Мышка Муся-9. Я не трус, но я боюсь

Знойный летний день перевалил за половину. Обед уже прошел, до темноты было еще далеко — самое время пойти на пруд с друзьями.

Муся и Лопушок удобно расположились у самой воды на большом махровом полотенце. К ним присоединился Квак, который соскучился сидеть в теплой воде и щуриться на солнце.

Играть в подвижные игры не хотелось — уж очень жарко. Поэтому друзья немного поплавали в пруду, а теперь беседовали. Вода медленно колыхалась, неподалеку живыми облачками роилась крохотная мошкара.

— Вот считается, что зайцы — трусишки, — сказал Лопушок. — Но ведь это же неправда.

— Да? А кто в лесу чемпион по бегу? Чуть что — уноситесь без оглядки, — рассмеялся Квак.

— Да разве это трусость? Это осторожность. Ну неужели я должен очень храбро стоять и смотреть, как на меня мчится волк? Он просто съест меня, вот и вся храбрость. — горячо заговорил Лопушок.

Муся поддержала друга:

— Конечно, это будет не храбрость, а глупость. Убежать — это же просто значит спастись от врага. У зайцев нет ни клыков, ни рогов, ни острых когтей, чтобы дать врагу бой.

— Между прочим, когти у нас крепкие, особенно на задних лапах, видите? — поднял лапу зайчик. — Моя мама говорит, что любого порвет, кто ее малышей обидит.

— Выходит, не такие уж зайцы и трусы, — подытожила Муся.

— А вот есть выражение: «Я не трус, но я боюсь». Это о чем, об осторожности? — поинтересовался Квак. — Как думаете?

— Наверно, — неуверенно предположил Лопушок.

Муся задумалась.

— Мне кажется, тут говорится о том, что можно бороться со своим страхом. Все могут пугаться, даже самые смелые. Только трус слушается своего страха, а смельчак наоборот: может действовать, несмотря на страх.

— Тогда было бы правильнее говорить: «Я боюсь, но я не трус», — решил Квак.

— Привет, ребята! — послышался радостный голос.

Зверята даже подпрыгнули от неожиданности. Оказывается, они так увлеклись разговором, что и не заметили, как к ним подошел Шуршик.

— Вы чего это испугались? — улыбнулся ежик. — Это же я, а не серый волк.

— Ну, ты прямо в тему, — проворчал Квак.

— В какую такую тему? — удивился ежик.

— Да в такую такую. Вот скажи, ты трус?

— Да нет, вроде бы не трус.

— А воды-то боишься, — насмешливо протянул лягушонок. — Вон как в свой круг надувной вцепился.

— И ничего не вцепился, — обиделся Шуршик. — Просто я плавать не умею. Пока. Скоро научусь — и буду обходиться без круга.

— Не обращай на Квака внимания, — успокоил ежика Лопушок. — Ты же знаешь, он ворчун.

— Ну, я пошел, — сообщил Шуршик. — Вы со мной?

— Мы попозже, только что купались.

Ежик попробовал лапкой воду, зажмурился от удовольствия и направился к середине пруда — там росли кувшинки.

Друзья вернулись к прерванной беседе. Вдруг — ох уж эти ужасные «вдруг»! — раздался отчаянный вопль со стороны пруда:

— А-а-а, ой-ой-ой!

Шуршик! Все-таки ежиные иголки не дружат с надувными предметами... Круг быстро сдувался, а его незадачливый хозяин испуганно и неумело лупил лапками по воде, пытаясь вернуться на берег.

Лопушок вскочил на задние лапы и навострил уши. Муся круглыми глазами в ужасе смотрела на происходящее. И не успела она открыть рот, чтобы что-то закричать, как мимо промелькнула зеленая молния.

Квак огромным прыжком пролетел несколько шагов и оказался в воде. Нырнув, он заработал сразу всеми четырьмя лапками. Словно торпеда, он пронесся под водой до самого места катастрофы и ухватился за край надувного круга.

Буквально через минуту ежик был уже на берегу, в полной безопасности. Из круга даже не успел выйти весь воздух.

Муся растирала Шуршика полотенцем, Лопушок все пытался его обнять, поминутно натыкаясь на иголки, а Квак смотрел на эту суету с задумчивой улыбкой.

— А знаете, — сказал он, когда все немного успокоились. — Я, кажется, по-новому увидел поговорку насчет «я не трус, но...» Вы даже не представляете, до чего я испугался — за Шуршика!