Омилия

Рассказ о трех богатырях русского изобразительного искусства

                                     I

В залах Третьяковской галереи с большим успехом прошла выставка «Васнецовы. Связь поколений. Из XIX в XXI век». Это заметное событие в культурной жизни не только Москвы, но и всей России. Выставка была открыта в течение полугода, и ее смогли посетить десятки тысяч любителей искусства. Я посетил ее в один из последних дней, когда наплыв зрителей был особенно ощутимым.

Экспозиция занимает шесть залов: более двухсот произведений живописи и графики из пятнадцати музеев и шести частных собраний. Чтобы познакомиться с ними, мне потребовалось более двух часов.

Птицы несмело и вразнобой щебетали со всех сторон. Рыжая пушистая белочка с белой грудкой сидела у меня на балконе и настойчиво скребла коготками по стеклу.

-Открывай! Тебя предупреждали, что когда-нибудь допьешься до белочки. Вот я и пришла. А ты даже орешков на балконе не насыпал! Так гостей не встречают.

Я устало вздохнул.

-Тебя, наверное, не предупредили, что я уже много лет не пью ни грамма алкоголя. Ты, случаем, адресом не ошиблась? Раньше надо было приходить.

Белочка удивленно цокнула.

-Не врешь?! Ты ведь когда-то не одну цистерну выпил. Ну, значит, адрес перепутала. Поскачу дальше. Бывай!

Белочка в два прыжка оказалась на крыше и бесшумно исчезла в мартовском туманном берлинском воздухе. Пора было просыпаться.

                             Е.В. Пащенко                          

                           АРХАНГЕЛЬСКИЙ   ПАТЕРИК

                   ( очерки о церковных подвижниках Архангельской области 14 – 20  вв.)

УДК: 281. 93 ( 470. 11)

Архангельский Патерик ( Очерки о церковных подвижниках Архангельской области 14- 20 вв.). Е.В. Пащенко.- Архангельск: АГМА.- 2000.- с.-

Книга Е.В. Пащенко посвящена малоизвестным аспектам истории Архангельской области. В ней рассказывается о тех церковных подвижниках, которые родились или жили на ее территории. Книга предназначена для студентов факультета социальных работников, преподавателей истории, а также людей, интересующихся прошлым Архангельской области.

На обложке: Старинный вид Кожеозерского монастыря.

                                                                (об одноименной книге Д. Хорина)         

   Богата талантами Архангельская земля. Она подарила нашей стране таких знаменитых писателей и поэтов, как Михаил Ломоносов и Борис Шергин, как Федор Абрамов и Николай Рубцов. Теперь в сонме имен северных авторов появилось еще одно – Дмитрий Хорин. Человек, написавший книгу, которую. Вы сейчас держите в руках. Называется она – «Каждому – свое». И не случайно. Но об этом – потом.

                                                                        Святочный   рассказ                                                    

                                                                                                                                 Памяти игумении Афанасии (Рудалевой)

  Теплым солнечным днем в конце августа мимо прилавков Михайловского городского рынка, ломившихся под тяжестью румяных яблок, увесистых капустных кочанов, благоуханной зелени, сочной моркови, тяжелых виноградных гроздьев, и прочих плодов земных, словно сошедших с полотен каких-нибудь старых голландцев или фламандцев, шла женщина лет шестидесяти, в выцветшем черном подряснике и сбившемся набок монашеском апостольнике3, из-под которого выбивались пряди седых волос.

                                                            Памяти игумении Афанасии (Рудалевой)

  Теплым солнечным днем в начале сентября мимо прилавков Михайловского городского рынка, ломившихся под тяжестью румяных яблок, увесистых капустных кочанов, благоуханной зелени, сочной моркови, тяжелых виноградных гроздьев, и прочих плодов земных, словно сошедших с полотен каких-нибудь старых голландцев или фламандцев, шла женщина лет шестидесяти, в выцветшем черном подряснике и сбившемся набок монашеском апостольнике, из-под которого выбивались пряди седых волос. Медленно, по-утиному вперевалку, волоча за собой тележку с объемистой клеенчатой сумкой, она переходила от прилавка к прилавку, то и дело останавливаясь и подолгу торгуясь с продавщицами. Однако человек, знакомый с «бытом и нравами» рынка, сразу смекнул бы, что делает она это не из скаредности, а просто по привычке. Видимо, это хорошо понимали и старые продавщицы, которые сами не без удовольствия обменивались с ней грубыми, но беззлобными шутками и вступали в словесные поединки, неизменно заканчивавшиеся взаимовыгодной покупкой.

Рассказ о том, как преподобная Евфросиния Полоцкая пришла в гости к Евфросинии Московской

Преподобная Евфросиния Московская и преподобная Евфросиния Полоцкая – великие святые Русской Православной Церкви, две незаходящие духовные звезды на небосклоне Святой Руси. В этом году исполняется 920 лет со дня рождения преподобной Евфросинии Полоцкой, основоположницы женского монашества в нашей стране, и 155 лет со дня со дня канонизации преподобной Евфросинии Московской.

                                  I

                           БЕСЦЕННЫЙ ДАР

  В Великий четверг, во второй половине дня, мы, большая группа паломников, отправились в Хеврон, к Дубу Мамврийскому. Этой поездке предшествовало много волнений и переживаний. Мы путешествовали по Святой Земле на автобусе, который принадлежал еврейской туристической фирме, а это значит, что водитель у нас был, конечно, еврей. Ехать на таком автобусе к Дубу Мамврийскому нельзя: Хеврон - палестинская территория, и еврей в этих краях, фигура, мягко говоря, нежелательная - забросают камнями его (это в лучшем случае, а про худший лучше и не говорить), да и нам не поздоровится. Поэтому матушка Любовь (наш гид) пообещала нам автобус с водителем-арабом. Но одно дело - обещать, а что получится  - неизвестно…

(Из книги "Евангельские беседы)

Логика Евангелия говорит о большей важности тех, кто уже находится в Церкви, а не тех, кому проповедуется благая весть о Христе, но кто, не переступил церковную ограду. По словам апостола Павла: «…будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал. 6:10) или «Если … кто о своих … не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1Тим. 5:8).

* * *
Лесное озеро – для белых лебедей.
Поляны, просеки – для спелой земляники, 
грибов. Болота – для черники.
Душистые луга – для пчёл и для цветов.

Крутые склоны – для орлиных гнёзд,
укрытых средь вершин скалистых.
Ночное небо – для луны и звёзд,
а сад забытый – для осенних листьев.

* * *
Ах, эти яркие осенние аллеи!
Они наряднее, чем летние цветы.
И светлой радостью наполнены мгновенья – 
Земные отблески небесной красоты.

Пускай кленовый лист в кружении случайном
Слегка дотронется до твоего плеча,
Дыханьем ветерка развеются печали – 
И вновь затеплится пасхальная свеча.

                                                                                                                                  Сам я своенравной властью

                                                                                                                                  Зло из темных бездн воззвал…

                                                                                                                                  (Свт. Филарет Московский)1          

 Анна, мать семинариста-второкурсника Толи Демина, готовилась к приезду сына на зимние каникулы. Поскольку на дворе был Рождественский Пост, накупила для праздничного стола соленых груздей, морошки, рыбы: не только трески – излюбленного кушанья жителей Михайловска (за что нас издревле прозывают «трескоедами»), но даже дорогих семги и палтуса – чай, истосковался мальчик за полгода по северной рыбке! Теперь оставалось только сделать уборку в комнате сына – и все готово к встрече!

О новой книге митрополита Тихона (Шевкунова)

Книга называется «Гибель Империи. Российский урок». Она рассказывает о том, как неожиданно и бесславно погибла великая русская держава, находившаяся в зените своей славы и могущества. Как это могло произойти? Кто в этом виноват? Какие тайные пружины сработали? Можно ли было избежать этой страшной катастрофы? На эти и на многие другие вопросы книга дает ясные и аргументированные ответы.

(о книге О. Шульчевой-Джарман «Крискентий Ларисс и Медея-отравительница»)

   За книгами этого автора я слежу давно. Прежде всего, потому, что Ольга Шульчева-Джарман – врач. Стало быть, моя коллега. Правда, не северянка, как я, а петербурженка, педагог, историк медицины, автор двух исторических романов о Кесарии враче, брате Святителя Григория Богослова и православном святом. Но на сей раз в руки мне попало не долгожданное продолжение романа-жития святого Кесария-врача, а выпущенная тем же издательством «Преспект» приятно изданная книжка с картинками под интригующим названием «Крискентий Ларсисс и Медея-отравительница». О чем же эта новая книга О. Шульчевой-Джарман? А вот о чем. 

Многие годы прожил старец Феодор Кузьмич, прославленный впоследствии Церковью, как  праведный Феодор, на заимке, в четырех
верстах от города Томска. Участок земли этот принадлежал духовному чаду и многолетнему благодетелю святого, купцу Семену Феофановичу Хромову.

Усталость от  жизни – такое бывает,
Когда наше сердце к Добру остывает,
Когда нашим сердцем не правит святое
И мiр поглощает его суетою. 

Пока далеки милосердия мысли 
И сердце исполнено ядом корысти, –
Оно выгорает от злобы и мести,   
Оно одурманено токами лести;

Сражаться за Истину тает стремленье
И кажется здравым – со злом примиренье;
В исканье земного прибытка и прока
Измаялось сердце… ему одиноко.

Усталость от  жизни – такое бывает.
…И Счастья врата лишь Господь открывает. 

26.02.2013 г. 

Предвестники скорби, мрачны и угрюмы,
Ложатся на сердце недобрые думы.

То думы корысти и думы лукавства,
Влекущие в омут холодного царства.

То зависти думы и думы печали
(В день краха надежд эти думы крепчали).

То думы гордыни (а с ними – надменность),
То думы унынья, вводящие в леность.

То думы презренья – истоки злословья, 
Что потчуют душу своей нелюбовью.

А после… накроют зловещею тенью
Бесплодные – в Истинах вечных сомненья.

И множим мы в сердце недобрые думы,
И сами всё больше мрачны и угрюмы.

Но прежде… в стремленье жить слаще и шире,
И тленному внемля, мы к Небу остыли.

Тем думам врата отворили мы сами,
Им дали свободу… и стали – рабами.

Невероятное сказанье

Мне как-то слышать довелось,

Что жил пустынник, и страданье

Ему перенести пришлось.

На эту древнюю обитель

Напали варвары пустынь

И все бежали, он как зритель,

Промолвил сам себе: «Остынь!

Ведь если б Бог не волновался

О жизни и судьбе моей

То для чего б я и остался

Жить свои годы на Земле?»

И я об этом же толкую

Когда над миром шум стоит,

Что если Бог нас не целует –

Зачем другой для жизни щит?

И для чего тогда старанье?

И жизнь вся для чего сама?

Но мы – не пешки мирозданья,

Над нами Бог не задремал!

Опять ищу в стогу иголку,
Хотя мне кажется порой
В занятье этом мало толку
На первый взгляд и на второй.

Но словно кто-то заставляет
Солому будней ворошить
И глупый ум не представляет,
Что по–другому можно жить.

И что тут, собственно, такого?
Зачем писать об этом стих?
Другие так же бестолково
Живут, а я не лучше их.

И копошишься втихомолку,
Но вдруг выходит на поверку,
Что там, где ты не видишь толку,
Есть смысл, который виден сверху

Свободный перевод с каратинского

из цикла  "ПЕСНИ ГОРНОЙ КАРАТЫ"

По мо­ти­вам сти­хо­тво­ре­ния Хиз­ри Аса­ду­лае­ва, ху­дож­ни­ка, скульп­то­ра, по­эта,
му­зы­кан­та, об­ще­ст­вен­но­го дея­те­ля, ко­то­рый ро­дил­ся и вы­рос
в гор­ном ау­ле Да­ге­ста­на, се­ле­нии Ка­ра­та

 Осень. Всё проходит…

Наступает осень медленно, а кончается внезапно.
Так природой предусмотрено, так заложено Творцом.
Срок пришёл – и в час назначенный, в дымке светлого тумана
Вижу осень свою раннюю с опечаленным лицом.