Омилия

Господи, Тебя о разном молят,
Я не против рая в шалаше.
Спаивают город мой и колют,
Оттого и больно на душе.

Молодые, дюжие ребята,
Небо променяв на «наркоту»,
Семенят походкою горбатой,
Чтобы провалиться в пустоту.

Юные, красивые девчонки -
Хрупкие снежинки на стекле,
Отдаются в мерзкие ручонки,
По тарифу «счастья» на земле.

А ещё печалят лица нищих,
Что бредут в похмельном полусне.
От добра добра, увы, не ищут,
Вот они и ходят по стране.

Время тьмы – порочное раздолье,
Я не против рая в шалаше.
Господи, Тебя о разном молят,
Просто наболело на душе…

В детстве все мы играли в зеленой траве у реки,
Где под солнцем дышали поля золотистого хлеба,
Улыбались ромашки, шептали стихи васильки,
И сияло над нами высокое синее небо.

Но решили мы башню на белом песке возвести:
Камень твой, камень мой – у кого выйдет краше и выше?
Мы отныне соперники. Дружба, любовь – не в чести.
Все безумнее планы, а совести голос – все тише.

Тех, кто рядом – столкнем, только лишь бы самим не упасть,
Жаждем славы земной, не гнушаемся словом обидным,
И строительство наше – уже настоящая страсть:
К небу тянемся жадно, хоть неба давно нам не видно

За громадою темной, что все ж мы построить смогли,
Наши камни скрепив честолюбия крепким раствором.
И какое нам дело до тех, кто внизу, там, в пыли,
Исцеляет больных и о Небе ведет разговоры?

Но Господь ради нас не дает исполняться мечтам,
Тем, что могут заставить забыть и предать свою душу.
Он, на том берегу возводя незаметно свой храм,
Нашу башню грехов милосердно и кротко разрушит,

О, этот первый снегопад,
Полузабытый, настоящий!
Он пеленою чуть шуршащей
Окутывает дом и сад.
Зима творит, как режиссер
Свой мир - из марли, блесток, ваты.
Закат и сумрак синеватый
Уже вступить успели в спор,
Кто эту сцену освещать
Из них достоин. Тщетны споры,
Темнеет рано в эту пору.
Мы будем слушать и молчать.
То полутьма, то полусвет…
Под шепот снега грезить сладко,
И на загадки есть отгадки,
И на вопросы есть ответ.
Пусть грянут скоро холода,
Но ныне – только млечность, нежность
И мысль последняя сквозь снежность –
«Весны не будет никогда».

Дремлю. И тихо соскользнула книга
С моих колен.
О, летнего медлительного мига
Сладчайший плен.

Беспечным теплым облаком летает
Душа моя,
И летний день в прозрачной дымке тает
Небытия,

И, как Язон, влекомый в бездну странствий
Златым руном,
Влекусь и я в бездумное пространство,
Манима сном.

Злая ночь за окном, не усну.
Свищет ветер, на нервах играя.
Где-то плачет пёс в темноту,
Видно голод его заставляет

Улетают мои «почему»
В необъятную тёмную Вечность…
Я Тебя никогда не пойму -
Я лишь точка, а Ты – бесконечность…

Авва Отче! Побудем вдвоём,
Без Тебя – только слёзы да муки.
Если б снова стать малым дитём,
Материнские чувствуя руки!

Задержи чуть подольше рассвет,
Пусть ослаб я, в движениях скован,
И не в радость порой белый свет,
Я сегодня Тобой очарован!

Умчался в ночь твой чёрный «Мерседес»,
Оставив отголосок модных песен.
Умчался в ночь, а вместе с ним исчез
Тот шумный мир, что стал неинтересен.

Прости меня, мой старый добрый друг,
У нас с тобою разошлись дороги,
И ты вернулся в свой привычный круг,
А я опять один в своей «берлоге».

Остались в прошлом – юность и страна,
Печаль и радость, боль воспоминаний.
У нас теперь иные времена
И целый мир событий без названий.

А завтра день, и будет не до лир,
Мой карандаш, уснувший на бумаге…
И только к ночи полетят в эфир –
Слова-целители, слова-бродяги.

Пусть за окном – туманы и дожди,
Тревожный дух судьбы непостоянства,
Но есть мечта с любовью посреди,
Навек соединяющей пространство.
2007-10 жизнь

Когда нет сил, и дни ползут как тени,
Без запахов, без красок и без слов,
Мне вспоминаются кусты сирени
И девочка на фоне тех кустов.

В больших глазах два синих-синих неба,
Над ней венец из солнечных лучей,
Она, смеясь, бросает крохи хлеба
В доверчивых, весёлых голубей.

А я стою, мальчишка восхищённый,
Застыв на месте, помню, как сейчас,
На миг её сияньем ослеплённый
И радостью, светящейся из глаз.

Благословенны светлые минуты,
Скупая связь давно минувших дней.
Я так хочу сквозь временные путы,
К той девочке, кормящей голубей!
 

Ревёт финансовый цунами,
Весь мир в преддверии огня.
О, Бог мой, что же будет с нами?
Я есть и, как бы, нет меня...

Я сегодня силён и не струшу
Перед натиском слов и людей.
Кто-то плюнул мне в самую душу,
Стало страшно и холодно ей

Залетела в окно моё кроха,
Словно ангел – простой воробей,
Значит всё здесь не так уж и плохо
На красивой планете моей!

Иногда стоит раньше проснуться
И средь блеска небесных лучей,
Осмотреться вокруг, оглянуться,
Сколько есть ещё добрых людей!

Мир вам всем без разбора и званий!
Я сегодня спокойно усну.
Может завтра не будет страданий?!
Не люблю, не люблю я войну!

Опять мы нищего прогнали,
Успев беднягу обругать.
Мы ничего ему не дали
И он ушёл свой хлеб искать

До красоты ли и морали,
Когда пожар на корабле?
Мы слышать совесть перестали,
Живи, как хочешь, на земле

Просить не грех, смотреть обидно,
Как унижает нищета
И стыдно, если честно, стыдно,
Хотя не всем и не всегда.

Давно пора поставить точку в споре,
Очистить сердце от ненужных фраз:
«Не по размеру, мол, не по размеру горе»,
Давно пора, не завтра, а сейчас

В темнице мира, скованной цепями
Пустых привычек, сплетен и страстей,
Душа моя спасается скорбями
И слава Богу – не мешайте ей!

Смогу ли я, когда метёт и вьюжит,
Дать хлеб и кров хотя бы одному?
Кто, может быть, уж никому не нужен,
И холодно, и голодно ему.

Смогу ли я, когда меня обидят,
Неважно кто, зачем и почему,
Хоть каплю Божьего в обидчике увидеть
И пожелать лишь доброго ему?

Смогу ли я, когда вдруг буду предан,
Неважно кем: страной или женой,
Не возроптать в тот чёрный день на небо,
А всё принять израненной душой?

Смогу ли я, когда меняют флаги
И всё и вся, не прячась, продают,
Остаться с сердцем искренним бродяги,
Идущего в небесный свой приют?

Смогу ли я? Вот мой вопрос насущный,
Оставив лоск земного бытия,
Стать хоть на миг, хоть на мгновенье лучше,
О, Боже мой! Куда мне без Тебя?
 

Сосны, озеро, место влюблённых,
Сердце любит весной тишину.
Среди этих красавиц зелёных
Я бы сам превратился в сосну.

Боль покажется вздорной и мелкой
В этой сказочной, хвойной стране.
Здесь такие весёлые белки,
Дайте счастья кусачек и мне!

Всё плохое на время забуду,
Скучных дней зимних рухнет стена.
Это просто какое-то чудо –
Наблюдать, как приходит весна!

Зарубцуются старые раны
И невзгоды куда-то уйдут.
Здесь тебя никогда не обманут,
И всегда, без сомненья, поймут.

Сколько даром растраченных вёсен
Было в жизни и светлых идей…
Хорошо мне среди этих сосен
И обидно порой за людей.

Я тихо сидел после дня круговерти,
Просто сидел и молчал.
Я думал о жизни, думал о смерти,
Стучал в окна ветер, стучал.

А небо сегодня – живая открытка,
Луна превращается в кровь.
Ах, жизнь моя, доля: ты счастье и пытка,
Ты – вера, надежда, любовь.

Надежда и вера сидели, не грели
Им так не хватало любви…
Но солнце проснулось и ночь улетела,
И сердце сказало: живи!
2009 

Безбожия лукавый век,
Где истину смешали с ложью
Вновь башню строит человек -
Подобие и образ Божий.

Злой гений, неба дух мятежный
Диктует правила игры
И вновь на подвиг бесполезный
Поднялись гордые умы...

Не дотянуться до небес
С высот, воздвигнутых руками.
Путь в Небо – только через Крест,
А башни расползутся сами.

Что наша жизнь без покаяния?
Всего лишь ком земли сухой
Никто не минет воздаяния-
Ни царь, ни труженик простой.
Как над волнами чайка белая,
Так на закате этих лет
Мелькнёт судьба крылами серыми
Ни радости, ни счастья нет.
Страна блаженного покоя,
Где пристань тихая моя
Проходит время золотое,
Всё меньше радует земля.
Затмила небо хмарь осенняя,
Весь мир у осени в плену.
Однажды в храме в воскресение
Я понял истину одну:
Нельзя молиться как-нибудь,
Любить и верить понемногу,
Он узок и тернист тот путь,
Ведущий к истинному Богу.

 2004-10

Уходят дни, как лайнеры по взлётной:
Часы, минуты, месяцы, года.
А совесть-мука вспышкой пулемётной
Врезается мне в душу навсегда.

И этот жар не погасить словами,
И нет на свете жгучее огня.
Смотрю на небо звёздное ночами,
Оно молчит, величие храня.

А в сердце ад и мысли жгут, как пчёлы,
Ругаются и жалят без конца!
И образ мой искусственно- весёлый,
Всего лишь маска, мимика лица…

Я не держу в руках своих синицы,
Журавлик тоже сгинул втихаря.
Когда-нибудь закончатся страницы
На жизненных листах календаря.
2007-10 

 Я отрекаюсь от себя,
Вся жизнь моя – два разных поля:
В одном засохли семена,
Другое – заросло по пояс.

Я отрекаюсь от себя
Какими мы когда-то были!
Я благодарен вам, друзья.
Не дай вам Бог, чтоб вас забыли!

Ужель и вправду всюду мрак?
Любовь осталась в детских сказках,
А в этой жизни – всё не так,
И ложь гуляет в добрых масках?

Я вам не верю, господа.
Что пользы в высохшей земле?
В пустыне ценится вода,
А не рассказы о воде!

Покой ушёл, душа одна,
Хоть говорят, что время лечит,
Зовёт меня к себе Звезда,
И я спешу на эту встречу.

Пусть неумело, как могу,
То, спотыкаясь, то вставая
Но всё-таки спешу, спешу,
Про всё на свете забывая

О, хоть на миг бы просветлеть,
Всё новым светом озаряя,
И не бояться умереть
Для шумного земного «рая»

Гонит ветер листья по аллее,
Им уже зелёными не стать,
Как бы долго жить мы ни хотели
Всё равно придётся умирать.

Я пока ещё не лист кленовый,
Высохший и бледно-золотой,
Все деревья серые, как вдовы,
В этой жизни очень непростой.

Гонит ветер листья по аллее,
Им уже зелёными не быть.
Ни о чём сегодня не жалею,
Только дальше всё труднее жить.

Если бы спросила ночь-невеста,
Звёздами мне душу теребя,
«Что ты хочешь?», я б ответил: «Детства,
Где Любовь и Родина моя!»

Там, где моя мама молодая,
Одинокий тополь во дворе,
Что стоит, листву свою кидая,
В том далёком ясном октябре.
2007-20010 жизнь