Я

Я И ЖЕНЩИНЫ

Что такое женщины? Чем они отличаются от мужчин? Примерно тем же, чем корабль со множеством перегородок отличается от целостного корабля. Попала торпеда в солидный, заметный и целостный мужской корабль- и на дно, товарищ! Не хрен бутафориться! Известно, что мужчины умирают чаще и моложе. А в женщину? … Да, попало… Неприятность… Одной перегородкой меньше, что поделаешь?! Но, главное,- на плаву!!! Легко можно забыть и выбросить все, что связано с этой попавшей под удар перегородкой, главное, перезагрузиться и выстроить новый план! И все как сначала! …

 Я не осуждаю женщин. Более того, я их люблю и понимаю. Женщина, Ева, была создана Богом как помощница Адаму. «Ребро»- т.е. некое приложение к Адаму, к тому, что уже есть, что по положению должно быть. Но вот представьте себе это "есть": бульдозер врезается в гору и роет, и роет ее год, и пять, и десять, и сто тысяч лет! Как какой-нибудь самозабвенный Павка Корчагин на Шепетовке! Рельсы те давно сдали уже в металлолом, шпалы спалили на шашлыки. Крым сдали и вернули. Украину потеряли. А он все роет, зараза, и орет: "Даешь!!!" Уже давно никому и ничего и не надо, давно забыли, о чем спор и зачем рыть, и только одно на уме у всех: «Что бы у тебя бензин закончился что ли, блин, чтобы ты на гранит напоролся ковшом, придурок, который тебе ковш порвет, как промокашку; чтобы ты сдох, в конце концов!!!» Уф-ф-ф!!!.. Да, целостность мужчин- это и есть упертый в гору бульдозер… Но если в интересные времена женщины как-то еще приспосабливались к этой мужской зверино-бульдозериновой упертости, то в наше время, которое, согласитесь, не требует сакральных общественных жертв, Женщина сказали себе: «ША" и начала действовать исходя из принципа корабля со множеством перегородок. Трудно первый раз солгать. Затем, с каждым новым разом, будет все легче и легче. Зачем один муж? Это же утомительно. Перераспределите нагрузку. Это же элементарная физика. И выходное отверстие всегда шире входящего… А это баллистика... А главное, замечено в последнее время, бульдозеры окончательно отупели! Женщина привыкла полагаться на мужчину. А когда ей положиться становиться не на кого, она, в одной из своих перегородок, заводит себе нехилый такой бульдозерный ковш, женский хоккей, футбол и бокс, женскую борьба без правил… Байк... Не бойтесь. Это всего лишь одна из перегородок. Если такая «боевая» женщина встретит, наконец, вопреки всем и всему, своего настоящего рыцаря Ланцелота, она сложит перед ним все свои шлемы и доспехи… Как креветка, выползет к нему из своего панциря, глупо и доверчиво улыбаясь, совершенно беззащитная, как целостный и односоставный корабль… Мы целостны, когда искренни…

Вот, скажи, зачем шипы розе?

Какой роза подвергается угрозе?

Есть козлы, бараны с глупой головою.

Они Розу путают с травою.

И люди к розам руки тянут.

И ломают их. И они вянут...

А роза Розой хочет быть.

Розу нужно трепетно любить...

И тогда в хороший утрешний денек

УБЕРЕТ ОНА ШИПЫ В СТЕБЕЛЕК..

Я И СМЕРТЬ
Вот косил траву у родителей. На могиле. Ужаснулся уже пока шел, а идти мне буквально 5 минут. Борщевик взял Веськово в окружение, залег в оврагах, «окопался» на кладбище, устроив на некоторых могилах себе «постоялые дворы» с полным сокрушением устоев и «изгнанием хозяев». Ограда и жирный борщевик в ней - выше крестов, мраморных и гранитных плит. Надписи не читаются, а метастазы корней, вероятно, прошили ветхие истлевшие гробы. Я уничтожил побеги борщевика вокруг могилы родителей. Один уже стоял, облокотившись об ограду. Вместе с разросшейся за три недели травой уничтожил несколько побегов этого «наследника советского прошлого» и внутри ограды. Уничтожал и задавался праздным вопросом: ПОЧЕМУ ВСЯКАЯ ХРЕНЬ, КОТОРАЯ НИКОМУ НЕ НУЖНА И ОТКРОВЕННО ВРЕДНА И ОПАСНА У НАС НА ГЛАЗАХ РАЗРАСТАЕТСЯ ПЫШНЫМ ЦВЕТОМ И ПЛОДОНОСИТ, ЗАХВАТЫВАЯ ВСЁ И ВСЯ?! (типа вопрос), а что-нибудь полезное… ага… да ладно… Знал бы Тургенев, написал бы про Базарова: "Умру. Борщевик (не лопух) на могиле вырастет..." И еще думал: «Как хорошо папе и маме здесь. Жили рука об руку. Лежат рука об руку. Друг сделал по мой просьбе кресты на их могилах из дуба. Кресты с домовинами. Домовины их крестов соединяются вместе, как за ручку держатся друг с другом. А мне где лечь?» И места нет. Сам же плиткой вокруг их могил место выкладывал. Тут тригонометрия. Комар носу не подточит. У собора не положено. Типа не достоин. Здесь бы, к родителям, а куда? Только если, вопреки всем правилам и канонам, лечь у изголовья родителей поперек, где сейчас лавочка и столик? … А что? Жил-то я поперек, преимущественно с юга на север... Так, что даже мой сын младший рождаться хотел поперек, так и лежал в утробе матери. Только перед родами перевернулся, типа передумал. И меня поправят. Переверврут…

Я И ЖИЗНЬ

Летом я сплю на веранде и просыпаюсь от того, как солнце играет в сочной зелени сливы за широким окном напротив. Слива перебрасывает листиками солнечные лучики, как теннисные шарики, и пасует их мне… Эта игра похожа на вальс, как будто кто-то правой рукой играет на неслышном фортепиано. А в левой руке, конечно, бокал с игристым шампанским…  Кажется, я узнаю мелодию. Конечно, это вальс Грибоедова. Вы скажете, это банально. Смотреть на воду, огонь, играющую солнцем листву. Но я отвечу вам: лучше Андреем Болконским смотреть на небо Аустерлица, чем Верой Засулич стрелять в какого-нибудь генерала Трепова, пусть он и был, как я полагаю, порядочной такой себе  и откровенной сволочью…  То ли дело Грибоедов. Вы бы хотели, чтобы выкупом всей вашей жизни стал огромный бриллиант?! Так, в ладонь, примерно… «Горе от ума», вальс, несколько шахматных партий и миссия Русского посланника в Персии… Ниночка Чавчавадзе, в жизни которой не было больше мужчин… Правая рука на клавишах, а в левой легкий женский стан… «Вы, чьи широкие шинели напоминали паруса…» Марина знала, о чем писала… «О, молодые генералы своих судеб…»

Я нахожу жизнь, перебирая, в шелесте листвы, в улыбке луча солнца. Она не в стакане даже крутого портвейна «Поручик Голицын», который красиво играет на солнце своим элитным содержанием. Она в моем отце, который в 1943-м вжимался в узкое пространство между крылом колеса машины и  двигателем допотопной «Эмки», слушая, как щелкают по обшивке пули мессера. А позже, в 44-м, пуля крупнокалиберного пулемета прошила ему спину (Слава Богу, не задела позвоночника) и он лежал, вжавшись в грязь, истекая кровью, пока бойцы его подразделения не вытащили его в сумерки, обессилевшего от потери крови, и не доставили в медсанчасть, где без всякого наркоза, «вживую», ему обработали рану и залатали, как смогли: живи, братан! … Смотрю на отцовский орден Красного Знамени, который лежит у меня в кабинете рядом с фотографией отца, и в лучах его вижу отцовскую кровь. И когда мне приходят в голову какие-нибудь легкомысленные мысли типа «Правила левой руки», я всегда советуюсь с отцом… «Нет, Батя, ты бы этого не одобрил…»