Вы здесь

Все. Произведения

Просто стихи

Какую дорогу
не выберешь ты, -
тебе на подмогу приходят мечты
из дальней далёкой
родной стороны,
твоей.

А музыка сердца 
звучит без границ,
даруя созвездья улыбок и лиц.
Мечтою о встрече 
с тобой мы близки,
родной. 

Новогодняя ночь

Но из декабря
Брошусь к вам, живущим
Вне календаря,
Наравне с грядущим. (А.Тарковский)

 

Мы пока что в своем декабре.

Там, где храмы зимой куполами

Осеняют наш город. Огнями

Снег искрится в ночном  серебре.

В деревне

Еще простор не умер! Широки
Еще поля и души в нашем крае!
Не спились без работы мужики,
А ладят вечный двигатель в сарае.

И женщины выходят из девчат,
Что не украсят глянцевой обложки,
Но о судьбе загадочно молчат,
И ангелов рождают, словно кошки.

Ворота – врата

Бегу я в храм Божий, «лечу на крылах»!

Старушка стоит с благочестьем в глазах.

«А ну-ка, куда ты? А ну, тормозить!

Воротами узкими надо входить».

Спасибо, бабуля за ценный урок,

А то ведь мне было совсем невдомек.

Широки врата – нараспашку душа,

И кажется, жизнь до того хороша!

Я слышу ветер заоконный

Я слышу ветер заоконный,

А шум листвы еще слышней.

Горит свеча. И лик иконный

Мне все становится видней,

Тот образ светлого мечтанья!..

А он то ярче, то темней,

И проступают очертанья

Святого лика – без теней.

Под Новый год

Уж недалёко Новый год,
А всё, как будто в трауре, застыло.
И слово так никто и не берет
Над лета уходящего могилой.

Действительно, когда слова могли
Вернуть уже шагнувшего с порога?
В молчании его благословим:
За всё былое – слава Богу!

Слёзы ребёнка на вскрик матери нечаяно обжегшейся

Вытри слёзки, малыш. Они были так хороши!

Тёти-дяди детский плач свой  забыли.

Растеряют люди дорогОй   пазлы души,

И не плачут, замёрзнув, в них слёзы застыли.

 

Мама будет стареть, а ты будешь расти.

Сбереги в себе память тех слёз.

Что бы мог со слезами сказать: «Прости»

У могил среди наших берёз

Елена...

Двор в саване белом ожидает пургу,

Стою у окна, слёз сдержать не могу.

Ещё одна пятница уйдёт с декабрём

Нож горечи острой саднит под ребром,

Где сердце.  Где должно быть оно,

Но там теперь бьётся его сублимат,

Испивший нежданно тризны вино,

Со вкусом полынным. Горький обряд!

Ветер взывает к небесным хорам

И плакальщиц вой поплыл по дворам:

«Елена, Елена, Елена, Елена… »

Кружатся со снегом созвучья рефрена

«Елена!» ― Беззвучно им вторили губы.

― Мне плохо, родная. Плохо, голуба.

В расколотом мире, где не стало тебя.

Где солнце чадит, чернотою слепя.

Не знал я щемящей такой пустоты,

В том мире, где рядом всегда была ты.

Была… ужасны глаголов спряженья!

Явление пана

В деревне Бог живет не по углам,
Как думают насмешники, а всюду…

(И. Бродский)

Это случилось в тот самый день, когда к Нине Сергеевне пожаловал в гости ее коллега, врач-невролог Петр Иванович Н. Когда-то они работали вместе. Мало того, именно Нина Сергеевна посвятила Петра Ивановича, тогда еще всего-навсего желторотого интерна1, в кое-какие премудрости практической медицины, которые познаются не из книжек – из долгого и горького врачебного опыта, так что не без основания считала его своим учеником. Но потом Петр Иванович, наскучив, подобно юному бурлаку Ларьке с известной картины Репина, тянуть лямку рядового врача, подался в коммерцию и за три года преуспел на этом поприще гораздо больше, чем за семь лет изнурительной поденщины в одной из городских поликлиник. Теперь он являлся владельцем частной клиники «Доктор Лечиболь»2, в которой сам вел прием, как врач-невролог, и жил припеваючи, благословляя тот день и час, когда он не послушал Нину Сергеевну, уговаривавшую его остаться работать в поликлинике. Кем бы он был тогда? Зато кем он стал теперь!

Как же радостно на свете

Как же радостно на свете
Жить, работать, вдаль глядеть!
Как же радостно, что дети
Будут счастьем в нас звенеть!

И когда сынка иль дочку
Я прижму к своей груди –
Лучик солнца, даже ночью,
Засияет впереди!

Не бойся

«Некий верующий человек часто предавался унынию. И кто-то посоветовал ему записывать в особой книжечке все милости, которые посылал ему Господь. И всякий раз, когда уныние охватывало его душу, он открывал эту книжку. Вот что он рассказывал: «Стоило мне тогда лишь заглянуть в мою книжку, вновь окунуться в испытанную мною любовь Божию, чтобы мгновенно рассеялись все тучи: теплой волной радости и упования переполнялось сердце, и хотелось только благодарить и славить Бога без конца»

Смейся

Все же уныние - грех,
Утром унылым и серым.
Лучше стакана - смех!
Можно без всякой меры.

Можно без всяких причин,
Можно без смысла и цели.
"Смех против бед и кручин."
Вот он, рецепт панацеи.

Смейся, мой друг, хохочи,
Можно как лошадь (над мулом).
И как утверждают врачи:
Лучше упав со стула.

Попранная юность

После жестокого боя части Красной Армии отступили. Солдаты, изредка отстреливаясь, россыпью побежали по склону широкой зеленой балки в сторону Днепра. Те, кто успел, с разгона прыгали в стоявшие у берега рыбацкие лодки и, изо всех сил гребя веслами и кусками попавшихся под руки досок, стали переправляться на другую сторону реки. Вода вспенилась от разрывов снарядов и всплесков пуль. Дым и пар закружились над мутной поверхностью древнего Славутича. Красноармейцы устремились в извилистые протоки плавней, и постепенно стрельба затихла. Немцы успокоились и стали с интересом рассматривать захваченное село. Белые хаты с обеих сторон балки образовывали яркий неповторимый орнамент из черепитчатых, соломенных и камышовых крыш. В садах спели розовощекие яблоки, желтые груши и сизые сливы.

Богомольцем пойду по России

Богомольцем пойду по России 
Ни сумы, ни одежд не возьму 
И о чем бы меня не просили 
Помолюсь, и всплакну, и пойму.

Ах, Россия, святая землица 
Ты зачем уклонилась так в грех 
И теперь лишь паломников лица 
Светят светом небесным за всех.

Страницы