Дмитрий Молев: Кто не политикус, тот идиотикус

Интервью с координатором Уфимского штаба Национально-освободительного движения (НОД) Дмитрием Молевым

— Дмитрий Дмитриевич, вы православный человек и в то же время стали активно очень заниматься, — не знаю, как это лучше назвать, — политикой или освобождением страны или защитой Родины? Расскажите, пожалуйста, как вы вообще к этому пришли и не вступает ли в противоречие ваша православная душа, ваш дух, с тем, что вы пошли в политику. Многие считают это грязным делом.

— Нет, ну, во-первых, политика — это слово греческое. Мы недавно только с моим помощником вернулись из Греции, где были по заданию нашего архимандрита. Я ездил на замеры иконостаса, я сам являюсь директором церковной православной мастерской и делаю иконостасы для внутреннего убранства церквей по всей России уже в течение 13 лет. И вот там нам наши православные греки объяснили, что политика — это своеобразный мониторинг, то есть политик — это тот человек, который знает, что на настоящий момент происходит в стране, разбирается в происходящих событиях. А те люди, которые держатся ближе к кухне или тряпкам каким-то, к какими-то смешным проблемам, эти люди называются другим словом — идиотикус. 

Так мне объяснили наши православные греки. Поэтому я думаю, что мужчина должен разбираться в ситуации и не быть идиотикусом, в противном случае можно пожать майдан, войну, которая идет сейчас на Украине, это массовое безумие людей, которые там скачут толпами.

Вы спросили, как я вообще к этому пришел? Я многодетный отец, у меня семеро детей, мне приходится делать с ними уроки, учить их. И я заметил, что, если честно, у меня такая реакция — не хочется брать в руки и открывать современные учебники. Не хочется читать, что там написано. Потому что я люблю и интересуюсь историей, я не великий историк, но мне это всегда было интересно, с детства. Но когда я вижу в учебниках, что все наши цари, государи и все руководители нашей страны опорочиваются, им приписываются все возможные грехи и недостатки, какие только могут быть — один там гулящий, пьяница, другой у нас правитель слабый. 

И я ясно вижу, что нашим детям прививается такая нелюбовь к нашим традициям, к нашей истории, что я прекрасно в перспективе понимаю, кем вырастут наши дети, которые получили такое вот знание своей истории. И сразу же возникает вопрос: почему эти учебники, отличные в корне от других учебников, по которым я и вы наверняка учились, настолько от них отличаются, причём в худшую сторону? Я-то их ещё помню, с СССР, пусть они и не идеальные, на мой взгляд, но они воспитывали совсем другое отношение к нашей культуре и истории, гордость за неё, гордость за наши победы. Эти наши старые учебники побудили нас к тому, чтобы мы попросили разрешения дополнительно после занятий собираться и проводить целые лекции на тему патриотизма, целомудрия среди подростков, как девочек, так и мальчиков. Мы дарили им картины патриотического содержания, изображающие сражения Ушакова, Суворова, Нахимова, Великой Отечественной войны, защиту Севастополя, защиту Брестской крепости. И вот с этого всё началось. Примерно с таких вот побуждений и начался весь наш НОД. Эта борьба за свои традиции, за свой народ — это и есть НОД. 

— То есть получается, что вы в НОД пришли не с самого основания, а чуть позже? А поначалу вы просто проявили свою активную позицию как отец, защищающий право своих детей на достойное образование?

— Да. Мы были просто активными людьми, выражающими свои патриотические взгляды. Кто такой нодовец? Это и есть патриот. Ничего не изменилось во взглядах вообще.

— А в родительском движении вы участвовали?
— В родительском движении как в таковом, как в организации — нет. Но по сути, если судить по тем мероприятиям, которые мы провели — мы самая что ни на есть родительская организация.

— Вы выступаете против ювенальной юстиции и других вещей, которые вызывают настороженность и возмущение родителей по всей России сейчас?

— Конечно. Мы приглашали директора Института демографической безопасности, детского психолога Ирину Яковлевну Медведеву с лекциями. Рассылали по церквям объявления, собрали много единомышленников. Она даже вступила в Уфе в местное подразделение НОД. Она на «Народном радио» с главным редактором журнала «Православная беседа» Валентином Владимировичем Лебедевым очень много говорила о НОДе, который выступает за то, чтобы скинуть навязываемый нам западом «секспросвет», против уничтожения наших вековых традиций, против уже открытой борьбы с нашей Русской Православной Церковью, которая происходит в средствах массовой информации в настоящее время. Ирина Яковлевна прекрасно разобралась в том, что такое НОД и как он сейчас необходим. Я советую найти и послушать это её выступление.

— Да, я слышала, с огромным интересом. И ещё тогда такой вопрос: вот у нас есть в городе православные люди, которые очень активно занимаются именно родительскими вопросами, родительским движением...

— Рад за них.

— ... но по какой-то причине не приемлют НОД. Что бы вы могли им посоветовать?

— Вы знаете, им надо просто разобраться. Мне не хочется их сразу огульно осудить, но я тоже сталкиваюсь с этим, потому что я в Церкви уже больше 20 лет. Несмотря на это не считаю себя воцерквленным человеком, но очень к этому стремлюсь. Первые четыре года я провёл в монастыре, а потом, когда мой духовный отец благословил меня венчаться, я венчался.

Всё это время у меня была любимая девушка, которая меня поддерживала в моих решениях и была рядом со мной, когда я пришёл к вере через серьёзные потрясения, через аварию. Моя жена родила мне семерых ребятишек. Простите, я немного увлёкся своей историей. 

— Это как раз очень важно.

— Я просто систематически сталкиваюсь с этой проблемой, и могу сказать, что батюшки, служители Церкви, которые как раз занимаются патриотическим воспитанием наших детей, они много всего понимают. Верующий человек тоже может быть либералом в душе.

НОД служит неким водоразделом. Например, я знаю одного старосту, который сказал: «После воссоединения с Крымом я нашему президенту всё прощаю!» А я спросил у него: «А что ты знаешь вообще о нашем президенте, чтобы его прощать?» Он же не знает ничего о президенте.

— Уж тем более, чтобы его прощать или не прощать за что-то. 

— Конечно. По какой-то причине этот церковный человек взялся судить, прощать — не прощать что-то, становится на место Бога в своих суждениях и оценках.

Это неверно. Но, как правило, за этим обычно что-то стоит. Например, есть люди, которые постоянно путешествуют за границей с женой, детьми, в Турции, на пример, в других местах, куда меня, например, не тянет. Я даже в святые места езжу только лишь в тех случаях, когда меня по работе благословляют наши священники, только тогда выезжаю. По причине того, что у меня не хватает времени, у меня много работы, много детей, которые требуют моего присмотра и внимания, иконостасная мастерская, сейчас добавилась работа координатором НОДа по нашему городу, поэтому
времени просто физически не хватает.

— Ну, в общем, получается, что для вас НОД — как инструмент спасения ваших детей?

— Конечно, и не только их, но и вообще всех. Спасения нашей страны. НОД для меня означает очень многое. В НОДе я могу всеми своими силами, мышцами, костями, ногтями, волосами, не знаю чем — встать на защиту своей Родины. На защиту, в первую очередь, Православия, Православной Церкви. Мы сегодня пришли на собрание с нашей иконой, мы помолились. Перед этим образом в период польской оккупации в 1612 году молились Минин и Пожарский. Мы напомнили, что Минину являлся пресветлый образ Сергия Радонежского и призвал его на защиту своего Отечества. Молился перед Полтавским сражением Петр I. Александр I, когда французы в 1812 году подошли к Москве, написал манифест, в котором призвал по духу каждого дворянина стать Пожарским, а простого гражданина — Мининым. С крестом в сердце и мечом в руке. И встать на защиту своей Родины. Все наши цари были верующими. И наши святители, и наши полководцы — они все и есть Национально-освободительное движение разных лет истории нашей страны. НОД — это понятие историческое, это не новодел. Надо, чтобы люди это понимали.

Просто некоторым пора оторваться от этих поездок по заграницам, от этих ванночек, в которых они там купаются, предавая себя и свою страну. Но им же некогда нас слушать, потому что они целый год копят деньги для того,  чтобы спустить их на поддержание экономики других стран. Считая это якобы своим заслуженным отдыхом и не обращая внимания ни на какие политические, экономические процессы в мире. 

Вы знаете, было время, когда я стоял на распутье — идти ли мне в монастырь или создавать свою семью. Батюшка мне сказал, что я должен создать свою семью. Но после того как я попал в аварию, я пережил серьёзнейшее потрясение в своей жизни. В тот момент я слышал голос, который мне сказал: «Твоя жизнь закончена». Потом этот же голос добавил: «Даю тебе второй шанс». После этого всё в моей жизни просто перевернулось. Поэтому для меня имеет такую ценность любовь к нашей Православной Церкви, к нашей Родине, к нашей православной культуре, единственной, которая воспитывает настоящие человеческие ценности и качества, которые позволяют войти в Царствие Небесное. Нет других смыслов и задач.

НОД для меня сейчас и есть вот эта борьба за наше Православие, за нашу Церковь, за нашу собственную душу и борьба за свою Родину!

Беседовала Любовь КАНТАРЖИ

Ноябрь, 2014 г.

Дмитрий Молев: Как я умирал и пришел к вере