Двойка

Марина Сергеевна стояла у окна класса, задумчиво глядя на дождевые струйки, стекающие по стеклу. Листву, сорванную ноябрьским ветром с деревьев, дождь прибил к асфальтовой дорожке. Эта картинка напоминала лист школьного гербария. Шла вторая учебная четверть. На душе было скверно. Из головы не выходила странная история, неожиданно случившаяся несколько дней назад.

На перемене в класс ворвалась взволнованная мама одной из учениц хореографического отделения. Размахивая перед лицом Марины Сергеевны дневником дочери, она, еле сдерживая слёзы, обвиняла учителя в том, что та напрасно назвала её девочку прогульщицей. Мама, тыча указательным пальцем на росписи Марины за прошедшие в сентябре уроки, пыталась доказать, что с посещаемостью у дочери всё в порядке. Марина Сергеевна открыла журнал. Росписи в дневнике совпадали с отметками в журнале, но последующие недели были пропущены. Возбуждённая родительница не давала вставить ни слова в оправдание. Марина вспомнила, как строго и категорично сделала замечание девочке за пропуски. Да и дети наперебой бросали реплики: дескать, Наташа посещала уроки хореографии, а вот на музыку идти не хотела. Урок прошёл и забылся Мариной, как и все остальные. Только теперь, с появлением родительницы, она осознала, что до конца не разобралась в ситуации и, наверно, очень обидела девочку и, соответственно, её маму. В тот момент на Марину Сергеевну снизошло вдруг необычайное спокойствие, чего раньше в критических ситуациях с ней не было, и, обняв расстроенную женщину, учительница попросила у неё прощения, ссылаясь на то, что такие ситуации могут случиться с каждым, а также пообещала извиниться перед ученицей. Оказалось, что та весь месяц лежала в больнице, а мама вовремя не предупредила Марину Сергеевну об этом. Конфликт был улажен, но покоя не давала мысль: как Марина допустила этот случай, когда она потеряла бдительность и дала волю гневу?! Опять, опять сорвалась! Ну, почему в трудные моменты рабочих будней она забывает два заветных слова, которые помогают, хотя бы на мгновение погасить страсти и трезво взглянуть на ситуацию?!

Го — спо — ди, по — ми — луй... Дождик отстукивал пунктиры и триоли по карнизу. В один миг вдруг ярко вспыхнула в памяти осенняя история, до боли похожая на нынешнюю. Ощущение «дежа вю» не покидало Марину Сергеевну. Таким же дождливым октябрьским днём, перед концом первой четверти, когда шли контрольные уроки, на перемене в класс вбежала мамочка ученицы хореографического отделения и обвинила Марину в том, что «двойка», выставленная в тетрадке за контрольную работу её дочери, несправедлива, и, что она, мамочка, это так не оставит. И, правда, история дошла до директора. «Двойка» была заслуженная, и Марина Сергеевна не могла понять, почему она не имеет права её ставить. Директор зачем-то требовал извинений перед родительницей... Вероятно, боялся потерять ученика. Школа-то платная!

Марина тогда, сопротивляясь, отказалась извиняться, искренно не понимая, за что. Она вспомнила, как от обиды стучало в висках, давило в затылке... Гордость взяла верх, и конфликт затянулся до самого Нового года, пока страсти сами не улеглись. Но смирения не было. Сердце сковало холодом, как задержавшийся на ветке до зимы осенний лист...
Неужели, спустя семь лет, Господь повторил урок? Урок смирения, принятия любой ситуации без оценок, выдаваемых суетливым умом. Ведь тогда, семь лет назад, именно Марине Сергеевне была выставлена «двойка», которая не была исправлена до сих пор! А любящий Учитель, даже если и наказывает, всегда приложит все усилия, чтобы помочь нерадивому ученику. Вот откуда взялись силы попросить прощения в нынешней ситуации и оставаться в мирном расположении духа. Марина поблагодарила Бога за возможность исправить «двойку» по духовному уроку.

...Дождик закончился. Из-за тяжёлых сизых ноябрьских туч улыбалось солнце.