь в Новогород весной
Он гостем богатым идёт, вспоминая,
Как в тамошнем храме звучит всенощная
И дарит покой неземной.

Он снова в Софии стоит,
И чувствует силу присутствия Бога,
А с Ним – и святых неисчислимо много,
Но только невидим их вид.

Heartland. The Great Game *

...Kai he thalassa ouk estin eti.
Apocalypsis 21:1 **.

Взор опускаешь – и сразу кругом
Всё словно движется замкнутым кругом,
Плохо иметь англосакса врагом,
Но еще хуже иметь его другом ***.

Но если взор подымаешь горе,
То горизонт разорвется в просторе,
И приоткроется тайна в игре:
Слава нетленной становится в горе.

Нет нераспятых у Бога в раю,
Что раздарю, то я не проиграю,
Если Россия стоит на краю,
Значит, исполнена светом до краю.

Heartland’у стали излишни слова,
Русских солдат неотъемлема слава,
Преданным здесь выдаются права
Стать на суде у Создателя справа.

Санкт-Петербург

Кресты

В Санкт-Петербурге, да, красивые дома,
Они, как небеса, удвоены водами,
Задуманными течь, Петром, как в Амстердаме,
Но всех дворцов и вилл прекрасней там тюрьма.
Как тайный Китеж, и она
Стоит в Неве отражена,
Ни выйти, ни войти без назначенья свыше,
И глянувшему вниз на наши крыши
Как два прямых креста всегда она видна.

С Литейного моста, с воды или со льда,
И с набережной в честь безумца Робеспьера
Гряда кирпичных стен, как музыка и вера,
Непроницаема для взоров никогда,
Пока не будем введены
В покой внутри их глубины
Для размышлений об обломках самовластья,
И даром звёзд обещанного счастья
Для высшего суда не будем пленены.

Киев-Ясногородка. 10 (23) – 15 (28) августа 2009.

Европа

1.
Пустому небу безразлично,
Во что уйдёт Париж на дно –
В ислам ли, в Сену, в интернет…
Народам Запада давно
Забыть своих отцов привычно,
Давно их вещих Меровингов нет.