Евангельские притчи (Прот. Виктор Потапов)

Притча о бесплодной смоковнице

Эта притча записана в Евангелии от Луки:

«Некто имел в винограднике своём посаженную смоковницу, и пришёл искать плода на ней, и не нашёл. И сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице, и не нахожу; сруби её: на что она и землю занимает? Но он сказал ему в ответ: господин! оставь её и на этот год, пока я окопаю её и обложу навозом, — не принесёт ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь её» (Лк. 13:6-9).

В евангельские времена в Палестине в виноградниках часто насаждали фруктовые деревья. Три года должны были пройти прежде, чем плоды смоковницы становились пригодными для собирания и употребления. Смоковница в притче после трехлетнего срока не приносила плода. «На что она и землю занимает?» — говорит хозяин виноградника. Корни смоковницы впитывают влагу, необходимую для растущих вокруг нее виноградных лоз, что показалось хозяину бессмысленным расходованием драгоценной для Палестины воды. Виноградарь всё же уговаривает хозяина повременить с решением уничтожить бесплодную смоковницу, говоря: «Господин, оставь её и на этот год, пока я окопаю её и обложу навозом, — не принесёт ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь её». Употребление навоза нигде не упоминается в Ветхом Завете. Кроме того, обычная смоковница не нуждается в навозе. Таким образом, можно сказать, что виноградарь предлагает предпринять некоторые чрезвычайные меры, чтобы помочь смоковнице принести плод и обеспечить её дальнейшее существование.

В еврейском народе сохранилась легенда об Ахикаре (5-й век до Р.Х.), которую большинство современников Христа знали. Там встречаются такие слова: «Сын мой, ты как дерево, которое не даёт плода, несмотря на то, что росло рядом с источником. Его хозяин вынужден был его срубить. Дерево сказало ему: «Пересади меня и если я и на новом месте не принесу плода, тогда сруби меня». В ответ хозяин сказал: «Когда ты стояло рядом с водой, ты не принесло плода. Почему же должны появиться на твоих ветвях плоды, если ты будешь стоять в другом месте?» Иисус употребил эту известную народную сказку в Своей притче, дав ей другую концовку. Здесь просьба не отклоняется.

В притче о бесплодной смоковнице подчеркивается Божие долготерпение к избранному народу, который занимает особенное положение, как смоковница в винограднике. Виноградник символизирует весь мир и все его народы. Бог ждал от Своего народа живой веры в Своего Сына, покаяния и жизни по вере, но отсутствие этого в массе навлекло на него гнев Божий, выраженный в притче под видом решения хозяина срубить бесплодную смоковницу. Но милосердный Христос (виноградарь), в течение всего Своего общественного служения делавший всё возможное, чтобы привести народ к спасительной вере, и ожидавший от него плодов Своих стараний, молил Отца отложить суд над народом, желая вразумить Своим учением и делами всех тех, кого ещё можно было спасти (Лк. 13:7-9).

Милосердие Спасителя — главная мысль притчи. Три года ожидания хозяина виноградника в притче означают три года общественного служения Христа. Четвертый год — является годом окончательного отвержения народом Христа, Его распятия и последствий — разрушения Иерусалима и храма и покорения Израиля римлянами.

Та же мысль выражена Спасителем символически в проклятии бесплодной смоковницы, происшедшем незадолго до Его страданий (Мф. 21:18-20; Мк. 11:12-14; 20-21).

Притча о блудном сыне

Притча о блудном сыне — одна из самых известных. Некоторые ее выражения вошли в обычный разговорный язык, а отдельные иллюстрации и картины, относящиеся к ней, известны нам с детства.

В предыдущих двух притчах — о заблудшей овце и потерянной драхме, Христос, призывая людей к покаянию, сказал, что бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся (Лк. 15:10). Для того, чтобы слова о покаянии сильнее запечатлелись в сердцах Его слушателей, Христос далее произносит притчу о блудном сыне. Эта притча является продолжением ответа Христа на упрёки, сделанные Ему фарисеями, что Он принимает грешников и ест с ними (Лк. 15:2). Притчу о блудном сыне мы находим в 15-ой главе Евангелия от Луки:

«У некоторого человека было два сына. И сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил сыновьям имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Пришедши же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. Прими меня в число наемников твоих. Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. И приведите откормленного телёнка, и заколите. Станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё моё твоё; а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся» (Лк. 15:11-32).

Притча о блудном сыне неисчерпаема. Она содержит такое множество тем, что их трудно перечислить. Каждый человек, который с благоговением вчитывается в неё, находит для себя ответ на вопросы о собственном духовном состоянии.

Первая тема — историческая — тема избранного народа Божия и язычников. Старший сын в притче мог бы быть образом Израиля, а младший — языческих народов. В свете этой притчи, по словам прот. Михаила Помазанского, можно уяснить себе значение ветхозаветного периода, когда люди, совершив первородный грех, удалились от Бога. «Отец скорбит об уходе любимого сына. Но, не нарушая его сыновнего достоинства и сыновней свободы, Он ждёт, пока сын, познав всю горечь зла и, вспомнив о былой жизни в Отцовском доме, — сам затоскует об этом доме и откроет душу для Отцовской любви. Так было с человеческим родом».

Вторая тема — о природе греха. Вот почему притча о блудном сыне читается за Литургией в третье приготовительное воскресенье перед Великим Постом, когда верующие готовятся к очищению от грехов через подвиг покаяния.

Покаяние — третья тема. Нигде лучше не раскрывает нам Евангелие в чем сущность покаяния, чем именно в притче о блудном сыне. Она выявляет нам постепенный внутренний процесс переворота грешника и полноту покаяния, которое состоит в сознании своего падения, искреннего раскаяния и смиренного обращения к Отцу Небесному.

Четвертая тема — Церковь и её литургическая жизнь. Об этом говорится в Синаксаре Недели о Блудном Сыне (особое поучение, которое читается в это приготовительное к Великому Посту воскресенье). «Лучшие одежды», в которые отец облачает вернувшегося сына, толкуются в синаксаре как крещение, «кольцо» — как запечатление Духом Святым в таинстве Миропомазания, «пир с вкушением откормленного телёнка» — как Евхаристия, таинство Причащения. «Пение и ликование (музыка)» — символ торжества Церкви по поводу её восстановленной полноты и единства.

Пятая тема, которую мы встречаем в притче о Блудном Сыне — Сам Спаситель, Который выступает здесь в евхаристическом образе закалаемого тельца, ибо Он упоминается в Писании, как Агнец Божий, Который берёт на Себя грех мира (Ин. 1:29).

Образ старшего сына являет тему зависти, самомнения, законничества и тему необходимости взаимного, братского прощения.

«Младший, блудный сын» — прообраз всего падшего человечества и, одновременно, каждого отдельного грешника. «Следующая часть имения», т.е. доля имения младшего сына, — это дары Божии, которыми наделён каждый человек. По разъяснению еп. Игнатия Брянчанинова — это «...ум и сердце, а в особенности благодать Святого Духа, даруемая каждому христианину. Требование у отца следующей части имения для употребления ее по произволу, — стремление человека свергнуть с себя покорность Богу, и следовать собственным помыслам и пожеланиям. Согласием отца на выдачу имения изображается самовластие, которым Бог почтил человека в употреблении даров Божих».

Прот. Александр Мень в одной из своих проповедей в «Неделю о блудном сыне» отмечает интересную деталь экономического свойства: «В те времена, о которых рассказывает Господь, люди старались жить одной семьей. Теперь более естественно, чтобы дети отделялись и уходили от родителей, когда вырастают. Тогда люди совместно владели землей, которую вместе обрабатывали, и чем больше была семья, тем больше было рабочих рук, тем больше было возможности трудиться. Поэтому разделить дом, разделить имение и хозяйство считалось ущербом, убытком. Если дети так поступали, это считалось обидой для родителей».

Получив свою часть отцовского имущества, младший сын уходит «в дальнюю страну», на чужбину — место отдаления от Бога, где он перестаёт думать о своем отце, где он «живёт распутно», то есть предаётся греховной жизни, отчуждающей человека от Создателя. Там он быстро растратил имение, свою долю даров Божиих — силы, ума, сердца и тела. Это приводит его к нищете — полному духовному опустошению. Это и неудивительно, ибо человек, вступивший на путь греха, следует по пути эгоизма, самоугождения. Он, по-настоящему, не владеет тем, что ему приносит сиюминутное наслаждение, а им владеет то, что его услаждает. Вот почему ап. Павел предупреждает христиан: «Ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6:12).

По этому поводу один церковный мыслитель писал: «...Эта дальняя сторона, эта чужбина и являет нам глубокую сущность нашей жизни, нашего состояния. Только поняв это, мы можем начать возврат к подлинной жизни. Тот, кто хотя бы раз в жизни не почувствовал этого, кто никогда не осознал себя духовно на чужбине, отделённым, изгнанным, тот не поймёт, в чём сущность христианства. И тот, кто до конца «дома» в этом мире, кто не испытал тоски по иной реальности, не уразумеет, что такое покаяние и раскаяние. ...Раскаяние и покаяние рождается из опыта отчуждения от Бога, от радости общения с Ним. ...Оно необходимо включает в себя глубокое желание возвратиться, вернуться, снова найти утерянный дом».

В дни приготовительные к Великому Посту, — начиная с недели о блудном сыне — Церковь поёт псалом «На реках Вавилонских», который напоминает о горьком плене евреев в стране далече. Это символ плена греха, который отчуждает христианина от Бога. Но псалом этот также говорит о раскаянии, любви и возврате в отчий дом. Расточив своё имение, младший сын начинает голодать. Чтобы не умереть голодной смертью, он становится пастухом свиней — свинопасом. И рад был бы насытиться свиной пищей — «рожками», но никто ему не давал. После долгих страданий у него пробуждается спасительная мысль: «Сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода». Блудный сын мог прийти к такой мысли благодаря тому, что не успел расточить последний свой дар — дар памяти об отце и отчем доме, иначе говоря совести (голоса Божия внутри нас).

И вот, точно после тяжёлой болезни, сопровождающейся беспамятством, к нему возвращается сознание, и он понимает своё бедственное положение. Тогда появляется в нем решимость оставить грехи и покаяться, сознавая, что он оскорбил ими Господа, и, наконец, в глубоком смирении и сознании своего недостоинства, всегда сопровождающем искреннее покаяние, грешник реально осуществляет свою решимость и возвращается к отцу. Здесь надо отметить, что внешние бедствия часто посылаются Богом грешникам, чтобы их вразумить. Это — Божий призыв к покаянию.

Еп. Феофан Затворник, опытно изучивший духовную жизнь, сравнивает грешника с человеком, погруженным в глубокий сон и в обращении его к Богу отмечает три психологических момента, отвечающих указанным в притче:

1. пробуждение от греховного сна (Лк. 15:17);
2. созревание решимости оставить грех и посвятить себя богоугождению (Лк. 15:17-21);
3. облечение на это грешника силой свыше в таинствах Покаяния и Причащения.

В этой многогранной по содержанию и замечательной по яркости красок притче, где под образом отца двух сыновей подразумевается Отец Небесный, едва ли не главное место занимает поведение Отца, Его превосходящая все человеческие понятия доброта, любовь к грешнику и радость по поводу возвращения к Нему блудного сына. «...Когда он был еще далеко, увидел его отец его», — говорит нам Евангелие, а значит отец ждал и, может быть, каждый день смотрел, не возвращается ли сын его. «Увидел и сжалился, и побежав, бросился к нему на шею и целовал его». Сын начал было исповедь, но отец не дал ему и договорить; он уже всё простил и забыл, и распутного и голодного свинопаса принимает, как любимого сына. Отец не стал требовать доказательств покаяния своего сына потому, что он видел, что сын его преодолел стыд и страх, чтобы вернуться домой. Он велит слугам своим дать ему лучшую одежду, обувь и перстень на руку. Перстень — это указание на Божий дар прощённому грешнику — дар Божией Благодати, в который он облекается для спасения души. По толкованию блаж. Феофилакта перстень в притче свидетельствует о возобновлении единения грешника с Церковью земной и Небесной.

Трудно словами передать полноту любви Божией к падшим грешникам. Пожалуй, никто лучше не приоткрывает нам эту любовь Божию, о которой мы читаем в притче о блудном сыне, чем ап. Павел в своем первом послании к Коринфянам: «Любовь долго терпит, милосердствует, ...любовь не гордится, ...не раздражается, не мыслит зла. Не радуется неправде, а сорадуется истине. Всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит» (1 Кор. 13:4-7). Уместно здесь упомянуть, что грех, всякий грех, есть преступление против любви и что, по-настоящему, покаяние может совершиться только перед лицом Совершенной Любви, ибо Бог есть Любовь (1 Ин. 4:8).

Необходимо особо подчеркнуть и причину радости отца — «сын мой был мёртв и ожил; пропадал и нашёлся», т.е. был духовно мёртв, живя без Бога и духовно ожил, обратившись к жизни в Боге. В Священном Писании возвращение к Богу часто представляется как воскресение из мёртвых (см. Рим. 6:13; Мф. 8:22; Откр. 3:1; Еф. 2:1).

Обратимся теперь к образу старшего сына. Старший сын был недоволен возвращением своего младшего брата и его примирением с отцом. Вот как это излагается в притче: «Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, вышед, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; А когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка».

Под старшим сыном Иисус Христос в первую очередь подразумевал фарисеев и книжников — старейшин народных, своим законничеством мешавшим людям прийти к Нему. Но в равной мере этот образ относится ко всем нам, к нашим взаимоотношениям. Старший сын не был виноват перед своим отцом, деятельно не согрешал перед ним, пока не вернулся его грешный брат. Возврат блудного брата вызвал в старшем сыне зависть — этот страшный грех, который привел к первому человеческому убийству и к убийству Самого Спасителя. В доме Отца (образ Церкви) идет радость, ликование, — ликование ангелов о едином грешнике кающемся, но радость эта вне души старшего сына. Отец приглашает старшего сына войти в эту радость, но он избирает путь расчетов, путь правовых отношений, контракт. Такие холодные, юридические отношения всегда берут верх там, где иссякает любовь. Высказывания старшего сына указывают на то, что он по-настоящему не дорожил дарами своего отца, которыми он пользовался. Он их не ценил, потому что в его душе была более страшная пустота, нежели та, которую мы видели у его брата до раскаяния. Старший сын заглушил голос своей совести.

Мы все, в той или иной степени, в том или ином периоде своей жизни, ведём себя, как сыновья милосердного отца. Все мы грехами отчуждаемся от Его любви. Служба в неделю о блудном сыне раскрывает нам состояние отчуждения от Бога: «Иждих блудно отеческого имения богатство, и расточив, пуст бых, в страну вселився лукавых граждан...»

Вот в таком состоянии блудный сын находился в течение долгого времени и, наконец, говорит евангельская притча, «пришёл в себя».

Что значит «пришёл в себя»?

Один Святой Отец говорит, что начало нашего спасения есть познание самого себя. Но ведь познание самого себя есть дело всей жизни, это есть то, к чему человек стремится в течение всего своего существования. Святые Отцы раскрывают смысл этого изречения, говоря, что до тех пор пока ты не познал, кто ты, пока ты сам в себе не ощутил образа Божия, пока ты, живя среди земных граждан, не почувствовал, что ты гражданин неба и поработился «чуждым гражданам», пока ты, живя среди грязи своей собственной души, не познал в себе образа Божия — до тех пор ты не вступил на путь спасения, не начинал еще своего спасения. Оно начинается с того момента, когда ты познал свою божественную природу. Так было и с блудным сыном. Он в один момент почувствовал, что живёт порабощенный «на стране чуждей» и не имеет подлинной настоящей жизни. Начав с познания самого себя, человек, идя дальше по этому пути, противопоставляет в себе самом то, что есть в нем от образа Божия, хотя и покрытого язвами согрешений, тому, как он живет. И с этого момента он начинает жаждать жизни в Боге и очищения себя от язв согрешений во имя образа Божия.

К преп. Антонию пришел один инок и стал просить, чтобы он простил и помиловал его. Антоний же ответил ему: «Ни я, ни Бог тебя не помилует, если ты сам себя не помилуешь».

С первого взгляда ответ кажется странным. Как же так? Для духовной жизни это величайшая истина. Пока я сам в себе не обрету образа Божия, сам не помилую внутреннего человека, находящегося в бездне греховной, но имеющего образ Божий, до тех пор, пока я сам не помилую в себе создание Божие, в своей совести не помилую себя, грешного, скверного и блудного, то есть не сжалюсь над своей бессмертной душой, — до тех пор и Бог не помилует меня, до тех пор тщетна и моя мольба.

Вот это состояние блудного сына, который увидел, как скверно он живёт и как хорошо живут даже не сыны, а наёмники у его отца — вот это есть состояние помилования. Он помиловал себя и тогда пошёл к Богу и у Него стал просить о помиловании. Нужно взять от святоотеческого опыта то, что он нам даёт, иначе тщетны будут наши просьбы о помиловании. Мы должны ощутить в себе образ Божий, остатки божественной красоты, которые есть в нас, хотя и искаженные, и прежде всего помиловать себя, понять, кто мы в жизни и кто мы в творении.

В жизни мы, грешные, живущие в «стране далече», постоянно забывающие о Боге, а в творении — мы есть образ «неизреченной Божией Славы» и только в Нем мы живём, только в Нем наше спасение.

И это противопоставление себя в творении и себя в жизни и даёт в известный момент состояние помилования себя. Вот смысл слова преп. Антония. И если мы в какой-то момент своей жизни помилуем себя и почувствуем противопоставление себя в творении и себя в жизни, тогда мы можем, подобно блудному сыну, идти к Богу и просить о помиловании. Мы должны восстанавливать в себе образ Божий, мы должны понять, что наше единственное дело на земле, нас, граждан земли, делаться гражданами неба. Если перед нашими глазами постоянно будет творение Божие — образ «неизреченной Божией Славы», тогда мы будем миловать себя. Это не значит, что мы будем гордиться, прощать себя, оправдываться, а мы в самих себе увидим неизреченный храм Божией Славы, почувствуем всю радость жизни в Боге и ощутим ту грязь, в которой мы живем. Тогда мы придем к Богу и будем просить Его, как блудный сын: «прими мя в число наемников Твоих и будем приняты, как блудный сын».

Притча о богатом и Лазаре

Притча о богатом и Лазаре даёт нам пример крайне неразумного использования материальных благ и приоткрывает завесу над некоторыми тайнами загробной участи человека. Эту притчу мы встречаем в Евангелии от Луки:

«Некоторый человек был богат; одевался в порфиру и виссон, и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача; и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий, и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его. И, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твоё в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь. И сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят. Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего; ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы они не пришли в это место мучения. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но, если кто из мёртвых придёт к ним, покаются. Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мёртвых воскрес, не поверят» (Лк. 16:19-31).

С первого прочтения этой притчи не совсем ясно за что богач попал в ад. За то ли что он был в жизни богат? Мы знаем из Евангелия, что богатство, хотя бывает соблазнительным и далеко не всегда полезным для духовной жизни, но всё же не все богатые были осуждены. Богатый сборщик податей Закхей, несмотря на своё богатство, тем не менее всем своим семейством был спасён (Лк. 19:1-19). Мы помним про богатство Иосифа Аримафейского, ученика Христова, в гробнице которого был погребён Спаситель (Мф. 27:57-60). Также один из «начальников» и вождей Израильского народа фарисей Никодим вряд ли был бедным человеком. Это он ведь принёс для помазания тела Иисуса Христа сто литров дорогих ароматных масел (Ин. 19:39). Мы помним, что один молодой богатый юноша не был осуждён Христом за своё богатство, по-видимому, не мешавшее ему оставаться верующим, благочестивым человеком, от юности сохранять все заповеди Божий, а узнавши о Христе, придти и поклониться Ему, как Учителю. Христос вовсе не осудил жизненного пути богатого юноши, но указал ему на путь совершеннейший.

Христос никогда не говорил, что богатые не войдут в Царство Божие, но что не войдут в него люди, надеющиеся на богатство, люди, которые думают, что не Бог, а богатство их спасёт (Мк. 10:24), люди, которые из богатства делают кумира и идола (маммона).

В Библии мы знаем примеры праведников, которые были очень богатыми людьми: праведный Иосиф — сын Израиля — владел в Египте огромными сокровищами фараона, одевался по царски (Быт. 4:40-45) и был вторым человеком в государстве. Праведный Иов — непорочный и богобоязненный — был очень богат: у него было 7.000 голов мелкого скота, 3.000 верблюдов, 500 пар волов и 5.000 ослиц и весьма много слуг (Иов. 1:3).

В истории христианской Церкви было канонизировано много царей и королей — помазанников на царство, владевших как собственностью всеми богатствами их страны, и это не помешало некоторым из них стать святыми. В России и Америке были и есть миллионеры, делавшие много добра и раздававшие свои огромные богатства на благотворительность.

Но все-таки за что попал в ад богач разбираемой нами притчи? В Евангелии не говорится о том, что он был злым, жестоким, развратным, безбожным и нечестивым. Сказано лишь, что он был богат и очень хорошо одевался. Как и ветхозаветный богач Иосиф, придворный фараона, он одевался в тонкую драгоценную одежду виссон (Быт. 40:42). В притче говорится, что «богач каждый день пиршествовал блистательно», устраивая званные обеды. Вообще в своей жизни он получил всё доброе, что только можно было получить. Но разве достаточно человеку быть богатым, чтобы быть осуждённым на вечные адские муки? Этого, пожалуй, так же не достаточно, как не достаточно быть нищим или бродягой, чтобы попасть в Царство Небесное за свою нищету, за своё незавидное социальное положение. Не знаем ли мы нищих, которые были злыми, жестокими, ненавидящими всех и вся, лентяями, не желавшими работать и трудиться? Неужели же только за своё нищенство они будут награждены, несмотря на свои грехи, а богатые будут наказаны только за своё богатство? Нет! Нельзя на основании притчи о богатом и Лазаре строить материалистическую теорию о мировом равновесии, в духе социальной уравниловки и справедливости.

В проблеме о богатстве евангелист Марк раскрывает нам, в чём суть дела и говорит, что многие богатые осуждаются не за богатство, а за своё упование на него: «Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!» (Мк. 10:23). Опасна для человека чрезмерная сытость, пресыщенность, самодовольство. И именно это, а не что нибудь другое и внешнее, плохо. Плохи не деньги сами по себе, а отношение к ним. Плохо быть ограниченным, самодовольным и успокоенным. И, наоборот, хорошо быть всегда недовольным собой, всегда алчущим и жаждущим Правды. Хорошо быть всегда нищим духом и просить непрестанно подаяния у Христа. Всякое пресыщение балует человека, делает его успокоенным, бестревожным, самомнительным балованем, мнящим о себе, что ему больше ничего и не нужно, мнящим о себе, что у него всё уже есть и не только ничто, но и никто ему не нужен, — ни человек, ни Бог. Именно такое самодовольное, безмятежное и сытое состояние опасно для человека, для его обращения ко Христу — будь он богатым или бедным. Мы никогда не должны быть спокойны, а всегда должны искать и спрашивать, всегда жаждать и нуждаться, всегда сознавать себя нищими, не самостоятельными, но зависящими от Бога.

Вина богача состояла в том, что он жил только для плоти, без меры наслаждался земными благами и совершенно заглушил в себе всякое проявление духовной жизни. Именно этим он и приготовил себе горькую участь. Ап. Павел говорит: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает (по-гречески «уничижаем не бывает»). Что посеет человек, то и пожнёт: сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление, а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную» (Гал. 6:7). Каждый человек сам приготовляет себе свою загробную участь. Если он будет пребывать в воле Бога, — т.е. творить Его заповеди, повелевающие любовь к Богу и к ближнему, будет каяться, когда в чём-нибудь преступит эти заповеди, если будет питать свою душу церковными таинствами, если будет пребывать в молитвенном общении с Господом, то про такого можно сказать, что он «сеет в дух». Такой человек ещё в этой жизни начинает общение с духовным миром, становится как бы его гражданином. После смерти такой человек вступает в лучший мир и наслаждается его благами, так как в временной своей жизни успел стяжать в себе способность ими наслаждаться.

Подлинная вера начинается с покаяния — только с покаяния, т.е. с сознания своей недостаточности, своей духовной бедности и греховности. «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Божие», — говорит и Предтеча и Христос (Мф. 3:2; 4:17). Царство Божие не только начинается, но и продолжается и поддерживается только покаянием, сознанием своей ограниченности, греховности и духовной нищеты. Постоянная молитва христианина заключается в кратких словах: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного!» Без этой молитвы христианин не может жить и духовно умирает. Сознание своей греховности, бедности и беспомощности делает христианина достойным учеником Спасителя, достойным членом Церкви Христовой, несмотря на грешную природу, в которой он рождён.

Нищий Лазарь получил награду небесную, конечно, не за нищету материальную, а за сознание своей нищеты духовной, за то, что в этом смысле он слушался, по-видимому, Моисея и Пророков (Лк. 16:29). А богач притчи был наказан за то, что этой нищеты духовной не имел, что был не только физически, но и духовно сыт, и, как на идола, надеялся на своё богатство — не ощущал потребности в помощи Божией.

Если человек будет только переходить от одного увеселения к другому, от одного плотского наслаждения к другому, как это делал богач, который «пиршествовал блистательно», то он сделает свою душу неспособной ни к какому духовному ощущению. И это даже в том случае, если он не будет совершать больших грехов. Это видно из примера богача. Он настолько очерствел душой, что не оказал никакого сострадания Лазарю, который лежал у его ворот и которого он постоянно видел. Душа богача сделалась неспособной к любви к ближнему.

Что может такой человек ожидать в загробном мире? К общению с Богом он неспособен. Бог — есть любовь и общаться с Ним можно только посредством любви, — богач этой любви не имеет. Общаться с духами праведников он тоже неспособен, так как не стяжал подобия с ними, не имеет с ними ничего общего. «Между ним и праведниками, — читаем мы в притче, — пропасть великая утвердилась». Богач не может наслаждаться благами Небесного Царства, так как его душа неспособна к духовным ощущениям. Такой поневоле будут пребывать в отлучении от Бога и от мира праведников, — пребывать в кромешной, т.е. во внешней тьме. Страсти, которые богач успел накопить при жизни, будут его жечь вечным огнём. Совесть, веления которой он постоянно преступал, сделается для него червем неусыпающим, который будет грызть его. Виноват в этом он сам. Бог постоянно предупреждал его. Но он не внял этим предупреждениям. Он сам вверг себя в адскую бездну.

Из притчи о богатом и Лазаре обычно делают вывод, что мучение грешников будет бесконечным. Само мучение изображается в виде огня жгучего, но не сжигающего. Но огонь, дым и всякие другие ужасы являются извращенным представлением об адских мучениях. В самом деле, согласно учению св. Отцов Церкви, сущность адского мучения заключается не в физических страданиях, а в отдалённости от Бога и в отсутствии духовного умиления. Умиление возможно только при условии полного и искреннего раскаяния. Поэтому мучение было бы бесконечным, если бы невозможно было бы покаяние. Митрополит Антоний (Храповицкий), выдающийся русский богослов XX столетия, указывает на то, что хотя в Евангелии не раз говорится о вечной муке, но это выражение не есть синоним бесконечности. По мысли митр. Антония это выражение можно понимать и как характеристику неутолимости мучения в общем смысле, но в Слове Божием нет определенных указаний на бесконечность страданий всех грешников, и что судьба их не может измениться. Слова Авраама о пропасти между праведниками и грешниками в потустороннем мире, которую нельзя перейти, не говорят о неизменяемости положения грешников. Да, нельзя перейти эту пропасть не изменяясь, но это ещё не говорит о невозможности изменения.

Приведу еще несколько мыслей митрополита Антония о загробной судьбе человека, вытекающих из сегодняшней притчи:

«Притча о богаче и Лазаре даёт нам как бы два луча надежды на более отрадную перспективу. Во-первых, мы видим, что Авраам в раю услышал богатого, и, следовательно, есть между ними какое-то общение, хотя бы в виде беседы. Эта их беседа указывает на то, что и у грешников есть мысль и надежда на нечто лучшее. Одно это уже облегчает положение, т.к. самое страшное это не само страдание, а безнадёжное сознание бесконечности страданий. Этого безнадёжного сознания у богатого нет, а, наоборот, есть стремление и надежда на что-то лучшее.

Во-вторых, богач начинает жалеть своих родных братьев. Это показывает, что в нём пробудилось добрые чувства, что он начал каяться и надеется на их покаяние. Это значит, что в загробной жизни возможно некоторое изменение настроения человека, т.к. начавшееся покаяние может уже перейти к полному раскаянию и тогда умилению.

Богатый еще не знает полного раскаяния: он пока только понимает причинную связь между своим положением раньше, на земле, и теперь, в аду, но не понимает справедливости положения. Но всё же он начал жалеть своих братьев, что очень важно для дальнейшего развития души.

Если в той жизни есть возможность изменения настроения в смысле появления добрых чувств и покаяния, — то надо допустить возможность полного раскаяния и тогда умиления; тогда надо допустить возможность надежды, что двери райские не закрываются раз и на всегда. Надо также допустить надежду, что пройдя через какие-то страдания, душа грешника, если она не окончательно ожесточилась, может стать способной к покаянию, сперва частичному, как у богатого, а потом и к полному и тогда душа может ожить для духовного умиления и спасения».

Будем молиться, чтобы Господь вселил в нас потребность, алчбу и жажду питаться божественными соками, исходящими от Лозы-Христа, подающимися нам за Трапезой Господней, за Св. Евхаристией.

Будем молиться, чтобы в сознании нашем мы до конца обнищали и стали бы нищими духом, как Лазарь, и чтобы мы, подобно нищим, стоящим на паперти храмов, непрестанно протягивали руку и просили бы подаяния у Христа, Который и Сам, по слову ап. Павла: «будучи богат, обнищал нас ради, дабы мы обогатились Его нищетой» (2 Кор. 8:9).

Притча о брачном пире

«Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званных на брачный пир; и не хотели прийти. Опять послал других рабов, сказав: скажите званным: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и всё готово; приходите на брачный пир. Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле своё, а кто на торговлю свою. Прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их. Услышав о сём, царь разгневался, и, послав войска свои, истребил убийц оных и сжёг город их. Тогда говорит он рабам своим: брачный пир готов, а званные не были достойны; итак пойдите на распутия и всех, кого найдёте, зовите на брачный пир. И рабы те, вышедши на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых, и брачный пир наполнился возлежащими. Царь, вошедши посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошёл сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю (кромешную); там будет плач и скрежет зубов; ибо много званных, а мало избранных!» (Мф. 22:2-14).

Свадебный, брачный пир, где всегда бывает много света, радости и веселия в присутствии жениха и невесты, издревле был символом Царства Небесного. Ветхозаветный Израиль знал этот символ еще из творений царя Соломона (см. Притч. 9:1-6).

Фарисеи постоянно говорили, что иудеи — избранный народ Божий, и что только им предназначено грядущее царство Божие. Народ так сжился с этим предрассудком, что ему обидно было услышать от Спасителя грозное для него слово в причте о работниках в винограднике: «Отнимется от вас Царствие Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (Мф. 21:43). Господь сердцеведец, конечно, знал о смущении Его слушателей, и в новой притче о званных на брачный пир разъяснил им, что нужно для того, чтобы стать подлинно избранным человеком.

«Царство небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего. И послал рабов своих звать званных на брачный пир». Гости были приглашены раньше, они уже знали, что у царя в известное время будет свадебный пир, и что им дадут знать, когда он будет готов. Но званные отнеслись равнодушно к царскому приглашению и не хотели прийти. Царь благодушно извинил гостей, быть может замедливших по какому-нибудь недоразумению. По своей доброте желая, чтобы приглашенные не упустили случая насладиться праздником, он послал рабов еще раз звать их на пир. Однако и ко вторичному приглашению званные отнеслись также холодно и пренебрежительно. Корыстные, чисто житейские расчеты были для них дороже чести быть в числе гостей на брачном пире царского сына. Но этого мало — среди званных нашлись и такие, которые поступили совершенно ужасно: «Прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их». Обижая царских посланцев, подданные нанесли величайшее оскорбление самому царю. Высокий сан царя, и важная причина торжества увеличивали тяжесть вины оскорбителей. Добрейший царь не мог этого вынести и воспылал праведным гневом и тотчас решил наказать виновных: «послав войска свои, истребил убийц оных, и сжёг город их».

Между тем время пира наступило и царь не хотел, чтобы радость его не осталась разделенной с подданными. Он приказал своим слугам пригласить на брак всех, кого они встретят, без различия их звания и состояния. Царские слуги стали звать всех и достойных и недостойных, предоставив самому царю решить, кого посадить за царскую трапезу и кого удалить с пиршества. И скоро праздничный стол был занят гостями. Все было готово.

Тогда царь вышел к пирующим, чтобы порадовать их своим присутствием, но увидел нечто, что его сильно расстроило: «увидел там человека, одетого не в брачную одежду». Надо знать восточные обычаи, чтобы понять, почему царь расстроился при виде этого человека и почему изверг его с брачного пира. Дело в том, что званные на пир, если они не имели своих праздничных одежд, получали одежды при входе от домоуправителя. Отказавшийся получить такую одежду пришедший выразил этим пренебрежение и даже презрение к хозяину дома, как бы говоря: «Есть и пить у тебя буду, а до самого тебя мне дела нет».

Царь спросил человека «одетого не в брачную одежду»: «Друг! Как ты вошел сюда?» Он молчал, — то есть у него не было никакого оправдания; он имел полную возможность иметь эту одежду, но пренебрег этим. Испорченность сердца сказалась в этом молчании, и он сам себе сделал приговор. Он был навсегда изгнан с царского пира.

Свою притчу Господь заключил словами: «Много званных, а мало избранных». К числу этих званных, но не избранных, принадлежат не только те, которые вовсе не пришли на свадебный пир, но и многие из тех, которые пришли на пир, но не захотели облечься в брачную одежду.

Обращенная к первосвященникам и фарисеям, притча о брачном пире относилась, конечно, не только к непосредственным слушателям Христа, Его современникам, но и ко всем историческим вождям еврейского народа, которые всегда оскорбляли и убивали посланных к ним пророков «рабов Божиих». Слова о «сожжении города» и «истреблении убийц» пророков — не что иное, как первое предсказание Спасителя о разрушении Иерусалима и гибели древнего Израиля за то, что он «не узнал времени посещения своего». Но фарисеи не поняли этого пророчества.

В притче о злых виноградарях Господь только прикровенно указал, что царствие Божие отнимется у Иудеев «и дано будет народу, приносящему плоды его». В притче о брачном пире яснее говорится о том, что придет время, когда крещеные язычники войдут в Его царство. Призыв Слова Божия был обращен ко всему человечеству. На брачный пир были званы все народы.

Современные христиане во многом уподобляются тем, кто отказался прийти на пир и тому, кто пришел на пир в неподходящей одежде.

Божественная Литургия — это постоянно совершающийся в мире пир, на который Господь нас с любовью приглашает. Что же препятствует нам принять божественное приглашение участвовать в Святой Евхаристии? Не чаще ли всего те же заботы, которые в притче побудили приглашенных отказаться прийти на пир? Мы нередко прикрываем эту озабоченность ссылкой на нашу неподготовленность. Но не чаще ли всего эта неподготовленность является следствием недолжной озабоченности? Помним ли мы, что ждет отрекшихся от участии в этом брачном пире?

«Со страхом Божиим, с верою и любовию приступите!», «Вкусите и видите, как благ Господь».

Но если мы и откликнемся и войдем на пир, нас все же поджидает еще одна опасность. Мы можем оказаться не в брачной одежде...

«Чертог Твой вижду Спасе мой украшенный и одежды не имам, да вниду в онь» (Светилен Великого Понедельника»). Страшиться надо, но нужно и войти. Что же такое эта небрачная одежда? Это конечно одежда души, духовное состояние.

Пришедший в небрачной одежде это тот, кто только внешне принимает все чему учит Господь и Его Церковь и считает себя уже оправданным делами внешнего благочестия. Это скорее всего те, кого мы ныне называем фарисеями, лицемерами или обрядоверами. Такие люди смотрят и на самые Таинства, как на магические средства. Это законники, не имеющие подлинной внутренней жизни.

Участь их страшна и, само собой разумеется, каждый из нас склонен идти этим легким, широким путем исполнения только внешних правил. Со всем этим мы должны бороться, но не падать духом; каяться, но и дерзать, ибо «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50).

«Живи так, — поучает святитель Феофан Затворник, — чтобы Бог любви возлюбил тебя любовью вечной. Исходи на торговлю свою, но блюди, чтобы через стяжание мирских благ, не продать миру души своей. Исходи на поля свои, удобряй землю свою и сей на ней семена, чтобы плодами их мог укрепить тело свое, но особенно сей на ниве плоды жизни вечной. Сохраняй чистой, незапятнанной одежду, полученную во святом крещении, до конца жизни твоей, да будешь достойным участником небесного брачного чертога, куда входят только те, которые имеют чистую одежду и светильники, горящие в руках...»

Притча о десяти девах

Притча о десяти девах, ожидающих прихода жениха и вышедших навстречу ему, встречается только у евангелиста Матфея. Некоторые детали, впрочем, находят себе параллели и у ап. Луки (Лк. 13:25).

«Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. Из них пять было мудрых и пять неразумных. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собой масла. Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих. И как жених замедлил, то задремали все и уснули. Но в полночь раздался крик: вот, жених идет, выходите навстречу ему. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои. Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут. А мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе. Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились;. после приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно, говорю вам: не знаю вас. Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который придет Сын Человеческий» (Мф. 25: 1-13).

Притча о мудрых и неразумных девах, символизирующих души человеческие, показывает, что и верующие в Сына Божия Господа Иисуса Христа и надеющиеся войти в Царство Небесное, несмотря на веру их, будут подвергнуты последнему испытанию на Страшном Суде и тогда приняты в Царство Небесное или отвергнуты навсегда.

Свое второе пришествие Христос изобразил здесь под хорошо известным евреям образом пришествия жениха в дом невесты во время ритуала бракосочетания. По древнему восточному обычаю, после сговора, жених отправляется в сопровождении родных и друзей в дом невесты, которая ждет его в лучшем наряде, окруженная подругами. Свадебное торжество происходило, обычно, ночью, поэтому подруги невесты встречали жениха с горящими светильниками и, так как время прибытия жениха не бывало точно известно, ожидающие запасались маслом на случай, если оно в светильниках выгорит. Невеста, с лицом закрытым густой вуалью, жених и все участники торжества с пением и музыкой отправлялись в дом жениха. Двери затворялись, подписывался брачный договор, произносились «благословения» в честь жениха и невесты, невеста открывала свое лицо и начиналось брачное пиршество, продолжавшееся семь дней, если выходила замуж девица, или три дня, если выходила вдова.

Брачный пир символизирует в этой притче Царство Небесное, где верующие будут соединены с Господом в блаженной вечной жизни. Ожидание жениха означает всю земную жизнь человека, цель которой состоит в приготовлении себя к встрече с Господом. Затворенные двери брачного чертога, не допустившие опоздавших к жениху, означают смерть человеческую, после которой нет уже покаяния и исправления.

По объяснению святителя Иоанна Златоуста, Христос вывел входящих в Царство Небесное верующих под образом дев, превознося этим девство — не только целомудрие телесное, но, главным образом, духовное, истинное исповедание христианской веры и жизни по вере, в противоположность ереси, богоборчеству и небрежению в отношении спасения своей души. «Светильником, — говорит Златоуст, — Христос называет здесь дар девства, чистоту святости, а елеем — человеколюбие, милосердие, помощь бедным». Елей в Священном Писании, обыкновенно, служит образом Святого Духа и в этой притче горящий елей означает духовное горение верующих, облагодатствованных Святым Духом Божиим, сообщающим им Свои богатые дары: веру, любовь, милосердие и прочие, выражающиеся в христианской жизни верующих,в частности, в любви и помощи ближним.

Ясно и убедительно объясняет притчу о десяти девах великий праведник преп. Серафим Саровский. Основная мысль преп. Серафима заключается в понимании цели христианской жизни, как «стяжания благодати Всесвятого Духа», которую он выразил в замечательной беседе с купцом Н. Мотовиловым.

«В притче о мудрых и юродивых девах, — говорит преп. Серафим своему собеседнику, — когда у юродивых не достало елея, сказано: «шедше купите на торжище». Но, когда они купили, двери в чертог брачный уже были затворены, и они не могли войти в него. Некоторые говорят, что недостаток елея у юродивых дев знаменует недостаток у них пожизненных добрых дел. Такое разумение не вполне правильное. Какой же у них недостаток в добрых делах, когда они, хоть юродивые, но все же девами называются? Ведь, девство наивысшая добродетель, как состояние равноангельское и могло бы служить заменой, само по себе, всех прочих добродетелей... Я, убогий Серафим, думаю, что у них именно благодати Всесвятого Духа Божия не доставало. Творя добродетель, девы эти, по духовному своему неразумию, полагали, что в том и дело лишь христианское, чтобы одни добродетели делать. Сделаем мы, де, добродетели и тем, де, и дело Божие сотворили, а до того, получена ли была ими благодать Духа Божия, достигли ли они ее, им и дела не было. Про такие-то образы жизни, опирающиеся лишь на одно творение добродетелей, без тщательного испытания, приносят ли они и сколько именно приносят, благодати Духа Божия, и говорится в отеческих книгах: «Иной есть путь. кажущийся благим в начале, но концы его — во дно адово».

Не всякое «доброе дело», по учению преп. Серафима, имеет духовную ценность, но ценны только те «добрые дела», которые совершаются во имя Христа. На самом деле, легко себе представить (и это часто бывает), что добрые дела совершают люди неверующие. Но про них апостол Павел сказал: «Если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13: 3).

Далее, чтобы разъяснить свою мысль об истинном добре, преп. Серафим говорит: «Антоний Великий в письмах своих к монахам говорит про таких дев: «Многие монахи и девы не имеют никакого понятия о различиях в волях, действующих в человеке, и не ведают, что в нас действуют три воли: первая — воля Божия, всесовершенная и всеспасительная; вторая — собственная своя, человеческая, т.е., если не пагубная, то и не спасительная, а третья воля, вражеская, вполне пагубная. И вот эта-то, третья, вражеская воля и научает человека или не делать никаких добродетелей, или делать их из тщеславия, или для одного добра, а не ради Христа.

Вторая — собственная наша воля, научает нас делать все в услаждение нашим похотям, а то и как враг, научает творить добро ради добра, не обращая внимания на благодать, им приобретаемую. Первая же — воля Божия и всеспасительная — в том только и состоит, чтобы делать добро единственно лишь для стяжания Духа Святого, как сокровища вечного, неоскудеваемого и ничем вполне и достойно оцениться немогущего.

Оно-то, это стяжание Духа Святого, собственно и называется тем елеем, которого не доставало у юродивых дев... За то они и названы юродивыми, что забыли о необходимом плоде добродетели, о благодати Духа Святого, без которого и спасения никому нет и быть не может, ибо «Святым Духом всяка душа живится»... Вот это-то и есть тот елей в светильниках у мудрых дев, который мог светло и продолжительно гореть, и девы те с этими горящими светильниками могли дождаться и Жениха, пришедшего в полунощи, и войти с Ним в чертог радости. Юродивые же, видевшие, что угасают их светильники, хотя и пошли на торжище, да купят елея, но не успели возвратиться во время, ибо двери уже затворены».

Из притчи о десяти девах совершенно ясно следует, что оправданием человека как на частном суде (по смерти), так и на всеобщем Страшном Суде, послужит только его земная жизнь в Боге, по заветам Христа и, потому, созвучная Небесному Царству. Все же «формальные» христиане, живущие вне контакта с Богом и нерадеющие о своем спасении, готовят себе участь отверженных. «Никто не восходит на небо, живя прохладно», — учит преп. Исаак Сирии. Ни формальная вера, без жизни по заповедам Христа (Лк. 6: 46; Иак. 1: 22; Рим. 2: 13), ни пророчества именем Христа или многие чудеса, творимые Его Именем, как видно из слов Спасителя (Мф. 7: 21-23), недостаточны для наследования Царства Небесного. «Кто духа Христова не имеет, тот и не Его», — говорит ап.Павел (Рим. 8: 9) и таким естественно будет услышать слова Сына Божия: «Истинно говорю вам, не знаю вас» (Мф. 25: 12).

Притча о добром пастыре

Иудеей времен Спасителя правил римский прокуратор, официально представлявший римского императора. Одновременно, как бы рядом, но фактически и под властью — был так называемый царь, который, с одной стороны, был марионеткой, а с другой — полновластным тираном. Это было в политических интересах Рима. На этой почве у прокуратора и царя бывали столкновения, в частности у Понтия Пилата с Иродом младшим. Но непосредственный контакт с народом во всех внутренних делах и вся связанная с этим ответственность были в руках севших на Моисеевом седалище, — как выразился Иисус (Мф. 23: 2), — книжников и фарисеев, — тогдашней религиозной интеллигенции. Фарисеи были своего рода «интеллигентской элитой», аристократией, проводившей определенное богословское направление внешней обрядности одряхлевшего культа, целью которого было сохранение религиозно-национального самосознания в тогдашних политических условиях, но в ущерб личной духовной жизни и истинной религиозности. На современном языке мы могли бы назвать представителей этого класса «аппаратчиками».

Именно с этой сомнительной, по своим качествам и положению, этнической властью Израиля Иисус вступил в открытый конфликт, зная наперёд как дорого это Ему обойдётся. Но другого выхода не было: эта власть была даже не «кесарева», о которой Иисус сказал, что кесарю надо воздавать кесарево, в то же время, воздавая Божие Богу (Мф.22: 21). Это была подмена Царства Божия, фальшь, ложь. Это было прямым вызовом Богу, нравственно неприемлемым.

Главной целью иносказательной речи о добром пастыре было противопоставление истинных народных учителей религии, заботливо ведущих народ по правильному пути ко спасению, и книжников и фарисеев — ложных, эгоистических руководителей духовно-нравственной жизни народа, больше думающих о своих выгодах и ведущих народ не ко спасению, а к гибели.

Корни непонимания Христа и вражды к Нему кроются в духовной слепоте. Иисус исцелил одного слепорожденного в субботу, в день покоя, когда по Закону нельзя было трудиться. Это было потрясшее всех чудо, но ученые фарисеи старались убедить слепого: «Не от Бога этот Человек (Иисус), потому что не хранит субботы, …мы знаем, что Человек Тот грешник» (Ин. 9: 16, 24). На это слепой ответил: «Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего». Фарисеи сказали ему в ответ: «Во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? И выгнали его вон» (Ин. 9: 33,34).

Иисус узнал о встрече исцеленного слепого с фарисеями, и нашёл нужным укрепить в исцеленном исповеданную им веру. Призвав к Себе бывшего слепого, Иисус спрашивает его: «Веруешь ли в Сына Божия?» Исцеленный не видел еще Того, Кто исцелил его, следовательно, и не знал Его. Выражая полную готовность веровать в Сына Божия, то есть Мессию, он спрашивает: «А кто Он?» И когда Иисус открыл ему Своё Божественное достоинство в словах: «И видел ты Его, и Он говорит с тобою», исцеленный в ответ сказал: «Верую, Господи!» И поклонился Ему. И сказал Иисус: «На суд пришёл Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы». Услышав это, некоторые из фарисеев, бывших с Ним, сказали Ему: «Неужели и мы слепы? Иисус сказал им: «Если бы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остаётся на вас» (Ин. 9: 37-41).

Еще Симеон Богоприимец, держа на руках младенца-Иисуса, сказал: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, да откроются помышления многих сердец» (Лк. 2: 34). Об этом разделении людей на последователей и на противников Его Иисус сказал: «На суд пришёл Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы».

Духовное ослепление ученых фарисеев и книжников свидетельствует о том, что превозносящиеся своей ученостью, способностью всё видеть и понимать оказываются непонимающими главного — истины Божией, становятся слепыми по отношению к ней; а те, которые казались непросвещенными наукой и как бы слепыми, сердцем почувствовали эту истину и приняли ее. В этом значение слов Иисуса, что видящие, то есть те, которые имели способности видеть и понимать виденное, стали слепы, а те, которые не имели способности сразу всё увидеть и познать виденное, то есть как бы невидящие, увидели.

Апостол и Евангелист Иоанн свидетельствует, что воля Божия в том, чтобы всякий видящий Сына Божия, имел бы жизнь вечную, и что Сын Божий пришёл и дал нам свет и разум, чтобы мы познали истинного Бога. А в нагорной проповеди Иисус сказал: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5: 8).

Когда Христос обличает слепоту фарисеев, ясно, что Он осуждает слепоту духовную, слепоту, не видящую Свет мира, т.е. Христа, Мессию.

Далее Христос произносит притчу о добром пастыре, в которой он указывает на Себя, как на истинного доброго пастыря, приводящего пасомых к жизни вечной, на взаимоотношения Его с ними и на значение для них Его пастырства.

«Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник; а входящий дверью есть пастырь овцам. Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовёт своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идёт перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. За чужим же не идут; но бегут от него, потому что не знают чужого голоса. Сию притчу сказал им Иисус; но они не поняли, что такое Он говорил им. Итак, опять Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам, что Я дверь овцам. Все, сколько их ни приходило предо Мною, суть воры и разбойники; но овцы не послушали их. Я есмь дверь: кто войдёт Мною, тот спасётся, и войдёт, и выйдет, и пажить найдёт. Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришёл для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком. Я есмь Пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец и бежит, и волк расхищает овец и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах. Я есмь пастырь добрый, и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привесть: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь» (Ин. 10: 1-16).

Не случайно излюбленные образы пастыря и овец особенно часто встречаются в Священном Писании, ибо в них глубокий внутренний смысл. Как овцы, эти самые кроткие и беспомощные животные, особенно нуждаются в заботах, защите от волков и других грозящих им опасностей, и благополучие их всецело зависит от пастыря, так и души человеческие, подверженные козням мироправителя тьмы века сего (Еф. 6: 12), т.е. диавола — лжеучениям, различным соблазнам и отравляющим душу влияниям этого мира, остро нуждаются для своего спасения в руководителе, истинном пастыре и, прежде всего, в едином, истинном Божественном Пастыре-Начальнике — Христе.

«Я есмь Пастырь Добрый», — сказал Спаситель, и указал при этом на отличительное свойство истинного пастыря: на самоотверженную любовь к овцам, даже до смерти. Это и доказал Господь на деле Своей добровольной искупительной смертью на Кресте для спасения рода человеческого. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15: 13), — говорит Господь.

«Знаю Моих и Мои знают Меня». Иисусу до конца известны внутренний облик, нравственные расположения, нужды и опасности Его «овец», т.е. истинно верующих в Него; и Его «овцы» верой, душой ощущают и внутренним опытом познают Христа, как своего Искупителя и Спасителя. Как между Богом Отцом и Иисусом Христом, так и между Христом и теми, кто «Его», существует духовное единение, взаимная любовь и понимание; они искуплены Кровью Господа и принадлежат Ему.

«Овцы слушаются голоса пастыря», — говорит Господь. И он зовёт своих овец по имени и выводит их; и когда выведет своих овец, идёт перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. Эта часть притчи основана на пастушеских обычаях на Востоке. Если, по условиям погоды, нельзя было оставлять стада овец на пастбище, их загоняли для сохранения от волков и воров в пещеры или в загороженные загоны, в которых дверь на ночь затворялась, и со стадами оставался пастух. Иногда в один загон загоняли свои стада несколько пастухов, тогда с овцами оставался один из них. Утром привратник отворял двери, и пастухи входили и отделяли стада, зовя своих овец по имени (на Востоке, обычно, дают животным имена, к которым те привыкают и знают их). Своих пастухов овцы знают по виду и голосу. Соединив всех своих овец, каждый пастух выводил своё стадо на пастбище, причём, он шёл вперед с жезлом, как оружием защиты, и с посохом.

Спаситель знает Своих «овец» и имена их записаны в книге жизни (Откр. 3: 5; Флп. 4: 3), Он призывает, просвещает и собирает их. «Овцы» знают голос Христа, звучащий в Его св. Евангелии, отличают Его учение от лжеучений и идут за Ним. Это — отличительные признаки «овец» Христовых.

Есть у Спасителя и другие овцы, которые не от сего двора и которых еще надлежит Ему привести во двор овчий, т.е. в Церковь Свою. Господь говорит здесь о язычниках (т.к. евреи, жившие в рассеянии, принадлежали к «своему двору», к еврейскому теократическому обществу). По известному определению Божию, и язычники «услышат» голос Христа, как это предсказывали пророки (Мих. 4: 2; Ис. 2: 3 и др.), и будет едино стадо и един пастырь. Не будет больше преграды, отделяющей язычников от евреев, избранного народа. Великий Добрый Пастырь объединит всех, без различия национальности и состояния. Исполнение этих слов Спасителя совершается постепенно Его властью через Его последователей и завершится в конце времен, обращением ко Христу верного остатка (Ис. 10: 22; Рим. 11: 25-26).

Но самое дорогое и утешительное для христианина в этой беседе — это благословенное утверждение Христа, что Он даёт жизнь вечную «овцам» Своим, они не погибнут вовек и никто, даже самый сильный враг, не похитит их из рук Его, ибо они находятся под всесильным покровительством Всемогущего.

От христианина требуется только быть истинной «овцой» Христовой и неуклонно идти по Его стопам, всецело предав себя в Его руки.

Притчи о друге, просящем хлеба и о судье неправедном

Если в притчах о строителе башни и о царе, готовящемся к войне, Господь внушал нам необходимость оценивать свои силы и неизбежность борьбы с трудностями и искушениями, то в притчах о друге, просящем хлеба и о судье неправедном, Христос укрепляет нашу веру в то, что Бог слышит и исполняет просьбы надеющихся на Него. Обе притчи тесно связаны между собой. Поэтому мы о них поговорим вместе. Обе притчи мы встречаем в Евангелии от Луки. Первая притча — о друге, просящем хлеба:

«И сказал им: (предположим, что) кто нибудь из вас, имея друга, придёт к нему в полночь и скажет ему: друг! дай мне взаймы три хлеба, ибо друг мой с дороги зашёл ко мне, и мне нечего предложить ему; а тот изнутри скажет ему в ответ: не беспокой меня, двери уже заперты, и дети мои со мною на постели; не могу встать и дать тебе. Если, говорю вам, он не встанет и не даст ему по дружбе с ним, то по неотступности его, встав, даст ему, сколько просит» (Лк. 11: 5-8).

Вторую притчу — о судье неправедном, мы также встречаем в Евангелии от Луки:

«В одном городе был судья, который Бога не боялся и людей не стыдился. В том же городе была одна вдова, и она, приходя к нему, говорила: защити меня от соперника моего. Но он долгое время не хотел. А после сказал сам в себе: хотя я и Бога не боюсь и людей не стыжусь, но, как эта вдова не даёт мне покоя, защищу её, чтобы она не приходила больше докучать мне. И сказал Господь: слышите, что говорит судья неправедный? Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? сказываю вам, что подаст им защиту вскоре. Но Сын Человеческий, придя, найдёт ли веру на земле?» (Лк. 18: 2-8).

Притча о друге, просящем хлеба, даёт яркую картину быта палестинской деревни. В ней, по-видимому, магазинов нет. Хозяйка на рассвете печёт семейный запас хлеба на целый день. К вечеру жители деревни обычно знали, у кого не иссякли ещё хлебные запасы. На Востоке вменялось в обязанность принимать и кормить неожиданных пришельцев. Просящий друга о хлебе в притче, намерен был в скором времени возместить взятый хлеб.

К вечеру в доме темно, и в деревне обыкновенно спать ложились рано. Фитиль наполненной елеем лампы тускло горел всю ночь. «Двери уже заперты, и дети мои со мною на постели, не могу встать и дать тебе!» Двери закрыты на большом запоре. Открыть двери сложно и, кроме того, любое движение запора вызовет большой шум и разбудит домашних. Тот факт, что дети хозяина находятся с ним на постели, указывает на совсем небольшой размер дома крестьянина, который, вероятно, состоял всего лишь из одной большой комнаты. При таких обстоятельствах встать, чтобы услужить просящему о хлебе, означало причинить семье известные неудобства. Не надо понимать слова хозяина «Не могу встать и дать тебе!» как отказ, а скорее как попытку подчеркнуть то затруднительное положение, в которое сосед его поставил. Христос, уверен, что друг даст хлеб, несмотря на поздний час и другие трудности, перед которыми поставлен хозяин дома. Христос как бы просит Своих слушателей поставить себя в положение хозяина, который по традициям гостеприимства Востока был обязан оказать другу помощь в любое время дня и ночи. Это не только диктовала традиция, но и желание скорее отделаться, чтобы вернуться к прежнему занятию, в данном случае, ко сну.

То же самое можно сказать о второй притче — о судье неправедном. Судья всё-таки решил защитить вдову, чтобы она перестала ему докучать. Тем более Господь Бог услышит и поможет нам.

Обе притчи указывают нам на необходимость постоянства в молитве для получения просимого. Бог иногда не сразу исполняет молитву, хотя бы просимое было и необходимо и согласно с волей Божией, и хотя бы молитва приносилась с верой и надеждой. В Своей Божественной премудрости и всеведении Господь исполняет наши молитвы в соответствии со Своим Промыслом, иногда испытывая нашу веру и всегда зная, что и когда лучше для нас. Мы должны верить, что наше прошение Бог исполнит в своё время и в наиболее полезной для нас форме.

Постоянству и твёрдости в молитве учат нас и Святые Отцы. «Проси того, что достойно Бога, — говорит св. Василий Великий, — не переставай просить, пока не получишь. Хотя пройдёт месяц, и год, и трёхлетие, и большее число лет, пока не получишь, не отступай, но проси с верою, постоянно делая добро».

Судя по тому, что притча о неправедном судье была сказана, как повествует ев. Лука, после беседы о втором пришествии Христовом, Господь указал в притче, что и в особенно тяжёлое для христиан время — перед Его вторым пришествием — нужно неуклонно пребывать в молитвенном расположении духа и не унывать, ибо Господь защищает верных Ему. Выражение «хотя и медлит защищать их, вопиющих к Нему день и ночь», т.е. усиленно и настойчиво молящихся Ему, —подтверждает уже сказанное нами, а, именно, что Бог исполняет молитвы сообразно Своим планам и Ему одному ведомым целям, в установленные Им сроки, но искренняя молитва, не противляющаяся воле Божией, никогда не остаётся неуслышанной.

Эту истину Христос поясняет прямой речью сразу после притчи о судье неправедном, указывая способ успешной молитвы: «Просите и дано будет вам; ищите и найдёте; стучите и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Лк.11: 9-10). «Итак, человек, не унывай, — говорит св. Иоанн Златоуст, — проси, стучи в двери милосердия Божия, если и не получишь тотчас, то и в таком случае не отчаивайся. Для того Христос и сказал: «стучите», чтобы показать, что, если и не скоро отверзает Он двери, всё же должно ждать». И ещё из Златоуста: «...Просить надо, потому что Бог не подаёт благ тем, кто не хочет просить их у Него, кто закрывает своё сердце и, потому, неспособен принять благодать Его».

Истину, что всеблагой Господь подаёт человеку всё нужное ему, и только нужное и полезное для него, Христос раскрывает еще и в примере отца, не дающего сыну вредного для него, когда тот просит полезного (Лк. 11: 11-13). Смысл этого поучения ясен: если весьма несовершенные в любви люди умеют давать своим детям благие даяния, то, тем более, Отец наш Небесный даст блага (Мф. 7: 11) просящим у Него. Мы же, учат свв. отцы, иногда, просим у Бога камня вместо хлеба, т.е. просим неполезного для нас.

Доверимся воле Божией, ибо Бог лучше нас знает, когда исполнить наши молитвенные просьбы. Проявим постоянство и терпение в нашей молитвенной жизни.

Пример удивительного постоянства и настойчивости в молитве явила хананеянка в евангельском повествовании об исцелении Христом её дочери. Она не отступала от Спасителя несмотря ни на что. Вспомним эту евангельскую историю.

«Женщина хананеянка... кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступивши, просили Его: отпусти её, потому что кричит за нами» (Мф. 15: 22-23). Господь молчал... Но Его молчание было необходимо как начало того значительного и всемирного, что должно было сейчас произойти. Ученики, несколько раздосадованные настойчивостью женщины, не прекращавшей, несмотря на молчание Господа, своих просьб, просят Христа «отпустить» её, не понимая молчание Спасителя. И в ответ на их высказывания, звучит ответ Господа, ещё более усугубляющий эту, на первый взгляд тяжёлую, сцену. «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15: 24), — говорит Господь. Несмотря на этот отрицательный ответ Христа, хананеянка подходит к Нему и говорит: «Господи! помоги мне. Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15:25-26). Ответ этот может показаться нам резким и даже жестоким. Казалось бы, что после такого ответа женщина хананеянка должна была бы отойти от Иисуса, оскорбленная Его словами. И не только отойти, а даже озлобиться на Него, сравнившего её и её народ с псами. Но этого не случилось. Её ответ звучит совершенно по-иному. «Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их» (Мф. 15: 27). И не замолкли ещё звуки её слов, как раздались следующие слова Господа, раскрывающие вечный смысл этого евангельского эпизода: «Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь её в тот час» (Мф. 15: 28).

В Своей встрече с хананеянкой, Христос хотел показать всему миру пример веры, смирения и настойчивости этой женщины. Будем же и мы, дорогие, следовать этому примеру.

Притча о жемчужине

Притча о жемчужине, которую мы встречаем в 13-ой главе Евангелия от Матфея, по глубинному смыслу очень похожа на предыдущую притчу о сокровище, скрытом в поле.

«Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, нашедши одну драгоценную жемчужину, пошёл и продал всё, что имел, и купил её» (Мф. 13: 45-46).

В древности жемчужины очень ценились, пожалуй, даже больше, чем в наше время. Современники Христа были готовы многое отдать за хорошую жемчужину и потому прекрасно понимали слова Иисуса о том, что для того, чтобы приобрести Царство Небесное, нужно отказаться от всего, ради приобретения того, что предлагал им Христос.

В притче «жемчужина» — символ евангельской проповеди. «Купцы» — это люди, которые ищут знания. В мире много жемчужин, т.е. много видов знания, но только одно знание подлинно драгоценно — вера в Иисуса Христа. Уместно сравнить людей, тщательно приобретающих знание Христово и постепенно постигающих истины евангельской жизни, которая ведёт к блаженству Царства Небесного, с купцом, который ищет жумчужин и, продав многие мелкие, покупает на вырученные от них деньги одну единственную и драгоценную. «Как обладающий жемчугом, сам знает, что он богат , — говорит Иоанн Златоуст, — но для других часто бывает неизвестно, что у него в руках жемчуг, потому что жемчуг не велик: так можно сказать и об истине. Обладающие ею, знают, что они богаты, но неверующие, не понимая цены этого сокровища, не знают о нашем богатстве».

Если в притче о сокровище, скрытом в поле речь шла о внезапном нахождении истины Божией, то притча о жемчужине повествует об обретении этой истины после долгого искания. Таков был путь князья Владимира, просветителя русского народа, который в церковном тропаре прямо именуется «купцом, ищущем доброго бисера» (жемчуга). Он искал истинную веру и нашёл ее. Став христианином, князь Владимир сумел оценить Евангелие, как самое драгоценное, что может быть у человека, и Христа, как единственного, Кому можно подчиниться до конца и служить.

Примером искавших истины и нашедших ее только в учении Христа, может послужить еще и св. Иустин-философ. В сочинении «Разговор с Трифоном-иудеем» он пишет, что будучи еще язычником, он изучал все философские системы того времени (2-ой век) и особенно увлекался учением Платона. Но все его знания не давали ему ответа на интересовавшие его вопросы о Боге, о душе, ее бессмертии и прочем, пока один старец (по преданию, св. Поликарп) не рассказал ему об Иисусе Христе и пророках, предсказавших Его пришествие. Изучив пророчества и само Евангелие, св. Иустин только в них нашёл единую истинную и полезную философию — жемчужину.

В жизни святых угодников можно найти немало примеров тому, как глаголы Священного Писания, запавшие в душу неверующих, но ищущих жемчужину людей, приводили их на след этого сокровища, к вере во Христа и жизни в Нём.

Так и каждый из нас пусть ищет эту единственную и самую драгоценную жемчужину — евангельскую веру. «Исследуйте Писания … , — говорит Господь, — ...они говорят о Мне» (Ин 5: 39). Драгоценную жемчужину Христову мы найдем при внимательном и молитвенном изучении Слова Божия, ибо оно приведёт нас к узкому пути нахождения того, о чём говорил Господь Марфе, сестре четверодневного Лазаря — «единое на потребу».

В книге Тита Коллиандера «Узкий путь» мы встречаем главу под названием «О бесценной жемчужине». Автор пишет о признаках нахождения драгоценной жемчужины: «...Чем глубже ты проник в своё собственное сердце, тем выше ты поднялся над самим собой. Твоя внешняя жизнь та же: ты моешь посуду, ухаживаешь за детьми, ходишь на службу, получаешь жалование и платишь налоги. Ты выполняешь всё, что делают и окружающие тебя люди. Но ты отказался от самого себя. Ты отдал одно, чтобы приобрести другое».

«Имея Тебя, чего могу я еще желать? Ничего иного, как только непрестанно в молитве безмолвно прилепляться к Тебе, — отвечает преп. Иоанн Лествичник. — Некоторых пленяет богатство, других почести, еще других приобретение собственности; моё единственное желание — быть с Господом.

Молитва, объемлющая самоотречение, сделалась твоей настоящей жизнью, которую ты поддерживаешь лишь как будто ради молитвы. Ходить перед Богом (Быт. 6: 9), — это есть теперь единственное ценное для тебя, и это заключает и охватывает всё небесное и земное. Для того, кто носит Христа в своем сердце, нет ни смерти, ни болезни, ни земной суеты; он уже вступил в вечную жизнь, которая всё объемлет. И «ночью и днём» Царство Небесное «восходит» в твоем сердце «и растет», и ты не знаешь как. Ибо «земля» сердца твоего «сама собою» производит сперва зелень, потом колос, потом и полное зерно в колосе (Мк. 4: 27-28)».

Святые говорят о невечернем свете. Этот свет видим не человеческим глазом, но сердцем, и он никогда не перестаёт расти в чистоте и ясности. Этот свет беспрестанно продолжает уходить от тьмы, всё умножаясь; его отличительное свойство — постоянное очищение. Это свет бесконечной вечности, проникающий оболочку времени и материи. Святые никогда не говорят, что этот свет дан всем, но лишь тем, кто очистил свое сердце любовью ко Господу, добровольно идя узким путём.

Стоит отказаться от всего ради приобретения того, что предлагает нам Христос — жемчужину Его учения и благодатной жизни в Нём.

Притчи о заблудшей овце и потерянной драхме

Притчи о заблудшей овце и о потерянной драхме мы находим в Евангелии от Луки:

«Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдёт за пропавшей, пока не найдёт её? А нашедши, возьмёт её на плечи свои с радостью и, пришедши домой, созовёт друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною: я нашёл мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии. Или какая женщина, имея десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжёт свечи и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдёт, а нашедши, созовёт подруг и соседок и скажет: порадуйтесь со мною: я нашла потерянную драхму. Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся» (Лк. 15: 4-10).

Иисус Христос неоднократно использовал в Своей проповеди образ пастыря потому, что Его слушатели знали этот образ из книг Ветхого Завета. Глубоко укорененный в опыте кочующих арамеян (Втор. 26: 5), какими были праотцы Израиля в условиях пастушеской жизни, образ пастыря, пастуха, ведущего своё стадо, выражает два аспекта власти, осуществляемой над людьми, как будто противоположные и часто разделяемые. Пастырь одновременно и возглавитель, и сотоварищ. Это человек сильный, способный защищать своё стадо от диких зверей; вместе с тем, он внимателен к своим овцам, хорошо их зная (Притч. 27: 23), применяясь к их положению (Быт. 33: 13), нося их на своих руках (Ис. 40: 11), даже любя ту или другую из них как дочь (2 Цар. 12: 3). Его власть неоспорима, она основана на преданности и любви. На древнем Востоке (в Вавилоне, в Ассирии) цари называли себя пастырями, на которых божество возложило определенное служение — собирать овец в стада и заботиться о них. В Библии также часто встречается этот образ, помогающий понять отношения, которые соединяют Израиль с Богом через Христа и Его посланников.

В памяти многих евреев хранилось пророчество о грядущем Пастыре. Иисус исполняет это пророчество. Вероятно, Он включал пастухов в число тех малых, которые, как мытари и блудницы, радостно принимают Благую Весть — Евангелие. В этом смысле можно истолковать прием, оказанный вифлеемскими пастухами Иисусу, родившемуся в их вертепе (Лк. 2: 8-20).

В древне-христианской символике, обнаруженной в катакомбах Европы и Ближнего Востока, Христос нередко изображался, как пастырь, несущий на своих плечах овцу. Это символизирует спасение грешного человечества, когда Христос на кресте взял на Себя наши грехи и очистил их.

В притчах о заблудшей овце и потерянной драхме Господь излагает истину о том, как дорого в очах Божиих обращение грешника и какая радость бывает на небесах о кающихся. Более того, эти притчи подчеркивают, что Бог Сам ищет грешника, чтобы спасти его. Христос об этом говорит и в других местах Евангелия так: «Сын человеческий пришёл взыскать и спасти погибшее» (Мф. 18: 11; Лк. 19: 10) и «призвать грешников к покаянию» (Мф. 9: 13).

Эти притчи были рассказаны Иисусом, чтобы показать гордым и самоуверенным книжникам и фарисеям беспредельную любовь и милосердие Божие ко всем без исключения людям. Книжники и фарисеи были уверены, что из-за того, что они исполняют все мелкие предписания Моисеева закона, принося положенные жертвы и соблюдая все обряды, они более не нуждаются в покаянии и справедливо поступают, чуждаясь общения с теми, кого они считали грешниками.

Из Евангелия мы знаем, что Христос всегда шёл навстречу всем людям, сознающим свою греховность и желающим изменить к лучшему образ своей жизни. Он охотно шёл в дома грешников, не гнушался есть с ними (вспомним случай со сборщиком податей Закхеем и призыв мытаря Левия стать апостолом Матфеем). Вот это как раз и возмущало фарисеев и книжников, считавших, что даже подать руку помощи падшему брату или просто прикоснуться к нему их оскверняет. Следовательно, эти мнимые праведники думали, что раз Иисус общается с грешниками, Он Сам грешник. Поэтому в их представлении нечего было народу идти за Иисусом и слушать Его проповеди и поучения. Это своё возмущение недостойные вожди народные открыто высказывали Христу и другим.

Христос как бы говорит Своим обвинителям в ответ: «Вы обвиняете Меня в том, что Я принимаю грешников, отставших от Бога, даже хожу за ними, довожу их до раскаяния и, спасая от гибели, возвращаю их Богу. Но ведь и вы (книжники и фарисеи) поступаете также в отношении того, что для вас дорого и близко». Далее Иисус предлагает им притчи о заблудшей овце и потерянной монете. «Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдёт за пропавшей, пока не найдёт её? Или какая женщина, имеющая десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжёт свечи, и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдёт? Если же вы поступаете так, теряя своё имущество,- как бы далее говорит Христос, — то зачем укоряете Меня, когда Я спасаю людей, отставших от Бога, их Отца? Ответственный, добрый пастырь, найдя заблудшую овцу, не наказывает её за то, что она отстала от стада, даже не гонит её обратно к стаду, а радуясь, что ее нашёл, берет ее на свои надежные плечи и несёт домой, созывает друзей и говорит им: Порадуйтесь со мною, я нашёл мою пропавшую овцу! Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии. Вот как радуется Бог, когда возвращает на путь спасения потерянных овец стада».

Совершенно ясно, что под пропавшей овцой подразумевается грешник, погибший для добродетели и блаженства, для которых был создан Богом. Таким же прообразом является и потерянная драхма, то есть мелкая серебренная монета. Неисповедимыми путями Господь Святым Духом действует на сердце человека-грешника, еще не утратившего окончательно способности к покаянию и обращению к Богу.

Обращает на себя внимание выражение Иисуса об одном грешнике кающемся, повторяющееся в обеих притчах. Этим подчеркивается, что единственный залог спасения — покаяние. А радость на небесах, по слову преп. Ефрема Сирина, «праздник Богу». «Покаяние — праздник Богу, — пишет преподобный. — Покаяние, творя праздник Богу, призывает и небо на пир. Ангелы радуются, когда покаяние приглашает их на вечерю. Все небесные чины торжествуют, возбуждаемые к веселию покаянием», — читаем мы у преп. Ефрема Сирина.

В притче о заблудшей овце Господь даёт нам выразительный сравнительный образ приведения к пути истины заблудившегося грешника. Овца, убежавшая из стада, — жалкое животное. Она подвергается опасности попасть в место, где нет ни корма, ни воды, ей грозит опасность стать добычей диких зверей. Так и душа, удалившаяся от Бога, источника истины и благодати, тоже несчастное существо, ибо она подвергает себя всяким опасностям духовного порядка: заблуждениям, страстям, делается легкой добычей диавола — врага Бога и человеческого спасения, ищущего, по слову Писания, кого поглотить (1 Пет. 5: 8).

Господь проявляет максимальную заботу о заблудившихся душах, которые Он беспредельно любит. Бог любит мир до такого предела, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3: 16). Бог отдал Сына Своего на крестную смерть, победил смерть воскресением Иисуса и после вознесения на небо продолжает промышлять о грешниках и указывает на путь спасения через Свою Церковь, которая продолжает звать грешников к покаянию.

В притче о заблудшей овце сказано, что пастырь, обнаружив заблудшую овцу, не гонит её обратно к стаду, а берёт её на свои плечи и с радостью несёт домой. То же самое происходит с грешником, готовым следовать за Христом. Грешнику необходимо свободно, без принуждения, начать подвиг покаяния; на первых порах ему будет трудно, ибо он духовно ослабел, ему необходима помощь. И вот милосердный Пастырь-Христос Своей благодатью укрепляет решившего пойти по пути спасения. Грешник уже не один пойдёт по новому пути, а с Христом. Если же он будет по пути падать — Христос возьмет его на Свои плечи, ободрит и утешит, ибо Он сказал: «Придите ко Мне все труждающиеся и обременные, и Я успокою вас» (Мф. 11: 28).

Эти притчи Спасителя были обращены не только к фарисеям Его времени, но и к фарисеям всех времен и всех народов. Они обращены и к нам, как предупреждение не впасть в грех фарисейства. Господь хочет, чтобы мы подражали Его человеколюбию, чтобы мы с лаской и любовью пошли на помощь заблуждающимся братьям и сестрам, чтобы попытаться спасти и вернуть их к Христову стаду, к Церкви. В каждом человеке мы должны увидеть именно брата — брата во Христе и образ Божий. И как бы ни падал человек, как бы не затемнял он в себе образ Божий грехами и пороками, мы всё же должны искать в его душе искру Божию, как это сумел сделать Достоевский в своих «Записках из мёртвого дома» (с каторги): «Грехи грехами, а основа в человеке — образ Божий...», — пишет Федор Михайлович. «Грех ненавидь, а грешника люби», — любил говорить св. прав. Иоанн Кронштадтский. А ап. Иаков в своем послании прямо говорит: «Обративший грешника от ложного пути его, спасёт душу от смерти (и его, и свою — В.П.) и покроет множество грехов» (Иак. 5: 20).

Кого подразумевает Господь под девяноста девятью праведниками и девятью драхмами? Так как на земле нет людей, не нуждающихся в покаянии, то блаженный Феофилакт, архиеп. Болгарский и другие толкователи Евангелия под девяноста девятью праведниками, не имеющими нужды в покаянии, понимают Ангелов и праведников, уже завершивших свой путь спасения и отошедших в вечность, которым так же дорого спасение грешника.

Епископ Охридский Николай (Велимирович) приводит широкое толкование притчи о потерянной драхме, видя в ней отражение трагедии как всего мира, так и отдельного человеческого существования. По толкованию еп. Николая девять не потерянных драхм означают девять ангельских чинов, которых Христос, изображенный в притче под видом женщины, оставляет, чтобы найти одну драхму — весь род человеческий, соблазненный диаволом и в самом начале истории отпавший от Бога. Придя на землю и просветив ее светом Своего ведения, Христос нашёл заблудшее и потерянное человечество и объявил бесчисленной рати святых духов небесных: «Порадуйтесь со мною, я нашёл потерянную драхму, нашел людей, которые заполнят в Царстве Небесном место, оставшееся после некогда совершившегося падения отпавших от Бога ангелов».

Притча о закваске

Причта о закваске, как и предыдущая притча о зерне горчичном, сохранились у трёх евангелистов-синоптиков (т.е. первых трёх евангелистов, повествования которых весьма схожи): Матфея (13: 33-35), Марка (4: 33-34) и Луки (13: 20-21). У евангелиста Матфея эта краткая притча изложена так:

«Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё».

Нужно учесть, что в данной притче, как и в предыдущей (о зерне горчичном), Христос сравнивает Царство Небесное не с самой закваской, а с конечным процессом её воздействия на муку и тесто. Господь избирает для притчи то, что бывает в природе для того, чтобы показать, что Его слово так же неизменно, как неизменны законы природы. Христос напоминает нам, что ничтожное количество закваски (дрожжей), положенное в большой объём муки, сообщает ей свои свойства и возбуждает в ней брожение.

Величественная по своей исторической широте и психологической глубине притча о закваске изображает внутреннее, сокровенное действие евангельской проповеди не только на весь мир, но и на отдельные личности. Господь развивает мысль, высказанную Им в притче о зерне горчичном, о будущности основанного Им Царства Божия на земле, Церкви. «Как закваска, — говорит св. Иоанн Златоуст, — над большим количеством муки производит то, что муке усвояется сила закваски, так и вы (апостолы, как бы говорит им Господь — В.П.) преобразите целый мир», — читаем мы у Златоуста.

При жизни Иисуса Христа Церковь — Царство Божие на земле —состояла из горстки неграмотных учеников. Кто из современников Христа мог думать, что Церковь, при таком её жалком составе, распространится по всему миру? Но тем не менее это случилось. Новая вера, проповеданная Христом и Его апостолами, произвела нечто подобное тому, что производят в тесте дрожжи. Ап. Павел пишет: «Разве вы не знаете, что малая закваска квасит всё тесто?» (1 Кор. 5: 6). Действительно, закваска, как бы ни была мала, сообщает своё свойство — кислоту — всему раствору муки. Так и новая вера, казавшаяся сначала весьма ограниченной в своих действиях, как брожение от дрожжей, произвела переворот в умах и сердцах миллионов людей.

Смысл образного сравнения Царства Божия с тестом, поднимаемым действием дрожжей, состоит в том, что в обоих случаях действует живое творческое начало. Небесная закваска — благодать Божественного Духа, вложенная Спасителем в человеческие души, составляющие Его Церковь — Царства Божия на земле, определяет возрастание их внутренней, духовной жизни. И как заквашенное тесто поднимается до тех пор, пока закваска не смешивается с ним вполне, так и процесс устроения Царства Божия будет продолжаться до тех пор, пока не войдут в него все истинные чада его.

В историческом плане устроения Царства Божия «три меры» притчи означают, по объяснению сербского епископа Николая Охридского, — три ветви рода человеческого — семитов, иафитов и хамитов, и указывают на принесение Спасителем на землю небесной закваски —благодати — всему человечеству без всякого ограничения. В плане индивидуальном, Христова вера, подобно закваске, способна преобразить всю человеческую природу, вводя в нее новую, Божественную жизнь. По толкованию блаженного Августина, «три меры» муки означают три главные силы человеческой души — разум, сердце и волю, то есть силу мыслительную, силу чувства и силу деятельную, — постепенно освящаемые благодатью Святого Духа. Благодать Божия проникает и освящают еще и дух, душу и тело человека. Вооруженный благодатной силой, человек вступает в жизнь, совершенно отличную от обычной. Ум такого человека становится умом Христовым, то есть разум преображенного человека находится в полном послушании веры; он способен постигнуть тайны спасения. Желание и деяния заквашенного благодатью Божией человека возвышаются до полного согласия с волей Господней. В сердцах людей возрожденных, очищенных благодатью, царствует мир Божий. Само тело возрожденного человека становится чистым сосудом чистой веры. Таким образом, животворящая закваска проникает во всё существо человека, пока не вскиснет всё, т.е. пока не достигнет он совершенства во Христе, и не станет новой тварью.

Отцы Церкви подчеркивают чрезвычайно важную подробность, необходимую для правильного понимания притчи: небесная закваска, Благодать Божия, действует на тесто, сделанное из неиспорченной муки. Залежавшаяся, испорченная мука не вскиснет, не поднимется, не поддастся воздействию дрожжей. Благодать Божия не действует в нерадивой душе. Для того, чтобы Божия закваска сделала своё дело, мы должны в терпении — покаянием и духовной борьбой со всеми пороками приготовить тесто своей души и тела. Успех в борьбе со своим греховным «я», со своим «ветхим человеком» не достигается легко и быстро. И дрожжи не вдруг заквашивают тесто, а постепенно. Нельзя сразу утвердиться в подвигах благочестия и добродетели. Нужно ежеминутно, ежедневно, постоянно в них упражняться, постоянно бороться с искушениями и слабостями, чтобы утвердиться в истинно духовной жизни — попробовать жить так, как Господь этого хочет.

Всякая проба начинается всегда с малого. В этом вся наука христианской жизни: пробовать жить согласно воле Христовой, начиная всегда с малого. Малая закваска квасит всё тесто. Малое горчичное зерно становится со временем большим деревом.

Для того, чтобы начать это дело — это малое дело нам нужны силы, которые помогут нам исполнить заповеди Христовы. Эти силы мы получаем в Церкви Христовой. Чем ближе и искреннее мы будем соединяться со Христом в этом таинстве, чем больше духовных сил получим, чтобы исполнять Его заповеди.

Притча о зерне горчичном

Притчу о зерне горчичном мы встречаем у трёх евангелистов: Матфея (13: 31-32), Марка (4: 30-32) и Луки (13: 19-19). Вот как ее передаёт евангелист Матфей:

«Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своём, которое, хотя меньше всех семян, когда вырастает, бывает больше всех злаков и становится большим деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф. 13: 31-32).

В этой притче нужно понимать, что Христос сравнивает Царство Небесное не с ничтожным по размеру зерном горчичным (у евреев того времени была поговорка: «Мал, как горчичное семечко»), а с конечным процессом его вырастания, когда оно превращается в большое густое дерево, в ветвях которого укрываются стаи птиц. Птицы — метафора, означающая народ Божий, который будет укрываться (спасаться) в имеющей быть основанной Церкви Христовой. На вид мертвое, ничтожно малое горчичное зерно, по слову притчи — «меньше всех семян» —символ тайны воскресения из мертвых. Обо всём этом мы скажем подробнее несколько позже.

Иисус Христос сказал притчу о зерне горчичном сразу после притчи о плевелах. Это не случайно, ибо они взаимосвязаны. В притче о сеятеле сказано, что три части всех посеянных семян погибают, а всходит (спасается) только четвертая часть; притча о плевелах поясняет, что даже этой четвертой части посеянного угрожает большая опасность от плевел. Слушая эти притчи, ученики могли прийти в уныние от такого малого числа людей, которым может быть открыт путь к спасению. Потому Господь и предлагает им притчи о горчичном зерне и закваске. Зерно это, будучи меньше всех семян, когда всходит, делается больше всех злаков и становится большим деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его. То же самое будет и с христианской проповедью. Хотя ученики Христовы, по человеческому разумению, были бессильны, но сокрытая в них сила была велика, и проповедь евангельская распространилась по всей вселенной.

Блаженный Иероним пишет об этом так: «Евангельская проповедь меньшее из всех учений. В самом начале оно кажется неправдоподобным: оно проповедует человека и Бога, Бога умирающего, и соблазн креста. Сравни это учение с догматами философов, с их книгами, блистательным красноречием, со сложением их речей, — пишет Иероним, — и увидишь, как семя Евангелия меньше всех этих семян. Но то (учение философов — В.П.), при своем начале, проникая глубоко, не животворит, напротив того, оно слабеет, истощается и, подобно злакам, иссыхает. Благовестие же, с виду малое, будучи посеяно в душе верующего или целом мире, укореняется подобно сильному дереву».

Царство Божие, Царство Христа на земле или Церковь Христова, сначала совсем малое, едва приметное, как горчичное зерно, разрослось. Церковь Христова всегда современна и вмещает в себя множество народов, подобно тому, как в ветвях горчичного дерева укрываются стаи птиц.

В таких жарких странах, как Иудея, горчичное дерево достигает громадных размеров. Оно сильно отличается от горчичных растений в других странах мира, достигающих только роста обычного куста. Под его ветвями может проехать человек на коне; его сучьями топят большие печи; на его ветвях садятся огромные стаи птиц, и ветви его не ломаются даже под тяжестью человека. Семена горчичного дерева считались целебными, и потому, само растение было широко известно.

Христос Сам есть и горчичное семя и сеятель. В Нем одном, как в самом семени, заключалась первоначально вся Церковь Его, и от Него она распространилась по всей вселенной. Христос — единый, вечный Глава Церкви; без Него Церкви не было бы. Христос же есть и сеятель, добровольно предавший Себя на смерть и через эту смерть даровавший жизнь Своей Церкви — всем верующим в Него. Он Сам говорит о Себе: «Если пшеничное зерно, падши на землю, не умрет, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода» (Ин.12: 24).

Действительно, Христос был малым зерном в глазах людей. Родился Он в отдаленной, в политическом отношении незначительной стране Иудейской; тридцать лет жил в безвестном Назарете, в презираемой Галилее, в доме плотника; Своим учением привлёк к Себе немногих учеников из простых рыбаков и мытарей, и, наконец, предав Себя в руки врагов, умер на кресте позорной смертью. Но вот Он воскрес, вознесся к Отцу, и Его Церковь распространилась по всей земле, подобно великому дереву. На Нем сбылось древнее пророчество Иезекииля: «И возьму Я с вершины высокого кедра, и посажу; с верхних побегов его оторву нежную отрасль и посажу на высокой и величественной горе. На высокой горе Израилевой посажу его, и пустит ветви, и принесёт плод, и сделается величественным кедром, и будут обитать под ним всякие птицы, всякие пернатые будут обитать в тени ветвей его» (Иез. 17:22-23).

Итак, от Христа, как от горчичного семени, распространилась на весь мир, через горсточки неученых апостолов, Его Святая Церковь. Тот же процесс происходит и с душой человека, откликнувшегося на евангельское учение: благодать Божия, действующая вначале едва заметно для человека, при его, человека, старании охватывает постепенно всю его душу, совершенствуя ее и делая «храмом Божиим». Действие евангельского учения уподобляет горчичному зерну и св. Климент Александрийский: «Оно огорчает душу с пользою для нас». То есть заповеди Христовы представляются для нашего, привязанного к греху сердца, сначала горькими, неприятными, но когда мы решимся исполнять их, они становятся целительными и спасительными, ибо они обновляют и преображают наши сердца.

Преп. Исаия пишет: «...Прилично нам подражать свойствам сего семени. Когда Писание называет его самым меньшим из всех семян, то этим показывает, что мы должны возлюбить смиренномудрие, считая себя ниже всякого, и иметь кротость и долготерпение. Его красный (румяный) цвет означает стыдливость и целомудрие, чтобы мы не допускали в плоти нашей ничего порочного. Его острая сила знаменует ненависть к страстям и суетам мира. А что сила его не иначе обнаруживается, как когда оно будет истолчено и истёрто, — этим доказывается, что добродетель не принесёт никакой пользы, если в возделывании ее не понесём труда и скорби. Итак, по образу этого семени, будем рассматривать себя: подобны ли мы ему смирением сердца, кротостью души, горячностью любви?»

Горчичное семя производит теплоту. Так и благодатное слово Божие, воспринятое сердцем, согревает его. Такую благодатную теплоту ощущали в себе два ученика Христа, Лука и Клеопа, на пути в Еммаус, с удивлением сказавшие: «Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге?» (Лк. 24: 32). Горчица производит позыв на пищу, а слово Божие возбуждает в душе алкание по Небесному Хлебу, жажду спасения и оправдания во Христе Спасителе.

Еще полнее и яснее Господь говорит об этом спасительном действии Его учения на наше сердце в совсем коротенькой притче о закваске.

Притча о злых виноградарях

Притчу о злых виноградарях мы встречаем у первых трёх евангелистов (Мф. 21: 33-41; Мк. 12: 1-9; Лк. 20: 9-16). Вот как эту притчу передаёт евангелист Лука:

«Один человек насадил виноградник и отдал его виноградарям, и отлучился на долгое время. И в своё время послал к виноградарям раба, чтобы они дали ему плодов из виноградника; но виноградари, прибив его, отослали ни с чем. Ещё послал другого раба; но они и этого, прибив и обругав, отослали ни с чем. И ещё послал третьего; но они и того, изранив, выгнали. Тогда сказал господин виноградника: что мне делать? Пошлю сына моего возлюбленного; может быть, увидев его, постыдятся. Но виноградари, увидев его, рассуждали между собою, говоря: это наследник; пойдём, убьём его, и наследство его будет наше. И выведя его вон из виноградника, убили. Что же сделает с ними господин виноградника? Придёт и погубит виноградарей тех, и отдаст виноградник другим» (Лк. 20: 9-16).

Эта притча была произнесена незадолго до крестной смерти Господа Иисуса Христа в самом Иерусалимском храме и обращена была к синедриону (высший суд, находившийся в Иерусалиме и состоявший из 72-х членов под председательством первосвященника).

В притче о злых виноградарях, направленной на обличение руководителей народа, отвергавших и избивавших пророков и, главное, также отвергших и распявших Самого Иисуса Христа, — раскрываются история Божия промышления об избранном народе, Божие долготерпение к его вождям и печальный результат их ожесточения против Христа и Его учения. Не подозревая сначала, что притча относится к ним, увлечённые её логикой, первосвященники и старейшины народные сами вынесли себе приговор: «Злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои» (Мф. 21: 41), выраженный словами Господа так: «Отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (Мф. 21: 43).

Для большей ясности речи Христос воспользовался, как канвой, известной фарисеям и законникам «песнью о винограднике» пророка Исаии (Ис. 5: 1-7), в которой говорится о том, что «винограднику» — «дому израилеву», т.е. еврейскому народу в целом с ветхозаветной его Церковью, уделено было Хозяином — Богом много труда и забот. Действительно, избранному народу дано было Богом всё, для его успешного развития. Сам Бог был Вождём народа по выходе его из Египта, являя множество чудес и знамений, затем верховная власть над народом была передана избранным Богом духовным вождям.

Евангелист Матфей добавляет к притче некоторые важные подробности, отсутствующие у апостола Луки. Апостол Матфей сообщает, что хозяин виноградника «обнес его оградою, выкопал в нем точило, построил башню...».

«Ограда» виноградника — это Закон Моисеев, который, как «огненной стеной» защищал евреев от влияния язычников и предохранял от уклонений от жизненной нормы, заключая в себе, в прообразах вероучение, религиозные постановления и обряды, которые должны были дать народу истинное содержание жизни. Бог продолжал промышлять о евреях и после их входа в обетованную землю. «Башня» на винограднике служила жилищем сторожам, охранявшим виноградник. В притче «башня» означала, по толкованию святых Отцов, Иерусалимский храм. «Точило» — буквально оно служило для выжимания виноградного сока, — в притче означало жертвенник, на котором проливалась кровь жертвенных животных, явившаяся прообразом искупительной крови Иисуса Христа.

Благоустроив всё, хозяин виноградника отлучился, оставив в нём виноградарей, которые должны были в определенное время давать хозяину полученные плоды. Так и Господь, благоустроив всё в ветхозаветной Церкви, поручил руководство религиозной и нравственной жизнью народа духовным вождям, в первую очередь, первосвященникам и священникам, которые должны были дать народу содержание жизни в духе Закона Божия и взращивать в народе плоды жизни по Божиим заповедям. От них зависело благосостояние «виноградника», и они несли ответственность перед Богом.

Но, управляя народом, духовные вожди не заботились о его духовном совершенствовании, преследуя личные, корыстные интересы. Слуг Божиих, ветхозаветных пророков, которых, по слову ап. Павла, «весь мир не был достоин» (Евр. 11: 38), с озлоблением жестоко избивали за то, что пророки напоминали наставникам народа об их долге перед Богом и требовали от них «плодов», т.е. жизни по Божией воле. Так, например, пророк Исаия был перепилен деревянной пилой, Иеремия и Захария были избиты камнями, многие были замучены или, по слову ап. Павла, «испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были... подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления...» (Евр. 11: 36-37; Неем. 9: 26 и др.). Точно также и апостолов и многих последователей Христа народные вожди избивали, преследовали и мучили.

«Напоследок» (Мк. 12: 6) хозяин в притче «послал к ним» единственного «любезного ему сына» своего — в действительности Бог послал Единородного Сына Своего Иисуса Христа, «наследника» (Евр. 1:2), «которому всё предано Отцом Его» (Мф. 11: 27), но Его, уже в то время, когда произносил Господь эту притчу, духовные руководители народа решили убить, боясь лишиться своего господства над ветхозаветной Церковью и своей власти над народом. Готовившееся первосвященниками и синедрионом преступление богоубийства произошло вскоре так, как оно изображено в притче: «Спаситель был предан смертной казни вне виноградника» (Мф. 21: 39), — т.е. «вне врат Иерусалима» (Евр. 13:12), бывшего средоточием ветхозаветной Церкви.

Окончив притчу, евангелист Матфей пишет, что Господь задал первосвященникам и членам синедриона такой вопрос: «Когда придёт хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями?», на что получил самый логический ответ: «Злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои» (Мф. 21: 40-41).

Взглянув на собеседников, уверенных в невозможности лишения их присущих им преимуществ, Господь оттенил Свою мысль об исключении их ими же самими из новоустрояемого Царства Христова, напомнив пророчества, которые они сами относили к Мессии: «Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла. Это от Господа, и есть дивно в очах наших» (Мф. 21: 42; Лк. 20: 17; Пс. 117: 22-23; Ис. 28: 16; I Kop. 3: 11; Рм. 9: 33 и др.). Вождям было поручено духовное строительство Церкви Божией, но они отвергли краеугольный Камень этого храма — Христа. Несмотря на отвержение ими, Камень всё же лёг в основу угла, и соединил в Новозаветной Церкви две «стены»: верующих из иудеев и из язычников. Исполнение пророчества на Иисусе Христе доказывает, что Сам Бог Отец послал Его в мир, чтобы основать Церкви и служить всем верующим, искупленным Им, предметом изумления и благоговения (Мф. 21: 42; Мк. 12: 10-11). От вождей народных, отвергших Христа-Мессию и не желавших понять сущности Его Царства, оно будет отнято и дано всем членам Церкви Христовой, приносящим плоды истинной веры и добродетели.

Учители народные поняли, наконец, что притча относится к ним. Некоторые «слышавшие же это сказали: да не будет!» (Лк. 20: 16), т.е. да не будет с ними того, чтобы Церковь была отнята от них и отдана другим.

Святой Иоанн Златоуст пишет, что произнесение врагами Христа самими себе приговора «было ясным доказательством того, что не Наказывающий, но сами наказываемые были виновниками ниспосылаемой на них казни». Это больше всего рассердило и ожесточило первосвященников и фарисеев, и они старались в это время «наложить на Него руки» (Лк. 20: 19; Мф. 21: 46). Только страх перед народом, почитавшим Господа за пророка, остановил их на время от этого злодеяния.

Пророчество Христа о наказании злых виноградарей и передаче виноградника другим исполнилось ровно через 35 лет после того, как Иисус произнёс эту притчу. Римский полководец Тит разорил Иерусалим и всю Палестину, и евреи были рассеяны по всему свету.

Виноградарям было хорошо пребывать и трудиться в винограднике, — настолько хорошо, что они стали это место считать своим. Всё, что они имели, всё, что Хозяин им давал на содержание, они стали принимать как должное. Всё это так их захватило, что они совершенно забыли, что всё это временно, и что пройдут годы, и наступит час, когда они должны будут покинуть виноградник и передать его другим. Они свою духовную жизнь исказили и жили только по плоти. Они заглушили свою совесть. Дело дошло до того, что работники виноградника убили и наследника Хозяина, лишь бы не отказаться от довольства виноградника.

Слово Христово — вечно. Притча о злых виноградарях имеет отношение не только к народным вождям времен Христа, но и к нам, людям, работающим в новом винограднике Христовом — в Церкви. Если новые вожди верующего народа, князья Церкви, — патриархи, митрополиты, епископы и священники будут себя вести так, как виноградари в притче, их ожидает та же участь: они будут Хозяином-Богом отвергнуты, и виноградник будет передан другим, достойным работникам.

Эта притча в равной мере относится и каждому верующему христианину. В притче о злых виноградарях Христос предупреждает нас, чтобы не случилось и с нами так, чтобы земная красота, в которой мы живём, не превратилась бы в приточный виноградник и не дала бы нам забыть о том, что Господин виноградника грядёт и потребует отчета о нашей работе.

Будем же трудиться в винограднике, и плоды его приносить его законному Хозяину — Богу.

Притча о милосердном самарянине

Для многих из нас притча о милосердном самарянине известна с детства. Принято считать, что мы её хорошо знаем. Но знаем ли? Внешне, вроде бы знаем. Но по-настоящему, духовно, познать какую-либо притчу, какое-либо учение Христа, можно только тогда, когда Его слова стали для нас правилом жизни.

Притчу о милосердном самарянине Христос произнёс как ответ на вопрос одного законника о том, что ему нужно делать, чтобы получить вечную жизнь. Все иудеи знали ответ на этот вопрос, данный Богом еще в Ветхом Завете — в книгах Второзакония (6: 5) и Левит (19: 18). Ответ заключался в любви к Богу и ближнему. Христос заставляет самого законника вслух ответить на свой собственный вопрос. Спаситель подтверждает правильность ответа и добавляет: «Так поступай, и будешь жить» (Лк. 10: 28).

Законник не удовлетворён ответом. Он спрашивает: «А кто мой ближний?» В то время стоял вопрос о том, кого нужно считать ближним. Законники считали своими ближними только евреев; фарисеи считали своими ближними только таких же праведников, какими считали себя, всех других они почитали грешниками (как мы видели в притче о мытаре и фарисее), и потому не признавали их за ближних. Господь Иисус Христос принёс существенное восполнение к этому ветхозаветному моральному закону. Иисус Христос разъясняет книжнику, кого нужно считать своим ближним притчей о милосердном самарянине, которую сохранил для нас евангелист Лука:

«Некоторый человек шёл из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шёл тою дорогою и, увидев его, прошёл мимо. Также и левит, быв на том месте, подошёл, посмотрел и прошёл мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашёл на него и, увидев его, сжалился. И, подошедши, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привёз его в гостиницу и позаботился о нём. А на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нём; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк. 10: 30-37).

Самаряне и иудеи враждовали между собой на религиозной основе. Самарянин для иудея был человеком нечистым и презренным. Но самараянин знает лучше, что для совершения милосердных дел нет различия между людьми.

По Евангелию «ближний» есть всякий человек, независимо его расы, племени или убеждений. «Ближний» для русских не только русский, или для американца — американец и так далее, то есть не только единомышленник, не только коллега и не только соотечественник. Ближним для нас может оказаться так же и наш государственный, политический враг, наш идеологический противник, человек, не согласный с нами в религиозных и иных вопросах, человек, психологически и физически нам чуждый и даже противный; «ближний» это всякий человек — и свой, и чужой. Любовь к «своим» не должна настолько заполнять все наше сердце, чтобы в нём не оставалось места для внимания к «чужим». Притча о милосердном самарянине, как и всё Евангелие, стирает границы между понятиями «ближнего» и «дальнего». Для Бога нет дальних. Для Бога все люди близки, все — Его драгоценное создание.

Любить всех одинаково мало кто может, но мы можем поселить в наше сердце новое сознание об абсолютной ценности каждой человеческой личности. Нам может быть непосильно любить врага, но мы сможем посмотреть на врага через призму Божественной любви. Нам вполне посильно убедить себя в том, что Христос умер на кресте и за него. Следовательно, он, наш враг, этого достоин! В нём есть что-то достойное Христовой смерти. Он — не пустое место, а творение Божие, носящее Его образ и подобие. Бог стал человеком, чтобы человек стал богом, т.е. богоподобным. Богочеловечество лежит в основе религиозной жизни и в основе жизни всего мира — поскольку человек есть микрокосмос. Сам Бог человечен, потому и человек должен быть человечным. В человечности людей сказывается их богоподобие.

Притча о милосердном самарянине учит нас тому, что любая человеческая личность, любой человек — больной, нищий, вор, враг, — выше по своей ценности, чем отвлеченная идея добра, отвлеченная идея общего, государственного блага, отвлеченная идея церковности, общепринятых традиций, уставов и канонов.

Притча о милосердном самарянине учит нас иерархии ценностей: на первом месте человек, а на втором месте — суббота. Государственные, социальные и церковные установления существуют для человека, а не наоборот. Мы, подобно самарянину, должны увидеть прежде всего человека, несмотря на его положение в обществе, несмотря на его блистательную одежду или нищенские лохмотья.

Господь дал нам притчу о милосердном самарянине в ответ на вопрос законника о том, что ему нужно делать, чтобы получить вечную жизнь. Когда Христос ответил заповедью о любви, законник снова обратился с вопросом, а кто мой ближний? Это был вопрос минималиста, который хотел знать минимум того, что нужно исполнить, чтобы войти в Жизнь. Притчей о милосердном самарянине Христос показывает и законнику и нам, что вопрос не правильно поставлен. Притча о милосердном самарянине идет дальше одного учения о том, кого считать нашим ближним. Она указывает нам, как самому сделаться ближним для каждого, нуждающегося в милосердии.

Весьма поучительно святоотеческое толкование притчи. По мысли Отцов, человек, идущий из Иерусалима в Иерихон — это Адам, который в данном случае представляет собою все человечество. Наши прародители, не устоявшие в добре, и павшие в грех, были изгнаны из рая, из «Небесного Иерусалима», и должны были жить в мире, где вынуждены были сталкиваться с различными трудностям. Разбойники — это символ бесовских сил, которые завидовали чистоте первых людей и толкнули их на путь греха, лишая прародителей верности воле Божией и жизни в Раю. Раны — это последствия греха, которые делают нас духовно слабыми. Священник и левит представляют собой закон Ветхого Завета, данный Моисею и священство Аарона, которые сами по себе не могли спасти человека.

Милосердный самарянин — это Иисус Христос, Который дал нам Новый Завет и благодать Божию (в притче — елей и вино) для исцеления наших немощей. Гостиница — Церковь Божия, где мы находим все необходимое для выздоровления. Содержатель гостиницы — образ церковных пастырей и учителей, которым Бог поручил заботиться о пастве.

Утренний уход самарянина символизирует явление Христа после Его Воскресения и славное Его Вознесение. Два динария, данные содержателю гостиницы — это Божественное Откровение, данное в Священном Писании и Предании. Наконец, обещание самарянина вернуться в гостиницу для окончательного расчета — это пророчество о Втором Пришествии Господа Иисуса Христа, когда каждому человеку будет дано по делам его.

Вот малая часть того богатого содержания притчи о милосердном самарянине, которая учит нас тому, кто наш ближний и как нам самим сделаться ближним для других. «Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рождён от Бога и знает Бога» (1 Ин. 4: 7).

Притча о минах

«Некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы получить себе царство и возвратиться. Призвав же десять рабов своих, дал им десять мин (фунтов серебра) и сказал им: употребляйте их в оборот, пока я возвращусь. Но граждане ненавидели его и отправили вслед за ним посольство, сказав: не хотим, чтобы он царствовал над нами. И когда возвратился, получив царство, велел призвать к себе рабов тех, которым дал серебро, чтобы узнать, кто что приобрёл. Пришёл первый и сказал: господин! мина твоя принесла десять мин. И сказал ему: хорошо, добрый раб! за то, что ты в малом был верен, возьми в управление десять городов. Пришёл второй и сказал: господин! мина твоя принесла пять мин. Сказал и этому: и ты будь над пятью городами. Пришёл третий и сказал: господин! вот твоя мина, которую я хранил, завернув в платок, ибо я боялся тебя, потому что ты человек жестокий: берёшь, чего не клал, и жнёшь, чего не сеял. Господин сказал ему: твоими устами буду судить тебя, лукавый раб! ты знал, что я человек жестокий, беру чего не клал, и жну, чего не сеял; для чего же ты не отдал серебра моего в оборот, чтобы я, придя, получил его с прибылью?» И сказал предстоящим: возьмите у него мину и дайте имеющему десять мин. И сказали ему: господин! у него есть десять мин. Сказываю вам, что всякому имеющему дано будет; а у неимеющего отнимется и то, что имеет. Врагов же моих, тех, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо мною» (Лк. 19: 12-27).

Прежде всего нужно разъяснить, что мина была греческая серебряная монета, которая имела хождение начиная с периода Вавилонского пленения евреев. Она была в употреблении и во времена земного служения Иисуса Христа.

Очень часто притчу о минах смешивают с притчей о талантах, о которой мы еще поговорим. И действительно, в них есть много общего. В обеих притчах господин, уходя, даёт рабам определённую сумму денег, чтобы они вложили их в торговые дела и умножили. В обеих притчах одни из рабов оказались верными и умножили серебро, а другие оказались ленивыми и не получили на свои деньги никакой прибыли. И в одной и другой притче старательные люди получили награду, а ленивые были наказаны. Оправдание ленивого раба в обеих притчах почти тождественно, равно, как и ответ на него господина. В обоих случаях у ленивых слуг было отнято серебро и дано наиболее усердным.

Но есть между этими притчами и существенная разница. Так, в притче о минах, эта серебряная денежная единица была роздана всем поровну, а в притче о талантах каждый получил по своей силе. В одной притче старательный раб удесятерил данное ему серебро, а в другой только его удвоил. В притче о минах ленивый раб спрятал свои деньги в платок, а в притче о талантах зарыл их в землю. Есть и другие различия. Из этого мы можем прийти к заключению, что в этих притчах описываются, хотя и подобные, но всё же, не одни и те же духовные делания.

В притче о талантах господин раздаёт своим рабам таланты каждому по возможности или силе, но не сказано, что это за сила и как эту силу приобрести. Однако это чрезвычайно важно знать всем ищущим своего спасения. Притча о минах как раз и объясняет, что надо делать, чтобы приобрести эту силу. Притча о минах имеет отношение к притче о талантах, как причина к следствию. Поэтому нам представляется правильным поговорить о ней до того, как перейдём к разбору притчи о талантах.

Некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы получить себе царство и возвратиться. Христос употребил в притче образ человека, по-видимому, аристократического рода, очевидно потому, что Его слушатели помнили, что Архелай, сын царя Ирода, точно также поступил, когда отправился в Рим, чтобы получить право на иудейское царство. Из истории известно, что вслед за Архелаем в Рим поехало еврейское посольство, представлявшее оппозицию его царствованию. Под человеком высокого рода Христос имеет в виду Самого Себя. Он отправлялся в далекую страну, готовился умереть за людей и предстать Отцу Своему, как ходатай за всех. Дальняя страна —небо. Он принял Царство после Своего крестного подвига и, возвратясь на землю после воскресения из мёртвых, Христос сказал Своим ученикам: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф. 28: 18). Когда Он вознёсся на небо, то воссел одесную, т.е. по правую сторону, Бога Отца. Под возвращением подразумевается Его Второе Пришествие, когда Он произведёт суд над вселенной.

«Призвав же десять рабов своих, дал им десять мин, и сказал им: употребляйте их в оборот, пока я возвращусь. Но граждане ненавидели его, и отправили вслед за ним посольство, сказав: не хотим, чтобы он царствовал над нами». Рабы — это уверовавшие во Христа люди, начавшие служить Ему. Сначала это были только евреи, но потом к ним присоединились и уверовавшие из других народов. Граждане — это не принявшие Христа люди, которые не хотят иметь Его своим царём. Посольство, которое они отправили вслед за Христом, надо понимать духовно. Это ненависть к Нему Его противников, это их хула на Него. Почему в притче сказано о десяти рабах? Ведь уверовавших во Христа всегда было бесчисленное множество. Быть может тут подразумеваются какие-то группировки людей, из которых одни спасаются, а другие нет. Невольно приходит на ум образ десяти дев, упомянутых в другой притче Иисуса Христа. Во всяком случае трудно предположить, что Христос сказал «десять» только для круглого числа. Ведь всё сказанное Им имеет глубокий смысл.

«Каждому из своих рабов господин дал по одной мине и велел употребить в оборот». Что подразумевается в притче под миной? Можно думать — основные христианские понятия, с которых начинается в человеке Царство Божие. Это то зерно горчичное, которое человек посеял на поле своём (Мф. 13: 31). Это та закваска, которую женщина положила в три меры муки, и которая всё заквасила (Мф. 13: 33). Если человек понял, что истинная цель его жизни заключается в служении Богу и спасении души, т.е. получении блаженной вечности; если он понял, что служение одному миру сему есть бесполезная суета, то такие понятия рождают в нем стремление к богоугождению. Вот эти то понятия и рождаемое ими стремление к богоугождению и есть та мина, с которой начинается восхождение человека к духовному совершенству и его спасение. Мина эта даётся человеку Богом.

Полученные мины приказано употреблять в оборот и умножать. Как совершается это умножение? Жизнью по евангельским заповедям, иначе говоря, исполнением Божией воли. Если мы будем заставлять себя жить по Евангелию, стараться во всех случаях жизни побеждать свою человеческую волю и исполнять совершенную волю Божию, в нас будет расти внутренняя сила, позволяющая нам, всё с большей и большей легкостью одерживать победы над собою и быть верными служителями Божиими. Для исполнения Божиих заповедей требуется, действительно, сила, так как нам приходится преодолевать сопротивление, не только нашего падшего естества, но и враждебного Богу князю мира сего. Вот, сообразно этой силе, которую мы, если хотим, можем умножать. Господь и раздаёт Свои благодатные дары, или таланты. Кто имеет силу веры служить Богу, тот получает большие дары, чтобы он мог ими принести пользу себе и другим. Кто не отличается большой верностью, тот больших даров не получает.

«И когда возвратился, получив царство, велел призвать к себе рабов тех, которым дал серебро, чтобы узнать, кто что приобрёл. Пришёл первый и сказал: господин! мина твоя принесла десять мин. И сказал ему: хорошо, добрый раб! за то, что ты в малом был верен, возьми в управление десять городов. Пришёл второй и сказал: господин! мина твоя принесла пять мин. Сказал и этому: и ты будь над пятью городами.» Как мы уже сказали, возвращение господина, уже в царском сане, означает Второе Пришествие Христа. Но из всех, живших до этого времени праведников, ни один до Второго Пришествия не дожил. И, однако, они получили свои награды. Для них пришествием Господним была их смерть, когда они предстали перед Господом, дав отчёт о своих делах на предварительном, частном суде. Полную награду праведники получат после Страшного Суда, но отчасти они получают блаженство уже и после своей смерти. Награды им бывают разные, каждому по достоинству: кто проявил большую ревность к богоугождению, кто оказался более верным исполнителем Божиих заповедей, тот получает и большую награду. Что означают упоминаемые десять и пять городов, принятые ими в управление, знает только Господь и они сами. Мы же знаем только то, что, по слову Христа «в доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14: 2).

Но и здесь, в этом мире, святые и праведные получают многие награды. Им вручаются благодатные дары — таланты; им даётся вкушать духовные наслаждения во время молитвы.

«Пришёл третий и сказал: господин! вот твоя мина, которую я хранил, завернув в платок, ибо я боялся тебя, потому что ты человек жестокий: берёшь, чего не клал, и жнёшь, чего не сеял». Третий раб тоже получил мину и ему было дано понять, что единственная истинная цель человеческой жизни состоит в служении Богу и спасении души. И он не забыл эту истину и сохранил её в своей памяти. Такое значение имеют и слова «хранил, завернув в платок». Кстати, в греческом тексте Евангелия стоит слово «сударион», которое означает не просто платок, а платок, который в древности носили на голове, а на востоке и по сей день носят. Хотя этот раб и знал, что ему следует делать, но вследствие своей злой воли и лености, не стал трудиться, чтобы умножать своё духовное богатство. Любопытен ответ, который он делает в своё оправдание: «ты... берёшь, чего не клал, и жнёшь, чего не сеял». Другими словами, — ты требуешь от меня совершенства, а Сам не дал мне сил это совершенство приобрести. Знакомые слова. Это и сейчас многие говорят. Какой-нибудь человек, пристрастившийся к какой-нибудь страсти и сделавший несколько попыток освободиться от неё, обвиняет Бога в жестокости и несправедливости: «Ты требуешь от меня чистоты, а Сам не дал мне силы бороться с моей страстью. Я несколько раз молился Тебе, а Ты мне не помог». В результате, он оставляет всякую борьбу с собой и безудержно предаётся своей страсти. То же самое делают и алкоголики, и наркоманы, да и все грешники, пристрастившиеся к своему греху. Но на весах Божьего правосудия такой ответ не имеет никакой цены.

«Господин сказал ему: твоими устами буду судить тебя, лукавый раб! ты знал, что я человек жестокий, беру чего не клал, и жну, чего не сеял; для чего же ты не отдал серебра моего в оборот, чтобы я, придя, получил его с прибылью?» Надо заметить, что в греческом Евангелии, вместо слов «в оборот», стоят слова «на стол». Тут подразумеваются столы меняльщиков денег. Они не только меняли деньги, но совершали и другие финансовые операции: брали деньги в заём, под проценты, и давали их другим, под процент больший. Таким образом, слова Спасителя: «для чего ты не отдал серебра моего на стол?» значат: «почему ты не отдал моих денег под проценты, в рост?» Этот рост духовного богатства совершается невидимо и беспрерывно в нашей душе, если мы не остаёмся бездеятельны.

Что же мы должны делать, чтобы росло наше духовное богатство? Делать всякие добрые дела, какие можем и которые заповедают нам библейские заповеди. Всё это доброделание постепенно истребляет наши страсти и грехи, насаждает в нашей душе христианские добродетели и даёт нам навык и силу постоянно пребывать в воле Божией. По мере того, как мы становимся верными служителями Божиими, Господь подаёт нам и Свои духовные дары. Их мы должны использовать не только для себя, но и ради пользы других.

Случается часто, что человек обуреваем какой-нибудь страстью, с которой не в силах бороться и которая мешает ему служить Богу. Например, страсть к пьянству. Страсть эта настолько сильна, что превосходит все добрые силы души. Человек хочет не пить, но не может. Но и в этом случае не надо отчаиваться и оставлять борьбу, потому что существует верный способ избавиться от страсти. Надо развивать добрые силы своей души, творя всякое добро. Допустим, человек не может не пить, но он может исполнять другие заповеди Божий. Он может помогать нуждающимся, может прощать обиды, может утешать скорбящих, навещать и ухаживать за больными, воздерживаться от вредящих душе развлечений, может поститься, молиться, наконец. Такие дела развивают духовные силы души и привлекают к нам помощь Господню. Когда, таким образом, душа укрепится и возрастёт, то она, с Божией помощью, легко сбросит с себя пленение страсти. Надо только не быть пассивным, а действовать решительно, проявить постоянство в духовной жизни.

Это должен был сделать ленивый раб, упомянутый в притче о минах. Но он не имеет желания заставить себя действовать творчески по отношению к Христовым заповедям и тем умножить свое духовное богатство. За это он и был осужден.

«И сказал предстоящим: возьмите у него мину и дайте имеющему десять мин». За небрежность лукавого раба в деле Божием, за его нерадение о собственном спасении, от него отнимается божественная помощь, так как Господь считает излишним далее ему помогать. Лишённый помощи свыше, он теряет и ту духовную силу, которую имел, и постепенно подпадает под власть страстей. В конце концов, он забывает и об основной цели человеческой жизни — о богоугождении. А та благодатная божественная сила, которая ему прежде помогала, даётся тому, кто наиболее верно служит Господу и приносит большие духовные плоды.

Надо полагать, что предстоящие в притче, которым приказано взять у ленивого раба мину и отдать другим, это — ангелы Божий, при посредстве которых Бог обыкновенно подаёт Свои дары.

«И сказали ему: господин! у него есть десять мин. Сказываю вам, что всякому имеющему дано будет; а у неимеющего отнимется и то, что имеет.» Предстоящим показалось несправдливым давать лишнее серебро тому, кто и без того богат. Но тут нет никакой несправедливости. Духовно богатый раб имеет благое желание употребить полученную мину, как и свои десять, не только на свою пользу, но и на пользу многих. Лишённый же своей мины раб сам виноват в своей потере. Он, если бы хотел, также мог умножить своё серебро, как это сделали и верные рабы. В своем толковании на Евангелие блаж. Феофилакт, архиеп. Болгарский, по этому поводу восклицает: «О, неразумный человек! И верховные апостолы Павел и Петр приняли такую же мину, как и ты. И твоя мина может тебя сделать Павлом и Петром. Трудись по силе и принеси что-нибудь давшему тебе».

Величайшие святые были вначале такие же люди, как и мы все. Но они трудились в борьбе со своими греховными наклонностями, ревностно исполняли Божии заповеди и сделались светильниками вселенной. Тот же путь открыт всякому желающему. Бог всякому желает спасения и достижения совершенства и готов всем помогать.

Притча о мытаре и фарисее

Продолжая обличать Своих противников, особенно фарисеев, Христос произносит притчу, дополняющую предыдущие две — о заблудшей овце и о блудном сыне. Следующая притча — о мытаре и фарисее — записана в 18-ой главе Евангелия от Луки:

«Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как сей мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть от всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне, грешнику! Сказываю вам, что сей пошёл оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18: 9-14).

«Два человека вошли в храм помолиться», — так начинает притчу Господь. В их молитве Христос раскрывает состояние того и другого. «Молитва — есть зеркало духовного устроения, — говорят св. Отцы Церкви, — посмотри в это зеркало, посмотри, как ты молишься — и ты можешь сказать безошибочно, каково твоё духовное устроение». В молитве наиболее полно открываются наши хорошие и тёмные стороны, духовное умирание и духовное возрастание. Не случайно церковная книга «Триодь Постная» (заключающая в себе все богослужения, начиная с приготовительных к Великому Посту недель и кончая Великой Субботой) открывается с многозначительной стихиры: «Не помолимся фарисейски, братие...».

В притче фарисей предстоит перед нами, как воплощение абсолютного самодовольства. Фарисей — исполнитель закона, соблюдающий все религиозные правила — приходит и молится в благодарении: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как сей мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть от всего, что приобретаю и вот я прихожу и благодарю Тебя». Нужно сказать, что фарисей имел некоторые основания быть довольным собой. Ведь он был представителем интеллигентного слоя общества, был, по-своему, религиозен, образован и начитан; он, по-видимому, твердо хранил религиозные верования и традиции, выполнял религиозные предписания, давал на нужды своей религии десятую часть от своего имения. Очевидно, будучи человеком по-своему религиозным, он не делал явного зла и, вполне возможно, в житейском смысле, был неплохим человеком, к которому может быть, многие относились с большим уважением.

Но самодовольство фарисея как бы доминировало в том духовном состоянии, в котором он находился, настолько доминировало, что совершенно затмевало от него самого подлинную картину того, что происходило в его душе. Ничем не ограниченное самодовольство настолько его захватило, что он совершенно забыл, что все его, так называемые, добродетели теряют всю свою ценность и смысл перед судом Божиим.

А вот другой — мытарь, сборщик налогов. Эта профессия в древнем мире была окружена всеобщим презрением. Мытарь, по-видимому, ничего не исполняет от закона, но, чувствуя своё ничтожество, только бьёт себя в грудь и молится: «Боже, милостив буди мне, грешному!» Скромный мытарь сконцентрировал свои духовные силы на своей греховности, на своем несовершенстве перед лицом Бога. Он понимал всю тщетность оправдания внешними делами.

Вот эти два различных состояния — с одной стороны, молитва, начинающаяся с благодарения: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди». Это как будто призывание Бога, а на самом деле — утверждение своего «я», ибо сердцевина гордости, по преп. Иоанну Лествичнику, есть «бесстыдное проповедание своих трудов». Господь ведь знает душу фарисея, а он говорит: «Я не таков, как все прочие — грабители, обидчики, прелюбодеи, — я не таков, как сей мытарь». Фарисей как будто и верит, и любит Господа, как будто ищет Его помощи, а на самом деле унижает ближнего и бесстыдно превозносится, он подходит уже к величайшей степени гордости — отвержению Бога.

Зачем ему Бог, когда он всё выполнил и только хвалится перед Богом своими добродетелями? Иоанн Лествичник говорит, что «страсть гордости получает пищу от благодарения». Пока еще фарисей молится, но ещё немного и он перестанет молиться, потому что молитва есть стремление к Богу, чтобы получить от Него помощь.

«Видал я людей, — говорит преп.Иоанн Лествичник, — устами благодаривших Бога и велихвалившихся в мыслях своих. Ясное доказательство на это представляет фарисей, описанный в Евангелии, когда он сказал — «Боже, благодарю Тебя».

Самодовольный фарисей всерьез думает, что он достиг совершенства, что он знает всё. Тот, кто думает, что ему нечему больше учиться, никогда большему и не научится. Мало того, он откатывается назад. Откатился и фарисей, и самым большим его падением оказалось, что он стал осуждать других. Самодовольный всегда замыкается в себе, отделяется от других. Тогда неизбежно иссякает в нём любовь и вместо неё появляется осуждение других, презрение к ним. Самодовольство ослепляет и понуждает довольствоваться малым, делает человека нравственно минималистом, который доволен своими легкими внешними успехами и думает о количестве, а не качестве своих добрых дел. Вот и фарисей называет цифры: два раза пощусь, отдаю десятую часть...

Эти счёты не нужны Богу. Ему нужно наше сердце. Думать о количестве добрых дел приводит к законничеству, формализму. Все это было свойственно тем, кто принадлежал к секте фарисеев. «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, — говорит Господь, — то вы не войдёте в Царство Небесное» (Мф. 5: 20). Важно здесь отметить слова Спасителя «если не превзойдёт». Этим словом Господь указывает на ограниченность фарисеев и их подхода к духовной жизни. А есть и другой подход. Авва Антоний сказал однажды авве Пимену: «В том состоит делание человека, чтобы грехи свои полагать на главу свою перед Богом». Это подход к Богу того, кто нуждается в Нём, чтобы очистить свои грехи. Поэтому-то мытарь и молится: «Боже, милостив буди мне, грешному», — он нуждается в Боге, он просит, понимая, что ничего еще не сделал, он не проповедует своих, может быть и имеющихся , добродетелей, но не их, а «грехи свои полагает на главу свою перед Богом».

«Гордость есть уничтожение добродетели», — говорит Иоанн Лествичник. В древних книгах и на старых народных лубках можно встретить изображение мытаря и фарисея; изображается фарисей, мчащийся на колеснице, и мытарь, идущий пешком — стремятся они оба в Царство Небесное. Мчится фарисей на колеснице и надеется на ней въехать в Царство Небесное, его колесница снабжена всем необходимым для достижения цели, но в последний момент она ломается, и мы видим на древних картинках, что пешеходящий мытарь его перегоняет.

Для настоящей духовной жизни нужно себя приучить соблюдать равновесие между проявлениями внутренней и внешней религиозности. Необходимо соблюдать закон — заповеди Божии и церковные уставы. Но этого мало. Если бы мы так стали работать для Господа, то в этой работе были бы подобны человеку, который, по словам Лествичника, «думает выплыть из пучины, гребя одной рукой». Нужно обладать еще смирением мытаря.

Нужно ненавидеть возношение фарисея и падения мытаря. Мытарь вышел из храма более оправданным, но это еще не значит, что он уже в Царствии Небесном. Ефрем Сирин, учитель покаяния, автор великопостной молитвы «Господи и Владыка живота моего», заповедует нам в этой молитве зреть (видеть) наши прегрешения и не осуждать брата.

Молитва и добрые дела тщетны, если они совершаются не для Бога, а для мира, для нашего тщеславия. Тщетно всякое доброе дело, делаемое напоказ.

Тщеславие в своей основе есть, по единодушному определению Отцов Церкви, «упование на своё тщание», «отвержение Бога», «отгнание Его помощи». Ибо, делая что-либо напоказ, я совершаю это вовсе не для того, чтобы воздать должное Богу, возвратить Ему приумноженный талант — это Твоё, но для того, чтобы люди меня хвалили. Этим я только утверждаю своё «я», ибо люди мне нужны здесь только для того, чтобы они мне воздали хвалу. Это «видимый» идол, по определению Святых Отцов. Я служу здесь не Богу, а людям, но и им-то служу не для них, а для себя. Фарисей уже отвергает Бога. Он приходит в храм и говорит: «Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как сей мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть от всего, что приобретаю. Стало быть, я хорош. Ты меня создал, я ещё Тебя благодарю, Твоя помощь может быть нужна тому мытарю, но не мне, я ещё кланяюсь Тебе, но Ты мне уже не нужен». Это отношение человека, который во главу своей жизни ставит своё «я», свою добродетель.

Фарисей исполняет закон и закон трудный, ибо нелегко следовать всем предписаниям закона, хотя бы и Ветхого, но тщетно это, ибо у него нет смирения.

Одному Святому Отцу встретился диавол и сказал ему: «Во всём я подобен тебе, кроме одного: ты не спишь, и я бодрствую, ты постишься, и я ничего не ем, но ты побеждаешь меня смирением». Верные последователи Христа познаются не делами, а смирением. Я могу накормить кого-нибудь во имя Божие, не приписывая ничего себе — и буду иметь в этом случае истинное христианское делание. А если я буду делать то же самое, но по каким-либо другим соображениям, для каких-либо других целей — каковы бы они ни были, дело это будет не Христовым...

Притча о мытаре и фарисе — это призыв Христа подумать и искоренить фарисейство, живущее в каждом из нас. Церковь спешит на помощь. В первую приготовительную к Великому Посту неделю Церковь в своих богослужениях говорит нам: «Иди, обучайся и у фарисея, и у мытаря. У одного учись его делам, но отнюдь не гордости, ибо дело само по себе ничего не значит и не спасает, но помни, что и мытарь ещё не спасён, а является только более оправданным перед Богом, чем украшенный добродетелями фарисей».

Крепко запомним слова Христа: «Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет; а унижающий себя, возвысится» (Лк. 18: 14).

Притча о неблагоразумном богаче

Однажды к Иисусу Христу обратился некто с просьбой повелеть брату его разделить с ним наследство. Христос отклонил эту просьбу, ибо Он пришёл не для того, чтобы разбирать тяжбы, подлежащие ведению гражданского суда, но для более высоких целей — нравственного перевоспитания людей и открытия им пути в Царство Небесное.

Просьба разделить имение послужила новым поводом Христу к предостережению слушателей от недуга стяжательства, т.е. страсти к приобретению богатств для наслаждения земными благами. При этом Христос указал на суетность пристрастия к имуществу, ибо долгая жизнь человека не зависит от изобилия принадлежащих ему вещей. Как наглядную иллюстрацию к этой истине и как бы в ответ человеку, обратившемуся к Нему с просьбой о разделении земного богатства, а также в пояснение той внутренней опасности, к которой ведёт богатство, Спаситель привёл притчу о неблагоразумном богаче.

Эту притчу сохранил нам евангелист Лука:

«У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих. И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро моё, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в эту ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12: 16-21).

Бог сказал неблагоразумному богачу: «безумный! В эту ночь душу твою возьмут у тебя, кому же достанется то, что ты заготовил?»

Этот вопрос не давал и не даёт покоя многим богатым. Еще богатейший Соломон, задумываясь над этим вопросом, сказал: «Всё — суета и томление духа! И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и которым показал себя мудрым под солнцем. И это — суета!» (Еккл.2: 17-19).

Даже языческий философ, римлянин Сенека, в письме о внезапной смерти одного богатого знакомого, писал: «Как глупо строить планы в жизни! Мы не можем распоряжаться собою даже на завтра! Каково же безумие тех, которые тешат себя надеждами на отдалённое будущее! Я куплю, я построю, я дам взаймы, я возьму обратно, я займу должность и затем буду наслаждаться довольством в годы старости и утомления!»

Остаётся лишь еще раз повторить заключительные слова Христа из притчи о неблагоразумном богаче: «Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет».

Все интересы богача, как это видно из притчи, сводились к земному благополучию, и мысли и душа его были далеки от Бога и от стремления к непреходящим духовным ценностям. Характерно, что всё, чем он владел, он называл своим, забывая или не зная, что всё «наше» на самом деле принадлежит Богу и дано нам, странникам на земле, во временное пользование. «Господня земля и что наполняет её, вселенная и всё живущее в ней» (Пс.23: 1), «Моя вселенная и все, что наполняет ее» (Пс. 49: 12), — восклицает псалмопевец. — Сама жизнь наша в руках Божиих и все дни её сочтены Богом раньше нашего рождения (Пс. 138: 16). Как раз тогда, когда страсть богача к любостяжанию была удовлетворена, и он так уверен был в своём будущем благополучии, Господь прервал его жизнь. «Подлинно, — пишет царь Давид, и вслед за ним другие пророки Ветхого и Нового Завета и апостол Павел, — человек ходит подобно призраку; напрасно он суетится, собирает и не знает, кому достанется то» (Пс. 38: 7; 48: 11; Прит. 11: 4; Иез. 7: 19; 1 Тим. 6: 7, 9-11, 11,17-19).

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут», — говорит Господь, проводя этим общую мысль о ненужности чрезмерной заботы о преходящих сокровищах, каковы бы они ни были, «но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут; ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:19-21).

Отдавая своё сердце земным сокровищам, человек становится их рабом. Для пояснения вреда, который приносит порабощение сердца попечением о земных вещах, в том числе о богатстве, Христос приводит в пример наше телесное око (Мф. 6: 22-23): в здоровом состоянии оно правильно воспринимает вещественный свет, благодаря чему человек получает правильное представление о своем теле и о всех предметах и даёт им правильную оценку, а при повреждении ока происходит обратное явление. «А что значит глаз для тела, то значит и ум для души», —поясняет св. Иоанн Златоуст. Светлый ум ясно понимает духовные предметы и всю душевную деятельность направляет к приобретению истинно драгоценных духовных сокровищ. «Если око твоё будет чисто, — говорит блаж. Августин, — если твоё намерение чисто и богоугодно, то все дела твои, совершаемые этим намерением, будут также чисты и праведны, они будут светлы. Если же око твоё будет лукаво, — продолжает Августин, — если твоё намерение осквернено и омрачено плотским похотением и пожеланием временных благ, то все твои действия, проистекающие из этого нечистого побуждения, будут причастными мраку». Поэтому, непрестанной заботой христианина должно быть очищение от земных привязанностей и страстей своего «сердца», т.е. своего внутреннего мира. Не одно богатство может завладеть сердцем человека, говорят святые отцы, а всякая страсть может сделаться его идолом, его «сокровищем», с которым ему жаль расставаться.

Комментируя эту притчу епископ Феофан Затворник говорит о том, каким должно стать богатство в руках верующего: «...Так как богатство от Бога, то, когда оно течёт, и посвящай его Богу, и выйдет святое богатство. Все избытки разделяй с нуждающимся: это будет то же, что данное Богом возвращать Богу. Кто бедному даёт, Богу даёт», — пишет Феофан Затворник. «Истощая как будто богатство, — продолжает святитель, — таковой истинно богатеет, богатясь добрыми делами, — богатеет ради Бога, в видах угождения Ему, богатеет Богом, привлекая Его благоволение, богатеет от Бога, Который верного в мале поставляет над многими; богатеет от Бога, а не себе, ибо не считает себя хозяином, а только приставником и расходчиком, вся забота которого состоит в том, чтобы удовлетворить всех приходящих к нему с нуждою, а что-либо особенно истратить на себя боится, считая это неправым употреблением вверенного ему достояния», — пишет епископ Феофан Затворник.

Каждое слово притчи о неблагоразумном богаче относится к каждому из нас и, быть может, в каком-то смысле, эти слова особенно нужны именно современному человеку. Действительно, в наше время, пожалуй, больше чем когда-либо, люди склоны постоянно поступать так, как богач в притче. Люди готовы постоянно разрушать данные им хранилища, чтобы строить новые, вследствие чего остаются в конце концов с пустыми руками.

Что это значит? Что означают эти хранилища? Это — наше настоящее время, те минуты и часы, которыми мы действительно располагаем, а хранилища, которые мы думаем построить, это будущее время, которое может для нас и не наступить.

Теперь, более чем когда-либо, люди устремляются в будущее и разучились жить во времени настоящем, а между тем, настоящее время есть подлинно наше время.

Современное человечество привыкло жить по убийственной формуле: «время — деньги» или для того, чтобы убить время. Каков же выход? Что сделать, чтобы спасти себя и своё время, чтобы поистине обрести неоскудевающее богатство, т.е. «в Бога богатеть»? Об этом с большой определенностью пишет ап. Павел в Послании к Ефесянам (Еф. 5: 9-19). Фрагмент из этого послания всегда читается за Литургией вместе с притчей о неблагоразумном богаче в 26-ое воскресенье после Пятидесятницы.

Это послание апостола Павла дополняет смысл притчи. В нём говорится о плодах духа; эти плоды как раз являются тем настоящим богатством, которое даётся тем, кто в Бога богатеет. Апостол перечисляет эти плоды: «Плоды духа состоят во всякой благости, праведности и истине... Посему, — продолжает апостол Павел, — сказано: встань спящий и воскресни из мёртвых, и осветит тебя Христос... Смотрите, поступайте осторожно.., дорожите временем, потому что дни лукавые... Познавайте, что есть воля Божия... исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу». В этих словах начертан просто весь образ христианской жизни. В них указана и цель, которую надо достичь — плоды духа, праведность, стремление к истине и главное средство достижения этой цели, т.е. познание того, что есть воля Божия. При этом указано, что надо дорожить временем.

Вникнув в эти слова, каждый из нас сам увидит, стремится ли он обрести плоды духа, стремится ли, и в какой мере, к духовному совершенствованию и главное, стремится ли он постоянно, т.е. дорожа временем, познать что есть воля Божия.

Ведь истинный христианин живёт не по своей воле, а по воле Божией, — он живёт не один, а в некотором неразлучном единстве с Богом, как с лучшим другом, даже более того, как невеста с женихом, как жена с мужем.

Каждую минуту, в каждом самом малом деле Господь хочет научить нас, что делать, как поступить, и жаждет Он этого не ради Себя, а ради нашего спасения, ради полноты нашей жизни. И если бы мы всегда, каждое мгновение стремились узнать, что именно хочет от нас Бог, и узнавали бы эту волю Божию, то жизнь наша исполнилась бы такой полноты и света, что мы стали бы дорожить каждой минутой нашей жизни, как дорожат ею влюбленные, у которых только одна забота — как бы не разлучаться.

Сразу такое живое единство с Богом никому не даётся; но к этому надо стремиться и в это счастье единения с Богом надо верить.

Дорожим ли мы нашим временем? Если нет, то, по слову апостола Павла — «Проснёмся же наконец, воскреснем из мёртвых. И да освятит нас Христос Господь».

Притча о неверном управителе

Притча о неверном управителе была сказана Иисусом Христом сразу после притчи о блудном сыне, в которой говорилось о милосердии Божием к грешнику, сознательно предавшемуся греховной жизни. Но когда этот грешник оказался на краю пропасти, он вспомнил о Боге и, в раскаянии, пошёл к Отцу своему. Бог с радостью принял и простил блудного сына, принимает и прощает всякого искренне кающегося человека. Любовь к сыну, хотя и блудному, заставляет Отца радоваться, что пропавший нашёлся, что мёртвый ожил.

Сказав эту притчу, Господь затем обратился не к апостолам Своим, а к ученикам и произнёс следующую притчу о неверном управителе. Еп. Феофан Затворник объясняет, что все ходившие за Иисусом, назывались Его учениками, в том числе и мытари, и грешники. Ясно из содержания этой притчи, что Христос обратился именно к мытарям (сборщикам подати) и прочим грешникам. Про мытарей и грешников Иисус не раз говорил, что и они могут стать «сынами Царствия». А когда Его укоряли за то, что Он ест и пьёт с мытарями, Он говорил: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные... Я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9: 12-13). Понятно, что слышав такие поистине утешительные слова, грешники стали охотно следовать за Спасителем, чтобы узнать, как им спастись.

Притча также была предназначена книжникам и фарисеям. Это явствует из того, как эти любители всего земного реагировали на её смысл: «Слышали всё это и фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним» (Лк.16: 14).

Притчу о неверном управителе передаёт нам евангелист Лука:

«Один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его. И, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоём, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь. Знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми свою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он ответил: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми свою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Лк. 16: 1-9).

Почти всё понятно в Евангелии. Но есть в нём места, которые могут вызвать недоумение и даже смущение. Одно из таких, трудных для понимания мест, а, быть может, едва ли не из самых трудных, — притча о неверном управителе.

В притче все более или менее ясно. Но не совсем понятна ее заключительная часть. «И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил, ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам, — добавляет Сам Иисус Христос, — приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители». Невольно останавливаешься в недоумении: как же так? Похвалил господин управителя неверного за то, что тот ловко смошенничал, за его же счёт приобретая себе друзей? Неужели Сам Господь предлагает Своим последователям приобретать себе друзей богатством неправедным? Возможно ли это?

Нет, конечно не следует так понимать притчу и связанную с ней заповедь Христа. Господин в притче — Бог, управитель — человек. Совершенно невозможно допустить, чтобы Господь похвалил человека за мошенничество и заповедал Своим ученикам поступать так. Нужно искать иной смысл.

Надо учесть, что в те древние евангельские времена в Иудее был класс людей, который отличался любостяжательством и ростовщичеством. Представители этого класса запросто брали себе огромные надбавки и это считалось нормальным, даже похвальным. Занимавшиеся этим наживали себе большие богатства. Их называли «князьями». «Иерусалимские князья» своей нечестной торговлей обзаводились дворцами, садами, имениями и так далее. Наряду с этим богатством была большая нищета. Бедных было больше, чем богатых. Неимущие кормились около богачей, брали в аренду землю, сады, поля и платили аренду не деньгами, а продуктами. Князья-хозяева сами не справлялись со своими большими имениями и потому нанимали приставников-управителей, которым назначали общую сумму аренды, но в подробности ведения ими дел не входили. Нанимаемые управители пользовались этим и взимали с арендаторов больше, чем назначал хозяин, кладя в карман всё лишнее.

Итак, как правильно понять заключительные слова притчи — «И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил, ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители?» Некоторые толкователи притчи о неправедном управителе пробовали выйти из затруднения предположением, что управитель дома не просто уменьшил количество долгов на расписках должников, что означало бы нанесение большого убытка хозяину, а покрыл этот убыток из своих собственных средств. Это было бы вообще возможно, и даже вполне уместно, если бы не небольшая оговорка в самой притче. Когда управитель убедился, что господин отнимает у него управление домом, он сказал себе: «Что мне делать? Копать не могу, а просить стыжусь». Если положение его оказалось настолько критическим, что ему нужно было или поступать на чёрную работу, или просить милостыни, значит, он не имел никаких собственных средств, а действительно просто расточал имение хозяина, быть может на какие-нибудь сиюминутные удовольствия, ничего не откладывая ни для хозяина, ни для себя. И, следовательно, не мог уплатить хозяину едва ли не половину долга его должников.

В чём же тогда догадливость управителя? Если он не заплатил сам, если не нанёс убытка хозяину, а заслужил его похвалу, если приобрёл себе друзей среди должников хозяина, то кто же вообще возместил хозяину ту сумму, которую он таким образом снял со счётов? Математика имеет свои неизменные законы. Полагающаяся хозяину сумма должна была быть кем-то внесена, — иначе хозяин потерпел бы убытки и не стал бы хвалить догадливость управителя, вышедшего из положения за чужой счёт.

Управитель снял со счетов должников своего хозяина только то, что раньше сам же прибавил к ним лишнего, по сравнению с действительным долгом, надеясь при расплате получить себе прибыль. По-видимому, он пользовался неограниченным доверием хозяина, вёл все дела сам, безо всякого контроля со стороны хозяина. Управитель безнаказанно поднимал цены на продаваемые продукты, уплачивая хозяину цену, им назначенную, и сам получал, тайно от него, сделанную уже им самим при договоре с покупателями произвольную надбавку. Это и являлось в будущем, — а в его мечтах как бы уже и в настоящем, — его неправедным богатством, т.е. неправедно нажитым; и тот факт, что управитель сумел во время отказаться от этого неправедного богатства ради приобретения себе друзей «на чёрный день», действительно характеризует его, как человека догадливого. Должники могли не знать, что он сбавил им только то, что раньше сам же прибавил в свою пользу, и думали, что он, рискуя местом, из дружбы к ним, обманул своего хозяина. Должники могли быть по земному благодарны управителю, и даже самый факт его последующего увольнения (если бы оно состоялось) могли бы приписать раскрытию хозяином именно этого его поступка. Хозяин, каким-то образом узнавший полную правду, совершенно искренно похвалил управителя за догадливость, ибо сам не терял на этом ничего.

В такой форме поступок управителя действительно заслуживает похвалы, как технически разумный, и с нравственной точки зрения не предосудительный. При более внимательном рассмотрении в поступке управителя можно даже найти следы некоторого подлинного нравственного достоинства. Он способен отречься от некоторых вожделенных ценностей ради ценностей будущих и высших. На это именно и указывает Христос, когда призывает следовать примеру неправедного управителя, т.е. уметь вовремя отказаться от ценностей низших ради ценностей высших и не пытаться одновременно служить двум господам. Христос с сожалением, хотя и не без иронии по отношению к сынам века сего, говорит, что они в своём роде догадливее сынов света, так как прекрасно разбираются в материальных ценностях мира сего, отлично умея, в случае нужды, отрекаться от менее ценных благ ради более ценных. Сыны же света очень часто не умеют вовремя предпочесть духовные ценности земным и отречься ради них от последних. Этим сыны света являют себя ниже сынов века сего, т.е. менее догадливыми, менее благонадежными для Царства Божия (Лк. 9: 62), чем могли бы быть сыны века сего, если бы включили в поле своего зрения и высшие, нравственные ценности. Однако, так как сыны века сего не догадываются это сделать, то всё же их превосходство над сынами света остаётся превосходством относительным, превосходством в своём роде...

Остаётся еще не до конца ясным, зачем Господь говорит ученикам не просто о богатствах, т.е. о всяких материальных ценностях вообще, а о богатствах непременно неправедных?

Нужно учесть, что в слове Божием всегда можно найти многоразличный смысл. Так и в притче о неправедном управителе. Не нужно ограничивать смысл слова «неправедное» значением «неправедно приобретенного или украденного». Неправедно вообще всякое богатство наше, как непрочное, неустойчивое, призрачное, временное, и не имеющее никакого значения для вечности. Неправедно оно и как, по существу, чужое для человека, лишь временно вверенное ему Богом, как управителю в притче, не для того, чтобы он распоряжался им только в свою пользу. Богатство — не только от Бога, но еще — и общечеловеческое, и отдельный человек не имеет права присваивать его, потому что Бог предоставил это богатство всему человечеству. Если бы случилось, что кто-то накопил, или ему со стороны попадут некоторые суммы в руки, он должен их употребить так же, как неверный управитель в притче: отказываясь от них в пользу ближних, раздавая их, и тем приобретая в этих ближних молитвенников себе, т.е. — высшие, небесные, подлинные ценности. Ибо молитвами этих благодарных ближних он и будет принят в вечные обители.

В своем толковании притчи о неправедном управителе еп. Феофан Затворник пишет: «Наперёд утвердите мысль свою в том, что в притчах не всякой черте надо придавать значение, а держать только главную мысль притчи, которая всегда почти указывается Самим Господом. Например, Господь называет Себя «татем» (вором) в том только смысле, что Он придёт неожиданно и незаметно. Все же прочие черты, отличающие татя, не должны быть принимаемы в счёт. Так и в этой притче, только одну черту имел в виду Господь указать — как неверный приставник, услышав, что его ожидает отставка, не зевал, а тотчас взялся за дело и обеспечил себя на будущее время. Приложение таково, — продолжает свят. Феофан, — мы же, зная наверно, что ожидает нас лишение царства, и ухом не ведем: живём, как живётся, будто не ожидает нас никакая беда. Такую мысль и выразил Господь, сказав: «сыны века мудрей сынов света».

Митрополит Московский Филарет следующим образом объясняет смысл слов «приобретайте себе друзей богатством неправедным», или, как сказано в славянском переводе, — «сотворите себе други от маммоны неправды»: «...У сирийцев был идол, который назывался маммона и суеверно почитался покровителем богатства. От сего и к самому богатству перенесено то же название: маммона. Господь, конечно, не без причины вместо простого названия богатства употребил слово маммона, в котором с понятием богатства соединяется понятие идолослужения; и причину сего не иную можно предположить, как ту, что хотел означить не просто богатство, но богатство с пристрастием собираемое, с пристрастием обладаемое, делающееся идолом сердца. Таким образом определяется смысл и целого выражения: «маммоны неправды». Это значит богатство, которое через пристрастие к нему сделалось неправедным или порочным; ибо в священном языке «неправда» может означать вообще порок, подобно как и «правда» — вообще добродетель. Что же посему значит наставление: «Сотворите себе други от маммоны неправды?» Это значит: богатство, которое чрез пристрастие легко становится у нас маммоною неправды, веществом порока, идолом, обратите в доброе стяжание через благотворение бедным и приобретите в них духовных друзей и молитвенников за вас. Что касается до тех богатых, которые не только не свободны от неправды пристрастия к богатству, но и отягчены неправдою злоупотребления, — они напрасно ищут легкого способа прикрыть свою неправду в притче о неправедном приставнике. Но если хотят истинного, собственно к ним относящегося наставления, то найдут оное в истории Закхея».

Последуем совету митрополита Филарета. Вспомним Закхея. Христос пожелал побывать в доме мытаря Закхея, начальника сборщиков податей, своего рода министра финансов. К нему почти все относились с презрением. Вхождение в его дом Христа переродило Закхея и воскресило в нём самые добрые качества души. Закхей во всеуслышание торжественно пообещал Христу Богу: «Господи! половину имения моего отдам нищим, и если кого чем обидел, воздам вчетверо» (Лк. 19: 8). Другими словами, Закхей обещал отдать нищим половину того имения, которое было им приобретено честным путём. Всё то, что было приобретено неправедным образом, он вернёт по принадлежности, да еще и добавит из остающегося у него богатства, чтобы вчетверо возвратить им обиженным.

Тронутый благодатью Божией Закхей, как и управитель из притчи, проявил догадливость к исправлению своих серьёзных ошибок и грехов. Вот так и мы, христиане, должны изобретательно поступать по отношению к делам милосердия и к жизни вообще. Если обидели кого-либо — попросим прощения. Если нечестно присвоили чужое — вернём. И только тогда Бог примет нашу жертву Ему, по слову Господню: «Если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5: 23-24).

«Миллионы были, да сплыли». Земное богатство — временное достояние; сегодня оно есть, завтра его нет. На земное богатство нельзя положиться; лучше делиться им с нищими нашими братьями и сестрами. Этим мы приобретаем друзей перед Богом. Помогая им, мы помогаем Богу. «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом, — говорит Господь, и далее: — Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?» (Лк. 16: 10-12). Эти слова Христа указывают на общий нравственный закон, по которому верность и неверность основаны на чувстве добросовестности человека; кто руководствуется чувством добросовестности, тот будет верен во всём. Тому же, кто неверен в земных благах, т.е. не умеет распорядиться ими во спасение души своей, не может быть доверено обладание высшим духовным богатством — благодатными дарами Духа Святого, ведущими в жизнь вечную. А что такое чужое? Это — земное, а наше отечество и богатство — на небесах.

Притча о милосердном самарянине

Для многих из нас притча о милосердном самарянине известна с детства. Принято считать, что мы её хорошо знаем. Но знаем ли? Внешне, вроде бы знаем. Но по-настоящему, духовно, познать какую-либо притчу, какое-либо учение Христа, можно только тогда, когда Его слова стали для нас правилом жизни.

Притчу о милосердном самарянине Христос произнёс как ответ на вопрос одного законника о том, что ему нужно делать, чтобы получить вечную жизнь. Все иудеи знали ответ на этот вопрос, данный Богом еще в Ветхом Завете — в книгах Второзакония (6: 5) и Левит (19: 18). Ответ заключался в любви к Богу и ближнему. Христос заставляет самого законника вслух ответить на свой собственный вопрос. Спаситель подтверждает правильность ответа и добавляет: «Так поступай, и будешь жить» (Лк. 10: 28).

Законник не удовлетворён ответом. Он спрашивает: «А кто мой ближний?» В то время стоял вопрос о том, кого нужно считать ближним. Законники считали своими ближними только евреев; фарисеи считали своими ближними только таких же праведников, какими считали себя, всех других они почитали грешниками (как мы видели в притче о мытаре и фарисее), и потому не признавали их за ближних. Господь Иисус Христос принёс существенное восполнение к этому ветхозаветному моральному закону. Иисус Христос разъясняет книжнику, кого нужно считать своим ближним притчей о милосердном самарянине, которую сохранил для нас евангелист Лука:

«Некоторый человек шёл из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шёл тою дорогою и, увидев его, прошёл мимо. Также и левит, быв на том месте, подошёл, посмотрел и прошёл мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашёл на него и, увидев его, сжалился. И, подошедши, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привёз его в гостиницу и позаботился о нём. А на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нём; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк. 10: 30-37).

Самаряне и иудеи враждовали между собой на религиозной основе. Самарянин для иудея был человеком нечистым и презренным. Но самараянин знает лучше, что для совершения милосердных дел нет различия между людьми.

По Евангелию «ближний» есть всякий человек, независимо его расы, племени или убеждений. «Ближний» для русских не только русский, или для американца — американец и так далее, то есть не только единомышленник, не только коллега и не только соотечественник. Ближним для нас может оказаться так же и наш государственный, политический враг, наш идеологический противник, человек, не согласный с нами в религиозных и иных вопросах, человек, психологически и физически нам чуждый и даже противный; «ближний» это всякий человек — и свой, и чужой. Любовь к «своим» не должна настолько заполнять все наше сердце, чтобы в нём не оставалось места для внимания к «чужим». Притча о милосердном самарянине, как и всё Евангелие, стирает границы между понятиями «ближнего» и «дальнего». Для Бога нет дальних. Для Бога все люди близки, все — Его драгоценное создание.

Любить всех одинаково мало кто может, но мы можем поселить в наше сердце новое сознание об абсолютной ценности каждой человеческой личности. Нам может быть непосильно любить врага, но мы сможем посмотреть на врага через призму Божественной любви. Нам вполне посильно убедить себя в том, что Христос умер на кресте и за него. Следовательно, он, наш враг, этого достоин! В нём есть что-то достойное Христовой смерти. Он — не пустое место, а творение Божие, носящее Его образ и подобие. Бог стал человеком, чтобы человек стал богом, т.е. богоподобным. Богочеловечество лежит в основе религиозной жизни и в основе жизни всего мира — поскольку человек есть микрокосмос. Сам Бог человечен, потому и человек должен быть человечным. В человечности людей сказывается их богоподобие.

Притча о милосердном самарянине учит нас тому, что любая человеческая личность, любой человек — больной, нищий, вор, враг, — выше по своей ценности, чем отвлеченная идея добра, отвлеченная идея общего, государственного блага, отвлеченная идея церковности, общепринятых традиций, уставов и канонов.

Притча о милосердном самарянине учит нас иерархии ценностей: на первом месте человек, а на втором месте — суббота. Государственные, социальные и церковные установления существуют для человека, а не наоборот. Мы, подобно самарянину, должны увидеть прежде всего человека, несмотря на его положение в обществе, несмотря на его блистательную одежду или нищенские лохмотья.

Господь дал нам притчу о милосердном самарянине в ответ на вопрос законника о том, что ему нужно делать, чтобы получить вечную жизнь. Когда Христос ответил заповедью о любви, законник снова обратился с вопросом, а кто мой ближний? Это был вопрос минималиста, который хотел знать минимум того, что нужно исполнить, чтобы войти в Жизнь. Притчей о милосердном самарянине Христос показывает и законнику и нам, что вопрос не правильно поставлен. Притча о милосердном самарянине идет дальше одного учения о том, кого считать нашим ближним. Она указывает нам, как самому сделаться ближним для каждого, нуждающегося в милосердии.

Весьма поучительно святоотеческое толкование притчи. По мысли Отцов, человек, идущий из Иерусалима в Иерихон — это Адам, который в данном случае представляет собою все человечество. Наши прародители, не устоявшие в добре, и павшие в грех, были изгнаны из рая, из «Небесного Иерусалима», и должны были жить в мире, где вынуждены были сталкиваться с различными трудностям. Разбойники — это символ бесовских сил, которые завидовали чистоте первых людей и толкнули их на путь греха, лишая прародителей верности воле Божией и жизни в Раю. Раны — это последствия греха, которые делают нас духовно слабыми. Священник и левит представляют собой закон Ветхого Завета, данный Моисею и священство Аарона, которые сами по себе не могли спасти человека.

Милосердный самарянин — это Иисус Христос, Который дал нам Новый Завет и благодать Божию (в притче — елей и вино) для исцеления наших немощей. Гостиница — Церковь Божия, где мы находим все необходимое для выздоровления. Содержатель гостиницы — образ церковных пастырей и учителей, которым Бог поручил заботиться о пастве.

Утренний уход самарянина символизирует явление Христа после Его Воскресения и славное Его Вознесение. Два динария, данные содержателю гостиницы — это Божественное Откровение, данное в Священном Писании и Предании. Наконец, обещание самарянина вернуться в гостиницу для окончательного расчета — это пророчество о Втором Пришествии Господа Иисуса Христа, когда каждому человеку будет дано по делам его.

Вот малая часть того богатого содержания притчи о милосердном самарянине, которая учит нас тому, кто наш ближний и как нам самим сделаться ближним для других. «Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рождён от Бога и знает Бога» (1 Ин. 4: 7).

Притча о немилосердном должнике

«Прощайте и прощены будете» (Лк.6: 37; Мк. 11: 25-26), — не раз говорил Спаситель, поставив прощение нами ближних непременным условием прощения нас Господом. В одной из бесед Христа с учениками Своими на эту тему, наставление Его о любовном и осторожном обличении согрешившего брата вызвало вопрос апостола Петра о том, сколько раз нужно прощать обидевшего? По учению законников прощать можно только три раза. Ап. Петр, желая превзойти ветхозаветную праведность, увеличил это число до семи. Но Христос, учивший очищать и просветлять своё сердце всепрощающей любовью, отвечает, что нужно прощать до семижды семидесяти раз, т.е. прощать нужно неограниченное число раз. Для того, чтобы Петру это стало ясно, Христос привёл, как наглядный пример, притчу о немилосердном должнике.

«Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. Когда начал он считаться, приведён был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов (вес серебра); А так как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить. Тогда раб тот пал, и кланяясь ему, говорил: Государь! Потерпи на мне, и я всё тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашёл одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. Но тот не захотел, а пошёл и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились, и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мф. 18: 23-35).

Смысл этой притчи прозрачно ясен. «Царь» — это Господь, Которому дана всякая власть на небе и на земле (Мф. 28: 18). «Рабы царя» — это мы, люди, — неоплатные должники перед Господом. Хотя мы и по греховности своей недостойны милосердия Божия, Господь через крестную смерть Своего Сына простил нам согрешения наши.

«Царство небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими». То, что происходит в Царствии Небесном, в Церкви Христовой, можно уподобить случаю, описанному в притче, когда царь захотел сосчитаться с рабами своими, то есть потребовать от них отчета. Отчет обо всех наших помыслах и желаниях, словах и делах Царь Небесный вправе потребовать в любое время, когда Он «захочет». Мы должны быть готовы дать Ему этот отчёт. Это значит жить не как попало, а строить нашу жизнь по евангельским законам. Это великая милость Божия, когда Он в этом мире хочет сосчитаться с нами, т.е. привести нас к сознанию о необходимости выплатить наши долги через покаяние. Самое страшное, когда мы со своими долгами уходим в другой мир, где уже не будет возможности покаяния.

«Когда начал он считаться, приведён был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов», — читаем мы далее в притче. Раб был приведен к царю, был поставлен перед лицом Божиим. В притче сказано, что царский раб был «приведен». Денежная сумма десять тысяч талантов была огромной, и в переносном смысле значит бесчисленное количество. В те евангельские времена и не было в употреблении слов миллион и миллиард. Таланты были у разных народов различные, но все они представляли собой денежную единицу огромной ценности. Долг тяготел над рабом, он больше всего на свете хотел от него избавиться и, хотя ему было страшно, но, вероятно, он был рад возможности стать перед царем и умолить его о рассрочке. Поэтому, можно с уверенностью сказать, что он был приведен ко двору царя не насильно, а скорее по настойчивому приглашению.

И наше падение так велико, что мы сами не умеем прийти к Богу. Только очень немногие, чистые сердцем люди, приходят к Нему по собственной инициативе. Большинство грешников именно приводится — молитвами святых, или скорбями, несчастиями, болезнями и другими испытаниями, которые помогают нам оторваться от пристрастий мира сего и приводит к мысли подумать о жизни после жизни. Кроме того, Господь посылает нам опытных духовных руководителей, живых людей или наставления св. Отцов в книгах. Это и означает приведён.

По толкованию блаженного Феофилакта, архиеп. Болгарского, необыкновенный должник — не один человек, а всё человечество. Еп. Игнатий Брянчанинов пишет, что каждый наш грех значителен, так как мы им оскорбляем Бога — Лицо бесконечно великое. Каждый наш грех подобен таланту, упомянутому в притче. Десять тысяч талантов — это наши грехи против десяти заповедей Божиих, наши долги неблагодарности за все неисчислимые милости Божий к нам. Мы живём в грехе и с каждым днём увеличиваем свой долг перед Богом.

«А так как он не имел, чем заплатить, — читаем мы далее в притче, — то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё что он имел, и заплатить». Эта кажущаяся жестокость царя смущает некоторых. Почему же нужно было государю продать и жену, и детей, и всё, что имел раб? Ведь находясь в еще большем рабстве, он никогда не смог бы заплатить долг. Святитель Иоанн Златоуст поясняет, почему царь именно так поступил: «Не по жестокости или бесчеловечию, но для того, чтобы устрашить раба и тем побудить его к покорности, без всякого намерения продать! Ибо если бы он имел это в виду, то не внял бы его прошению и не оказал бы ему своего милосердия. Он только хотел вразумить раба, сколько долгов прощает ему, и через это заставить его быть снисходительнее к своему товарищу-должнику. Ибо, если после того как узнал и тяжесть своего долга, и великость прощения, он стал душить своего товарища, то до такой жестокости дошёл бы, если бы прежде не был вразумлён таким способом?» В отчаянии раб тот пал, и кланяясь ему, говорил: «Государь! Потерпи на мне, и я всё тебе заплачу». Ужас перед наказанием вызвал в рабе полное смирение.

Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Царь увидел отчаяние раба, вызванное грозным приговором и пожалел раба Своего, простив ему весь огромный долг. То же самое происходит с грешником, когда он осознает всю глубину своего падения и степень своего долга перед Богом. Когда мы с покаянием обращаемся к Богу и даём искреннее обещание исправиться, то Господь готов в ту же секунду дать нам полное отпущение грехов. Свят. Иоанн Златоуст по этому поводу замечает: «...Какова сила молитвы! Этот должник не показал ни поста, ни нестяжательства, ничего другого подобного, однако же, лишенный и чуждый всякой добродетели, лишь только попросил он господина, то и успел склонить его на милость. Не будем же ослабевать в молитвах. Ты не имеешь дерзновения? Для того и приступи, чтобы приобрести великое дерзновение. Тот, Кто хочет с тобой примириться, не человек, пред которым бы пришлось тебе стыдиться и краснеть; это Бог, желающий больше тебя освободить тебя от грехов. Не столько ты желаешь своей безопасности, сколько Он ищет твоего спасения».

Прощение Господне — это небесная благодать, которая, как мы уже не раз подчеркивали, действует не автоматически, а только при непременном участии верующего. Конечно, Царь мог бы в одностороннем порядке простить раба Своего, без его покаяния, но Он хотел, чтобы его должник научился от Его великодушного поступка и в своей жизни поступал бы так же.

«Раб же тот, вышедши, нашёл одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев...» Под словом «вышедши» надо понимать, что он вышел из того состояния смирения и раскаяния, в котором только что пребывал. Попросту говоря, он забыл о Боге. Если бы он помнил о Боге, то не мог бы быть таким бесчеловечным.

«И, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен». Сумма, которую ему был должен товарищ, была настолько незначительной, что самому рабу было неловко её назвать и потому говорит: «Отдай мне, что должен». Одержимый желанием получить во что бы то ни стало своё, неблагодарный раб прибегает даже к силе, он душит своего товарища. Он поступает строже, чем хотел поступить с ним самим царь, он хочет, чтобы его судили одной мерой, а сам судит должника своего другой мерой. Он счастлив быть прощенным, но сам не хочет прощать. Он был объектом любви и милости Царя, а сам не хочет проявить эти добродетели по отношению к другим.

Как часто в жизни приходится быть свидетелем именно такого поведения. Я не имею ввиду только насилие по отношению к должникам. Ведь «душить» можно и без рук. Когда мы гневаемся или памятозлобствуем на кого-нибудь, то мы часто произносим оскорбительные, колкие слова и этим самым душим ближнего. Мы показываем неприязнь в нашем взгляде и часто, незаметно для себя, хотим причинить человеку вред. Мы порочим его доброе имя, нередко рассказываем про него всякие небылицы. Всем этим мы душим ближнего.

Слова неблагодарного раба «отдай мне» тоже можно отнести к себе. Ведь часто бывает в жизни, что мы требуем, чтобы согрешивший против нас принёс нам должное удовлетворение. Если он причинил нам материальный ущерб, мы хотим, чтобы он немедленно нас вознаградил; если же оскорбил нас, то мы требуем, чтобы он обязательно попросил прощения. В противном случае мы хотим, чтобы он пострадал за свой грех и этим удовлетворил наше самолюбие. Мы совершенно забываем слова Спасителя: «Какою мерою мерите, и вам будут мерить» (Мф. 7: 2).

«Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе». Кто не помнит то душевное чувство сострадания, которое мы испытываем, когда кто-то просит у нас прощения? Становится порою неловко, мы готовы сразу все забыть и простить. Не то было с рабом: «Но тот не захотел, и пошёл и посадил его в темницу, пока не отдаст долга». Он был неумолим. Своей безжалостностью он был ослеплен, вовсе не сознавая, что этим сам себя осуждает. Такое ослепление всегда сопровождает того, кто делается суровым и жестоким, кто «уходит от Бога», т.е. удаляется от истинного пути, забывает милость Божию. Когда мы требуем от согрешившего против нас немедленного удовлетворения, думая, что этим мы его наказываем, думаем, что «сажаем его в темницу», на самом деле мы самих себя заключаем в темницу — темницу отчуждения от Бога. Поступая так, мы уже не имеем права произносить слова молитвы Господней «оставь нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим». Молитва, произнесённая человеком, не желающим простить ближнего своего, не принимается Богом. Это выражено в словах Господа: «Если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди принеси дар твой» (Мф. 5: 23-24).

Далее в притче мы узнаём, что пострадавший от неблагодарного раба вызывает сострадание даже у посторонних наблюдателей этой жестокости: «Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились, и, придя, рассказали государю своему всё бывшее». Митрополит Антоний (Храповицкий), вслед за св. Отцами Церкви, пишет, что под товарищами здесь нужно понимать Ангелов и святых, наших небесных доброжелателей.

«Тогда государь призывает его и говорит: злой раб! Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга». Обычно под словами «отдать истязателям» понимают что Бог предаёт Своих должников вечной муке. Но если за всякое непрощение ближнего Господь будет нас предавать вечной муке, то кто может спастись? Эти слова нужно понимать, как мучение здесь, в нашей временной жизни: скорби, несчастья, болезни, и т.д. Когда мы грешим, то руководствуемся обычно желанием наслаждения. Достойное искупление наслаждения — скорбь, как вещь прямо противоположная наслаждению. Терпя скорби, мы как бы искупаем наши грехи, хотя искупить их до конца сами мы не можем. Совершенное искупление даёт только жертвенная смерть Христова.

«Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» Смысл этих слов в том, что нашим нежеланием простить ближнего, мы оскорбляем милосердие Бога и Его к нам доверие.

От Бога мы всего ожидаем и принимаем: милости, прощение, любовь, дары духовные и земные, но когда люди к нам обращаются с желанием получить то же, мы оказываемся такими строгими, негнущимися, немилосердными. Нужно смягчить своё сердце, пока не поздно. Нужно не забывать обо всех благодеяниях, получаемых нами от Бога на протяжении всей жизни. Обратим внимание на спасительный смысл этой притчи, чтобы исполнить заповедь Христову: «Не судите, и не судимы будете; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» (Лк. 6: 37).

Притча о мытаре и фарисее

Продолжая обличать Своих противников, особенно фарисеев, Христос произносит притчу, дополняющую предыдущие две — о заблудшей овце и о блудном сыне. Следующая притча — о мытаре и фарисее — записана в 18-ой главе Евангелия от Луки:

«Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как сей мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть от всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне, грешнику! Сказываю вам, что сей пошёл оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18: 9-14).

«Два человека вошли в храм помолиться», — так начинает притчу Господь. В их молитве Христос раскрывает состояние того и другого. «Молитва — есть зеркало духовного устроения, — говорят св. Отцы Церкви, — посмотри в это зеркало, посмотри, как ты молишься — и ты можешь сказать безошибочно, каково твоё духовное устроение». В молитве наиболее полно открываются наши хорошие и тёмные стороны, духовное умирание и духовное возрастание. Не случайно церковная книга «Триодь Постная» (заключающая в себе все богослужения, начиная с приготовительных к Великому Посту недель и кончая Великой Субботой) открывается с многозначительной стихиры: «Не помолимся фарисейски, братие...».

В притче фарисей предстоит перед нами, как воплощение абсолютного самодовольства. Фарисей — исполнитель закона, соблюдающий все религиозные правила — приходит и молится в благодарении: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как сей мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть от всего, что приобретаю и вот я прихожу и благодарю Тебя». Нужно сказать, что фарисей имел некоторые основания быть довольным собой. Ведь он был представителем интеллигентного слоя общества, был, по-своему, религиозен, образован и начитан; он, по-видимому, твердо хранил религиозные верования и традиции, выполнял религиозные предписания, давал на нужды своей религии десятую часть от своего имения. Очевидно, будучи человеком по-своему религиозным, он не делал явного зла и, вполне возможно, в житейском смысле, был неплохим человеком, к которому может быть, многие относились с большим уважением.

Но самодовольство фарисея как бы доминировало в том духовном состоянии, в котором он находился, настолько доминировало, что совершенно затмевало от него самого подлинную картину того, что происходило в его душе. Ничем не ограниченное самодовольство настолько его захватило, что он совершенно забыл, что все его, так называемые, добродетели теряют всю свою ценность и смысл перед судом Божиим.

А вот другой — мытарь, сборщик налогов. Эта профессия в древнем мире была окружена всеобщим презрением. Мытарь, по-видимому, ничего не исполняет от закона, но, чувствуя своё ничтожество, только бьёт себя в грудь и молится: «Боже, милостив буди мне, грешному!» Скромный мытарь сконцентрировал свои духовные силы на своей греховности, на своем несовершенстве перед лицом Бога. Он понимал всю тщетность оправдания внешними делами.

Вот эти два различных состояния — с одной стороны, молитва, начинающаяся с благодарения: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди». Это как будто призывание Бога, а на самом деле — утверждение своего «я», ибо сердцевина гордости, по преп. Иоанну Лествичнику, есть «бесстыдное проповедание своих трудов». Господь ведь знает душу фарисея, а он говорит: «Я не таков, как все прочие — грабители, обидчики, прелюбодеи, — я не таков, как сей мытарь». Фарисей как будто и верит, и любит Господа, как будто ищет Его помощи, а на самом деле унижает ближнего и бесстыдно превозносится, он подходит уже к величайшей степени гордости — отвержению Бога.

Зачем ему Бог, когда он всё выполнил и только хвалится перед Богом своими добродетелями? Иоанн Лествичник говорит, что «страсть гордости получает пищу от благодарения». Пока еще фарисей молится, но ещё немного и он перестанет молиться, потому что молитва есть стремление к Богу, чтобы получить от Него помощь.

«Видал я людей, — говорит преп.Иоанн Лествичник, — устами благодаривших Бога и велихвалившихся в мыслях своих. Ясное доказательство на это представляет фарисей, описанный в Евангелии, когда он сказал — «Боже, благодарю Тебя».

Самодовольный фарисей всерьез думает, что он достиг совершенства, что он знает всё. Тот, кто думает, что ему нечему больше учиться, никогда большему и не научится. Мало того, он откатывается назад. Откатился и фарисей, и самым большим его падением оказалось, что он стал осуждать других. Самодовольный всегда замыкается в себе, отделяется от других. Тогда неизбежно иссякает в нём любовь и вместо неё появляется осуждение других, презрение к ним. Самодовольство ослепляет и понуждает довольствоваться малым, делает человека нравственно минималистом, который доволен своими легкими внешними успехами и думает о количестве, а не качестве своих добрых дел. Вот и фарисей называет цифры: два раза пощусь, отдаю десятую часть...

Эти счёты не нужны Богу. Ему нужно наше сердце. Думать о количестве добрых дел приводит к законничеству, формализму. Все это было свойственно тем, кто принадлежал к секте фарисеев. «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, — говорит Господь, — то вы не войдёте в Царство Небесное» (Мф. 5: 20). Важно здесь отметить слова Спасителя «если не превзойдёт». Этим словом Господь указывает на ограниченность фарисеев и их подхода к духовной жизни. А есть и другой подход. Авва Антоний сказал однажды авве Пимену: «В том состоит делание человека, чтобы грехи свои полагать на главу свою перед Богом». Это подход к Богу того, кто нуждается в Нём, чтобы очистить свои грехи. Поэтому-то мытарь и молится: «Боже, милостив буди мне, грешному», — он нуждается в Боге, он просит, понимая, что ничего еще не сделал, он не проповедует своих, может быть и имеющихся , добродетелей, но не их, а «грехи свои полагает на главу свою перед Богом».

«Гордость есть уничтожение добродетели», — говорит Иоанн Лествичник. В древних книгах и на старых народных лубках можно встретить изображение мытаря и фарисея; изображается фарисей, мчащийся на колеснице, и мытарь, идущий пешком — стремятся они оба в Царство Небесное. Мчится фарисей на колеснице и надеется на ней въехать в Царство Небесное, его колесница снабжена всем необходимым для достижения цели, но в последний момент она ломается, и мы видим на древних картинках, что пешеходящий мытарь его перегоняет.

Для настоящей духовной жизни нужно себя приучить соблюдать равновесие между проявлениями внутренней и внешней религиозности. Необходимо соблюдать закон — заповеди Божии и церковные уставы. Но этого мало. Если бы мы так стали работать для Господа, то в этой работе были бы подобны человеку, который, по словам Лествичника, «думает выплыть из пучины, гребя одной рукой». Нужно обладать еще смирением мытаря.

Нужно ненавидеть возношение фарисея и падения мытаря. Мытарь вышел из храма более оправданным, но это еще не значит, что он уже в Царствии Небесном. Ефрем Сирин, учитель покаяния, автор великопостной молитвы «Господи и Владыка живота моего», заповедует нам в этой молитве зреть (видеть) наши прегрешения и не осуждать брата.

Молитва и добрые дела тщетны, если они совершаются не для Бога, а для мира, для нашего тщеславия. Тщетно всякое доброе дело, делаемое напоказ.

Тщеславие в своей основе есть, по единодушному определению Отцов Церкви, «упование на своё тщание», «отвержение Бога», «отгнание Его помощи». Ибо, делая что-либо напоказ, я совершаю это вовсе не для того, чтобы воздать должное Богу, возвратить Ему приумноженный талант — это Твоё, но для того, чтобы люди меня хвалили. Этим я только утверждаю своё «я», ибо люди мне нужны здесь только для того, чтобы они мне воздали хвалу. Это «видимый» идол, по определению Святых Отцов. Я служу здесь не Богу, а людям, но и им-то служу не для них, а для себя. Фарисей уже отвергает Бога. Он приходит в храм и говорит: «Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как сей мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть от всего, что приобретаю. Стало быть, я хорош. Ты меня создал, я ещё Тебя благодарю, Твоя помощь может быть нужна тому мытарю, но не мне, я ещё кланяюсь Тебе, но Ты мне уже не нужен». Это отношение человека, который во главу своей жизни ставит своё «я», свою добродетель.

Фарисей исполняет закон и закон трудный, ибо нелегко следовать всем предписаниям закона, хотя бы и Ветхого, но тщетно это, ибо у него нет смирения.

Одному Святому Отцу встретился диавол и сказал ему: «Во всём я подобен тебе, кроме одного: ты не спишь, и я бодрствую, ты постишься, и я ничего не ем, но ты побеждаешь меня смирением». Верные последователи Христа познаются не делами, а смирением. Я могу накормить кого-нибудь во имя Божие, не приписывая ничего себе — и буду иметь в этом случае истинное христианское делание. А если я буду делать то же самое, но по каким-либо другим соображениям, для каких-либо других целей — каковы бы они ни были, дело это будет не Христовым...

Притча о мытаре и фарисе — это призыв Христа подумать и искоренить фарисейство, живущее в каждом из нас. Церковь спешит на помощь. В первую приготовительную к Великому Посту неделю Церковь в своих богослужениях говорит нам: «Иди, обучайся и у фарисея, и у мытаря. У одного учись его делам, но отнюдь не гордости, ибо дело само по себе ничего не значит и не спасает, но помни, что и мытарь ещё не спасён, а является только более оправданным перед Богом, чем украшенный добродетелями фарисей».

Крепко запомним слова Христа: «Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет; а унижающий себя, возвысится» (Лк. 18: 14).

Притча о блудном сыне

Притча о блудном сыне — одна из самых известных. Некоторые ее выражения вошли в обычный разговорный язык, а отдельные иллюстрации и картины, относящиеся к ней, известны нам с детства.

В предыдущих двух притчах — о заблудшей овце и потерянной драхме, Христос, призывая людей к покаянию, сказал, что бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся (Лк. 15: 10). Для того, чтобы слова о покаянии сильнее запечатлелись в сердцах Его слушателей, Христос далее произносит притчу о блудном сыне. Эта притча является продолжением ответа Христа на упрёки, сделанные Ему фарисеями, что Он принимает грешников и ест с ними (Лк. 15: 2). Притчу о блудном сыне, как и предыдущие две, мы находим в 15-ой главе Евангелия от Луки:

«У некоторого человека было два сына. И сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил сыновьям имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Пришедши же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. Прими меня в число наемников твоих. Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. И приведите откормленного телёнка, и заколите. Станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё моё твоё; а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся» (Лк. 15: 11-32).

Притча о блудном сыне неисчерпаема. Она содержит такое множество тем, что их трудно перечислить. Каждый человек, который с благоговением вчитывается в неё, находит для себя ответ на вопросы о собственном духовном состоянии.

Первая тема — историческая — тема избранного народа Божия и язычников. Старший сын в притче мог бы быть образом Израиля, а младший — языческих народов. В свете этой притчи, по словам прот. Михаила Помазанского, можно уяснить себе значение ветхозаветного периода, когда люди, совершив первородный грех, удалились от Бога. «Отец скорбит об уходе любимого сына. Но, не нарушая его сыновнего достоинства и сыновней свободы, Он ждёт, пока сын, познав всю горечь зла и, вспомнив о былой жизни в Отцовском доме, — сам затоскует об этом доме и откроет душу для Отцовской любви. Так было с человеческим родом».

Вторая тема — о природе греха. Вот почему притча о блудном сыне читается за Литургией в третье приготовительное воскресенье перед Великим Постом, когда верующие готовятся к очищению от грехов через подвиг покаяния.

Покаяние — третья тема. Нигде лучше не раскрывает нам Евангелие в чем сущность покаяния, чем именно в притче о блудном сыне. Она выявляет нам постепенный внутренний процесс переворота грешника и полноту покаяния, которое состоит в сознании своего падения, искреннего раскаяния и смиренного обращения к Отцу Небесному.

Четвертая тема — Церковь и её литургическая жизнь. Об этом говорится в Синаксаре Недели о Блудном Сыне (особое поучение, которое читается в это приготовительное к Великому Посту воскресенье). «Лучшие одежды», в которые отец облачает вернувшегося сына, толкуются в синаксаре как крещение, «кольцо» — как запечатление Духом Святым в таинстве Миропомазания, «пир с вкушением откормленного телёнка» — как Евхаристия, таинство Причащения. «Пение и ликование (музыка)» — символ торжества Церкви по поводу её восстановленной полноты и единства.

Пятая тема, которую мы встречаем в притче о Блудном Сыне — Сам Спаситель, Который выступает здесь в евхаристическом образе закалаемого тельца, ибо Он упоминается в Писании, как Агнец Божий, Который берёт на Себя грех мира (Ин.1: 29).

Образ старшего сына являет тему зависти, самомнения, законничества и тему необходимости взаимного, братского прощения.

«Младший, блудный сын» — прообраз всего падшего человечества и, одновременно, каждого отдельного грешника. «Следующая часть имения», т.е. доля имения младшего сына, — это дары Божии, которыми наделён каждый человек. По разъяснению еп. Игнатия Брянчанинова — это «...ум и сердце, а в особенности благодать Святого Духа, даруемая каждому христианину. Требование у отца следующей части имения для употребления ее по произволу, — стремление человека свергнуть с себя покорность Богу, и следовать собственным помыслам и пожеланиям. Согласием отца на выдачу имения изображается самовластие, которым Бог почтил человека в употреблении даров Божих».

Прот. Александр Мень в одной из своих проповедей в «Неделю о блудном сыне» отмечает интересную деталь экономического свойства: «В те времена, о которых рассказывает Господь, люди старались жить одной семьей. Теперь более естественно, чтобы дети отделялись и уходили от родителей, когда вырастают. Тогда люди совместно владели землей, которую вместе обрабатывали, и чем больше была семья, тем больше было рабочих рук, тем больше было возможности трудиться. Поэтому разделить дом, разделить имение и хозяйство считалось ущербом, убытком. Если дети так поступали, это считалось обидой для родителей».

Получив свою часть отцовского имущества, младший сын уходит «в дальнюю страну», на чужбину — место отдаления от Бога, где он перестаёт думать о своем отце, где он «живёт распутно», то есть предаётся греховной жизни, отчуждающей человека от Создателя. Там он быстро растратил имение, свою долю даров Божиих — силы, ума, сердца и тела. Это приводит его к нищете — полному духовному опустошению. Это и неудивительно, ибо человек, вступивший на путь греха, следует по пути эгоизма, самоугождения. Он, по-настоящему, не владеет тем, что ему приносит сиюминутное наслаждение, а им владеет то, что его услаждает. Вот почему ап. Павел предупреждает христиан: «Ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6: 12).

По этому поводу один церковный мыслитель писал: «...Эта дальняя сторона, эта чужбина и являет нам глубокую сущность нашей жизни, нашего состояния. Только поняв это, мы можем начать возврат к подлинной жизни. Тот, кто хотя бы раз в жизни не почувствовал этого, кто никогда не осознал себя духовно на чужбине, отделённым, изгнанным, тот не поймёт , в чём сущность христианства. И тот, кто до конца «дома» в этом мире, кто не испытал тоски по иной реальности, не уразумеет, что такое покаяние и раскаяние. ...Раскаяние и покаяние рождается из опыта отчуждения от Бога, от радости общения с Ним. ...Оно необходимо включает в себя глубокое желание возвратиться, вернуться, снова найти утерянный дом».

В дни приготовительные к Великому Посту, — начиная с недели о блудном сыне — Церковь поёт псалом «На реках Вавилонских», который напоминает о горьком плене евреев в стране далече. Это символ плена греха, который отчуждает христианина от Бога. Но псалом этот также говорит о раскаянии, любви и возврате в отчий дом. Расточив своё имение, младший сын начинает голодать. Чтобы не умереть голодной смертью, он становится пастухом свиней — свинопасом. И рад был бы насытиться свиной пищей — «рожками», но никто ему не давал. После долгих страданий у него пробуждается спасительная мысль: «Сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода». Блудный сын мог прийти к такой мысли благодаря тому, что не успел расточить последний свой дар — дар памяти об отце и отчем доме, иначе говоря совести (голоса Божия внутри нас).

И вот, точно после тяжёлой болезни, сопровождающейся беспамятством, к нему возвращается сознание, и он понимает своё бедственное положение. Тогда появляется в нем решимость оставить грехи и покаяться, сознавая, что он оскорбил ими Господа, и, наконец, в глубоком смирении и сознании своего недостоинства, всегда сопровождающем искреннее покаяние, грешник реально осуществляет свою решимость и возвращается к отцу. Здесь надо отметить, что внешние бедствия часто посылаются Богом грешникам, чтобы их вразумить. Это — Божий призыв к покаянию.

Еп. Феофан Затворник, опытно изучивший духовную жизнь, сравнивает грешника с человеком, погруженным в глубокий сон и в обращении его к Богу отмечает три психологических момента, отвечающих указанным в притче: 1) пробуждение от греховного сна (Лк. 15: 17); 2) созревание решимости оставить грех и посвятить себя богоугождению (Лк. 15: 17-21); и 3) облечение на это грешника силой свыше в таинствах Покаяния и Причащения.

В этой многогранной по содержанию и замечательной по яркости красок притче, где под образом отца двух сыновей подразумевается Отец Небесный, едва ли не главное место занимает поведение Отца, Его превосходящая все человеческие понятия доброта, любовь к грешнику и радость по поводу возвращения к Нему блудного сына. «...Когда он был еще далеко, увидел его отец его», — говорит нам Евангелие, а значит отец ждал и, может быть, каждый день смотрел, не возвращается ли сын его. «Увидел и сжалился, и побежав, бросился к нему на шею и целовал его». Сын начал было исповедь, но отец не дал ему и договорить; он уже всё простил и забыл, и распутного и голодного свинопаса принимает, как любимого сына. Отец не стал требовать доказательств покаяния своего сына потому, что он видел, что сын его преодолел стыд и страх, чтобы вернуться домой. Он велит слугам своим дать ему лучшую одежду, обувь и перстень на руку. Перстень — это указание на Божий дар прощённому грешнику — дар Божией Благодати, в который он облекается для спасения души. По толкованию блаж. Феофилакта перстень в притче свидетельствует о возобновлении единения грешника с Церковью земной и Небесной.

Трудно словами передать полноту любви Божией к падшим грешникам. Пожалуй, никто лучше не приоткрывает нам эту любовь Божию, о которой мы читаем в притче о блудном сыне, чем ап. Павел в своем первом послании к Коринфянам: «Любовь долго терпит, милосердствует, ...любовь не гордится, ...не раздражается, не мыслит зла. Не радуется неправде, а сорадуется истине. Всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит» (1 Кор. 13: 4-7). Уместно здесь упомянуть, что грех, всякий грех, есть преступление против любви и что, по-настоящему, покаяние может совершиться только перед лицом Совершенной Любви, ибо Бог есть Любовь (1 Ин. 4: 8).

Необходимо особо подчеркнуть и причину радости отца — «сын мой был мёртв и ожил; пропадал и нашёлся», т.е. был духовно мёртв, живя без Бога и духовно ожил, обратившись к жизни в Боге. В Священном Писании возвращение к Богу часто представляется как воскресение из мёртвых (см. Рим. 6: 13; Мф. 8: 22; Откр. 3: 1; Еф. 2: 1).

Обратимся теперь к образу старшего сына. Старший сын был недоволен возвращением своего младшего брата и его примирением с отцом. Вот как это излагается в притче: «Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, вышед, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; А когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка».

Под старшим сыном Иисус Христос в первую очередь подразумевал фарисеев и книжников — старейшин народных, своим законничеством мешавшим людям прийти к Нему. Но в равной мере этот образ относится ко всем нам, к нашим взаимоотношениям. Старший сын не был виноват перед своим отцом, деятельно не согрешал перед ним, пока не вернулся его грешный брат. Возврат блудного брата вызвал в старшем сыне зависть — этот страшный грех, который привел к первому человеческому убийству и к убийству Самого Спасителя. В доме Отца (образ Церкви) идет радость, ликование, — ликование ангелов о едином грешнике кающемся, но радость эта вне души старшего сына. Отец приглашает старшего сына войти в эту радость, но он избирает путь расчетов, путь правовых отношений, контракт. Такие холодные, юридические отношения всегда берут верх там, где иссякает любовь. Высказывания старшего сына указывают на то, что он по-настоящему не дорожил дарами своего отца, которыми он пользовался. Он их не ценил, потому что в его душе была более страшная пустота, нежели та, которую мы видели у его брата до раскаяния. Старший сын заглушил голос своей совести.

Мы все, в той или иной степени, в том или ином периоде своей жизни, ведём себя, как сыновья милосердного отца. Все мы грехами отчуждаемся от Его любви. Служба в неделю о блудном сыне раскрывает нам состояние отчуждения от Бога: «Иждих блудно отеческого имения богатство, и расточив, пуст бых, в страну вселився лукавых граждан...»

Вот в таком состоянии блудный сын находился в течение долгого времени и, наконец, говорит евангельская притча, «пришёл в себя».

Что значит «пришёл в себя»?

Один Святой Отец говорит, что начало нашего спасения есть познание самого себя. Но ведь познание самого себя есть дело всей жизни, это есть то, к чему человек стремится в течение всего своего существования. Святые Отцы раскрывают смысл этого изречения, говоря, что до тех пор пока ты не познал, кто ты, пока ты сам в себе не ощутил образа Божия, пока ты, живя среди земных граждан, не почувствовал, что ты гражданин неба и поработился «чуждым гражданам», пока ты, живя среди грязи своей собственной души, не познал в себе образа Божия — до тех пор ты не вступил на путь спасения, не начинал еще своего спасения. Оно начинается с того момента, когда ты познал свою божественную природу. Так было и с блудным сыном. Он в один момент почувствовал, что живёт порабощенный «на стране чуждей» и не имеет подлинной настоящей жизни. Начав с познания самого себя, человек, идя дальше по этому пути, противопоставляет в себе самом то, что есть в нем от образа Божия, хотя и покрытого язвами согрешений, тому, как он живет. И с этого момента он начинает жаждать жизни в Боге и очищения себя от язв согрешений во имя образа Божия.

К преп. Антонию пришел один инок и стал просить, чтобы он простил и помиловал его. Антоний же ответил ему: «Ни я, ни Бог тебя не помилует, если ты сам себя не помилуешь».

С первого взгляда ответ кажется странным. Как же так? Для духовной жизни это величайшая истина. Пока я сам в себе не обрету образа Божия, сам не помилую внутреннего человека, находящегося в бездне греховной, но имеющего образ Божий, до тех пор, пока я сам не помилую в себе создание Божие, в своей совести не помилую себя, грешного, скверного и блудного, то есть не сжалюсь над своей бессмертной душой, — до тех пор и Бог не помилует меня, до тех пор тщетна и моя мольба.

Вот это состояние блудного сына, который увидел, как скверно он живёт и как хорошо живут даже не сыны, а наёмники у его отца — вот это есть состояние помилования. Он помиловал себя и тогда пошёл к Богу и у Него стал просить о помиловании. Нужно взять от святоотеческого опыта то, что он нам даёт, иначе тщетны будут наши просьбы о помиловании. Мы должны ощутить в себе образ Божий, остатки божественной красоты, которые есть в нас, хотя и искаженные, и прежде всего помиловать себя, понять, кто мы в жизни и кто мы в творении.

В жизни мы, грешные, живущие в «стране далече», постоянно забывающие о Боге, а в творении — мы есть образ «неизреченной Божией Славы» и только в Нем мы живём, только в Нем наше спасение.

И это противопоставление себя в творении и себя в жизни и даёт в известный момент состояние помилования себя. Вот смысл слова преп. Антония. И если мы в какой-то момент своей жизни помилуем себя и почувствуем противопоставление себя в творении и себя в жизни, тогда мы можем, подобно блудному сыну, идти к Богу и просить о помиловании. Мы должны восстанавливать в себе образ Божий, мы должны понять, что наше единственное дело на земле, нас, граждан земли, делаться гражданами неба. Если перед нашими глазами постоянно будет творение Божие — образ «неизреченной Божией Славы», тогда мы будем миловать себя. Это не значит, что мы будем гордиться, прощать себя, оправдываться, а мы в самих себе увидим неизреченный храм Божией Славы, почувствуем всю радость жизни в Боге и ощутим ту грязь, в которой мы живем. Тогда мы придем к Богу и будем просить Его, как блудный сын: «прими мя в число наемников Твоих и будем приняты, как блудный сын».

Притчи о заблудшей овце и потерянной драхме

Притчи о заблудшей овце и о потерянной драхме мы находим в Евангелии от Луки:

«Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдёт за пропавшей, пока не найдёт её? А нашедши, возьмёт её на плечи свои с радостью и, пришедши домой, созовёт друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною: я нашёл мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии. Или какая женщина, имея десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжёт свечи и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдёт, а нашедши, созовёт подруг и соседок и скажет: порадуйтесь со мною: я нашла потерянную драхму. Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся» (Лк. 15: 4-10).

Иисус Христос неоднократно использовал в Своей проповеди образ пастыря потому, что Его слушатели знали этот образ из книг Ветхого Завета. Глубоко укорененный в опыте кочующих арамеян (Втор. 26: 5), какими были праотцы Израиля в условиях пастушеской жизни, образ пастыря, пастуха, ведущего своё стадо, выражает два аспекта власти, осуществляемой над людьми, как будто противоположные и часто разделяемые. Пастырь одновременно и возглавитель, и сотоварищ. Это человек сильный, способный защищать своё стадо от диких зверей; вместе с тем, он внимателен к своим овцам, хорошо их зная (Притч. 27: 23), применяясь к их положению (Быт. 33: 13), нося их на своих руках (Ис. 40: 11), даже любя ту или другую из них как дочь (2 Цар. 12: 3). Его власть неоспорима, она основана на преданности и любви. На древнем Востоке (в Вавилоне, в Ассирии) цари называли себя пастырями, на которых божество возложило определенное служение — собирать овец в стада и заботиться о них. В Библии также часто встречается этот образ, помогающий понять отношения, которые соединяют Израиль с Богом через Христа и Его посланников.

В памяти многих евреев хранилось пророчество о грядущем Пастыре. Иисус исполняет это пророчество. Вероятно, Он включал пастухов в число тех малых, которые, как мытари и блудницы, радостно принимают Благую Весть — Евангелие. В этом смысле можно истолковать прием, оказанный вифлеемскими пастухами Иисусу, родившемуся в их вертепе (Лк. 2: 8-20).

В древне-христианской символике, обнаруженной в катакомбах Европы и Ближнего Востока, Христос нередко изображался, как пастырь, несущий на своих плечах овцу. Это символизирует спасение грешного человечества, когда Христос на кресте взял на Себя наши грехи и очистил их.

В притчах о заблудшей овце и потерянной драхме Господь излагает истину о том, как дорого в очах Божиих обращение грешника и какая радость бывает на небесах о кающихся. Более того, эти притчи подчеркивают, что Бог Сам ищет грешника, чтобы спасти его. Христос об этом говорит и в других местах Евангелия так: «Сын человеческий пришёл взыскать и спасти погибшее» (Мф. 18: 11; Лк. 19: 10) и «призвать грешников к покаянию» (Мф. 9: 13).

Эти притчи были рассказаны Иисусом, чтобы показать гордым и самоуверенным книжникам и фарисеям беспредельную любовь и милосердие Божие ко всем без исключения людям. Книжники и фарисеи были уверены, что из-за того, что они исполняют все мелкие предписания Моисеева закона, принося положенные жертвы и соблюдая все обряды, они более не нуждаются в покаянии и справедливо поступают, чуждаясь общения с теми, кого они считали грешниками.

Из Евангелия мы знаем, что Христос всегда шёл навстречу всем людям, сознающим свою греховность и желающим изменить к лучшему образ своей жизни. Он охотно шёл в дома грешников, не гнушался есть с ними (вспомним случай со сборщиком податей Закхеем и призыв мытаря Левия стать апостолом Матфеем). Вот это как раз и возмущало фарисеев и книжников, считавших, что даже подать руку помощи падшему брату или просто прикоснуться к нему их оскверняет. Следовательно, эти мнимые праведники думали, что раз Иисус общается с грешниками, Он Сам грешник. Поэтому в их представлении нечего было народу идти за Иисусом и слушать Его проповеди и поучения. Это своё возмущение недостойные вожди народные открыто высказывали Христу и другим.

Христос как бы говорит Своим обвинителям в ответ: «Вы обвиняете Меня в том, что Я принимаю грешников, отставших от Бога, даже хожу за ними, довожу их до раскаяния и, спасая от гибели, возвращаю их Богу. Но ведь и вы (книжники и фарисеи) поступаете также в отношении того, что для вас дорого и близко». Далее Иисус предлагает им притчи о заблудшей овце и потерянной монете. «Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдёт за пропавшей, пока не найдёт её? Или какая женщина, имеющая десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжёт свечи, и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдёт? Если же вы поступаете так, теряя своё имущество,- как бы далее говорит Христос, — то зачем укоряете Меня, когда Я спасаю людей, отставших от Бога, их Отца? Ответственный, добрый пастырь, найдя заблудшую овцу, не наказывает её за то, что она отстала от стада, даже не гонит её обратно к стаду, а радуясь, что ее нашёл, берет ее на свои надежные плечи и несёт домой, созывает друзей и говорит им: Порадуйтесь со мною, я нашёл мою пропавшую овцу! Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии. Вот как радуется Бог, когда возвращает на путь спасения потерянных овец стада».

Совершенно ясно, что под пропавшей овцой подразумевается грешник, погибший для добродетели и блаженства, для которых был создан Богом. Таким же прообразом является и потерянная драхма, то есть мелкая серебренная монета. Неисповедимыми путями Господь Святым Духом действует на сердце человека-грешника, еще не утратившего окончательно способности к покаянию и обращению к Богу.

Обращает на себя внимание выражение Иисуса об одном грешнике кающемся, повторяющееся в обеих притчах. Этим подчеркивается, что единственный залог спасения — покаяние. А радость на небесах, по слову преп. Ефрема Сирина, «праздник Богу». «Покаяние — праздник Богу, — пишет преподобный. — Покаяние, творя праздник Богу, призывает и небо на пир. Ангелы радуются, когда покаяние приглашает их на вечерю. Все небесные чины торжествуют, возбуждаемые к веселию покаянием», — читаем мы у преп. Ефрема Сирина.

В притче о заблудшей овце Господь даёт нам выразительный сравнительный образ приведения к пути истины заблудившегося грешника. Овца, убежавшая из стада, — жалкое животное. Она подвергается опасности попасть в место, где нет ни корма, ни воды, ей грозит опасность стать добычей диких зверей. Так и душа, удалившаяся от Бога, источника истины и благодати, тоже несчастное существо, ибо она подвергает себя всяким опасностям духовного порядка: заблуждениям, страстям, делается легкой добычей диавола — врага Бога и человеческого спасения, ищущего, по слову Писания, кого поглотить (1 Пет. 5: 8).

Господь проявляет максимальную заботу о заблудившихся душах, которые Он беспредельно любит. Бог любит мир до такого предела, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3: 16). Бог отдал Сына Своего на крестную смерть, победил смерть воскресением Иисуса и после вознесения на небо продолжает промышлять о грешниках и указывает на путь спасения через Свою Церковь, которая продолжает звать грешников к покаянию.

В притче о заблудшей овце сказано, что пастырь, обнаружив заблудшую овцу, не гонит её обратно к стаду, а берёт её на свои плечи и с радостью несёт домой. То же самое происходит с грешником, готовым следовать за Христом. Грешнику необходимо свободно, без принуждения, начать подвиг покаяния; на первых порах ему будет трудно, ибо он духовно ослабел, ему необходима помощь. И вот милосердный Пастырь-Христос Своей благодатью укрепляет решившего пойти по пути спасения. Грешник уже не один пойдёт по новому пути, а с Христом. Если же он будет по пути падать — Христос возьмет его на Свои плечи, ободрит и утешит, ибо Он сказал: «Придите ко Мне все труждающиеся и обременные, и Я успокою вас» (Мф. 11: 28).

Эти притчи Спасителя были обращены не только к фарисеям Его времени, но и к фарисеям всех времен и всех народов. Они обращены и к нам, как предупреждение не впасть в грех фарисейства. Господь хочет, чтобы мы подражали Его человеколюбию, чтобы мы с лаской и любовью пошли на помощь заблуждающимся братьям и сестрам, чтобы попытаться спасти и вернуть их к Христову стаду, к Церкви. В каждом человеке мы должны увидеть именно брата — брата во Христе и образ Божий. И как бы ни падал человек, как бы не затемнял он в себе образ Божий грехами и пороками, мы всё же должны искать в его душе искру Божию, как это сумел сделать Достоевский в своих «Записках из мёртвого дома» (с каторги): «Грехи грехами, а основа в человеке — образ Божий...», — пишет Федор Михайлович. «Грех ненавидь, а грешника люби», — любил говорить св. прав. Иоанн Кронштадтский. А ап. Иаков в своем послании прямо говорит: «Обративший грешника от ложного пути его, спасёт душу от смерти (и его, и свою — В.П.) и покроет множество грехов» (Иак. 5: 20).

Кого подразумевает Господь под девяноста девятью праведниками и девятью драхмами? Так как на земле нет людей, не нуждающихся в покаянии, то блаженный Феофилакт, архиеп. Болгарский и другие толкователи Евангелия под девяноста девятью праведниками, не имеющими нужды в покаянии, понимают Ангелов и праведников, уже завершивших свой путь спасения и отошедших в вечность, которым так же дорого спасение грешника.

Епископ Охридский Николай (Велимирович) приводит широкое толкование притчи о потерянной драхме, видя в ней отражение трагедии как всего мира, так и отдельного человеческого существования. По толкованию еп. Николая девять не потерянных драхм означают девять ангельских чинов, которых Христос, изображенный в притче под видом женщины, оставляет, чтобы найти одну драхму — весь род человеческий, соблазненный диаволом и в самом начале истории отпавший от Бога. Придя на землю и просветив ее светом Своего ведения, Христос нашёл заблудшее и потерянное человечество и объявил бесчисленной рати святых духов небесных: «Порадуйтесь со мною, я нашёл потерянную драхму, нашел людей, которые заполнят в Царстве Небесном место, оставшееся после некогда совершившегося падения отпавших от Бога ангелов».

Притча о добром пастыре

Иудеей времен Спасителя правил римский прокуратор, официально представлявший римского императора. Одновременно, как бы рядом, но фактически и под властью — был так называемый царь, который, с одной стороны, был марионеткой, а с другой — полновластным тираном. Это было в политических интересах Рима. На этой почве у прокуратора и царя бывали столкновения, в частности у Понтия Пилата с Иродом младшим. Но непосредственный контакт с народом во всех внутренних делах и вся связанная с этим ответственность были в руках севших на Моисеевом седалище, — как выразился Иисус (Мф. 23: 2), — книжников и фарисеев, — тогдашней религиозной интеллигенции. Фарисеи были своего рода «интеллигентской элитой», аристократией, проводившей определенное богословское направление внешней обрядности одряхлевшего культа, целью которого было сохранение религиозно-национального самосознания в тогдашних политических условиях, но в ущерб личной духовной жизни и истинной религиозности. На современном языке мы могли бы назвать представителей этого класса «аппаратчиками».

Именно с этой сомнительной, по своим качествам и положению, этнической властью Израиля Иисус вступил в открытый конфликт, зная наперёд как дорого это Ему обойдётся. Но другого выхода не было: эта власть была даже не «кесарева», о которой Иисус сказал, что кесарю надо воздавать кесарево, в то же время, воздавая Божие Богу (Мф.22: 21). Это была подмена Царства Божия, фальшь, ложь. Это было прямым вызовом Богу, нравственно неприемлемым.

Главной целью иносказательной речи о добром пастыре было противопоставление истинных народных учителей религии, заботливо ведущих народ по правильному пути ко спасению, и книжников и фарисеев — ложных, эгоистических руководителей духовно-нравственной жизни народа, больше думающих о своих выгодах и ведущих народ не ко спасению, а к гибели.

Корни непонимания Христа и вражды к Нему кроются в духовной слепоте. Иисус исцелил одного слепорожденного в субботу, в день покоя, когда по Закону нельзя было трудиться. Это было потрясшее всех чудо, но ученые фарисеи старались убедить слепого: «Не от Бога этот Человек (Иисус), потому что не хранит субботы, …мы знаем, что Человек Тот грешник» (Ин. 9: 16, 24). На это слепой ответил: «Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего». Фарисеи сказали ему в ответ: «Во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? И выгнали его вон» (Ин. 9: 33,34).

Иисус узнал о встрече исцеленного слепого с фарисеями, и нашёл нужным укрепить в исцеленном исповеданную им веру. Призвав к Себе бывшего слепого, Иисус спрашивает его: «Веруешь ли в Сына Божия?» Исцеленный не видел еще Того, Кто исцелил его, следовательно, и не знал Его. Выражая полную готовность веровать в Сына Божия, то есть Мессию, он спрашивает: «А кто Он?» И когда Иисус открыл ему Своё Божественное достоинство в словах: «И видел ты Его, и Он говорит с тобою», исцеленный в ответ сказал: «Верую, Господи!» И поклонился Ему. И сказал Иисус: «На суд пришёл Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы». Услышав это, некоторые из фарисеев, бывших с Ним, сказали Ему: «Неужели и мы слепы? Иисус сказал им: «Если бы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остаётся на вас» (Ин. 9: 37-41).

Еще Симеон Богоприимец, держа на руках младенца-Иисуса, сказал: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, да откроются помышления многих сердец» (Лк. 2: 34). Об этом разделении людей на последователей и на противников Его Иисус сказал: «На суд пришёл Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы».

Духовное ослепление ученых фарисеев и книжников свидетельствует о том, что превозносящиеся своей ученостью, способностью всё видеть и понимать оказываются непонимающими главного — истины Божией, становятся слепыми по отношению к ней; а те, которые казались непросвещенными наукой и как бы слепыми, сердцем почувствовали эту истину и приняли ее. В этом значение слов Иисуса, что видящие, то есть те, которые имели способности видеть и понимать виденное, стали слепы, а те, которые не имели способности сразу всё увидеть и познать виденное, то есть как бы невидящие, увидели.

Апостол и Евангелист Иоанн свидетельствует, что воля Божия в том, чтобы всякий видящий Сына Божия, имел бы жизнь вечную, и что Сын Божий пришёл и дал нам свет и разум, чтобы мы познали истинного Бога. А в нагорной проповеди Иисус сказал: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5: 8).

Когда Христос обличает слепоту фарисеев, ясно, что Он осуждает слепоту духовную, слепоту, не видящую Свет мира, т.е. Христа, Мессию.

Далее Христос произносит притчу о добром пастыре, в которой он указывает на Себя, как на истинного доброго пастыря, приводящего пасомых к жизни вечной, на взаимоотношения Его с ними и на значение для них Его пастырства.

«Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник; а входящий дверью есть пастырь овцам. Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовёт своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идёт перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. За чужим же не идут; но бегут от него, потому что не знают чужого голоса. Сию притчу сказал им Иисус; но они не поняли, что такое Он говорил им. Итак, опять Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам, что Я дверь овцам. Все, сколько их ни приходило предо Мною, суть воры и разбойники; но овцы не послушали их. Я есмь дверь: кто войдёт Мною, тот спасётся, и войдёт, и выйдет, и пажить найдёт. Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришёл для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком. Я есмь Пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец и бежит, и волк расхищает овец и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах. Я есмь пастырь добрый, и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привесть: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь» (Ин. 10: 1-16).

Не случайно излюбленные образы пастыря и овец особенно часто встречаются в Священном Писании, ибо в них глубокий внутренний смысл. Как овцы, эти самые кроткие и беспомощные животные, особенно нуждаются в заботах, защите от волков и других грозящих им опасностей, и благополучие их всецело зависит от пастыря, так и души человеческие, подверженные козням мироправителя тьмы века сего (Еф. 6: 12), т.е. диавола — лжеучениям, различным соблазнам и отравляющим душу влияниям этого мира, остро нуждаются для своего спасения в руководителе, истинном пастыре и, прежде всего, в едином, истинном Божественном Пастыре-Начальнике — Христе.

«Я есмь Пастырь Добрый», — сказал Спаситель, и указал при этом на отличительное свойство истинного пастыря: на самоотверженную любовь к овцам, даже до смерти. Это и доказал Господь на деле Своей добровольной искупительной смертью на Кресте для спасения рода человеческого. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15: 13), — говорит Господь.

«Знаю Моих и Мои знают Меня». Иисусу до конца известны внутренний облик, нравственные расположения, нужды и опасности Его «овец», т.е. истинно верующих в Него; и Его «овцы» верой, душой ощущают и внутренним опытом познают Христа, как своего Искупителя и Спасителя. Как между Богом Отцом и Иисусом Христом, так и между Христом и теми, кто «Его», существует духовное единение, взаимная любовь и понимание; они искуплены Кровью Господа и принадлежат Ему.

«Овцы слушаются голоса пастыря», — говорит Господь. И он зовёт своих овец по имени и выводит их; и когда выведет своих овец, идёт перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. Эта часть притчи основана на пастушеских обычаях на Востоке. Если, по условиям погоды, нельзя было оставлять стада овец на пастбище, их загоняли для сохранения от волков и воров в пещеры или в загороженные загоны, в которых дверь на ночь затворялась, и со стадами оставался пастух. Иногда в один загон загоняли свои стада несколько пастухов, тогда с овцами оставался один из них. Утром привратник отворял двери, и пастухи входили и отделяли стада, зовя своих овец по имени (на Востоке, обычно, дают животным имена, к которым те привыкают и знают их). Своих пастухов овцы знают по виду и голосу. Соединив всех своих овец, каждый пастух выводил своё стадо на пастбище, причём, он шёл вперед с жезлом, как оружием защиты, и с посохом.

Спаситель знает Своих «овец» и имена их записаны в книге жизни (Откр. 3: 5; Флп. 4: 3), Он призывает, просвещает и собирает их. «Овцы» знают голос Христа, звучащий в Его св. Евангелии, отличают Его учение от лжеучений и идут за Ним. Это — отличительные признаки «овец» Христовых.

Есть у Спасителя и другие овцы, которые не от сего двора и которых еще надлежит Ему привести во двор овчий, т.е. в Церковь Свою. Господь говорит здесь о язычниках (т.к. евреи, жившие в рассеянии, принадлежали к «своему двору», к еврейскому теократическому обществу). По известному определению Божию, и язычники «услышат» голос Христа, как это предсказывали пророки (Мих. 4: 2; Ис. 2: 3 и др.), и будет едино стадо и един пастырь. Не будет больше преграды, отделяющей язычников от евреев, избранного народа. Великий Добрый Пастырь объединит всех, без различия национальности и состояния. Исполнение этих слов Спасителя совершается постепенно Его властью через Его последователей и завершится в конце времен, обращением ко Христу верного остатка (Ис. 10: 22; Рим. 11: 25-26).

Но самое дорогое и утешительное для христианина в этой беседе — это благословенное утверждение Христа, что Он даёт жизнь вечную «овцам» Своим, они не погибнут вовек и никто, даже самый сильный враг, не похитит их из рук Его, ибо они находятся под всесильным покровительством Всемогущего.

От христианина требуется только быть истинной «овцой» Христовой и неуклонно идти по Его стопам, всецело предав себя в Его руки.

Притча о неводе

Притчу о закинутом в море неводе мы находим в 13-ой главе Евангелия от Матфея:

«Подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, севши, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 13: 47-50).

«Невод» — символ евангельского учения, проповеди апостолов, этих «ловцов человеков». «Море» — вселенная. «Рыбы» — всякого рода человеческий род. Эта притча показывает, что невод — евангельская проповедь — соберёт воедино всех без различия людей — и добрых и злых, праведников и грешников. «Когда невод наполнится» — образ конца времен, тогда находящиеся в нем будут разделены. Хорошие будут «собраны в сосуды», то есть будут приняты в Царство Небесное, а худые будут «выброшены вон», то есть останутся вне пределов Царства Христова.

Между неводом и будущим судом Божиим такое сходство. Пока в море рыбы плавают вместе, трудно различить их качество, но как только невод наполняется и его вытаскивают на берег, рыбак без труда различает хороших от худых. Так и Церковь Христова на земле (Церковь воинствующая) состоит из самых разных людей — из ревностных, живущих по заповедям Божиим христиан, так и из нерадивых и просто теплохладных людей, то есть христиан по имени только, а не по жизни. Пока они вместе, нелегко различить их по качеству их духовной жизни. Но последний нелицеприятный суд Божий в конце времен непременно откроет различие между праведниками и грешниками. О том, как это произойдёт Господь Иисус Христос говорит с предельной ясностью в Своей беседе о Страшном Суде(Мф. 25: 31-46).

В этой беседе Христос говорит, что Он праведников и грешников отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую. В притче о неводе Христос также говорит об отделении добрых от худых. Но в отличие от притчи о неводе, в беседе о Страшном Суде Христос ясно указывает на то, что именно прежде всего на этом Суде с каждого спросится. Все наши земные достижения на этом Суде будут не в счёт, ибо основной вопрос, который будет задан каждому: как послужили мы ближнему своему, то есть насколько мы были милосердны друг к другу. Христос перечисляет шесть главных видов помощи, которые можно оказать ближнему. Отождествляя Себя в своей любви, снисхождении и милосердии с каждым бедняком и нуждающимся в помощи, Спаситель говорит: «Алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25: 35-36). Дело милосердия к страждущим и нуждающимся в нашей помощи Спаситель ставит превыше всего. «Я милости хочу, а не жертвы», — говорит Бог устами пророка Осии (Ос.6: 6; см. также Мф. 9: 13 и 12: 7).

Притча о неводе и беседа о Страшном Суде завершаются грозными образами наказания грешников. В притче о неводе говорится, что «изыдут Ангелы и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов»; из беседы Господа о Страшном Суде мы узнаём, что грешники пойдут в муку вечную.

Грозный образ последнего Суда некоторых пугает, у других вызывает протест, так как у них создаётся впечатление, что Христос гневный и осуждающий Бог. Других смущает то, что образы Христа о суде носят исключительно физический характер: грешники будут преданы мукам в вечном, неугасающем огне.

Русский экзегет Б. И. Гладков, в своем труде «Толкование Евангелия» по этому поводу замечает: «Следует ли буквально понимать слова «печь огненную», или же считать, что ожидающее грешников наказание лишь уподобляется мучениям в огненной печи? Нам кажется, что буквально понимать эти слова можно было бы, если бы Иисус Христос всегда выражался так о предстоящей грешникам будущности; между тем, известно, что в других случаях Он выражался несколько иначе: так, в нагорной проповеди Он сравнивал мучения грешников с пребыванием в долине (геенне) огненной (Мф. 5: 29); после того, говоря об участи, какая постигнет не принявших Его, Он сказал, что они извергнуты будут во тьму внешнюю, и там будет плач и скрежет зубов, возлягут же с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном многие, которые придут с востока и запада (Мф. 8: 11-12). Сожжение в печи огненной известно было слушателям Иисуса из книг Ветхого Завета: так, Иуда, сын Иакова, осудил на сожжение невестку свою Фамарь (Быт. 38:24); Давид бросил в обжигательные печи покоренных им жителей города Раввы (2 Цар. 12: 31); Навуходоносор велел бросить в печь, раскалённую огнем, непоклонившихся золотому истукану Ананию Мисаила и Азарию (Дан. 3: 21). Вообще, у народов востока сожжение живьём было одним из обыкновенных способов смертной казни, и казнь такая была самою ужасною, мучительною. Поэтому, Иисус Христос, говоря о страшном наказании грешников в будущей вечной жизни и желая наглядно представить Своим слушателям судьбу их, указал на казнь в огненной печи, как на некоторое подобие того, что их ожидает, если они не покаются и не возродятся к новой жизни. Позже, отвечая саддукеям на вопрос о воскресении, Иисус уподобил духам, Ангелам, людей, которые будут воскрешены для страшного суда, и тогда же объяснил, что тела воскрешенных не будут теми чувственными телами, какими облечены мы во время нашей земной жизни; а из этого можно заключить, что и страдания осужденных будут скорее душевными, чем чувственно-телесными».

Повторяем, не нужно понимать слова Христа буквально, ибо Он изъясняется образным языком ради большей наглядности и живости изображения, языком, который облегчает запоминание смысла Его речи. Такую образную речь Господь постоянно употребляет в Евангелии. Так, например, Он говорит: «Если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее: лучше тебе увечному войти в жизнь (в жизнь вечную — В.П.), нежели с двумя руками идти в геену, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает» (Мк. 9: 43-44). В этих словах заключается, несомненно, образность речи, которую нельзя понимать буквально. Источник зла и греха не в руке, а в сердце человека. Рука является только орудием греха, исполнительницей греховной воли, живущей в человеческом сердце. Отсечение руки или ноги не может устранить соблазна греха. Грех надо преодолеть внутренне, усилием воли, молитвой. Таким образом, слова Христа о вечной муке имеют не буквальное, а символическое значение и вместе с тем вполне конкретный смысл. Так и нужно понимать слова Господа «огонь неугасимый» и «червь неумирающий».

Святитель Иоанн Златоуст, говоря о мучениях грешников, видит эти мучения в том, что они будут лишены славы Царствия Божия, благ этого Царства. Эти мучения — в богооставленности и отдаленности от источника любви — Бога. Это будет невыносимая духовная скорбь, куда более страшная, чем даже самое лютое физическое наказание. Многие из личного опыта знают, насколько тяжелее душевные и духовные скорби по сравнению со скорбями физическими, и как они разрушительно действуют на наш организм. Вот почему Иоанн Златоуст называет эту притчу «страшной», а Григорий Богослов считает, что ее нужно больше бояться, чем толковать.

В притче о неводе и в беседе о Страшном Суде Христос показывает, что не Он сокращает Свою любовь к нам, но мы отчуждаем себя от Его любви своими грехами и немилосердным житием. Он также предупреждает нас, что смерть грешника люта, что Страшный Суд не пугало, а действительность. Спаситель зовет нас, пока не поздно, спешить делать добро во имя Его, стать на путь духовного трезвения, сделать усилие, чтобы вырваться из водоворота повседневных забот, подумать о самом главном, о своей душе, о будущей жизни, о встрече с Господом.

Это настроение должно быть преобладающим в нашей душе в течение всей нашей жизни. И в этом настроении нет ничего мрачного или унылого, как представляют некоторые далекие от Церкви люди. Наоборот, от него рождается подлинная, святая и чистая радость, какую мы видим в христианских подвижниках и во всех тех, кто идет их путем.

Дай Бог, чтобы в конце времен, когда нас с вами, по слову притчи о неводе, вытащат на берег Царства Христова, мы бы оказались с теми, кто будет собран в сосуды.

Притча о жемчужине

Притча о жемчужине, которую мы встречаем в 13-ой главе Евангелия от Матфея, по глубинному смыслу очень похожа на предыдущую притчу о сокровище, скрытом в поле.

«Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, нашедши одну драгоценную жемчужину, пошёл и продал всё, что имел, и купил её» (Мф. 13: 45-46).

В древности жемчужины очень ценились, пожалуй, даже больше, чем в наше время. Современники Христа были готовы многое отдать за хорошую жемчужину и потому прекрасно понимали слова Иисуса о том, что для того, чтобы приобрести Царство Небесное, нужно отказаться от всего, ради приобретения того, что предлагал им Христос.

В притче «жемчужина» — символ евангельской проповеди. «Купцы» — это люди, которые ищут знания. В мире много жемчужин, т.е. много видов знания, но только одно знание подлинно драгоценно — вера в Иисуса Христа. Уместно сравнить людей, тщательно приобретающих знание Христово и постепенно постигающих истины евангельской жизни, которая ведёт к блаженству Царства Небесного, с купцом, который ищет жумчужин и, продав многие мелкие, покупает на вырученные от них деньги одну единственную и драгоценную. «Как обладающий жемчугом, сам знает, что он богат , — говорит Иоанн Златоуст, — но для других часто бывает неизвестно, что у него в руках жемчуг, потому что жемчуг не велик: так можно сказать и об истине. Обладающие ею, знают, что они богаты, но неверующие, не понимая цены этого сокровища, не знают о нашем богатстве».

Если в притче о сокровище, скрытом в поле речь шла о внезапном нахождении истины Божией, то притча о жемчужине повествует об обретении этой истины после долгого искания. Таков был путь князья Владимира, просветителя русского народа, который в церковном тропаре прямо именуется «купцом, ищущем доброго бисера» (жемчуга). Он искал истинную веру и нашёл ее. Став христианином, князь Владимир сумел оценить Евангелие, как самое драгоценное, что может быть у человека, и Христа, как единственного, Кому можно подчиниться до конца и служить.

Примером искавших истины и нашедших ее только в учении Христа, может послужить еще и св. Иустин-философ. В сочинении «Разговор с Трифоном-иудеем» он пишет, что будучи еще язычником, он изучал все философские системы того времени (2-ой век) и особенно увлекался учением Платона. Но все его знания не давали ему ответа на интересовавшие его вопросы о Боге, о душе, ее бессмертии и прочем, пока один старец (по преданию, св. Поликарп) не рассказал ему об Иисусе Христе и пророках, предсказавших Его пришествие. Изучив пророчества и само Евангелие, св. Иустин только в них нашёл единую истинную и полезную философию — жемчужину.

В жизни святых угодников можно найти немало примеров тому, как глаголы Священного Писания, запавшие в душу неверующих, но ищущих жемчужину людей, приводили их на след этого сокровища, к вере во Христа и жизни в Нём.

Так и каждый из нас пусть ищет эту единственную и самую драгоценную жемчужину — евангельскую веру. «Исследуйте Писания … , — говорит Господь, — ...они говорят о Мне» (Ин 5: 39). Драгоценную жемчужину Христову мы найдем при внимательном и молитвенном изучении Слова Божия, ибо оно приведёт нас к узкому пути нахождения того, о чём говорил Господь Марфе, сестре четверодневного Лазаря — «единое на потребу».

В книге Тита Коллиандера «Узкий путь» мы встречаем главу под названием «О бесценной жемчужине». Автор пишет о признаках нахождения драгоценной жемчужины: «...Чем глубже ты проник в своё собственное сердце, тем выше ты поднялся над самим собой. Твоя внешняя жизнь та же: ты моешь посуду, ухаживаешь за детьми, ходишь на службу, получаешь жалование и платишь налоги. Ты выполняешь всё, что делают и окружающие тебя люди. Но ты отказался от самого себя. Ты отдал одно, чтобы приобрести другое».

«Имея Тебя, чего могу я еще желать? Ничего иного, как только непрестанно в молитве безмолвно прилепляться к Тебе, — отвечает преп. Иоанн Лествичник. — Некоторых пленяет богатство, других почести, еще других приобретение собственности; моё единственное желание — быть с Господом.

Молитва, объемлющая самоотречение, сделалась твоей настоящей жизнью, которую ты поддерживаешь лишь как будто ради молитвы. Ходить перед Богом (Быт. 6: 9), — это есть теперь единственное ценное для тебя, и это заключает и охватывает всё небесное и земное. Для того, кто носит Христа в своем сердце, нет ни смерти, ни болезни, ни земной суеты; он уже вступил в вечную жизнь, которая всё объемлет. И «ночью и днём» Царство Небесное «восходит» в твоем сердце «и растет», и ты не знаешь как. Ибо «земля» сердца твоего «сама собою» производит сперва зелень, потом колос, потом и полное зерно в колосе (Мк. 4: 27-28)».

Святые говорят о невечернем свете. Этот свет видим не человеческим глазом, но сердцем, и он никогда не перестаёт расти в чистоте и ясности. Этот свет беспрестанно продолжает уходить от тьмы, всё умножаясь; его отличительное свойство — постоянное очищение. Это свет бесконечной вечности, проникающий оболочку времени и материи. Святые никогда не говорят, что этот свет дан всем, но лишь тем, кто очистил свое сердце любовью ко Господу, добровольно идя узким путём.

Стоит отказаться от всего ради приобретения того, что предлагает нам Христос — жемчужину Его учения и благодатной жизни в Нём.

Притча о сокровище, скрытом в поле

Если притча о закваске говорила о сокровенном, преображающем действии евангельской проповеди и благодати Божией на отдельные личности, следующая за ней притча о сокровище, скрытом в поле рассказывает о воодушевлении и радости, которые непременно испытывает человек, когда его сердца касается Божественная благодать. Эту притчу нам сохранил один только Матфей:

«Царство Небесное подобно сокровищу, скрытому на поле, которое, нашедши, человек утаил, и от радости о нём идёт и продаёт всё, что имеет, и покупает поле то» (Мф.13: 44).

Притча о сокровище, скрытом в поле показывает величайшую, ни с чем не сравнимую, ценность благодати Царствия Божия, ради которой следует пожертвовать всеми земными благами, чтобы приобрести это сокровище.

В древности был обычай прятать свои сокровища во время войны или в период народных бедствий в тайном месте, чтобы потом можно было их найти. Нередко бывало, что кто-нибудь другой находил это место и пользовался кладом, как собственным. О таком обретении клада и говорит Христос в Своей притче.

В притче о сокровище мы читаем о том, что человек, обрабатывающий, пахавший поле, находит скрытое в нем сокровище. Он радуется находке, но хранит ее в тайне, и, надеясь воспользоваться ею, тщательно опять скрывает ее на поле, чтобы кто-нибудь другой не нашёл клад, и идет продаёт всё, что имеет, и покупает поле. Теперь он хозяин поля и имеет право на сокровище.

Под «сокровищем» Христос имеет в виду Евангелие и нравственную жизнь, которую оно проповедует, и которая поддерживается благодатью Божией, пребывающей в Церкви. Евангелие есть подлинное сокровище, в сравнении с которым все земные блага ничтожны. Евангелие лучше золота и серебра, дороже всего мира. Человек может приобрести весь мир, но без нравственной жизни по Евангелию, он ничто. И наоборот — богат тот, кто следует Евангелию, хотя во всём остальном он беден.

Притча о сокровище, скрытом в поле говорит об одном из видов духовного опыта, или путей в Царство Божие, — о неожиданном откровении Божией благодати, ведущем к Богу. Примером внезапно находящих сокровище, которое было сокрыто от них, могут служить язычники, впервые услышавшие проповедь апостолов об Иисусе Христе, и через эту проповедь познавшие, что исполнение воли Божией есть единственное средство для вступления в Царство Небесное. Озаренные проповедью апостолов, многие язычники бросали всё, что раньше привязывало их к земной жизни, и этой ценой приобретали себе величайшее сокровище во Христе.

Другой пример неожиданного нахождения сокровища мы видим в книге Деяния Святых Апостолов. Так, в день Пятидесятницы, сразу после сошествия Св. Духа на апостолов, Петр выступил с пламенной проповедью, обращенной к многочисленным паломникам, собравшимся на праздник в Иерусалиме. «Услышав это, они умилились сердцем и сказали Петру и прочим Апостолам: что нам делать, мужи братия? Петр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа.(…) Итак охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч. И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах» (Деян. 2: 37-38, 41-42).

Для слушателей слов Апостолов в тот судьбоносный день Пятидесятницы пробудилась совесть, смягчилось сердце, они осознали свою греховность и бессилие и увидели в учении Христа свет, жизнь и спасение. Евангелие стало для них сокровищем. Но оно сокрыто и неизвестно тому, кто только ушами слушает евангельское благовестие, и до сердца которого оно не доходит. Человек, о котором говорит притча о сокровище, быть может, сотни раз проходил по тому месту, где долгие годы лежало сокровище, не подозревая, что оно было так близко, пока не открыл его. Точно также многие слушают Евангелие годами и не видят в нем сокровища, пока не проникнет оно в их сердце, благодаря слову пастыря или духовного друга.

Когда Евангелие коснется сердца, только тогда возможна нравственная перестройка человека. При этом, всё другое, кроме души, теряет свою важность, ибо Благая Весть о спасении через Иисуса Христа считается важнее всего. Человек, о котором говорит притча, продал всё, что имел, и купил поле, где лежало сокровище. Св. Григорий Двоеслов пишет о том, какой ценой приобретается Небесное Сокровище: «Для него не существует цены определенной. Всякий человек должен отдать за него всё, что имеет. Апостол Пётр отдал сети и получил Царствие Небесное. Вдовица отдала две лепты. У кого миллионы, — пусть отдаст миллионы, а у кого ничего нет, — путь отдаст произволение».

В сокровище Евангелия сокрыта блаженная вечная жизнь. Надо только найти сокровище, чтобы воспользоваться им. Но где же его искать, на каком поле? Вот как на это отвечает, с присущим ему красноречием, митрополит московский Филарет (Дроздов): «Мало ли где! Например, на поле уединения и благоговейного безмолвия, на поле целомудрия и воздержания: только ничего не жалей, чтобы возобладать таким полем и найдёшь сокровище. Но особенно близкое и для всех доступное поле, — продолжает он, — в котором сокровенно положено сокровище благодати, есть Церковь. Какое сокровище сокрыто в ее священных собраниях! В них сокрыто присутствие Самого Христа Господа, а в Нем сокрыты все сокровища всех прочих даров ведения (Кол. 2: 3) равно и сокровища всех прочих даров духовных и Божественных. Какое сокровище в молитвах, славословиях Церкви! В них дышит благодать Пророков, Апостолов, святых; в них наипаче Сам Дух Святой ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными (Рим. 8:26). Какое сокровище в чтениях Евангельских! Та же сила, которая, исходя в слове Христовом, прогоняла бесов, исцеляла недуги, воскрешала мёртвых, просвещала светом Божественным, пребывает и ныне в Его слове, в Его Евангелии. Какое сокровище в таинствах, и особенно в таинстве Тела и Крови Господней! В нём сокрыта вечная жизнь с ее неисповедимыми благами, по реченному от Господа: «Ядущий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь, имеет жизнь вечную» (Ин. 6: 54). Надо только уметь воспользоваться такими сокровищами, а для этого надобно продать, то есть, пренебречь, отвергнуть всё, что имеешь, именно — твоё самоугодие, твои страсти, твои порочные навыки, твои плотские желания, твою леность, твою невнимательность, твою рассеянность... Ещё более близкое поле сокровища, — это наш внутренний человек. Глубина, в которой сокрыто сокровище, означает сердце человека. Сюда в таинстве Крещения Дух Божий дохнул невидимо и внёс в Своём дыхании новую жизнь от Бога. Итак, сокровище положено на поле нашем, но каждый ли из нас обрёл его? Если это сокрытое сокровище мы глубже и глубже зарываем уметами и дрязгом помыслов и дел суетных, нечистых, беззаконных, то сокровище наше лежит без пользы, духовная жизнь наша в зародыше или обмороке...»

В притче говорится, что человек, который нашёл сокровище на поле, утаил его, дабы его не потерять. Для духовной жизни это означает следующее: кто гордится дарами благодати, тот за свою гордость лишится обретенного им сокровища. Подобным образом, и члену Церкви, получившему благодать Божию, следует в смирении беречь ее в душе. Всё же смиренный человек, радуясь о Господе, не станет хвалиться перед всеми, а пойдёт к близкому по духу человеку, чтобы поделиться своей радостью, своим богатством. Вот как об этой радости, о своем обращении ко Христу пишет блаженный Августин: «Как мне вдруг сделалось приятно обходиться без ничтожных забав, и я с радостью оставил то, чего прежде боялся лишиться! Ибо Ты удалил их от меня, Ты, истинная и высшая радость, Сам поселился во мне, Сладчайший всех радостей!»

Притча о закваске

Причта о закваске, как и предыдущая притча о зерне горчичном, сохранились у трёх евангелистов-синоптиков (т.е. первых трёх евангелистов, повествования которых весьма схожи): Матфея (13: 33-35), Марка (4: 33-34) и Луки (13: 20-21). У евангелиста Матфея эта краткая притча изложена так:

«Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё».

Нужно учесть, что в данной притче, как и в предыдущей (о зерне горчичном), Христос сравнивает Царство Небесное не с самой закваской, а с конечным процессом её воздействия на муку и тесто. Господь избирает для притчи то, что бывает в природе для того, чтобы показать, что Его слово так же неизменно, как неизменны законы природы. Христос напоминает нам, что ничтожное количество закваски (дрожжей), положенное в большой объём муки, сообщает ей свои свойства и возбуждает в ней брожение.

Величественная по своей исторической широте и психологической глубине притча о закваске изображает внутреннее, сокровенное действие евангельской проповеди не только на весь мир, но и на отдельные личности. Господь развивает мысль, высказанную Им в притче о зерне горчичном, о будущности основанного Им Царства Божия на земле, Церкви. «Как закваска, — говорит св. Иоанн Златоуст, — над большим количеством муки производит то, что муке усвояется сила закваски, так и вы (апостолы, как бы говорит им Господь — В.П.) преобразите целый мир», — читаем мы у Златоуста.

При жизни Иисуса Христа Церковь — Царство Божие на земле —состояла из горстки неграмотных учеников. Кто из современников Христа мог думать, что Церковь, при таком её жалком составе, распространится по всему миру? Но тем не менее это случилось. Новая вера, проповеданная Христом и Его апостолами, произвела нечто подобное тому, что производят в тесте дрожжи. Ап. Павел пишет: «Разве вы не знаете, что малая закваска квасит всё тесто?» (1 Кор. 5: 6). Действительно, закваска, как бы ни была мала, сообщает своё свойство — кислоту — всему раствору муки. Так и новая вера, казавшаяся сначала весьма ограниченной в своих действиях, как брожение от дрожжей, произвела переворот в умах и сердцах миллионов людей.

Смысл образного сравнения Царства Божия с тестом, поднимаемым действием дрожжей, состоит в том, что в обоих случаях действует живое творческое начало. Небесная закваска — благодать Божественного Духа, вложенная Спасителем в человеческие души, составляющие Его Церковь — Царства Божия на земле, определяет возрастание их внутренней, духовной жизни. И как заквашенное тесто поднимается до тех пор, пока закваска не смешивается с ним вполне, так и процесс устроения Царства Божия будет продолжаться до тех пор, пока не войдут в него все истинные чада его.

В историческом плане устроения Царства Божия «три меры» притчи означают, по объяснению сербского епископа Николая Охридского, — три ветви рода человеческого — семитов, иафитов и хамитов, и указывают на принесение Спасителем на землю небесной закваски —благодати — всему человечеству без всякого ограничения. В плане индивидуальном, Христова вера, подобно закваске, способна преобразить всю человеческую природу, вводя в нее новую, Божественную жизнь. По толкованию блаженного Августина, «три меры» муки означают три главные силы человеческой души — разум, сердце и волю, то есть силу мыслительную, силу чувства и силу деятельную, — постепенно освящаемые благодатью Святого Духа. Благодать Божия проникает и освящают еще и дух, душу и тело человека. Вооруженный благодатной силой, человек вступает в жизнь, совершенно отличную от обычной. Ум такого человека становится умом Христовым, то есть разум преображенного человека находится в полном послушании веры; он способен постигнуть тайны спасения. Желание и деяния заквашенного благодатью Божией человека возвышаются до полного согласия с волей Господней. В сердцах людей возрожденных, очищенных благодатью, царствует мир Божий. Само тело возрожденного человека становится чистым сосудом чистой веры. Таким образом, животворящая закваска проникает во всё существо человека, пока не вскиснет всё, т.е. пока не достигнет он совершенства во Христе, и не станет новой тварью.

Отцы Церкви подчеркивают чрезвычайно важную подробность, необходимую для правильного понимания притчи: небесная закваска, Благодать Божия, действует на тесто, сделанное из неиспорченной муки. Залежавшаяся, испорченная мука не вскиснет, не поднимется, не поддастся воздействию дрожжей. Благодать Божия не действует в нерадивой душе. Для того, чтобы Божия закваска сделала своё дело, мы должны в терпении — покаянием и духовной борьбой со всеми пороками приготовить тесто своей души и тела. Успех в борьбе со своим греховным «я», со своим «ветхим человеком» не достигается легко и быстро. И дрожжи не вдруг заквашивают тесто, а постепенно. Нельзя сразу утвердиться в подвигах благочестия и добродетели. Нужно ежеминутно, ежедневно, постоянно в них упражняться, постоянно бороться с искушениями и слабостями, чтобы утвердиться в истинно духовной жизни — попробовать жить так, как Господь этого хочет.

Всякая проба начинается всегда с малого. В этом вся наука христианской жизни: пробовать жить согласно воле Христовой, начиная всегда с малого. Малая закваска квасит всё тесто. Малое горчичное зерно становится со временем большим деревом.

Для того, чтобы начать это дело — это малое дело нам нужны силы, которые помогут нам исполнить заповеди Христовы. Эти силы мы получаем в Церкви Христовой. Чем ближе и искреннее мы будем соединяться со Христом в этом таинстве, чем больше духовных сил получим, чтобы исполнять Его заповеди.

Притча о зерне горчичном

Притчу о зерне горчичном мы встречаем у трёх евангелистов: Матфея (18: 31-32), Марка (4: 30-32) и Луки (13: 19-19). Вот как ее передаёт евангелист Матфей:

«Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своём, которое, хотя меньше всех семян, когда вырастает, бывает больше всех злаков и становится большим деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Мф. 13: 31-32).

В этой притче нужно понимать, что Христос сравнивает Царство Небесное не с ничтожным по размеру зерном горчичным (у евреев того времени была поговорка: «Мал, как горчичное семечко»), а с конечным процессом его вырастания, когда оно превращается в большое густое дерево, в ветвях которого укрываются стаи птиц. Птицы — метафора, означающая народ Божий, который будет укрываться (спасаться) в имеющей быть основанной Церкви Христовой. На вид мертвое, ничтожно малое горчичное зерно, по слову притчи — «меньше всех семян» —символ тайны воскресения из мертвых. Обо всём этом мы скажем подробнее несколько позже.

Иисус Христос сказал притчу о зерне горчичном сразу после притчи о плевелах. Это не случайно, ибо они взаимосвязаны. В притче о сеятеле сказано, что три части всех посеянных семян погибают, а всходит (спасается) только четвертая часть; притча о плевелах поясняет, что даже этой четвертой части посеянного угрожает большая опасность от плевел. Слушая эти притчи, ученики могли прийти в уныние от такого малого числа людей, которым может быть открыт путь к спасению. Потому Господь и предлагает им притчи о горчичном зерне и закваске. Зерно это, будучи меньше всех семян, когда всходит, делается больше всех злаков и становится большим деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его. То же самое будет и с христианской проповедью. Хотя ученики Христовы, по человеческому разумению, были бессильны, но сокрытая в них сила была велика, и проповедь евангельская распространилась по всей вселенной.

Блаженный Иероним пишет об этом так: «Евангельская проповедь меньшее из всех учений. В самом начале оно кажется неправдоподобным: оно проповедует человека и Бога, Бога умирающего, и соблазн креста. Сравни это учение с догматами философов, с их книгами, блистательным красноречием, со сложением их речей, — пишет Иероним, — и увидишь, как семя Евангелия меньше всех этих семян. Но то (учение философов — В.П.), при своем начале, проникая глубоко, не животворит, напротив того, оно слабеет, истощается и, подобно злакам, иссыхает. Благовестие же, с виду малое, будучи посеяно в душе верующего или целом мире, укореняется подобно сильному дереву».

Царство Божие, Царство Христа на земле или Церковь Христова, сначала совсем малое, едва приметное, как горчичное зерно, разрослось. Церковь Христова всегда современна и вмещает в себя множество народов, подобно тому, как в ветвях горчичного дерева укрываются стаи птиц.

В таких жарких странах, как Иудея, горчичное дерево достигает громадных размеров. Оно сильно отличается от горчичных растений в других странах мира, достигающих только роста обычного куста. Под его ветвями может проехать человек на коне; его сучьями топят большие печи; на его ветвях садятся огромные стаи птиц, и ветви его не ломаются даже под тяжестью человека. Семена горчичного дерева считались целебными, и потому, само растение было широко известно.

Христос Сам есть и горчичное семя и сеятель. В Нем одном, как в самом семени, заключалась первоначально вся Церковь Его, и от Него она распространилась по всей вселенной. Христос — единый, вечный Глава Церкви; без Него Церкви не было бы. Христос же есть и сеятель, добровольно предавший Себя на смерть и через эту смерть даровавший жизнь Своей Церкви — всем верующим в Него. Он Сам говорит о Себе: «Если пшеничное зерно, падши на землю, не умрет, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода» (Ин.12: 24).

Действительно, Христос был малым зерном в глазах людей. Родился Он в отдаленной, в политическом отношении незначительной стране Иудейской; тридцать лет жил в безвестном Назарете, в презираемой Галилее, в доме плотника; Своим учением привлёк к Себе немногих учеников из простых рыбаков и мытарей, и, наконец, предав Себя в руки врагов, умер на кресте позорной смертью. Но вот Он воскрес, вознесся к Отцу, и Его Церковь распространилась по всей земле, подобно великому дереву. На Нем сбылось древнее пророчество Иезекииля: «И возьму Я с вершины высокого кедра, и посажу; с верхних побегов его оторву нежную отрасль и посажу на высокой и величественной горе. На высокой горе Израилевой посажу его, и пустит ветви, и принесёт плод, и сделается величественным кедром, и будут обитать под ним всякие птицы, всякие пернатые будут обитать в тени ветвей его» (Иез. 17:22-23).

Итак, от Христа, как от горчичного семени, распространилась на весь мир, через горсточки неученых апостолов, Его Святая Церковь. Тот же процесс происходит и с душой человека, откликнувшегося на евангельское учение: благодать Божия, действующая вначале едва заметно для человека, при его, человека, старании охватывает постепенно всю его душу, совершенствуя ее и делая «храмом Божиим». Действие евангельского учения уподобляет горчичному зерну и св. Климент Александрийский: «Оно огорчает душу с пользою для нас». То есть заповеди Христовы представляются для нашего, привязанного к греху сердца, сначала горькими, неприятными, но когда мы решимся исполнять их, они становятся целительными и спасительными, ибо они обновляют и преображают наши сердца.

Преп. Исаия пишет: «...Прилично нам подражать свойствам сего семени. Когда Писание называет его самым меньшим из всех семян, то этим показывает, что мы должны возлюбить смиренномудрие, считая себя ниже всякого, и иметь кротость и долготерпение. Его красный (румяный) цвет означает стыдливость и целомудрие, чтобы мы не допускали в плоти нашей ничего порочного. Его острая сила знаменует ненависть к страстям и суетам мира. А что сила его не иначе обнаруживается, как когда оно будет истолчено и истёрто, — этим доказывается, что добродетель не принесёт никакой пользы, если в возделывании ее не понесём труда и скорби. Итак, по образу этого семени, будем рассматривать себя: подобны ли мы ему смирением сердца, кротостью души, горячностью любви?»

Горчичное семя производит теплоту. Так и благодатное слово Божие, воспринятое сердцем, согревает его. Такую благодатную теплоту ощущали в себе два ученика Христа, Лука и Клеопа, на пути в Еммаус, с удивлением сказавшие: «Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге?» (Лк. 24: 32). Горчица производит позыв на пищу, а слово Божие возбуждает в душе алкание по Небесному Хлебу, жажду спасения и оправдания во Христе Спасителе.

Еще полнее и яснее Господь говорит об этом спасительном действии Его учения на наше сердце в совсем коротенькой притче о закваске.

Притча о невидимо растущем семени

Продолжая объяснять значение Царства Божия на земле, то есть Церкви — общества верующих в Него и творящих Его волю, Христос произносит притчу о невидимо растущем семени. Эту притчу сохранил для нас евангелист Марк:

«Царство Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встаёт ночью и днём; и, как семя всходит и растёт, не знает он, ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе. Когда же созреет плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва» (Мк. 4: 26-29).

По мнению митрополита Антония Храповицкого, под «человеком, бросившим семя в землю» нужно понимать не Бога, как в предыдущих двух притчах, а всякого человека, насаждающего доброе семя (т.е. учение Христово и подвиги благочестия) в своем сердце и в общественной жизни. Блаженный Феофилакт, архиеп. Болгарский считает, что приточный человек есть Сам Бог, Который нашего ради спасения стал человеком, во всем подобным нам, кроме греха, от которого пришел нас избавить. По-видимому, оба толкования вполне приемлемы и одинаково назидательны.

Посеявший семя, то есть проповедник Евангелия, бросающий семена веры в души людей, не может уследить за тем, как эти семена вырастают в целые колосья, которые со временем будут собраны в Царство Небесное. Иначе говоря, ответственный за посеянное семя не в состоянии следить за дальнейшим возрастанием благодатной жизни в себе и в других, как хозяин не в состоянии каждую минуту следить за постепенным произрастанием засеянной нивы. Всякое беспокойство со стороны земледельца во время пребывания семени в земле излишне. Этим Господь хотел уверить апостолов и прочих проповедников Благой Вести быть спокойными и не волноваться о том, что станется с проповеданным им учением Христа. По слову св. Иоанна Златоуста: «Успех проповеди зависел не от апостолов, но от предшествующей им благодати. Хотя их дело было ходить и проповедовать, но убеждение производил Сам Бог, действующий в апостолах. Так и ап. Лука сказал, что Господь отверз сердце их»(Деян.16: 14).

Как растение, выйдя из семени, проходит разные стадии роста и развития, так и человек, принявший учение Христово и крестившийся, при содействии благодати Божией, постепенно внутренне преображается и растёт. В начале своего духовного пути, человек полон добрых порывов, которые кажутся плодотворными, но которые на деле оказываются незрелыми, как молодые побеги растений. Господь не порабощает воли человека Своей всемогущей силой, но предоставляет ему время обогатиться этой благодатной силой, чтобы окрепнуть в добродетели. «Семя растёт как будто без ведома Его (Бога), — поясняет блаженный Феофилакт, — потому что мы свободны, и от нашей воли зависит расти или не расти этому семени. Не по неволе приносим плод, но добровольно, то есть приносим плод от самих себя. Сначала, когда бываем младенцами, еще не достигши в меру возраста Христова, мы произращаем «зелень», показываем начаток добра; потом — «колос», когда бываем уже в состоянии противостать и искушениям, ибо колос связывается уже коленцами, стоит прямо и достиг уже большого развития; затем образуется в колосе «полное зерно» — это тогда, когда кто приносит плод совершенства». Другими словами, только духовно зрелый человек способен приносить Богу совершенный плод добрых дел. Когда же Бог видит человека духовно определившимся, тогда берёт его из этой жизни к Себе, что в притче именуется «жатвой».

Учение Христово, при невидимой для человеческих очей помощи Божией, со временем даёт плод и приносит пользу. То есть благодать Божия действует на душу постепенно. «Божественная благодать, которая в одно мгновение может очистить человека и сделать совершенным, — пишет преп. Макарий Египетский, — начинает посещать душу постепенно, чтобы испытать человеческое произволение». Господь, невидимо утверждая добродетель в сердце верующего в Него человека, подобно солнцу и дождю, поднимающим растущий в поле хлеб, неожиданно для тружеников обнаруживает благодатные плоды их трудов и даёт обильную жатву Божию. Для современников Христа внутренний процесс произрастания семени в целое растение был необъясним и неуловим. Точно также неуловимо и необъяснимо религиозное преображение души человека, совершаемое силой благодати Божией. В этом главная мысль притчи.

Иисус Христос в Своей проповеди и притчах точно разграничивает Царство Небесное от Царства Божия. Под Царством Небесным Он подразумевает то Царство Бога, которое предназначено для праведников в конце времен; оно начинается после окончательного суда над родом человеческим. Царством Божиим Он называет основанную Им на земле Церковь, состоящую из верующих в Него и творящих волю пославшего Его Небесного Отца. Царство Божие — Церковь, разделена на две части. Это Царство состоит из Церкви воинствующей, ведущей свою миссию в мире и во времени и, которая борется со злом за вечное спасение своих чад, и Церкви торжествующей, пребывающей на небесах и состоящей из праведников. Царство Божие (Церковь воинствующая) подготовляет вступающих в него людей к Царству Небесному (к Церкви торжествующей); началось оно с пришествия Христа, бросившего в сердца людей слово Божие, подобно тому, как и земледелец бросает семя в землю. Это Царство окончится тогда, когда наступит время жатвы, когда вполне созреет плод, выросший из посеянного слова Божия. Созреет же этот плод тогда, когда всё человечество, населяющее землю, объединится в одно общество верующих, в единое стадо Единого Пастыря; когда всё человечество станет одним полем, на котором посеяны добрые семена. Тогда и начнется для праведников блаженная жизнь в Царстве Небесном, в Церкви торжествующей. Видимое участие Иисуса Христа в этом Царстве выражается в основании Им этого Царства и послании жнецов, т.е. Небесных Сил, ангелов, когда созреет плод.

Невидимое руководство Христа этим Царством теперь несомненно для всех верующих в Него, но 2000 лет назад стоявшая перед Иисусом на берегу толпа слушателей не имела такой веры в Него, да и не понимала, что такое Царство Божие. Этой толпе надо было привести из обыденной ее жизни наглядный пример для пояснения, как начинается и как окончится Царство Божие здесь на земле. Лучшим примером послужил тот же посев, о котором уже говорилось в притчах о сеятеле, пшенице и плевелах. Человек, бросивший семя в подготовленную им для того землю, сделал этим всё, что от него требовалось, хотя при желании он и наблюдает за ростом посеянного, и ограждает его от неблагоприятных сторонних влияний, но, вследствие живительной энергии, сокрытой в семени, земля сама собою производит зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе. Так и слово Божие, посеянное Иисусом Христом и упавшее на благоприятную почву, вследствие благодатной силы, заключающейся в нем, возрождает человека, и если ни терния, ни плевелы не заглушают его, то оно само вырастает и даёт плод. По слову преп. Макария Египетского: «...Ожидающему принять от Бога семя благодати надлежит сперва очистить землю сердца, чтобы павшее на нее семя Духа принесло совершенные и обильные плоды».

Удержать в себе благодать Божию зависит от нас, от наших усилий. По этому поводу св. Иоанн Златоуст пишет: «Когда благодать бывает с нами? Когда мы не оскорбляем этого благодеяния, не пренебрегаем этим даром. Кто же, оскорбляя благодать, может сохранить ее и не лишиться ее? Бог даровал тебе отпущение грехов, как же пребудет с тобою благое настроение или действие Духа, если ты не удержишь его добрыми делами? Причина всех благ в том, чтобы всегда пребывала с нами благодать Духа. Она ведёт нас ко всему доброму, а когда удаляется от нас, мы остаёмся покинутыми и погибаем. Не будем удалять ее! От нас зависит, останется она при нас или нет. Остаётся она, когда мы заботимся о небесном; удаляется, когда погружаемся в житейское».

Благодать — это не магия. Без наших усилий Бог не станет нам даровать Свою благодать. Чтобы лучше это понять, Отцы Церкви говорили: «Бог создал человека без его (человека) участия, а спасти его без его участия не может». Другими словами, Бог, создав человека, дал ему свободу выбора между добром и злом. Господь не стесняет свободы человека, хотя и хочет, чтобы каждый человек выбрал спасение.

Притча о пшенице и плевелах

В притче о сеятеле и семени речь шла о том, как люди по разному принимают Слово Божие, и как это слово по разному воздействует на людей. В следующей притче о пшенице и плевелах Христос говорит о том, что в четвертой части семени, павшей на добрую землю, враг человеческого спасения делает все возможное, чтобы испортить то, что вырастает на этой доброй почве. Притча о пшенице и плевелах чрезвычайна актуальна для наших дней, когда люди задаются вопросом о происхождении зла в мире, недоумевают о соблазнах, расколах и отпадениях, которые встречают в самой Церкви. Где искать истоки церковных соблазнов? В чем их причина? Наконец, кто их вдохновитель? Ответы на эти и другие смежные вопросы мы получим в притче о пшенице и плевелах. Вот как излагает эту притчу евангелист Матфей:

«Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушёл; когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы. Пришедши же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя ты сеял на поле твоем? откуда же плевелы? Он же сказал им: враг человеческий сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их? Но он сказал им: нет, — чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою» (Мф.13: 25-30).

Сказав эту притчу, Христос разъясняет апостолам и нам, что «посеявший доброе семя» есть Сын Человеческий, то есть Он Сам; «враг Его» — диавол, сеятель плевел; «поле» — мир, по которому распространится Его вселенская Церковь; «доброе семя» — сыны Царства, чада Церкви, в которых благодатное семя слова Божия пустило корни, проникло в сердце, сделало их Божией пшеницей, готовой для собирания в небесную житницу, то есть для царствия Божия; «плевелы» — сыны лукавого, то есть всякие лжеучители, соблазнители, через которых сатана делает своё лукавое дело.

Отцы Церкви учат, что диавол во всем противодействует Христу. «После пророков, — говорит Иоанн Златоуст, — являются лжепророки, после апостолов — лжеапостолы, за Христом явится антихрист». Христос зовет людей к спасительной истине, диавол же через своих слуг, т.е. лжеучителей и соблазнителей, сеет в умах людей гибельную ложь и заблуждения, а в их сердцах сеет разные пороки, прикрашивая все это подобиями истины и добра. По этой причине Христос и называет таких людей плевелами, которые по внешнему виду походят на пшеницу. «Диавол, — пишет св. Иоанн Златоуст, — пока не видит, к чему подделаться, ничего не начинает, даже не знает, как приступить к делу. Посему и теперь, приметив уже, что посеянного и укоренившегося не мог похитить, ни заглушить, ни пожечь, вымышляет другого рода обман, именно —всевает собственные семена».

«Диавол сеет плевелы, — говорит Господь, — спящим человекам». Другими словами, диавол сеет свои плевелы тайно, незаметно, когда недостаточно хранят приставленные к ниве стражи, то есть пастыри Церкви, когда и сами верующие живут беспечно, слишком доверчиво слушают самозванцев, лжеучителей. Митрополит Московский Филарет так об этом пишет: «Спят люди духовно, когда беспечно закрывают очи ума и не хотят взирать на свет истины Евангельской, когда, подобно во сне мечтающим, не управляют мыслями своими, не обуздывают желаний своих. Спят они, а враг крадётся во тьме забвения о Боге, и законе Его, и сеет свои плевелы». Христос, конечно, знает об этом и и потому зовет Своих последователей духовно бодрствовать, постоянно быть на страже. Обратимся снова к Иоанну Златоусту: «Но как, скажешь, возможно пробыть без сна? Без сна естественного невозможно, а без сна произвольного возможно. Потому и Павел сказал: бодрствуйте, стойте в вере (1 Кор. 16: 13). В последующих словах притчи, «когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы», Господь с точностью описывает поведение еретиков: сначала они себя прикрывают, когда же кто-нибудь вступит с ними в разговор, тогда они изливают свой яд. Посмотри, — продолжает св. Иоанн, — какова злоба диавола. Он не сеял прежде, потому что нечего было погубить. Но когда уже всё засеяно, сеет и он, чтобы испортить, стоившее многих трудов земледельцу. Такую сильную вражду обнаружил во всем против Христа диавол!»

Хозяин посеял добрый плод, а ночью враг посеял там плевелы. Когда появились первые всходы, он призвал работников и показал им, что вместе с пшеницей растут плевелы. Увидев неладное на поле, слуги спросили господина: «Как это могло быть, ведь ты доброе семя сеял?» Слуги домовладыки предлагают вырвать плевелы, чтобы росла только полезная пшеница. Хозяин решительно отклонил их предложение, объяснив, что вырывая плевелы, можно повредить пшеницу, ибо плевелы очень похожи на пшеницу. Ведь можно перепутать и вместе с плевелами вырвать колос пшеницы, так как плевелы и пшеница растут рядом, вместе, корни сплелись и может выйти так, что, вырывая с корнем плевел, повредишь корень колоса пшеницы, и он погибнет.

Эта подробность в притче о пшенице и плевелах чрезвычайна важна и актуальна. В мире мы видим много беззаконий и различных безобразий. Да и не только во внешнем мире, но и внутри церковной ограды далеко не всё благополучно. Часто, при виде возмутительных поступков злых, безнравственных людей, говорят: «Господи! Почему Ты не наказываешь теперь же злых? Зачем Ты даёшь им возможность пользоваться всеми благами мира? Зачем они теснят, угнетают добрых?» На все эти вопросы Христос отвечает в притче: «Оставьте расти вместе то и другое до жатвы; настанет время жатвы, т.е. день страшного суда, и Я скажу жнецам, ангелам Своим: соберите прежде плевелы, чтобы сжечь их; и соберут делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плачь и скрежет зубов. А пшеницу уберите в житницу Мою; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» (Мф. 13: 36-43).

Многие чада Церкви, представляя, что ревнуют об истине, о чистоте Церкви, призывают с корнем вырвать плевелы. Если приняться ревностно уничтожать всякое зло внутри Церкви, можно, не разобравши, вместо плевел, вырвать колос пшеницы и повредить самому себе. Господь решительно запрещает такой способ борьбы со злом, ибо никто кроме единого Бога Сердцеведца, не может безошибочно отличать лицемера от праведника. Кроме того, многие из грешников еще могут перемениться, покаяться и сделаться праведниками. Блаженный Августин по этому поводу говорит: «Многие исправляются, как Петр; многие терпимы, как Иуда; многие не обличаются до пришествия Господа, Который осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные помышления ».

Действительно, если обратиться к житиям святых, мы найдём многих праведников, которые в течение своей жизни испытывали падения. В момент падения можно было бы принять их за плевелы. Отцы учат, что наличие искушений в мире, дела лукавых, очищают душу, помогают ей яснее видеть свои немощи, глубже чувствовать свою виновность и мало-помалу ослаблять в себе силы греха. Золото очищается от примеси огнём. Смешение людей добрых и злых в мире доставляет добрым тысячи случаев усовершенствоваться в добре, приобретать терпение, кротость, смирение, незлобивость, любовь. Жизнь праведников на земле тесно связана с жизнью грешников, и узами родства, и сходством расположении души, и внешними обстоятельствами, так что потрясение в участи одних не обходится без потрясения в жизни других. Например, недостойный отец, пьяница или развратник, может заботливо растить своих благочестивых детей; благополучие честных рабочих может находиться в руках корыстного и грубого хозяина; неверующий правитель может оказаться мудрым и полезным для граждан законодателем. Если бы Господь Бог без разбора карал всех грешников, то нарушился бы на земле весь строй жизни.

Христос не хочет, чтобы уничтожались в церковной ограде плевелы, находящиеся рядом с пшеницей еще и потому, что желает научить нас терпению, а грешникам показать Своё милосердие. Св. Иоанн Златоуст говорит, что это не значит, что Господь не запрещает останавливать лжеучителей. Нужно с ними бороться, но бороться достойными, евангельскими методами. Но ни в коем случае нельзя в этой борьбе прибегать к насилию как это, к великому сожалению, иногда имело место в церковной истории. Святые Отцы предостерегают от чрезмерной ревности, говоря: «Ревность, хотящая победить всякое зло, сама есть великое зло», ибо может принести много вреда. Совесть христианина не должна гореть тем злом, которое он видит. Он призван укротит зло в самом себе.

О борьбе со злом хорошо говорит митрополит Филарет (Вознесенский): «Господь сказал: Аз глаголю вам: не противьтесь злу! По существу, это не совпадение текстов русского и славянского. «Злу» это — не злу, как таковому, а злому, т.е. злому человеку. По-русски это читается: «Я говорю вам: не противься злому!» И только. Если ты хочешь бороться со злом, то не обращайся с ним прямо на человека, который творит зло, а на то зло, которое он причиняет. И не старайся вырвать этого человека из церковной ограды, как хотели слуги плевелы вырвать, а старайся его убедить, разъяснить ему неправильность его понятий. Как говорил отец Иоанн Кронштадтский: «Грешные они, а грешников люби и жалей!» Неразумная ревность стремится уничтожить всё то, что причиняет зло. О ней говорил апостол Павел, что эта ревность не по разуму, т.е. неразумная. Эта ревность сама может оказаться великим злом, потому что много может причинить и вреда, и смятения, и соблазна в среде церковной».

Христос говорит: «Оставьте расти вместе то и другое до жатвы», а «жатва есть кончина века». Блаженный Августин поясняет: «Итак, Церковь до конца века будет совмещать в себе добрых и злых, без вреда для добрых. Если и оказываются в Церкви плевелы, то это не препятствует нашей вере и любви; усматривая плевелы в Церкви, мы не должны от нее отпадать. Нам должно только стараться самим быть пшеницею, чтобы, когда пшеница будет собираема в житницы Господа, наши труды и попечения не остались бесплодными». Блаженный Феофилакт, епископ Болгарский в этой связи замечает: «Если бы Матфей (до своего обращения — ненавистный для своих соотечественниками сборщик податей, — В.П.) исторгнут был из этой жизни, когда был в числе плевел, то вместе с ним погибла бы, имевшая впоследствии прозябнуть от него и пшеница слова его. Так точно и Павел, и разбойник, когда были плевелами, не были истреблены, чтобы впоследствии произросла их добродетель».

Христос не хочет смерти грешников, а желает, чтобы они уразумели истину и спаслись (1 Кор. 11: 19). Он теплотой Своей благости, живительными лучами Своей любви хочет смягчить ожесточение их сердец и возбудить в них новую жизнь (Рим. 2: 2-6). Он ставит им в пример благочестие Своих избранников, как обличение их грешной жизни. Вспомним обращение гонителя христиан Савла. Но один ли Савл сделался Павлом? Как много язычников обратились в пламенных исповедников веры при взгляде на самоотвержение и твердость мучеников. Да и не только в древности. И в двадцатом веке сколько людей было вдохновлено примером стойкости новомучеников и исповедников Российских!

Святые Отцы уподобляют Церковь Христову Ноеву ковчегу, в котором вместе с чистыми были и нечистые животные. Церковь уподобляется еще и неводу, в который вместе с рыбой попадают и разные гады. Разные люди — и грешники и праведники — составляют Церковь, Тело Христово. Есть в ней люди, достигшие вершин духовного совершенства, а есть духовные младенцы. Новоначальных надо беречь, а не соблазнять и отталкивать, как немощных членов Церкви, «ревностью не по разуму».

Притча о сеятеле

Притча о сеятеле и другие притчи, изложенные в 13-ой главе Евангелия от Матфея и в параллельных местах Евангелий от Марка и Луки, были произнесены Христом при таком большом стечении народа, что из-за чрезмерной людской тесноты Спаситель был вынужден проповедовать народу, стоявшему на берегу Галилейского озера, из лодки. Притча о сеятеле, первая по времени притча Христа, является пророчеством о принятии человечеством Евангельского благовествования. В ней повествуется о том, как люди по-разному принимают Слово Божие, и как это слово по-разному воздействует на людей, в зависимости от их душевного настроя. Евангелист Матфей так излагает эту притчу:

«Вот, вышел сеятель сеять. И когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то. Иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была не глубока. Когда же взошло солнце, оно увяло, и, так как не имело корня, засохло. Иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его. Иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат. а другое в шестьдесят, иное же в тридцать. Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф. 13: 1-9).

Притчу о сеятеле не трудно понять, ибо ее толкует Сам Господь. В этой притче «Сеятель» — Иисус Христос; «семя» — слово Божие, а «земля», «почва» — сердце человеческое; доброе сердце есть «плодородная земля», а злое, задавленное грехами сердце — «никуда не годная земля». Из Писания мы узнаём, что вера от слышания, а слышание от слова Божия (Рим: 10: 17). Потому Христос всюду сеял слово Божие, — в селах, городах, и в пустынях, и на море. Он избрал апостолов, чтобы и они сеяли слово Божие. Апостолы себе поставили преемников — епископов и пресвитеров, которые продолжали и продолжают по сей день миссионерский труд по распространению, сеянию Божьего слова. Церковь продолжает дело Христа на земле — сеять в наши сердца слово Божие.

Когда сеется живое слово Божие в греховную природу падшего человека, возникает новая жизнь. Всем без исключения людям дана возможность принять слово Божие и всем в одинаковой мере даётся шанс получить эту новую жизнь от слушания слова Божия. Основная забота всей христианской жизни состоит в том, чтобы постоянной работой над собственным сердцем приготовить в себе почву к принятию семени (слова) Божия. По-разному подходят люди к этой задаче. Пока мы разъясняем смысл притчи о сеятеле пусть каждый, по слову еп. Феофана Затворника, «...рассудит сам, к какому классу он принадлежит».

Некоторые люди бывают невнимательны, рассеяны и не благоговеют перед словом Божиим. Сердце таких людей как протоптанный путь, где никакой добрый плод не может вырасти, ибо семена Божественного слова брошены на почву нравственно огрубевшего сердца, затоптанного страстями, помыслами, похотями. Душа у этих людей, как дорога, открыта всем впечатлениям и помыслам; они как бы в пути, всегда жаждут новых увлечений и забав. Всякая добрая мысль в таких людях постоянно попирается приливом новых впечатлений. К таким людям, во время чтения или слушания слова Божия, тайно приходит враг нашего спасения, и, как говорит св. прав. Иоанн Кронштадтский, «как вор у неосторожных хозяев дома, уносит слово Божие из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись». У этих людей слово Божие скоро исчезает из памяти, оно забывается, как будто вовсе не было услышано.

«Семя, упавшее на каменистую почву» указывает на тех людей, которые, быть может, охотно, со вниманием слушают слово Божие. Эта группа людей, возможно, даже чувствительна ко всякому добру, но принимают они слово Божие на поверхности своего ума, не дают ему проникнуть в глубину сердца; они корня в себе не имеют, как семя при дороге, открытое для всех проходящих. Беда таких людей в том, что они легкомысленны, нетерпеливы, непостоянны. Они готовы принять слово Божие, пока оно не требует от них жертв. При благоприятных обстоятельствах они веруют, а при неблагоприятных изменяют своей вере. Они не хотят изменить образ своей жизни, чтобы быть достойными Царства Небесного, не хотят вести духовную борьбу — «невидимую брань», по выражению Отцов Церкви, не хотят идти по узкому пути. Когда случаются какие-то скорби, они не готовы терпеть, сбрасывают с себя крест, и потом впадают в уныние, нетерпение, ропот, и семя Божие, посеянное в почву их поверхностного сердца, погибает. А ведь Христос говорит, что «только претерпевший (же) до конца спасётся» (Мф. 10: 22).

«Семя, которое попало между терниями», — это те люди, у которых заботы века сего и обольщение богатством заглушают слово Божие. Следует подчеркнуть, что не самый век виноват, но именно заботы века сего. Такие люди послушают слово Божие, поймут его и как будто примут его к сердцу, и начинают жить по нему. Но на них скоро нападают житейские попечения или прельщают их всякого рода сиюминутные житейские удовольствия, а слово Божие, едва получившее себе тесное место в сердце, подавляется этими явлениями, и, увы, нет плода в жизнь вечную из-за того, что эти люди собирают плоды в жизнь временную. Таких людей, к сожалению, больше всего. Слово Божие говорит о небесном блаженстве, а такие люди предпочитают блаженство земное. Причем, часто они рассуждают так: «Когда-то мы получим небесные блага. А мир нам даёт свои блага теперь же». Некоторые даже понимают необходимость покаяния, но откладывают его. «Покаемся, приготовимся в старости, — думают они, — а теперь воспользуемся готовыми наслаждениями», забывая при этом, что, быть может, в старости ни сил не будет, ни возможности...

Наконец, «семя упавшее на добрую почву», это те люди, которые, услышав слово Божие, принимают его и хранят его, твердо решив следовать ему и приносят плод добрых дел. Получая в слушании и чтении слова Божия полноту знаний о Божественной истине, познавая эту истину, они слушают ее голоса и ей служат. Эти люди неизменно следуют завету апостола Павла: «Не слушатели закона, но исполнители закона оправданы будут» (Рим. 2: 13).

В Таинстве Евхаристии священник, вознося хлеб и вино, говорит Богу: «Твоя от Твоих Тебе приносим!», то есть «То, что Твоё, мы приносим Тебе!» Так же притча о сеятеле касается «тайн Царствия Божия». Для понимания этой тайны со стороны слушающих должна быть соответствующая ей направленность воли и подобающее для ее восприятия расположение сердца.

Слово Божие, то есть то семя, о котором говорится в притче, совсем не есть нечто внешнее для нас, нам чуждое. Подобно тому как Божественное Слово (Логос)-Христос не есть Некто чуждый Отцу, но Ему единородный, составляющий с Ним «Одно» (Ин. 10: 30) и сосуществующий с Ним «от начала» (Ин. 8: 25), и подобно тому, как Сын живёт Отцом (Ин. 6: 57), и никто не может придти к Отцу, как только через Сына (Ин. 14: 6), а видевший Сына, видит и Отца (Ин. 14: 9), ибо Сын сказал нам всё, что слышал от Отца (Ин. 15: 15), подобно этому слово Божие, евангельское слово, посеянное Христом в наши сердца при рождении, не есть нечто нам чуждое и инородное.

Евангелие не есть какая-то книжка, которую читают или изучают внешне. Евангелие есть жизнь в Боге, к которой мы приобщены уже с самого зачатия нашего силой Духа Святого, силой, делающей нас сообразными Богу, богоподобными. В Евангелии человеческая душа узнаёт не какие-то сведения о каких-то странных и чуждых нам событиях, записанных апостолами, но в Слове Божием человеческая душа узнаёт себя, своё родство и свою причастность Богу. В Евангелии человеческая душа узнаёт голос своего Творца, своего Отца Небесного, звучащего в сердце. На языке философии это называется, что Слово Божие нам имманентно, то есть оно в нас, с нами, а не вне нас и нам вовсе не чуждо (хотя и превышает наше разумение). Оно выше нашего разумения.

Семя Царствия Божия сеется, всходит и растёт непонятным, таинственным образом для нас. Писание говорит, что человек спит, и встаёт ночью и днем, и не знает, как в нём прорастает Царствие Божие (Мф. 4: 27). Оно прорастает в нём незаметным, чудесным образом. Плоды посеянного в нас Царства Божьего прорастают в нас так же чудесно и непонятно, как «приточное семя», и не можем мы определить, что есть умножение семени в тридцать, в шестьдесят или в сто крат, только знаем, что когда сердце наше начинает гореть в нас, как у Эммауских учеников, и кажется нам, что Сам Господь отверзает наш ум к уразумению Писаний (Лк. 24: 32) и приобщает нас к тайнам Своего Царства, когда вместо желания узнать что-то из Евангелия о Боге, сердце наше начинает узнавать Его в себе — это есть свидетельство, что семя «принесло плод».

Нам не судить о количестве и качестве плодов от посеянного в нас семени Царства Божия, только знаем мы, что наивысшим было бы для нас возвращение всех плодов Тому, от Кого мы их получили. Так, указывая нам пример, Сын Человеческий, подводя итог Своей земной жизни, сказал на Кресте: «В руки Твои, Отче, предаю Дух Мой!» Так, на Литургии, молясь о возниспослании божественной благодати, мы взываем: «Твоя от Твоих Тебе приносяще!» Так о плодах семени Царства Небесного Бог говорит человеку: «Сын Мой! Отдай Мне сердце твоё!» (Притч. 23: 26). Это значит — всё, что есть у тебя, человече, твои дары и таланты, твои дела и мысли и чувства, всё, что ты любишь и во что веришь, то есть всю жизнь, всё сердце твоё, Тому, Кто дал тебе его, отдай.

Но отдать Богу мы должны чистые мысли и чувства, чистую любовь и веру, чистую жизнь, и непорочное сердце. Мы должны быть готовы, вслед за псалмопевцем, сказать: «Готово сердце моё, Боже, готово сердце моё» (Пс. 56: 8). Но как уготовить сердце, чтобы оно было готово принять семя, слово Божие?

Притча о сеятеле заканчивается словами: «Имеющий уши, да слышит!» Этими словами Христос как бы стучится в сердце каждого человека, призывая нас внимательно заглянуть в свою душу, понять себя, определить к какому разряду из вышеизложенных людей мы принадлежим.

В притче о сеятеле Христос ставит перед всеми одинаковую цель: принять слово Божие всем своим существом, принять его в чистое и доброе сердце. Свойство чистого сердца нельзя выразить более сильными словами, как словами ап. Павла, сказавшего о себе: «Не я живу, но живёт во мне Христос».

Для того, чтобы слово Божие могло пустить в нашей душе глубокие корни, нужно надлежащим образом приготовить почву своего сердца, как это делает умный земледелец, очищая землю от терний и прочих сорняков, мешающих росту полезного плода. В духовной жизни это значит совершить переворот в самих себе через покаяние. Зло будет исторгнуто из сердца только тогда, когда человек даст свободу слову Божию действовать внутри себя, и слово Божие «Божественным изменением», по выражению свят. Григория Богослова, переродит саму природу человека.

Притча о сеятеле указывает на то, что Бог спасает человека не без участия самого человека. Господь-Сеятель влагает в сердце человека Своё животворящее слово, человек же должен открыть своё сердце, принять в него слово и плод принести.

В молитве Господней «Отче наш» мы повторяем слова: «Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли», и Христос отвечает на эти чаяния: «Царство Божие внутри вас». Но это желанное нами Царство, по слову Христа, достигается только усилием. Это значит, что Господь ждет от человека активности — активного служения Богу и ближнему, активного личного совершенствования.

rspp.su