А у нас в беседке летом
Солнце, зелень! Красота!
В ней живёт в костюм одетый
Кот, похожий на крота.
Он весёлый, очень ловкий.
Садит в кружечки морковку,
Полет лук и кукурузу,
Фрукты-ягоды, арбузы!
А соседку кошку Киску
Угощает он редиской.
Ну, а бабушку Кротиху -
Бутербродом с облепихой.
Ну, за что же Котокрот
Так уж любит огород?
Отчего в беседке нет
Ни сосисок, ни котлет,
И на мордочке - румянец?
Он же - вегетарианец!
Несла в корзине вино и воду.
Вино - согреться в своей свободе;
Вода - отмыться от разных судеб.
На дне корзины кричали люди.
В висках стучали глухие стоны:
- Мы все касались твоих ладоней!
Слова, как змеи, вползали в уши,
Стенанья рвали на части душу.
Я их кормила, как хлебом, Словом.
Не ели - ждали овса простого
И лезли, лезли ко мне на плечи!
С годами ноша не стала легче.
Откуда запах донёсся винный? -
Плодились люди в моей корзине.
И лили воду ручьём под ноги.
А я несла их своей дорогой.
Памяти р.Б.Татьяны
Эти дни не асфальтной корочкой,
А землёю в слезах покрыты.
Маму ждут. И на небе, Колечка,
Книга жизни теперь открыта.
И идёт, и идёт по лестнице,
В небеса постучав молитвою.
А такая малютка! Вместится
И в ладошку твою раскрытую;
А одета - совсем уж простенько.
И идёт. Но пути расходятся.
Если вдруг нападут у мостика,
Пусть заступится Богородица.
ОТЦУ КИРИЛЛУ - моему духовному отцу
Я молюсь. И в молитве взлетаю,
Заслоняя от плёток живот -
Мне удары житейского рая
Не дают отправляться в полёт.
И ловец, как нарочно, не в мае,
А в июне, со мною, живёт.
Об упитанной жизни мечтает
И в киосках мечты продаёт.
За долги и подарки народы
Заползают невидимо в клеть.
Ну, а мне бы сегодня в свободе
Со свечою вселенской гореть
И в акафистном вечере таять,
Единясь со святыми людьми,
И услышать из неба: «Прощаю!»,
А потом попросить: «Подними!».
В одночасье церковная стая
Исповедает душу птенца.
– Я взлетаю, я снова взлетаю!
И духовного слышу отца.
Этот старец мирские оковы
Мне горячей молитвой разбил,
Переплавил мой голос. И новый
В долгожданный полёт отпустил.
На территории школы №24 г.Попасная находится единственный в Луганской области мемориал детям - жертвам фашизма. Вспомним, как это было…
В апреле 1943 г. при отступлении фашисты обманным путём вывели в Рубащанский лес свыше 200 детей и подростков города, чтобы разминировать пути отступления. Беззащитных маленьких людей связали между собой верёвками и выгнали на минное поле. Их заставляли искать мины, но дети больше любовались первыми весенними цветами, начали собирать пролески и подснежники. Через некоторое время какая-то девочка закричала: «Ой! Мины!». Раздался первый взрыв. Многие тогда прямо с цветами в руках и погибли.
На средства детей Луганской области был построен мемориал и высажены деревья в память о погибших.
В апреле на мягком ковре из травы
Лежал умирающий кречет.
Не птицы, а пролески в алой крови
Отправились небу навстречу!
Отпущены в ангельский мир малыши -
Их души по-прежнему живы.
Зачем же в Попасной рыдает в тиши
Подснежник седой у обрыва?
Кулиш Роману
Братишка мой, а ты из той породы,
Что строит всё: сарай, планету, дом…
Сегодня мир не ручкой, а углём
С трудом по строчке жизнь твою
ВЫВОДИТ.
Тепло печи и всё, что было к хлебу,
Делил со мной, как самый добрый брат.
В твоей судьбе никто не виноват,
А голод… Легче он ведёт нас
К НЕБУ.
С утра в забой штурвал от корабля
Несёшь в надежде что-то изменить.
В руке, как уголь, – чёрный твой магнит,
В глазах – искрится золотом
ЗЕМЛЯ.
Горы и горки,
море и камни,
дымка и дым,
Кто поместил вас
в это названье –
“Маленький Крым”?
В тесном ущелье –
скромная келья.
Вот и приют.
Ангелы Света
Богу из лета
песню поют.
Пламенным утром
вижу как будто
Дом кораблей –
Царского роста
крошечный остров
жизни моей.
Комната. - Чулан.
Кресло или стул.
Облако. - Диван.
Ты на нём уснул.
Нежная слеза.
Палец и кольцо.
Нос, мои глаза.
В них - твоё лицо.
Церковь и обет.
Плед, окно и кот,
Этот лунный свет.
Он тебе идёт.
Комната - одна,
Сердце - на двоих.
Ночь. Бокал вина.
Ты. И этот стих.
На моей коже - дерева коре -
Лист расти может даже в ноябре.
Поливай почки - я тогда засну
И рожу дочку, доченьку-весну.
А пока в далях выпью молока,
В горный снег талый вылью облака.
Загляни, милый, в небо на плаву.
Там любви сила. Сильная, плыву.
Принеси горстку солнца для корней,
И пойдут вёрсты легче и светлей.
А к утру ветки в коже прорастут.
Может, это детки в нас ещё живут?
За горою кто-то для чего-то ждёт.
Маленький какой-то. Крылья раздаёт.
У него плащик крошечный промок.
Ты не плачь, мальчик!
Может, наш сы-нок?..
Слёзы в дожде - водяные листочки.
Окна и капли - густые хлопки.
Я уезжаю. И тонкую точку
Родинкой ставлю в начале руки.
К вечеру трасса Лозанна-Женева
В серое платье опять завернёт.
Я исчезаю, но пятнышко слева
Вместе со словом во мне прорастёт.
Знаешь, душа, а ведь тут виноградарь
Всё-таки сладким наполнил меха.
Родинке рада, и Родина - рядом -
Вновь показалась росточком стиха.
Путь к весне – в пророчествах и тайнах.
Трижды три = тут счёты не нужны.
Нам нужна ещё, пожалуй, спальня
Для княжны. Конечно, для княжны.
Новый свет из тусклого окошка
Дал сигнал к началу слова «ждать».
Пять и пять = всего лишь две ладошки,
А в словах = любить и обнимать.
Три на два делить уже не будем –
Всё равно получится одно.
Раньше я стихи кормила грудью,
А теперь… кручу веретено.
В сердечной выжимке – библейской выдержки вино.
Зачем-то выжила. На пальцах выжжено клеймо.
Мне было сказано: «Уйдёт ни с чем ленивый раб!»,
Но руки связаны, а за спиной – вселенский храп.
Просплю до полдника – мне рад мороженщик времён;
Подстриглась коротко – короче только тихий стон
Уставших вышедших из плена смертного греха.
Зачем-то выжили. Зачем-то вышита строка
Не гладью, крестиком. Так лёгок мой нательный крест!
Зачем же крестника прошу подняться до небес
И в душах вымести, и хлеба дать у царских врат?
Мне б к лету вывести из вен бурлящих виноград.
В старую нашу шкатулочку
Сердце по крохам сложу.
Я – рукодельница-дурочка –
Только изнанку вяжу.
Нет, чтобы белою пряжею
Судьбы навеки скрестить!
Дурочка будет и сажевый
Свитер с изнанки носить.
Видно, вязать я обязана
Кофты, что греют в метель.
Были бы силы завязывать
Узел до сброса петель.
Выбросьте эту шкатулочку –
Я без неё не грущу.
Жизнь свою (видите – дурочка!)
Всю на людей распущу.
