Живой лепесток

Эта маленькая история родилась неожиданно. Монахиня Иоанна попросила написать очень маленький рассказик в их монастырскую газету: в своё время я чуть больше года пробыла в этом монастыре посреди России на газетном послушании. Написать надо было быстро, а «быстро»  ничего не получается в таких делах. А у меня на столе стояла открытка, которую мать Иоанна с любовью подарила мне в  День Ангела. Это был небольшой прямоугольник плотной бумаги, на котором склонилась бледная веточка  с невзрачными крохотными цветками. А возле ветки - два тревожных  пурпурных лепестка. Выклеены они были словно руками ребенка. Я взяла в руки этот дар, и почему-то спазм перехватил горло. Моя наставница смотрела на меня и улыбалась.  Я опустила глаза к краю открытки, а там значилось над темной графикой обители: «Святой Иерусалим». 

Живой лепесток

(вместо сказки)

Маленькая Оксанка болела. Давно и тяжело. Почти с самого рождения. Диагноз звучал, как приговор. Врачи сообщили сумму, необходимую для спасения, но таких денег родителям девочки было не заработать и за всю жизнь. Чудесных и чадолюбивых спонсоров не находилось, благотворители тоже что-то молчали, и родители боролись за ее жизнь сами, как могли.

Побывали почти во всех святых местах, с верою и надеждою окунали ее в прославленные источники. Но все было тщетно, девочка сгорала стремительно и неудержимо. Теперь она не вставала и только грустно и виновато улыбалась, когда кто-либо из них подходил к ее постели.

- Мама, ты не плачь, когда я уйду, - сказала девочка матери в одно светлое утро, когда та, не сумев сдержать рыданий, быстро отвернулась, и хотела пойти к окну, но слабая и легкая ручка дочери легла поверх ее руки. – Не бойся меня расстроить, мамочка, я все знаю, плачь…  сейчас плачь, и я поплачу с тобой.

Они обе молчали, потому что слезы вдруг исчезли.

- Мам, - еле слышно произнесла девочка, - я хочу подарить тебе это.

Невесомые пальчики опрокинули руку матери и вложили что-то прохладное и щекотное.

- Что это? - с непроизвольной улыбкой спросила она дочку, увидев на ладони лепесток цветка. Был он свеж и благоуханен, источая живую красоту и силу.

- Это, – девочка испытующе и радостно смотрела на мать, - Горняя радость.

Женщина не поняла и хотела переспросить о цветке, но глубокой зелени глаза дочери оставили её, голос  зазвучал как бы из далекого далека:

- Горняя радость цветет в Горнинском монастыре, на той земле, где ходил Христос. Не каждый человек может увидеть этот цветок, а только тот, у кого чистое сердце. О том говорит монастырское предание.

Этот лепесток подарила мне одна монахиня из этого монастыря, когда мы были в Иерусалиме.  Она увела меня в свою маленькую келейку. Там она всегда молилась.   Усадила меня на низенькую скамеечку, а сама почему-то встала на колени. Тогда и сказала мне, перекрестившись на большую икону, что за многие годы ей одной удалось увидеть Горнюю радость. Еще я узнала, что однажды она долго сидела возле этого цветка, и от радости плакала…  и вдруг он  уронил ей один лепесток... 

- Этот лепесток сейчас в твоей руке, мама.  Этой монахине тогда никто не поверил про цветок, потому что, когда все пришли, никакого цветка уже не было, а только  лепесток в руке монахини Евы.

- Правда-правда, мама, она так рассказывала, а потом еще тихонько шепнула мне на ушко:

- Девочка, ты счастливая. Исходят так только те, кто уже на земле коснулся неба…

Молчание надолго повисло в комнате, но оно не было тягостным.

- Я все поняла, мама, - сказала девочка, - небесные цветы дарят свои лепестки людям тогда, когда они должны узнать, что их там любят и ждут…