Вы здесь

Золотая метка

Золотая метка

 

В Берлине осенью листья облетают далеко не со всех деревьев. Иные всю зиму стоят зеленые. Будто забыли в календарь взглянуть. Или из упрямства. Дескать, ну и что, что зима? Постоят зиму зелеными и летом продолжают. Я даже всех названий этих деревьев не знаю. Наверное, что-то вроде «Наглые зимние зеленушки». И зима бывает дождливой. Но ледяной дождь, конечно же, хуже. Выйдешь из дома под дождиком, а вернешься уже в мороз. Покупатели выходят из лавки бодрым шагом, ступают на каток и летят кувырком в разные стороны. Такой зимний берлинский розыгрыш с матерками. Правда, длиться все это будет недолго. Да и матерки у немцев бедные. Не в них вся радость жизни. Когда-нибудь снег все равно растает. В Берлине – довольно быстро. Такой климат.

Вот и в этом году зима быстро насыпала усиленную порцию снега, который моментально растаял. Лужи также высохли очень быстро. Не зима, а легкое недоумение. Листья, опавшие осенью и чуть помороженные этой странной зимой, давно уже стали коричневыми и медленно превращались в грязь. Когда-то здесь были сплошные болота, недаром слово «Берлин» на языке местного славянского племени спреян означало «Болотистое место». Спреяне. От славянского названия здешней реки – СПРЕЯ. Немцы стали его произносить на свой манер – ШПРЕЕ. Так она сегодня и называется. Также как название земли Бранденбург. Славяне ее называли БРАНИБОР.

Весна в Берлине быстро переходит в лето. Сейчас я оказался где-то на этом переходе. Из прошлого в будущее.

Сосед, очень похожий на бродягу, катил по улице свою тележку. Он собирал всяческое вторичное сырье, начиная с макулатуры. С гордостью сообщил мне, что сегодня насобирал евро на пятьдесят. Человек при деле, только грохот его тележки по утрам спать не дает. Птицы встрепенулись после зимы. Галдели с утра до вечера, с поводом или без. Лето приходило быстро и уверенно.

-Сосед, у тебя в квартире нет какого-нибудь электрического хлама?

Он говорил на берлинском диалекте, и я его не сразу понял. В Германии существуют 32 диалекта. Ведь страна, до 1871 года,  была разделена на огромное количество княжеств и королевств, вольных городов. Немецкое лоскутное одеяло. На литературном немецком говорят не все немцы. Баварец саксонца на диалекте вообще не поймет.

Помятый жизнью мужичок с жидкой бородкой, вторсырье собирает. Что ж, каждый труд почетен.

-Есть, давно собирался выбросить. Можешь подняться со мной.

Как мало старьевщику нужно для подлинной радости. Он просто просиял от счастья, вытер грязные руки о штаны и засеменил вслед за мной, бормоча себе под нос что-то про будущий заработок.

-Так я на пиво точно заработаю! Да еще с закуской…

Или что-то подобное. Разобрать, что он говорит на своем диалекте, было не всегда возможно. Старьевщик будто нарочно говорил на берлинском диалекте, чтобы понять его мог только настоящий берлинец. Или это был язык древних спреян? Тогда сколько же ему столетий от роду?! Но на славянина он был не похож: типичный немец бомжеватого вида.

Когда он, кряхтя, забрался ко мне на четвертый этаж, то не стал далеко отходить от входной двери. Я быстро принес ему сломанный видеомагнитофон, старую электрическую зубную щетку и еще какую-то мелочь.

-Здорово! А больше ничего нет?

-Пока хватит. Накопится – сообщу, на одной улице живем.

Он радостно потащил добычу к себе домой. Интересно, где он все это хранит? И как сдает? Наверное, катит на своей дребезжащей тележке по улице до заветного пункта приема, бедняга. Но он зарабатывает и доволен. Да и какая разница от этого мне? Мужичок безобидный. Конечно, не тогда, когда он в шесть утра под моими окнами своей тележкой дребезжит. И глушитель на тележку не ставят.

На настоящий момент это была не самая главная забота в моей жизни. Я шел по знакомой улице и видел, как Германия меняется просто на глазах. Турок, вьетнамка, негр, араб…

-Эй, ваш Путин еще не сдох? – прокричал мне со стоянки знакомый таксист. Бандеровец. Крутит баранку в Берлине и клянет Путина. Знает, что я русский. Да и у самого родной язык русский. Только несет он на этом языке бандеровский наглый бред.

-Путин в добром здравии. Кстати, тебе звонили из военкомата в Киеве: тебе повестка пришла. Ты должен срочно выехать в зону АТО. Тебя там примут как родного!

Мы с ним часто матерками обмениваемся. По-соседски. Что этот моральный урод в Берлине делает? Но бандеровцы здесь попадаются часто. Но здесь они трусливее: русских в Берлине более полумиллиона. Расстановка сил в не в пользу сторонников Степана Бандеры..

Немцы тоже попадались, но не так уж часто. А вот два подвыпивших соотечественника что-то обсуждали, перемешивая немецкий с русской матерщиной. Видать, давно здесь живут: русский подзабыли, а немецкий так толком и не выучили.

Берлинское лето стремительно набирало обороты.

Хлам. Откуда он берется? Вроде и нет ничего, а скапливается понемногу. Но выкинешь, а потом вспомнишь, что именно. В старом анекдоте журналист говорит уборщице: «Зачем вы стерли пыль со стола?! У меня на ней был записан важный телефонный номер»!

После того, как я подкинул старьевщику добычи, он каждый раз, встречая меня на улице, вопросительно улыбался: не накопилось ли чего? При этом здоровался не всегда, будто забывая о нашем былом знакомстве. Дескать, много вас здесь ходит,… Да и особенно здорового впечатления он не производил. Как физического, так и душевного.

До чего немцы любят разные официальные бумажки! Это известно всему миру. Но, к их чести, следует сказать, что немецкая бюрократия гораздо более последовательная, чем британская. Английский чиновник с мерзкой улыбкой сделает все, чтобы испортить тебе нервы, поскольку право на это имеет. А немецкий будет тупо выполнять все инструкции. Насчет чиновников отечественных говорить не приходится: о них и так сказано предостаточно… Французы лучше – они разбираются. Но здесь много зависит от личного обаяния клиента. Произведешь хорошее впечатление – помогут твою задачу свести до нуля. Конечно, если сами поймут, в чем дело.

Как-то раз мне удалось получить английскую визу на французском пароме благодаря нелюбви французов к англичанам. Французский капитан парома приказал английскому чиновнику поставить мне в паспорт английскую визу! И еще пояснил побледневшему от злости англичанину причину своего поступка: - А потому, что я здесь капитан, а не ты! Злобу, написанную на бледной морде англичанина трудно было передать словами. Зато вся команда французского парома приветливо прокричала мне вслед: - Бон вояж!

Маленькая месть французов за все беды, причиненные англичанами их стране.

Хотя, кто в Европе действительно любит соседей? Как правило, европейцы любят представителей тех стран, что находятся достаточно далеко от их собственного государства. И то, только до тех пор, пока с ними близко не познакомится. Все логично и просто: чем выше забор, тем лучше сосед.

Середина июля. Отправился в лавку, предусмотрительно взяв с собой зонтик: небо было затянуто тучами. На подходе к универсаму начал накрапывать дождик. Я благополучно зашел внутрь, купил какую-то мелочь. По выходу увидел толпу взволнованных людей: по крыше магазина лупили струи ливня и бил град. Ливень был просто тропическим. Улицы превратились в реки. Сугробы града лежали на мостовой, словно в январе. Я пережидал эту напасть внутри магазина, как вдруг в одном из отделов пол начало заливать так, что продавцы с руганью убежали прочь. Назад возвращался уже при  свете солнца, но слой градин сантиметров в десять все еще лежал на балконе. Когда я на него вышел, град хрустел под ногами как под Новый год. Лето вернулось лишь вечером. Это было словно напоминание о том, что всякое может случиться. Всегда и везде.

Германия, Европа. Европейский Союз теперь. Надолго ли? Как можно объединить Италию с Данией? И что здесь делают арабы с турками? Люди, которые принимают решения о создании подобных союзов, вероятно, плохо учились в школе. С историей и географией у них явные проблемы. Зато сами постарались влезть в историю и  географию обеими ногами. Наследили. А нам тут жить. Но некоторые скажут, что и это нам ни к чему. Вот этот старьевщик подобными вопросами не мучается: старательно складывает свой хлам в дребезжащую тележку и катит с грохотом по улице. Знает ли он, что собирает свой хлам в центре объединенной Европы? Если спросить – ругаться начнет. На берлинском диалекте.

За углом стояло огромное серое здание, где прежде располагалось ШТАЗИ. Тайная полиция ГДР. В самой ГДР этот аналог КГБ имел 17 собственных тюрем. По статистике каждый второй гражданин этого немецкого коммунистического государства стучал на остальных. И вот, остался только музей, да и то небольшой. Большую часть этого дома занимало управление железных дорог. Как быстро все меняется. Спреяне, тевтоны, Германская империя, Третий Рейх, ФРГ и ГДР, а теперь – Объединенная Европа. Приехали. Или еще едем куда-то? Конечная станция прячется в тумане. Если она вообще существует. Ведь названия этих станций пишут в дороге. Когда – машинист поезда, а когда и сами пассажиры. Не переставая по этому поводу ругаться друг с другом. Едут в одном направлении, а потом меняют как маршрут, так и конечный пункт назначения. Дерганье в разных направлениях – типичная картина для нынешней европейской политики.

-Ты русский? А я румынский! У меня четверо детей, дай хотя бы один евро!

Этот наглый тупой попрошайка на берлинской улице разговаривал на нескольких языках. Но был краток: ему бы копеечку урвать, язык подбирал по ситуации.

- Пройди чуть дальше, там будет банк. У них много денег, там и будешь свой евро выпрашивать.

Румын, которого так быстро раскололи, сразу обиделся.

- Ему евро жалко!

Но предпочел ретироваться. Не уверен, что обратно в Румынию. Сейчас это тоже Евросоюз, но там побираться бессмысленно. Он ведь теперь – ЕВРОПЕЕЦ. Имеет право побираться на территории всего Европейского Союза.

- Видал, сколько в Европе хлама? А ты не можешь у себя дома ничего путного найти! А сейчас еще и арабы понаехали: хламу прибавится…

Я не заметил, как оказался на своей улице. А знакомый старьевщик продолжал сосредоточенно копаться в своей тележке с хламом и ворчать. Зима или лето, а он каждый день занят своим делом. Хлам у людей копится круглый год.

- Вот ты, сосед, все хлам не замечаешь. Он ведь сейчас везде.

Я и не заметил, как поравнялся со знакомым старьевщиком. Он проронил эти слова, не оборачиваясь в мою сторону. Будто под ноги стряхнул. Но мне ответить было нечего, и фразу эту я подбирать не собирался. Пусть поваляется.

-Хлама ему жалко! А собственные нудные мысли по улице разбрасывать можно? Вчера они у тебя такие унылые были: я ногой наступил и увяз по щиколотку! Хлам ведь не только из вещей состоит…

Я оторопело обернулся. Старьевщик деловито копался в барахле, сваленном в его тележку. Наверное, показалось. Я развернулся и пошел своей дорогой. Но сзади послышалось:

-А уж если мысли тупые, то их лучше башмаками не задевать! Продырявить можно. Вот легкие мысли, те просто в стороны разлетаются и никакого ущерба!

А вязкие, черные и безрадостные мысли ты из своей башки гони еще дома. А то в них даже собаки вязнут. Не отмоешь потом. Хлам, он разный бывает.

На этот раз я оборачиваться не стал. Не мог этот спившийся немец такое сказать. Он и слов таких не знает. Показалось.

-Ничего тебе не показалось! Я честно говорю то, что думаю. И кроме хлама мне ничего не нужно. А ты вот считаешь что-либо ценным до тех пор, пока сам не убедишься в том, что это – ХЛАМ. И никому, кроме меня, он не нужен.

На этот раз я обернулся. Старьевщик был достаточно далеко, чтобы я мог услышать его слова. Кто же это сказал?! Ладно, потом разберемся.

Но с этого дня грохот его тележки за окнами звучал как пожарная сирена. Он все чего-то ждет от меня. А вот чего? В хламе он разбирается лучше меня. Я невольно начал сортировать все, что меня окружает, по принципу качества хлама. Но вот определение самого хлама казалось мне каким-то расплывчатым.

- Пусть все думают, что хлам

Все равно его продам!

Кто это сказал?!  Наверное, сам придумал. Но слова эти звучали с улицы. Или бреду наяву? Вроде, не пью уже давно. На всякий случай громко сказал, обращаясь в никуда:

-Ну, твой хлам, ты и беспокойся. У меня нет ни хлама, ни денег, ни интереса. Только заботы разные. И громкое молчание зависло над улицей. Есть ли у молчания звук? И как побыстрее научиться безразличию? Деланное безразличие хуже улыбки американца. Резиновая маска, напаянная на лицо. Долго в такой не походишь: скулы сведет. А безразличие естественное это как отсутствие болезни: тебе легко и просто, а почему и сам не знаешь. Не каждому дано.

Но решение Небесной канцелярии быстро остановило ненужные размышления. Этот ливень быстро сравнили со Всемирным потопом. С неба просто опрокинулось бездонное корыто. Выйти на улицу было просто небезопасно. Залито несколько станций метро. Глобальное потепление? Но другие ученые предрекают новый Ледниковый период. Во всяком случае, всем нам это досталось за грехи. В Москве несколько убитых и два десятка раненых. Но Москва теперь далеко. Хотя, после падения Железного занавеса какую роль играют расстояния? Занавесы теперь не железные. А какие? Словесные, условные, прерывистые, временные, неопределенные. Их пытаются развесить на разных континентах. С переменным успехом.

В Гренландии тают ледники, в Сибири где-то бушуют лесные пожары, а где-то затапливает целые районы. И ведь не переключишь ливни на горящую тайгу! Не получится. Или это как-то возможно? Человек нынче достиг многого. О таких проектах еще Манилов у Гоголя говорил. Только о результатах этих рассуждений до сих пор ничего не известно. А ведь вреда от Манилова не было никакого. Впрочем, как и пользы. В этом и есть его величие, жаль, что не все это понимают.

В дверь позвонили. Я подошел к домофону.

-Добрый день! Это вы жаловались на потерянность?

-Вы что-то нашли? Я ничего не терял.

-Извините, ошибка, должно быть.

Да уж: здесь не стоит пускать в дом коммивояжеров. А то продадут килограмм грязного берлинского воздуха, да ты им еще и должен останешься. Каждый зарабатывает как умеет. Рынок. Коммунисты вон, сколько времени строили директивную экономику, миллионы людей загубили. Китайцы первыми поняли, что ерунда получилась. Потом покачали головами и решили, что у них теперь особенный социализм. Который на самом деле капитализм, но под чутким руководством коммунистической партии Китая. Построили рыночную экономику, тысячи коррупционеров расстреляли, чтобы не мешали. А родственникам расстрелянных воров выставили счет: оплатите патроны, что израсходовали на расстрел вашего папы-коррупционера. В Китае народу и так много. И страна стала серьезным конкурентом Соединенных Штатов, главного столпа капиталистического мира. Что осталось в Китае от социализма? Должно быть, только название. И коммунистическая диктатура. Как долго может существовать такой гибрид и во что он выродится?  Пусть китайцы сами разбираются. Они далеко. Пока что.

 

Кофе за столиком в летнем кафе был, конечно, не как в Париже. И кардамон немцы в кофе не добавляют: смутно представляют себе, что это за пряность. С ним и вкус у кофе другой, да и напиток становится из вредного полезным. Так арабы считают, а они в кофе разбираются лучше всех в мире. Но такой кофе я лучше дома сделаю сам. А здесь, с рогаликом, можно и местный кофеек попить. Кофе у немцев заваривают по шаблону. Им не объяснить, что с кардамоном он станет ароматнее и полезнее. Для понимания этого немцам придется сменить шаблон. А в этой стране шаблоны меняются с трудом. А исторически еще и с большой кровью и потерей территории.

Не как только я принялся за круассан, ко мне на столик сразу же сел воробей. Он прекрасно понимал, чем я занят. Наглость берлинских воробьев порой вызывает удивление. Воробей громко чирикал как заправский пернатый рэкетир: сам кормишься, так с пернатой братвой делиться надо! Не то тебе весь бизнес загадим.

Наглый птах! Я улыбнулся и отщипнул для него кусочек круассана. Воробей чуть ли не выхватил его у меня из рук, быстро проглотил и громко чирикнул. «Спасибо, наверное»… Но воробей подскочил ко мне поближе и негромко чирикнул еще раз. Мне ясно послышалось:

-Ждите высокого гостя. Никуда не уходите!

Птица стремительно взлетела и скрылась в каком-то соседнем переулке. Почудится же такое?! Наглый воробей в Берлине чирикает по-русски,… Наверное, голову напекло. Я и не собирался никуда уходить, пока не допью свой кофе.

В этот день я оказался в этом кафе на террасе один. Метрах в пяти сновали редкие прохожие.

Хлопанье огромных крыльев прозвучало как раскат грома. Это уже явно был не воробей. На веранду залетел огромный черный ворон. Он нагло уселся на столик передо мной, чуть не опрокинув чашку с кофе. Склонил голову, разглядывая меня огромным блестящим глазом.

-Еще и с тобой делится?! Я свой круассан уже доел.

Но ворон держал в клюве что-то блестящее. Он аккуратно положил предмет на столик, каркнул и неторопливо улетел. Я опустил глаза.

Это была массивная монета. Я быстро поднял ее и опустил в карман.

-Местные птицы совсем обнаглели! Вы еще кофе будете?

-Нет, спасибо, я уже пойду…

Видимо, официант, кроме самих птиц, ничего не заметил.

-Вы их не кормите больше, а то они привыкнут и станут здесь каждый день попрошайничать. А для бизнеса это плохо: не кота же из-за них заводить. В аэропортах для этого вообще соколов дрессируют. Всего хорошего, заходите еще!

Я попрощался: монету рассмотрю дома, без свидетелей.

В литературе говорят: «письмо жгло ему пальцы». Но монета была холодной. Даже очень холодной. Еще никогда я не возвращался домой так быстро. Что же это за «подарок» оставил мне ворон? Знакомые кладоискатели рассказывали, что вороны часто собирают в своих гнездах всякий блестящий хлам. Но, как правило, это пивные пробки. А здесь большая тяжелая монета…

Я быстро взбежал по лестнице на четвертый этаж, закрыл за собой дверь, достал монету из кармана и положил на стол. Достал лупу, чтобы изучить ее поподробнее.

Монета была массивной. Металл оранжевый. Золото? Ну, это нужно химическую экспертизу проводить. Однако, похоже.

На реверсе орел с короной. На груди роза ветров. «Королевство Лионское». «Двадцать леаров». Странное название. Как и название денежной единицы. И почему по-русски?

А что на аверсе? Я перевернул монету.

Профиль какого-то короля. «Генрих четвертый король Лионский». Черты лица были очень знакомы.

Поскольку я уже сидел за столом, то упасть мог только вместе со стулом. Или свалиться с него на пол.

Это был мой собственный портрет. В детстве мы играли в придуманное королевство Лионское. У меня даже сохранилась его карта и герб. Помню, как гебисты на обыске очень заинтересовались «сводом законов» этой придуманной страны. Но даже гебисты поняли, что эта детская забава антисоветчиной не пахнет.

А теперь передом мной была золотая монета государства, которое никогда не существовало. С моим собственным профилем. И надписью по-русски!

Что это был за ворон? И что он этим хотел сказать?

Я достал из ящика стола старый, пожелтевший от времени листок с акварельными гербами сказочных государств. Королевство Лиония. Одноглавый орел в короне. В одной лапе меч, в другой крест, на груди роза ветров. Сравнил с изображением на монете, что оставил мне ворон. Все точно.

В дверь позвонили. Я спрятал монету в стол и подошел к домофону.

-Кто там?

-Мы вам уже звонили, вам ничего не передавали?

-А что должны были передать? И представьтесь, пожалуйста!

Посыльный замялся.

-Да так, ничего особенного. Для начала просто привет!

Посыльный неизвестно от кого, поспешил удалиться.

Кто-то что-то знает про эту монету? И что этот кто-то хочет от меня? Вопросов было больше, чем ответов. Так и до паранойи недалеко.

Я вернулся в комнату, достал монету из ящика стола и взвесил ее на руке. Тяжелая. Металл был желтый, с красноватым отливом. Похоже на червонное золото. Хотя, сейчас такие сплавы делают, что от золота можно отличить только в химической лаборатории.

В дверь опять позвонили. Посыльный вернулся? Надо будет выбрать для этой монеты более надежное место, чем ящик стола!

-Кто там?

-Это опять я! Ответил знакомый голос старьевщика. Хлама не накопилось?

Да что они сегодня, сговорились?!

-Если хлам накопится, я сам тебе об этом сообщу! Через день на улице тебя встречаю. Пока что ничего, похожего на хлам у меня не появилось!

Он хмыкнул через домофон.

-Ну, иногда то, что кажется ценностью, оказывается хламом. И наоборот. Удачи!

Похоже, этот подарок ворона притягивает любопытных. Или это началась мания преследования? Надо будет проверить пробу этой монеты. Но где? По нынешним временам это казалось делом несложным: лавочка, торгующая монетами, находилась недалеко.

-Добрый день! Мне подарили монету, я хотел бы проверить пробу: золото это или сплав?

Пришлось заплатить, хотя и немного. Хозяин лавки быстро вынес мне мою монету из подсобки.

-Червонное золото. Но страну я определить не могу и надпись прочесть тоже. А профиль этого короля очень похож на вас!

Я ухмыльнулся.

-Все говорят. Но мало ли королей было в Европе? Спасибо за информацию. До свидания!

 

Маленькая монета червонного золота. Двадцать леаров. Интересно, что можно было купить на нее в Лионии? Наверное, тот, кто подарил мне ее, думал, что королю Лионскому это должно быть известно. Ведь на аверсе был мой профиль.

Или это не подарок? Тогда что от меня потребуют взамен? Даже думать не хотелось.

Больше я в этот день никуда не выходил. Поставил чайник на кухне и вдруг…

На балконе раздалось громкое карканье. Знакомый ворон сидел посреди балкона на спинке стула, смотрел на меня огромным круглым глазом, склонив голову набок. Он явно чего-то ждал.

Как это понимать? Дурное знамение? Или меня хотят о чем-то предупредить? И, главное, кто?

Я открыл балконную дверь. Ворон лениво перелетел на крышу напротив балкона. Улетать восвояси он явно не собирался. Он чего-то ждал.

-Слушай, ты сам мне эту монету принес, я не просил. А теперь хочешь, чтобы я ее вернул?

Ворон молчал. Он неторопливо поворачивал голову, чтобы  рассматривать меня левым и правым глазом попеременно. Как быть?

Мать научила меня держать в морозилке килограмм замороженного фарша. Чтобы не испортился: всегда можно отрезать кусок, разморозить и нажарить себе котлет. Чем черт не шутит? Я открыл морозилку, вынул оттуда смерзшийся кусок фарша, положил на стол. Вял кухонный нож, с трудом отковырял от него кусочек граммов на десять. Остальное убрал обратно в морозилку. Положил ледяной кусок фарша кусок в тарелку, залил водой. Сел ждать пока он оттает.

Ворон на крыше не улетал. Он чинно прогуливался взад-вперед, наблюдая за мной. Когда фарш оттаял, я слил воду и слепил маленький мясной шарик. Взял его в руку и вышел на балкон. Я поднял шарик над головой и скал, обращаясь к ворону:

-Вот, это тебе. Устроит?

Шарик я положил ровно посредине кормушки, что висела на углу балкона уже лет десять.

Чтобы не смущать птицу, я зашел в кухню и закрыл за собой балконную дверь. Буду наблюдать из глубины квартиры.

Ворон понял меня правильно. Он, плавно взмахивая крыльями, слетел с крыши напротив. Было видно, что протиснуться под крышу кормушки ему было нелегко: размеры были явно не его калибра: он мог без труда разворотить эту деревянную конструкцию, что пережила не одну зиму. Но он аккуратно просунул под навес свою огромную голову, вял мясной шарик в клюв и улетел.

Я вздохнул с облегчением: может быть, «откупился»…

В новостях ничего сногсшибательного не было. Я уже готовился ложиться спать, как за окном послышалась знакомее карканье.

-Ты снова здесь? Хочешь еще фарша? Мы так не договаривались. Это вымогательство!

Ворон сидел на спинке стула, стоявшего на балконе. Увидев, что я вышел на кухню и подхожу к балкону, ворон каркнул еще раз, неторопливо взмахнул крыльями и плавно улетел прочь. Так зачем он прилетал еще раз? Я вышел на балкон.

На сидении стула лежала еще одна золотая монета с моим профилем.

Надо будет еще наморозить фарша.

Что бы все это значило?

-

Комментарии