Вы здесь

Сказки, помогающие людям жить

                           СКАЗКИ,  ПОМОГАЮЩИЕ  ЖИТЬ ЛЮДЯМ.

                                   (Федор Абрамов и Пол Гэллико)  

 

 

 

    Пол Гэллико. Цветы для миссис Харрис. – М., 2008.

 

 

   Эта книга попала мне в руки, как говорится, случайно – наверное, любой провинциал-книгочей, попав в столицу, совершает обход тамошних книжных магазинов. Вот именно так по осени я и купила в одной из православных лавок изданную в 2008 г. маленькую книжечку с совершенно ничего для меня не значившими данными на обложке: «Пол Гэллико. Цветы для миссис Харрис». Решающим аргументом для ее покупки послужило то, что вышла она в московском христианском издательстве «Дом Надежды». Том самом, что ранее выпускало и книги Клайва Льюиса. Да и фамилия переводчицы – Н. Трауберг - тоже была знакома. Но не по некоему чтиву, так сказать, для массового читателя. А по книгам переведенных ею тех же К. Льюиса, Г.К. Честертона, Дж. Макдональда – авторов, хоть и неправославных, но христианских, сейчас известных и востребованных и в православной среде.

   После первых же прочитанных страниц стало очевидно – сюжет книги – похожая на сказку история о немолодой лондонской уборщице, возмечтавшей купить платье от Кристиана Диора - более чем узнаваем. В русской литературе существуют по меньшей мере два произведения на подобную тему. Одно из них со школьных лет знакомо всем. Это повесть Н. Гоголя «Шинель». И, хотя действие ее происходит не в Англии и Франции второй половины ХХ в., а в России Х1Х века, между гоголевским Акакием Акакиевичем и Адой Харрис Пола Гэллико весьма много общего. Оба они из тех, кого принято называть «маленькими людьми». Он – мелкий чиновник, она – приходящая уборщица. Вдобавок, они – люди уже немолодые, одинокие и бедные. А потому возможность сшить - новую ли шинель, или платье от Диора, для них осуществима только ценой великих лишений. Причем в обеих случаях в итоге все их усилия оказываются напрасными – у гоголевского героя шинель похищают, а Ада Харрис, на вечер одолжившая свое платье актрисе-неудачнице, получает его назад обгоревшим. Однако последствия этих утрат оказываются совершенно противоположными. Почему – скажу потом.

   Но, как уже упоминалось, существует и другая история с похожим сюжетом. Речь идет о рассказе нашего земляка-северянина Ф. Абрамова «В Питер за сарафаном». Рассказ этот тоже достаточно известен, потому что входил в целый ряд сборников произведений данного писателя. В том числе, выпускавшихся центральными издательствами. Его героиня, юная крестьянка Ольга, почти год пешком идет с Пинежья до Питера, чтобы там купить себе сарафан, точь-в-точь такой, как у ее богатой подружки. Кстати, итог путешествия русской девушки и немолодой англичанки во многом схож. Но и об этом – чуть после.

   Теперь же – о книге П. Гэллико. Вернее – об ее героине – Аде Харрис. Уже упоминалось о том, что она – уборщица. То есть, человек, привыкший постоянно видеть вокруг себя грязь. Или, точнее, постоянно бороться с нею. «Входить в хлев, а оставлять сверкающие чистотой комнаты» является сутью ее повседневного труда. Тяжелого, низкооплачиваемого, неблагодарного и, вроде бы, заведомо бессмысленного, потому что уже назавтра приведенная ею в порядок квартира снова превратится в хлев… И, тем не менее, эта повседневная «грязь обстановки убогой» не тяготеет над душой героини - каким бы жалким ни казался нам мирок, в котором живет Ада Харрис, ее независимости и дару превращать даже уборку загаженной квартиры – в творчество - можно только позавидовать. За этими качествами угадываются еще два, о которых П. Гэллико не говорит напрямую. Это – смирение и нестяжательность. Ведь Ада Харрис не чувствует себя несчастной и обделенной жизнью. Ей довольно и того, более чем немногого, что она имеет. Мы с вами куда богаче ее, и занимаем, как говорится, гораздо более высокое положение в обществе. Но разве неудовлетворенные жадность и гордыня вкупе с завистью не превращают нашу жизнь в сущий ад, лишая последних, еще оставшихся у нас, радостей?

   Однако закономерен вопрос – откуда бы взяться смирению и нестяжательности в человеке с пресловутого «дикого буржуазного Запада»? Из враждебного нам мира, который, как мы хорошо усвоили с детства, погряз в стяжательстве и самодовольстве? На этот вопрос ответить непросто. Прежде всего, потому, что мы во многом еще живем идеологическими догмами недавних времен – времен безверия и безбожия. Благо, и нынешняя повседневная реальность не способствует скорому расставанию с ними. А смирение и нестяжательность – это именно христианские качества. В связи с этим стоит выяснить, как, говоря словами Гете, «обстоит дело с религией» у героини П. Гэллико? Надо сказать, что о том, как часто она ходит в храм или сколько времени проводит за молитвой, в книге не говорится. Возможно, это связано с особенностями религиозного мировосприятия самого автора. Или с тем, что глубокая вера, как правило - сокровенная. Или же причина в том, что П. Гэллико стремился показать нам не святую, а духовно немощного человека. Потому, что в такого героя мы поверим скорее. Ибо таковы и мы с вами. Да, можно улыбнуться или вознегодовать, прочитав, что для Ады Харрис Бог, обретенный еще в детстве, в воскресной школе, «соединял черты няни, судьи, Санта Клауса – всемогущих существ, всецело занятых ею». Но запомните эту формулировку – в дальнейшем я вернусь к ней снова. Зато дальнейшие слова, характеризующие религиозность миссис Харрис, говорят о многом: «она принимала Его кару, когда знала за собой вину, и награду, когда бывала хорошей; искала утешения в печали и разделяла с Ним радость. Бог был ее другом и защитником…» Несомненно, речь идет о вере – возможно, убогой, или по-детски наивной, или даже в чем-то ущербной, но, тем не менее, глубокой и живой. Ведь для Ады Харрис Бог – это не далекий и чуждый «некто», а Тот, Кто всегда находится рядом и ведет ее по жизни, как мать или няня ведет за ручку дитя. И корни ее смирения и умения радоваться малому следует искать именно в вере. Кстати, вероятно, именно это – одна из причин, почему книга «Цветы для миссис Харрис» была издана именно христианским издательством.

   Впрочем, как некогда сказал протопоп Аввакум, «на прежнее возвратимся». Итак, Ада Харрис – это человек, который, в силу особенностей своей профессии, постоянно видит жизнь и людей, так сказать, с изнанки. Но, тем не менее, за годы одиночества, бедности, тяжелой и грязной работы, не утрачивает стремления к красоте. Здесь стоит вспомнить, что тема красоты в христианстве (в том числе (а, возможно, прежде всего) в Православии) встречается достаточно часто и тесно связана с темой веры. Примеров этому очень много. Например, в житии Св. Варвары языческая девушка, будущая христианка-великомученица, созерцая красоту мира, загорается исканием ее Творца. Послы Равноапостольного князя Владимира,  рассказывая об увиденном ими Православном Богослужении, особо отметили именно его неземную красоту. И в основе заглавия известной книги по православной аскетике - «Добротолюбие» опять-таки лежит слово «красота» (по-славянски – «добрОта»). Но, поскольку героиня П. Гэллико – не подвижница, а такая же простая женщина, как мы с вами, у нее стремление к красоте выражается так, как и у многих из нас - в любви к цветам. Характерно, что Ада Харрис не просто любит цветы, но и умеет выхаживать их. Это – вроде бы мелкая, но весьма яркая характеризующая ее деталь.

   Так все же зачем уборщице Аде Харрис понадобилось платье от Диора? Прежде чем дать ответ, вспомним, зачем нужна новая шинель герою повести Н. Гоголя, и ради чего отправляется «в Питер за сарафаном» героиня рассказа Ф. Абрамова. С Акакием Акакиевичем все просто - его прежняя шинель так безнадежно износилась, что уже не подлежит починке. Для бедной пинежской крестьянки Ольги раздобыть питерский сарафан - шанс «не засидеться в девках». В любом случае, они собираются носить свою обновку. А вот героиня П. Гэллико – нет. Для Ады Харрис платье от Диора, как и цветы – воплощение красоты, хотя и рукотворной. «Ей хотелось просто держать его в шкафу, знать, что оно ее ждет, трогать его, владеть им, словно все, что недодали ей происхождение, бедность, судьба, восполнит это чудо красоты». Таким образом, цель покупки платья - стать обладательницей Красоты, которую, в глазах миссис Харрис, оно олицетворяет.

   Надо сказать, что повесть «Шинель», рассказ «В Питер за сарафаном» и книга П. Гэллико «Цветы для миссис Харрис» сходны не только сюжетами. Ради того, чтобы осуществить свое желание (идет ли речь о насущном, или о том, что можно посчитать причудой), их герои идут на подвиг. Рассказ о том, ценой каких лишений скопила деньги на свою покупку Ада Харрис, во многом схож с аналогичным у Н. Гоголя. Мало того – он усилен упоминаниями о двух неудачных попытках Ады выиграть нужную сумму в лотерею, в чем она усматривает указание свыше – мечту можно осуществить лишь «упорством, трудом и жертвой». Уместно говорить и о сходстве между описаниями путешествий героинь Ф. Абрамова и П. Гэллико. Хотя миссис Харрис совершает, свое, так сказать, «хождение в Париж за Диором» не пешком с батожком, как пинежанка Ольга, а на самолете. Потому что и она, сроду не выбиравшаяся дальше своего Лондона, ради исполнения своей мечты впервые в жизни решается выйти за пределы привычного ей мирка. Для нее это – подвиг.

   А вот теперь пришло время ответить на вопросы: почему гибель платья для Ады Харрис не кончается тем, чем оборачивается для Акакия Акакиевича утрата шинели? И что то главное, что объединяет рассказ Ф. Абрамова «В Питер за сарафаном» и повесть П. Гэллико «Цветы для миссис Харрис»? Перечитывая рассказ Ф. Абрамова, увлеченный перипетиями сюжета читатель вряд ли обратит внимание на одну фразу, вскользь брошенную героиней, теперь уже старушкой Филиппьевной: «робятки что в Питере, что у нас в деревне, одинаково пеленки марают». Вроде бы, куда понятнее – деньги на сарафан Ольга заработала, живя в няньках у немца, а дети, они, как говорится, везде дети. Что у пинежских крестьян, что у жителей столицы, что у чужеземцев. Как и люди, вне зависимости от того, кем мы их считаем – «своими» или чужаками – везде люди. Ф. Абрамов в своем рассказе коснулся этой темы лишь вскользь. Потому что смысл его рассказа – не в этом. А вот для П. Гэллико – это – одна из главных тем его книги.

   Ведь Ада Харрис едет не просто в чужую страну. Для нее эта страна – враждебна. И французов она считает «людьми бесстыжими, наглыми, которые едят улиток и лягушек и режут трупы». Короче говоря, врагами. Однако героиню ожидает неожиданное открытие – иностранцы, которых она с чужих слов всю жизнь осуждала и презирала - точно такие же люди, как и она сама. Используя выражение К. Льюиса и Ш. Руставели – они тоже - «сыны Адама». А потому проблемы, слабости и интересы у них те же самые, что у англичан. Оказывается, слова «чужой» и «враг» - вовсе не синонимы. Или, как об этом говорится в юмористической форме устами самой Ады: «французы-то – люди, как люди, хорошие, простые, разве что погрязней. А разговоров-то про них, разговоров…» Кстати, одним из главных открытий, сделанных героиней в Париже, стало то, что тамошний народ не меньше, чем она, ценит и любит красоту. В том числе - цветы. Видимо, сцена, в которой миссис Харрис и ее будущие друзья: распорядительница Дома Диор мадам Кольбер, бухгалтер месье Фовель, манекенщица Наташа, а также занимающий важную правительственную должность старый маркиз Ипполит де Шассань, встречаются именно на демонстрации новой коллекции мод – не просто некая несущественная деталь сюжета, а символ, имеющий глубокий христианский смысл – всех этих людей разного возраста и положения в обществе объединяет Красота. Доказательством, что это именно так, являются дальнейшие события – все вышеупомянутые персонажи становятся друзьями и помогают друг другу осуществить свои мечты. Причем речь идет не только о пресловутом платье – сама миссис Харрис, вроде бы, ненароком, помогает месье Фовелю и Наташе наконец-то объясниться друг другу в любви, мужу мадам Кольбер – получить заслуженное повышение по службе. Ну, а встреченному на цветочном рынке влиятельному и богатому маркизу де Шассань открывает неизвестный ему, но очень важный секрет, как можно выходить увядшие цветы, положив в вазу медную монетку. Если призадуматься, то проблема, которую поднимает П. Гэллико, рассказывая об этих событиях недельного житья героини в Париже, очень интересна и актуальна – для того, чтобы изменить мир к лучшему, вовсе необязательно принадлежать к сильным мира сего. Более того, это легче всего сделать как раз не высокомерному толстосуму, ослепленному блеском золота (вроде эпизодического персонажа из его книги - жены богатого дельца, считающей зазорным для себя сидеть рядом с простой женщиной), а именно «маленькому человеку», типа Ады Харрис, на собственном опыте хорошо знающему, «почем фунт лиха». Ведь, по известным словам поэта, «кто сам просился на ночлег, скорей поймет другого».

    Как уже упоминалось в самом начале, поездка Ады Харрис «в Париж за платьем», вроде бы, оказалась напрасной – платье испорчено, мечта погибла. Кстати, и поход героини Ф. Абрамова «в Питер за сарафаном» кончился отнюдь не «хэппи эндом» - питерская обновка не принесла Ольге счастья. Потому что ее соперница Машка «не сарафаном взяла, а коровами». Не ради ее наряда, а ради ее богатства увивались вокруг нее парни… Как видно, счастье не в сарафане. И даже не в платье от Диора. Кстати, это осознает и сама героиня книги П. Гэллико при виде своего обгоревшего платья: «действительно, что бы она с ним делала? Держала в старом шкафу, среди фартуков и спецовок? Смотрела на него по ночам? Не для того его шили!» Это, действительно, правда. Не всякая красота спасает. Она может и погубить. Не случайно рукотворное чудо красоты, купленное миссис Харрис, носит говорящее за себя название: «тантасьен», или, по-русски: «соблазн», «искушение». Искушение теми грехами, что противоположны прежним смирению и нестяжательности героини – гордыней и стремлением единолично обладать тем, что не может принадлежать человеку, как бы богат, умен и талантлив он ни был – Красотой. Потому что истинный ее Творец и Владыка – Бог. И именно потому, что Ада Харрис поддается на это искушение, Бог дает ей увидеть гибель и поругание того, что для нее было олицетворением красоты – ее «тантасьена». Напрашивается сравнение с одним из эпизодов сказки Д. Макдональда «Потерянная принцесса», где Мудрая Женщина объясняет принцессе Розамунде – сорванный, то есть, присвоенный человеком цветок всегда гибнет. Попытка Ады Харрис сделать Красоту лишь собственным достоянием кончается гибелью платья, похожего на цветок. Правильнее сказать – Бог лишает ее того, что могло стать гибельным для ее души.

   Теперь самое время вспомнить о том, Кем для героини книги П. Гэллико является Бог. Напомню – в ее представлении Он соединяет в Себе «черты няни, судьи и Санта Клауса – всемогущих существ, всецело занятых ею». Несмотря на кажущееся на первый взгляд убожество такой формулировки, она как нельзя более согласуется с сюжетом и на деле таит в себе глубокий смысл. Ведь именно Бог, как заботливая няня, ведет Аду Харрис к ее мечте, хранит и оберегает ее в Париже, помогает найти друзей. Он же, будучи Судией, предает огню источник ее соблазна – платье. Тем самым избавляя его хозяйку от гордыни и стяжательства. Но взамен Он, словно добрый Санта Клаус, дарит ей нечто лучшее и более ценное для души - множество цветов, присланных из Парижа ее новообретенными друзьями-французами, которым встреча с ней принесла счастье. Именно благодаря этой нечаянной радости потеря платья для Ады Харрис оборачивается не трагедией, а радостью. Потому что, поехав «в Париж за Диором», она ненароком приобрела там нечто более важное, чем пресловутый бархатный «тантасьен» - друзей, которых послал ей Бог. «Среди чужого народа, который ее учили подозревать и презирать, она нашла людей, живущих любовью и помощью, и они полюбили ее». И потому «она никогда не станет больше одинокой и ненужной», ибо, вместе с обретением новых друзей, новый смысл обретает и ее, прежде убогая, жизнь. Между прочим, концовка книги П. Гэллико странным образом перекликается с концовкой рассказа Ф. Абрамова – истории о хождении пинежской девчушки в Питер за сарафаном суждено остаться в памяти людей легендой, сказкой, помогающей сохранить веру в чудо. «Да, хорошо это – оставить по себе хоть крохотную сказку, помогающую жить людям». Эти слова, которыми завершается рассказ Ф. Абрамова «В Питер за сарафаном» вполне можно отнести и к книге «Цветы для миссис Харрис», написанной Полом Гэллико.