В преддверии Апокалипсиса...

8 Как вы говорите: «мы мудры, и закон Господень у нас»? А вот, лживая трость книжников и его превращает в ложь.

9 Посрамились мудрецы, смутились и запутались в сеть: вот, они отвергли слово Господне; в чем же мудрость их?

10 За то жен их отдам другим, поля их — иным владетелям; потому что все они, от малого до большого, предались корыстолюбию; от пророка до священника — все действуют лживо.

КНИГА ПРОРОКА ИЕРЕМИИ, Гл.8

Память ребенка чиста от суетного мира повседневности, она погружена в материнское лоно, мягкое и заботливое, хранящее вселенскую ласку Отца...

Но наступает день, когда пуповина рвется, и жизнь мира врывается ослепительными красками и звуками, непонятными и угрожающими, а может быть потому и угрожающими, что до поры не поняты, не восприняты младенческим разумом новорожденного...

Любовь матери изначальна, любовь мира нужно завоевать.

Не всегда это получается, иногда это невозможно в мире, утратившем Память, утопившем Ее в страшной и коварной Реке Забвения.

И тогда его нужно обличать, чтобы он очнулся от убийственной летаргии Со-Вести, пришел в Сознание Единства Всего Сущего, не погиб в пучине бессловесия и безмыслия...

Очень часто, почти всегда, косная запертость смертельно верующих распинает живую правду сострадающих, фанатично и бездушно насаждая частоколы корыстолюбивой лжи, выдаваемой за истину.

Ребенок возрастает, попираемый авторитетами кастовых догм, секулярно-религиозных химер, семейных драм, любовных треугольников и черных квадратов, им овладевает страх одиночества и жажда возвращения в материнский Эдем, который безвозвратно утрачен.

И есть только один шаг на пути к страшному сфинксу раздвоенного разума: уверовать в изначальное единство духа и материи в Человеке, которому суждено стать Богом в среде Божественного Человечества, а не в унылой затхлости непонятых истин...

Плюрализм мнений и сатанизм вожделений синхронистичны в смысловом контексте воинствующего безмыслия.

Неудержимое словесное злоупотребление льется потоком изврашенного мировосприятия изо всех отверстий массовой дезинформации и дезинтеграции на уставших от бессмысленного жизнепрозябания людей без различия рас и сословий...

Что случилось с Мыслью как планетарным явлением Вселенского Разума?

Куда подевалась Совесть — благая весть внутреннего Сознания человеческого рода в своей устремленности к Единому?

Паразитизм потребления — явление почти религиозное.

Вещам стали поклоняться как идолам в форме дорогих машин, особняков, денежных знаков.

Телесные удовольствия — единственная цель в глобальном человейнике, находящемся на грани самоуничтожения...

Религия превратилась в самодовольную теократию под властной рукой господствующих кланов.

Современное христианство ополчилось против Христа всем стилем своего соблазнительного поведения...

Бессловесие мыслящего разума — самый страшный грех человечества, наделенного даром Слова.

Массовое отречение от познания вселенского смысла бытия через самоочищение собственной личности от устаревших догм фарисейской религиозности и свободы братской любви в соборном единстве эволюционирующего Богочеловечества — результат воинствующего гедонизма мировой пирамидальной власти и ее смертельного вампирического существования.

Коллективное бессознательное людских множеств созревает неотступно и яростно в бездне внутренних смыслов, готовясь к освобождению в Огненном Слове последней апокалиптической Революции...

Брак Неба и Земли превратился в брак (или негативную проекцию «мусорной» ДНК), запечатленный фрактальным импринтингом в недрах коллективного бессознательного.

Голографическая структура мироздания свидетельствует о бесконечной мощи нашего подсознания, в котором сокрыто настоящее, прошлое и будущее Вселенной.

История религии есть летопись самопознания ее основателей.

Наивысшего фокуса концентрация Божественного Разума Любви достигла в Личности Иисуса из Назарета, который путем сознательного самопожертвования достиг апогея самопознания, открыв Бога в Человеке.

Сын Человеческий стал Сыном Божьим, призвав к преображению все человечество.

Апостольская Церковь несла Свет, пока он не погас в когтях инквизиции и жестоких объятиях государства.

Великий Инквизитор обуздал свободу духа рабством букве закона, разделив нераздельное, и сочетав несоединимое в химере внешнего, поправшего внутреннее...

Одухотворенность природы отрицалась идеологами камерного благочестия, проклиналась апологетами властного обряда, уничижалась кастратами духа и уничтожалась убийцами мысли...

Одинокие уходили в леса и пустыни из душного смрада организованных одиночеств толп, лишенных уникального своеобразия лиц.

Дух человеческий стал убегать от Бога-Любви к «богу-тирану», безжалостному деспоту и кровожадному кумиру, требующему идоложертвенного...

Эдипов комплекс человечества сладострастно погружался в земное лоно, пожирая сокровенные тайны материи, утратив целомудрие любящего сыновства в духоборческом отцеубийстве...

Зарывшись в Землю, человек проклинает Небо, грозя ему ядерным кулаком самоуничтожения...

Мы убегаем от жизни решительно и стремительно, зарывая сокровища души в чернозем повседневности.

Но невозделанное семя не прорастает, загнивая на корню. Прятки с жизнью — игра без правил.

Ее финал — кладбище зарытых талантов или «клуб одиноких сердец сержанта Пеппера», изолированных наушниками плееров, фосфоресцирующими мониторами и замкнутой средой мобильного братства сотовых операторов...

Вечная оппозиция науки и религии, веры и знания — внешнее противостояние внутреннего единства Человека и Мира.

Эта истина понятна детям и мудрецам, но не взрослым субъектам, сверх меры перегруженным чемоданами знаний, сделавшими из них «гобсеков тщеславия» и самовлюбленных нарциссов ханжеского морализаторства и буквоедства.

Ложная самоуверенность «академизма» рассыпается на мелкие кусочки от первого соприкосновения с правдой верующей простоты и истиной познаваемой в себе Любви...

Конец Истории — кончина ветхого человечества, завернутого в звериные шкуры конфессиональной, расовой и сектантской ненависти, идеологической «богоизбранности», навязывающей себя всему живому в качестве пресыщенного вампира, уставшего от вечного пожирания идоложертвенной плоти забитых народов, не желающих проснуться от страха неведения и, прозрев, увидеть нравственной банкротство «голого короля»...

Начало истинной Истории Объединенного Человечества, свободного от всяческой духовной, душевной и физической эксплуатации — еще впереди, несмотря на безумное отречение пьяных и одержимых диареей словоблудия политических «лидеров» от светлого будущего и козни противящихся торжеству совести, любящего разума и верующей надежды...

В каждой бессмыслице есть скрытый смысл, а в бессловесии — Слово...

Непроявленное, немотствующее в крике страждущего существа: животного или человеческого, не столь важно, главное — живущего, а значит эволюционирующего от тьмы к свету, от беззвучия к звуку, от звука к голосу, от голоса к Логосу...

Безобразные явления, бесчеловечные преступления, нечеловеческие страсти, животные безумства — все эти отклики природы, запертой в темнице невежества, ужасают своей обыденностью в ежедневнике истории...

Человеку страшно увидеть в себе зверя, и он заталкивает его с ненавистью в глубины собственного «я», запирая несчастное существо раскаленной клеткой мертвого и смердящего догматизма.

Но мать-природа мудра, и хранит свое детище под спудом материнской любви до времени созревания и гневного восстания на нерадивого отца-самозванца, возомнившего себя единственным и окончательным итогом творения...

Полюбите своего спящего зверя, позвольте ему стать человеком, иначе он поглотит ваши души в удушающей, бессловесной любви к своему старшему брату-диктатору человеческого рода...

«Человек должен есть, для того, чтобы жить» — истина практического экономизма всегда вызывает смущение «высокоидейных» и сытых умов, фарисействующих о примате «бесплотной» идеи над такой же «бесплотной» материей.

И это «невинное» на первый взгляд «смущение» высокопарных лбов, на самом деле — безумно и кроваво...

Переосмысление прошлого в контексте сострадательного гуманизма — освобождения человечества от любого гнета и произвола, единственно верный Путь постижения Истины, Распятой на Голгофе...

Все другие, плюралистические «методы» вне этого контекста суть — гибельные заблуждения...

Нигилистический подход к Истории чреват самоотрицанием и самоуничтожением, и равен безумию старика, проклинающего ушедшую молодость...

Современные лженаучные «обоснования» тождества национал-социализма и социализма — яркое свидетельство затмения ума, лишенного нравственных оснований...

Унижение Германии в первую мировую войну, страшные бедствия немецкого народа от рук единокровных угнетателей, втянувших его в кровавое месиво человекоубийства и погоню за барышами, вызвали из бездны тартара самую страшную изо всех химер невежественного «разума» — германский фашизм...

Желающие разрядить комплекс неполноценности на «неполноценных» расах, спроецировать свое горе на чужие плечи, гипнотически и сладострастно скандирующие маленькому, нескладному человечку толпы кликуш, единовременно утратившие разум, волю и сострадание к себе подобным, ринулись на Восток — за кровавым «спасением»...

«Антихристианин» Ницше, всю жизнь люто ненавидевший лицемерное «христианство» лживых и бессильных «святош», словами Заратустры пытался защитить свой могучий ум от «сверхчеловеческого» напряжения в поисках выхода из логического тупика разрушенной веры в Человека, не мог и в кошмарном сне помыслить о том, кто станет его «белокурой бестией»...

Нынешние всплески «национальных достоинств» (современная Украина) на руинах поверженного и оплеванного Братства — символ замыкания спирали Истории в кровавое колесо локального «счастья» и всеобщего материнского горя, слезно и тщетно взыскующего об отмщении у Неба, в которое ушли чистые детские души Беслана...

Страх смерти, заставляющий жить в бессмысленной череде уныло-однообразных дней ценой животного прозябания на дне мусорной свалки Истории — что это, если не духовный недуг парализованного поколения, ставшего немым зрителем собственной и неминуемой гибели в безжалостном «человейнике» глобализации накануне возможного, но активного спасения...

Центростремительное сжатие времени жизни социума, в шагреневую кожу спрятанных смыслов, закономерно и угрожающе свидетельствует о том, что настал момент реализации накопленного статичного количества в неизвестное динамичное качество...

Как совершится этот переход, скачок, трансформация, метаморфоза для подавляющего большинства разумных и неразумных форм органической жизни в преломленном сознании авторов сакральных интуиций, мы знаем, или предполагаем, что обладаем знанием, основанном на высшем сознании веры, как опережающем отражении сфокусированного разума ноосферы...

Готово ли человечество к грядущему пасхальному исходу из египетского рабства прежней формы, активно соучаствуя в неизбежном процессе обновления, преображения, воскресения или снятия земных противоречий в очищающем пламени глобальной духовной революции?

Или хочет замедлить эволюционный взрыв нового рождения, цепляясь за тленные лохмотья предыстории самовлюбленного рассудка?

Наверное, присутствуют и то, и другое, в реальном соотношении сил действия и противодействия, персонифицированных как: тьма и свет, зло и добро, старый и новый мир, Христос и Антихрист...

Что следует предпринять личности, которая не желает быть щепкой в водовороте бурных и катастрофических процессов формообразования, а хочет и может соучаствовать в демиургическом акте нового творения, восьмом дне обоженного, но не обожженного человечества?

«Бороться и искать, найти и не сдаваться!» — вечно юный лозунг трагических оптимистов грядущей эпохи нетленного духа, рожденного в нетленной плоти...

Путь эволюции жизни тернист ниспадениями в бездну инфернальных вожделений, застреваниями в бесконечных тупиках вымышленных циклов, потерей генетической целостности насильственным вкраплением эгоистичных программ-вирусов бушующей тьмы, в конце концов побеждаемых неотвратимым наступлением яркого и всеисцеляющего света...

Интересно, какое количество рукописей было сожжено до знаменитой фразы Булгакова: «Рукописи не горят»? Наверное, неимоверное количество.

Но в том-то все и дело, что они, действительно, не горят, а, если и горят, то не сгорают в неопалимой купине памяти Родового Древа Цивилизаций, реально существующего в ирреальном мире коллективных мыслеформ, корни которого врастают в материнскую почву Вечной Жизни...

Наши ошибки или мутации Разума — непрерывный поиск себя в мире и мира в себе, не спокойствия, не самозомбирования, а именно умиротворения духа, познавшего Гармонию Любви.

Но сам Путь к этому состоянию зачастую тернист и колюч, царапающий до крови нежные стопы наивно-жестоких детей звероподобного человечества, непрестанно взыскующих утраченного рая материнской колыбели и отцовской ограды...

Инвективы рождения свыше ранят души новорожденных детей непонятными и угрожающими требованиями жить по-новому под каскадом запретов, табуизированных ритуалов, законов и догм.

Горячее и комфортное материнское лоно утрачено, Новый Мир страшен и смертельно опасен.

Одиночество чаемой свободы невыносимо в пустоте Неба, замкнувшегося в себе...

Но Кто-то смог в неимоверном усилии Любви к страждущим братьям услышать Зов, и через муки рождения очиститься от скверны смердящей плоти, угасшего духа, бездушной души, и из страшной запертости вырваться в Свет, нестерпимо яркий для незрячих кротов мещанских подземелий, забывших свое человеческое первородство ради животной самодостаточности...

«Соотечественники! Страшно!» — одержимый мертвыми душами, восклицал потрясенный Гоголь. Они кружили над ним нетопырями душных преступлений, кровосмесительных фантазий, бесовских наваждений...

«До сви-Дания, До сви-Швеция!» — глумливо юродствовал «сумасшедший» Чаадаев в мире освобожденного и обожествляемого рабства, но так и не смог освободиться от умственного барства в отношении к собственной Истории...

Мы живем в удивительной и Странной Стране Странствующего Разума, оседлой мысли и бунтующей совести, пытающейся оторваться от корней родимых и родовых проклятий, дурных суеверий, незабываемых и любимых сказок о Счастье и Горе-Злосчастье в Идеальный Мир, зачатый воображением сказочников, ученых и пророков, неподвижный и страшный как Идол с жирными и красными губами, испившими крови младенцев...

Как неимоверно сложно, а порою невозможно принять в себя пони маниетого, что будущее уже с нами, в наших детях, а не в абстрактных конструкциях и рационалистических схемах ума, разделенного с сердцем, ради чего надо жертвовать настоящим и прошлым, которые тоже никуда не ушли: они — в нас и наших предках, Русском Духе Истории, «такой какой Ее нам Бог дал»...

Восстановима ли преемственность поколений, культуры, цивилизации, после многовековых социальных экспериментов, катастрофических прерывов, революций, реформ по лекалам и пиратским копиям непереваренного опыта?

Возможна ли этническая соборность в эпоху межнациональной «заборности» племенных союзов, кланов и страт?

Разрешимы ли конфликты в рамках национально-местечковой религиозности и догматической непримиримости в ущерб, ни от чего не зависящей, Любви?

Если мы, сообща, личностно, соборно, интерконфессионально, семейно не попытаемся решить этих вопросов, они решат себя сами очередным катастрофическим прерывом или гибелью этноса, так и не научившегося любить самое себя...

Сухость официальной религиозной доктрины есть духовное обезвоживание личностного смысла Бога и Человека, которое началось с никоновских церковных реформ, расколовшими верующих по обе стороны мертвящей буквы закона, продолжилось петровскими преобразованиями, завершилось поглощением единого соборного духа бездушной раздвоенностью самодержавия.

Атеистический ответ на лжерелигиозное окостенение живого религиозного опыта явился закономерным исходом угнетенного свободомыслия из душного египетского рабства формы.

Большевизм расковал подавленные силы народа, направив их в созидательное русло внутренних и внешних преобразований...

Церковь освободилась от властного принуждения быть послушным орудием духовного гнета под маской религии и сосредоточилась на молитвенном окормлении внутреннего человека, к чему и была призвана изначально Основателем Вселенского Православия.

Советский период очистил религию от смрадных язв бессильного царствования вырождающегося рода Романовых и бессознательно укрепил истинную церковность в ограде государственного аскетизма...

Предательство партноменклатурой своего народа легализовало криминальные планы амбициозных и хищных политиков собственного эгоизма и ввергло страну в хаос отживших форм и мертвых содержаний...

Православие Нила Сорского с его бескорыстным стремлением к горнему оказалось подавлено раболепием духу времени, возвращаясь к стяжателям Иосифа Волоцкого.

Соблазн теократического государства, преодоленный неимоверными усилиями ума и сердца великого православного русского философа Владимира Соловьева, вновь стал камнем преткновения на пути российского возрождения.

Что делать, когда нечего делать в бездеятельном вакууме сердечного затмения обольщенных и обольщаемых людей?

К кому воззвать из глубины духовного мрака?

Есть ли у нас вера, хотя бы с горчичное зерно, которая способна горы переставлять?

Сокровища Церкви неизмеримы, духовный опыт подвижников Православия неисчерпаем...

Любовь Христова не ослабевает...

Сделаем шаг в покаянном усилии жертвенной любви к ближнему, через которого познается истинный Бог и истинный Человек — Иисус Христос...