Лицо его закрыто капюшоном,
Звон колокольчика при каждом шаге…
Среди людей — изгой он, прокажённый;
Нести до гроба крест сей бедолаге.
Под безобразной маской недвижимой —
Душа, достойная, возможно, наказанья;
А может быть, он — просто одержимый
Иль праведник под спудом испытанья…
К Виноградарю на поклон —
засыхающая лоза:
— Не отбрасывай, Отче, вон,
ещё теплится сок-слеза…
Знаю, видела: сотни лоз,
засыхающих без плода,
отсекались огнями гроз
от Лозы Твоей навсегда.
Не отбрасывай, но прости.
Я с любовию обовью,
чтоб неплодною не расти,
Лозу истинную Твою.
Ныне Змей трёхголовый беснуется,
изрыгая то пламень, то пар,
мирну люду не выйти на улицу –
душам их угрожает пожар.
Разгулялись разбойнички Змеевы –
Красну Девицу взяли в полон:
во невесты готовят Кащеевы,
Змей уж мчится к нему на поклон.
А Кащей жаждет новых невестушек,
изсыхая над златом своим,
угрожает наслать страшных бедушек,
если Девицу не отдадим.
Где живёт вина в моей душе?
На каком ей место этаже?
Может, переполненный чердак,
Где царит из мыслей кавардак?
Но соседство не сулит успех –
Там оправдан будет всякий грех.
Это и не цокольный этаж.
Правят в нём кокетство и кураж.
По любому случаю – наряд,
И вину сокроет маскарад.
Спальный будуар души хорош!
Но со спящей проку ни на грош.
И в столовой не прожить вине –
Истина там – в пище и вине.
Знаю келью, где живёт вина:
Сердцем называется она.
Здесь душа смывает пёстрый грим
И стоит пред Господом одним.
И в моменты покаянных слёз
У души вину берёт Христос.
В заветах Господа Христа,
В учениях пророков
Гордыня, гордость, неспроста –
Праматерь всех пороков.
Есть гордость, словно Эверест,
Над миром в возвышенье:
Надменный взгляд,
небрежный жест,
Ни буквы возраженья!
Сиял, как солнце, новый грошик медный –
Наверно, возомнил себя звездой.
И так вознесся над копейкой бледной,
Как будто он не грош, а золотой.
Но проходя чрез руки и карманы,
Из кошелька кочуя в кошелёк,
Он быстро потерял апломб обманный,
Фальшивый блеск его совсем поблёк.
Пробился из земли на свет росток.
Был, как младенец,
беззащитным, нежным.
Растил садовник будущий цветок
И был ему родителем прилежным.
Берег от холода, поил водой –
Ребенок рос и наливался силой
И превратился в стебель молодой,
Как юноша, здоровый и красивый.
В одном лесу среди осин и клёнов,
Как чудо, вырос Кипарис зелёный.
Такой неведомый и странный гость
Внушал лесным аборигенам злость.
Он в такт природе не менял окрас,
Чем недовольство вызывал не раз:
И в октябре и январем студёным
Был чужеземец, как всегда, зелёным.
Чтоб нрав хозяевам смягчить слегка,
Он злому солнцу подставлял бока,
По осени, надеясь, жёлтым стать…
Но ослеплял всех зеленью опять.
Бесценен дар Небес – неповторимость.
Не изменить себе нужна решимость.
«Царствие Божие
внутри вас есть».
Лк. 17; 21
Стремилась к Небесам Душа.
Рвалась, земное отвергая,
Но лишь звезды касалась края,
Как бабочка о лампы жар,
Летела наземь, обжигаясь.
И не могла понять она:
За что ей выпадает участь –
Взлетать и падать, вечно мучась,
О твёрдость, ударяясь, дна,
Когда б не промыслитель-случай.
Поняв, что тщетны все труды
Достичь заоблачного града,
Спускаясь в тёмный бархат сада,
Душа узрела у воды
Другую с обречённым взглядом.
Волны сочувствия прилив
Смыл с сердца паутину спеси;
Душа в земной и грешной веси,
С Другою скорби разделив,
Вдруг ощутила поднебесье.
Пред вами Кактус, будьте осторожны!
Своей свободы он – большой ревнитель.
Его цветком назвать уж очень сложно,
Скорей, он – фауны безвестный
представитель.
Колюч, как ёж, экзотик царства Флоры
И равнодушен к влаге сантиментов.
Не преминет в пылу борьбы иль ссоры
Иголками поранить оппонентов.
