Санкт-Петербург

Кресты

В Санкт-Петербурге, да, красивые дома,
Они, как небеса, удвоены водами,
Задуманными течь, Петром, как в Амстердаме,
Но всех дворцов и вилл прекрасней там тюрьма.
Как тайный Китеж, и она
Стоит в Неве отражена,
Ни выйти, ни войти без назначенья свыше,
И глянувшему вниз на наши крыши
Как два прямых креста всегда она видна.

С Литейного моста, с воды или со льда,
И с набережной в честь безумца Робеспьера
Гряда кирпичных стен, как музыка и вера,
Непроницаема для взоров никогда,
Пока не будем введены
В покой внутри их глубины
Для размышлений об обломках самовластья,
И даром звёзд обещанного счастья
Для высшего суда не будем пленены.

Киев-Ясногородка. 10 (23) – 15 (28) августа 2009.

Европа

1.
Пустому небу безразлично,
Во что уйдёт Париж на дно –
В ислам ли, в Сену, в интернет…
Народам Запада давно
Забыть своих отцов привычно,
Давно их вещих Меровингов нет.

2.
Была власами власть их зрима,
А в сердце – правдою хранима,
Но правда на лице земли
Не дома, а в пути, в пыли.
Их мажордомы их убили,
Украли власть и укрепили,
И стали крали – короли;
И, слепо власть свою блюдя,
Отрёкшись от Второго Рима
И ересь в Ветхий Рим введя,
Они незримо отрекли
Себя и подданных от Бога,
От Бога правды и любви, –
Так силой стали и подлога
Европу строя на крови.

3.
Европа, что ж ты, дочь блудницы,
Дочь финикийского царя:
Сбежала от быка Ваала,
Но ждать его не перестала?
Ты в Карфаген твои столицы
Переродила, говоря,
Что Рим главней и к Богу ближе, –
Но Рим не в Риме, не в Париже,
Не в Лондоне, там лишь слова,
Рим не Европа, Рим – Москва.

4.
Европа следом за закатом
Плывёт за бездну океанов,
Где человек – свободный атом
И мера денег на счету,
Не видящий ни нищету,
Ни цель им овладевших планов,
Ни неизбежный общий крах
Пластмассы, глины и железа –
Дабы не выдать древний страх
Украденной на золотых рогах
Европы, снова, как все люди,
Несомой Молоху на блюде.

5.
В ней есть и Маркс, и Марсельеза,
И Гитлер как их антитеза,
И синтез в массовом фаст-фуде
Всех оппозиций в общем блуде, –
А в небесах отражена
Одна земля, она без дна,
В ней бесконечно можно падать,
В ней не узнать, что синий свод
Над миром – это двери ада.
Твой ключ утерян. Вечность – вот.

Киев. 19 июля – 3 августа (1-16 августа) 2010.

Пояснения:

1. Я не европеец, я – римлянин
Путь Рима – к востоку (Рим – Константинополь – Москва). Восток, не забудем, это еще и одно из имен Бога. И Ветхий, и Второй, и Третий Рим – это столица евразийской державы, хранящей в своей ограде земную Церковь.
Путь Европы – на запад. Само это имя – от легендарной Европы, дочери финикийского царя, похищенной и увезенной Зевсом на запад, на Крит. Имя «Европа», возможно, и означает «заход», «закат», «темная», если выводить его из семитских языков. Некоторые выводят его из греческого языка, и тогда имя Европа означает «широкоглазая» – в древности это слово было эпитетом Луны, а Луне, связанной с культом Астарты, поклонялись в древней Финикии.
Религия финикийцев (пунийцев, карфагенян) включала в себя экстатические ритуалы с храмовой проституцией в честь Астарты и человеческие жертвоприношения Ваалу, иначе именовавшемуся Молох (то есть «царь»). Они совершались через всесожжение, и Ваалу, как верховному богу, приносилось самое дорогое. Приносили в жертву и взрослых, но самой приятной жертвой считались дети знатных семей. Особенно часто их убивали в случаях опасности. Дети клались на металлическое блюдо на простертых руках идола с лицом быка, или внутрь металлического быка. Снизу горел огонь. Вопли заглушались пляской и звуками ритуальной музыки.
С учетом значения идола в форме быка (тельца) для финикийцев можно полагать, что Зевс принял в легенде облик именно золотого быка для похищения Европы не случайно, как не случайно его рога имели форму молодого полумесяца.
Когда археологи открыли древние пунические святилища, их взорам предстали сосуды с тысячами обугленных детских костей. Подобные находки были обнаружены во всех храмах Ваала и других хананейских богов, но особенно много их было в Палестине и древнем Карфагене, главным богом которого тоже был Ваал. Жестокость карфагенян перед лицом жизненных угроз, от которых они надеялись откупиться такой ценой, ошеломила в III веке до н. э. древних римлян, людей, привыкших смело смотреть в глаза опасности. Отсюда то упорство, с которым Рим боролся против Карфагена, хотя многократно уступал ему в богатстве и опыте мореплавания.
Культы финикийцев отличались еще и безнравственностью, перед которой бледнели грехи Содома. Принося в жертву своих детей, они одновременно предавались диким оргиям, в которых принимало участие все население города, независимо от возраста. Поэтому практически всех их можно назвать детьми блудниц.
В геополитических категориях именно Карфаген создал первую талассократию (власть моря) – торгашеско-пиратскую державу, возрождением которой стала Британская империя и глобалистская империя США, этот ведущий к деспотии Антихриста новый и последний Вавилон, водами которого служит уже не Евфрат, а океаны. К концу истории оппозиция Рим-Карфаген всё больше совпадает с оппозицией Иерусалим-Вавилон.
Слово «Азия» не греческое по происхождению. Оно встречается в ассирийских надписях. Писалось это слово «асцу» или «асу» и означало «восход солнца». Некоторые ученые видят связь названия «Азия» с еще более древним словом — санскритским «ушас» («узас»), что означало «рассвет», «заря».
Иисус Христос в Своей земной жизни был азиатом и подданным Рима.

2. Меровинги
Меровингов, первую династию франкских королей, правивших на западе Европы с конца 5-го до середины 8-го веков, называли «длинноволосыми королями». Первым в их роде идёт Меровей (Меровиг, Меровинг), чьё имя носит вся династия. С языческих времен и до своего падения Меровинги носили длинные волосы, считавшиеся обязательным атрибутом монарха. Франки верили, что Меровинги обладают сакральной силой. Они первыми среди германцев приняли не еретические версии христианства, а Православие. Существуют предположения о связи их рода с Иосифом Аримафейским, который был близок семье Иосифа Обручника и Девы Марии Богородицы. Мажордомы, то есть управители королевского дома, оттеснили «ленивых королей», убили многих из их рода и узурпировали власть. Первым из них короновался Пипин Короткий, а его сын Карл Великий короновался в 800 году еще и как Император Запада, чем создал самозваную Римскую Империю в противовес законной Империи Второго Рима – Константинополя. Именно Карл настоял на внесении в Символ веры на Западе еретического добавления «и от Сына» об исхождении Святого Духа, чем предопределил отпадение Западной церкви от Православия. Слово «король» происходит от имени Карла, но язык неожиданно выявляет скрытые смыслы: по-славянски «король» – краль, то есть вор.
Существует предположение, что Рюрик происходит из рода Меровингов. Методами академической науки подтвердить или опровергнуть разнообразные предположения о судьбах меровингского рода вряд ли возможно, и остается надеяться на то, что Бог сохраняет истину и откроет ее в нужное время или тогда, когда времени уже не будет. Как всякая таинственность, связанная со властью, тема Меровингов привлекает и любителей оккультного и магического знания, от губительного увлечения которым да убережет нас Господь.

Город Петра

– Domine quo vadis?
– Eo Romam iterum crucifigi *.

1.
Так говорят хоть иногда,
Когда хотят ему вреда:
Он на болоте. На костях.
На сваях. Город невозможный.
Дыра в Европу. Русский стяг.
Немецкий дух. И дух острожный.
«Стой, кто идёт?» – всё то же «Halt, wer da?»
Профессора да инженеры
Тут расстарались не на полумеры.

2.
Апостол Пётр любил Христа всегда.
Ходивший по воде и в ней тонувший,
Носивший нож, но с ним в саду уснувший,
Отсёкший ухо Малху, он в испуге
Отрёкся под вопросами прислуги –
И петел возгласил в ночи окрест...
А пятница без света и без сна
В шестом часу застыла в его Друге,
В Распятом, Кто потом воскрес.
Тогда, прощённый, Пётр Его спросил
Об Иоанне, перед тем узнав,
Что сам пойдёт на склоне лет и сил
Куда не хочет – в Рим на крест.
Но не открылась тайна Иоанна
И будет тайной постоянно.

3.
И век за веком шёл прогресс
Туда, где из различных мест
Прочли в Писании лишь это:
«Кто не труждался – да не ест».
Но Рим, по слову Даниила,
Иная сила не сменила;
Идя к востоку ради света,
Сам Рим сменил свои холмы,
И Третьим Римом стали мы,
Петры, Иваны да Андреи, –
Для древних – те гипербореи,
В снегах затерянные где-то,
Где то ль апостол первозванный,
Андрей, исполнил жребий стран,
То ли апостол Иоанн
Ходил неузнанный и странный,
И ходит ныне, Rus-Iwan.
Но ходит немо он с тех пор,
Как Пётр от мастеров из Амстердама
Узнал, как надо жить без срама,
И насадил немецкий разговор,
Чтоб Третий Рим холмы Москвы оставил
Для вод Невы и новых правил.

4.
Апостол Пётр и в старости был скор.
Бывал он дальше, чем апостол Павел,
До вод Британии дойдя от Нила,
Писал же проще; так же, в простоте,
Немало он епископов поставил,
А хитрых – обличил в их суете.
Теперь он шёл из Рима, где грозило,
Что проповедь о Боге и Христе
Прервут насильно, и тогда все те,
Кто ищет истину, решат, что сила
С ним спорившего Симона-волхва
Его и с того света победила,
Когда Петра увидят на кресте
И не услышат нужные слова.
Он шёл усталый тёплой ночью мимо
Застав и страж, и вот, непостижимо,
Навстречу в Вечный Город шёл Христос.
И петел возгласил в саду близ Рима...
И Пётр изрёк взволнованно вопрос:
«Куда идёшь?» – «Иду распяться снова»...
Так Рим дозрел до Иерусалима,
А Пётр до меры собственной возрос.
Тогда незрим стал Богочеловек.
И мир услышит чаемое слово,
Что город-победитель Карфагена
Петру вручит свои ключи навек;
Распятый пред толпой вниз головой,
Он узрит небо под собой
И не познает власти тлена.

5.
И век за веком длился бой.
Рим Ветхий не избегнул плена
Германских варварских племён,
Чьих непонятных нам вождей
С полками верных им людей
Так долог перечень имён,
Но что ни тронь – то еретик,
И чьё упорство столько стран
Попрало их стезёй кровавой,
Пока святой Юстиниан
Их царской силой не настиг, –
И только франков к вере правой
Вели святые короли
Своею меровейской ** славой,
Пока мечом или отравой
Их слуги их не извели
И не растлили тайну власти,
Когда её себе вручили, –
Да кельты побеждали страсти,
Спасались и других учили
В смиренном христианском лоне
Британской западной земли,
Пока о Цареградском троне
Не возмечтали короли,
И в пленном Риме Карл Великий
В подложной не предстал короне
Под одобрительные крики.
Но тайна власти во вселенной
Осталась всё же нерастленной,
И есть катехон *** на земле.
Для тех, кто причащён святыне,
Удерживающий и ныне
Сокрыт в церковном корабле,
И даже на его обломках
В больных и немощных потомках
Петров, Иванов да Андреев.
Дозрев от хода на восток,
Усталый Рим гипербореев
Застыл и словно изнемог
Под ветром из окна в Европу
В предположении, что Бог
И в Карле Марксе, видно, есть
И хочет власть отдать холопу,
А в Коммунизме в ярком свете
Мы станем, как большие дети,
Трудившись меньше – больше есть,
И братство вечное построим.
И в алом венчике из роз
Во град Петра вошёл Христос.
И те, кому досталась честь
Идти в подвалы под конвоем
Матросов, служащих в ЧК,
Или шагать державным строем
На белочехов Колчака,
И строить нищие колхозы,
И добывать уран в морозы,
И голодать в тисках блокады,
Чтоб не отдать врагу Москвы,
Едва ли так уж были рады,
Хоть и ходили на парады, –
Но град Петра не троньте вы:
Распяты в зеркале Невы,
Прибиты шпилями златыми
На тверди неба как гвоздями,
Мы в небо близкое подымем
Свои усталые главы,
А землю укрепим костями;
И в небе будем не гостями,
А братьями святым, и с ними
Того, Кто в Рим ходил, узрим
В Небесном Иерусалиме,
И вечно в нём пребудем с Ним.

* – Господи, куда идёшь? – Иду в Рим, чтобы снова быть распятым.
** Меровингской.
*** Удерживающий (см. 2 Фес. 2:7).

Киев. 4 (17) августа – 11 (24) сентября 2010.