Рыжий кот и кинобизнес (Андрей Окулов)

…Небо было бездарно ярким. Деревья на переднем плане – зловещие и черные. На заднем плане они уже казались плоскими и смазанными, как на холсте. Вода в пруду (или в болотном окне?) – черная. Казалось, ее зловоние сейчас заполнит все вокруг. Бледный паренек в сером свитере осторожно ставил подошвы своих сапог на топкий берег. Хлюп-хлюп. Он примерился и осторожно опустился на колени. Из-за деревьев с карканьем вылетела черная жирная ворона, чуть не задев его крылом. Парень всмотрелся в воду.

— Лорна! Любимая… Я жду тебя.

Молчание. Вдруг, ворона, про которую он уже забыл, вернулась. На этот раз она задела его крылом по лицу. Это выглядело, как оплеуха. Парень вскрикнул и отшатнулся. И во время. Две тонких женских руки, покрытые красными струпьями. Они тянулись вверх, к бледному, небритому лицу паренька.

Я вздохнул, и нажал на пульте кнопку выключения. Хватит, и так все ясно. Даже струпья уж очень бутафорские. Что-то еще осталось? Да, вроде все. Зато есть еще бутылка пива. Целая. Завтра уже вкус будет не тот. Я выключил телевизор. Кассеты я пересмотрел все. Ничего, что могло бы пойти на нашем рынке. Шеф опять будет говорить о том, что боевиков прислали мало, что у нас есть обязательства перед главными студиями, что нужно поинтереснее все описать в аннотации, что… Что никто это в России смотреть не будет. Но если я это скажу, будет очередной нудный поучительный разговор о том, что сами мы кино не снимаем, и должны смириться с тем, что имеем. А то и этого не будет. Из соседней комнаты вразвалочку вышел рыжий кот. Он мурлыкал и прицеливался, намереваясь прыгнуть мне на колени.

— Рыжий, успокойся! Пойдем в соседнюю комнату.

Он был очень смышленый, понял меня сразу и направился в редакцию. Пару лет назад наша сотрудница подобрала его котенком во дворе. Бывшие хозяева просто выбросили его на улицу. Он забрался под одну из стоявших там машин и жалобно мяукал. Сначала женщина носила ему еду, а потом сердце ее не выдержало, и она просто принесла его в редакцию. Первые дни он всего боялся и не вылезал из-под дивана. Весь день до ночи в редакции находился только один человек. Это был я. Ведь моя квартира находилась на той же лестничной площадке, напротив. Точнее, не моя, а квартира редакции, которую я временно занимал. Даже телефон был спаренный. Только уединишься с красивой девушкой, а в два часа ночи какой-то клиент издательства с Дальнего Востока звонит и начинает делиться своими мыслями о положении в стране. Или ругать журнал за публикацию тридцатилетней давности.

По этой причине я и занимался воспитанием и кормлением Рыжего, как сразу же прозвали кота-найденыша. Тот быстро признал меня своим хозяином. Он был осторожен и пуглив, пока не обнаглел, почувствовав себя в редакции полноправным хозяином. Он важно ходил по комнатам и творил что хотел и где хотел. Любимым его развлечением было охотиться на посетителей. Он просто прятался за угол и караулил: когда человек подходил к редакционной двери, Рыжий с воем подпрыгивал на метровую высоту и делал стойку, как заправская гончая, а потом убегал, довольный собой. Хорошо, что ни у кого из посетителей инфаркта не случилось. Мне казалось, что довольная улыбка Рыжего после таких «шуток» была вполне реальной.

В редакции я больше не работал: меня уволили. Со скандалом. Я работал в журнале с начала восьмидесятых, с эмиграции. От того журнала не осталось ничего. Мои попытки вернуть его на старые принципы сделали мне кучу врагов. Жил я пока в редакционном помещении, но понимал, что это будет продолжаться недолго. То, что знакомые порекомендовали меня в фирму, занимавшуюся кинобизнесом, было удачей. И никакой политики. Поскольку я учился в Лондоне, и знал английский лучше большинства сотрудников, мне доверили отбор голливудских фильмов, для выпуска их на видеокассетах на русском рынке. Точнее, я просто просматривал несколько кассет за вечер, и давал свои рекомендации. Я понимал, что начальству и большинству остальных сотрудников будет просто лень просматривать их еще раз. Мне доверяли. Иногда я ошибался, но редко. Только теперь я стал понимать, насколько мы счастливы, что не обязаны смотреть большинство той дребедени, которую штампует Голливуд!

Просматривать каждый фильм до конца было не нужно: первые 15-20 минут фильма почти точно отвечали на вопрос – «Стоит ли его выпускать в России»?

Я сел на диван, Рыжий немедленно прыгнул ко мне, мурлыча на лету. Может, компьютер включить? Рыжий не уходил. Я понял, что поработать он мне не даст. В прошлый раз, когда я стучал по клавишам, он решил мне помочь и начал нажимать на клавиши обеими лапами, а когда я его согнал – обиделся. Кот вдруг перестал мурлыкать и поднял голову. Интересно, что его обеспокоило? В офисе никого не было. Рыжий пристально смотрел перед собой. В противоположный угол комнаты. В пустоту, как мне казалось. Шерсть на нем поднялась торчком, и он зашипел. Потом взгляд его переместился на стену, потом на окно. Шипение стало громче. И тут я заметил, как в окне мелькнула какая-то тень. Или показалось? Кот перестал шипеть, зевнул и снова замурлыкал. Я на всякий случай подошел к окну и выглянул на улицу. Пустынный московский двор. Бельэтаж, со двора не допрыгнуть. Только Рыжий иногда, когда ему хотелось, выпрыгивал на улицу. Возвращался через неделю и громко требовал пожрать. Но сейчас он был не в настроении.

Что он такое заметил? У него не спросишь. Я выключил свет и пошел на свою половину. Рыжий догнал меня, обхватил лапами за ногу, и жалобно замяукал.

— Рыжанька, ко мне нельзя! И поднос твой здесь. До завтра!

Я положил его на кресло, погладил, поставил пустую бутылку из-под пива в угол на кухню, и закрыл дверь с той стороны.

На следующий день я выскочил утром на улицу, и понес на работу просмотренные за ночь кассеты. Станция метро «Кузнецкий мост» была недалеко: выйти из арки, пройти мимо Минздрава, потом мимо Центрального банка, свернуть налево… На углу открылось чеченское кафе, на котором красовалась реклама в стихах:

И льются здесь в любое время года

Вино и пиво для народа!

Красочно и на редкость оригинально. Моя контора находилась на нашей ветке, но довольно далеко – на другом конце Москвы. Станция метро «Рязанский проспект». Пятиэтажки, какие-то фабрики, промышленная зона. На углу в небольшом скверике красовался интересный монумент. Небольшая гранитная тумба, на которой было написано следующее: «На этом месте в 1905 году царские войска расстреляли революционеров».

И все. Ни фамилий, ни прочей информации. Я предлагал коллегам, во время перерыва купить в оптовом цветочном магазине напротив венок, сделать надпись на ленте:

«Славным царским войскам». А потом возложить к монументу в сквере! Не поняли. Ладно, вчерашние кассеты нужно сдать на склад, взять на вечер новые.

Я прошел через проходную и поднялся на наш этаж. Почти все в сборе.

— Ну, как, просмотрел очередную порцию кассет?

Я вздохнул.

— Ничего путного… Сейчас наберу новых. Но ведь «Чистилище» пошло на рынке!

Это был американский вестерн, который в США прошел только на телевидении. А у нас мы продали 14 тысяч! Вестерн был мистический, что странно для этого жанра.

Начальница начала читать мне очередную «лекцию». Я ушел в свой кабинет и достал из шкафа справочник с названиями фильмов, на которые у нас были права. Отметил несколько из них и составил список кассет, которые мне были нужны для просмотра. Теперь надо будет отправить его в Америку. Я пошел на склад. Мне улыбалась обнаженная девушка с выцветшего настенного календаря. Она держала в руках ромашку и будто на что-то намекала.

— Новые кассеты пришли?

Заведующая складом посмотрела в список.

— А старые принесли?

— Да, вот они. Можете проверить.

Она взяла кассеты и сверила со списком. Потом пустила меня на склад. Я ходил мимо стеллажей и сверял названия фильмов с названиями, которые записал на бумажке. Скоро я набрал себе порцию на вечер. День прошел вяло. Переписка с партнерами в Америке, ругань с начальницей отдела… Вот и скомандовали отбой. Можно было до метро пройти дворами, но в одиночку я бы наверняка заблудился. Я предпочитал напрямую, мимо того самого «памятника царским войскам». Шли мы обычно группой, с несколькими сотрудниками. У метро несколько девушек в униформе раздавали прохожим по нескольку сигарет. Рекламная акция. Некурящий Игорь хмыкнул;

— Ну, вот: стоят. Раком всех заражают…

Тут уже хмыкнул я:

— А где в твоей фразе знаки препинания?

Мы оба засмеялись. Новые кассеты я нес в пакете. Все сотрудники выходили на разных станциях. До Кузнецкого моста доехали вместе лишь трое. Я распрощался со всеми и вышел. Улица Кузнецкий мост, на которой располагалось посольство независимой ныне Молдавии, которая стала Молдовой. Улица круто уходила вниз. Зимой иногда это было проблемой из-за частого гололеда. Особенно если первую дюжину пива компания уже употребила, а за следующей нужно было бежать. Но сейчас было лето. Пиво еще предстояло купить, что я и сделал. И во время, так как в офисе меня ждали Витя и Миша, двое братьев, старых знакомых.

— Привет!

Мы зашли в опустевшую после дневных посетителей редакцию. Я поставил пиво на стол и отнес кассеты в зал, где стоял телевизор.

— Опять американские фильмы просматривать будешь?

— Буду. Должен же кто-то защищать отечественного зрителя от этой мути…

На улице раздался протяжный и противный крик какой-то птицы. Миша с интересом прислушался. Потом он зашел в опустевший кабинет директора: крик раздавался с этой стороны двора. Крик раздался снова. Миша, который часто бывал в лесных походах, попытался определить, кто это был.

— По-моему, это выпь кричит. Но откуда она здесь?

Я улыбнулся.

— Ресторан за углом видел? Они павлинов завели, для колорита. Но не учли, что павлины имеют обыкновение орать в любое время суток. И очень противно. Здесь центр города, так что недолго это будет продолжаться. Или зажарят, или в зоопарк продадут.

Мы вернулись в редакцию. И продолжили наше общение с пивом, пока оно не кончилось. Миша-Витя предложили продолжить, но я еще должен был просмотреть кассеты. Братья отличались вежливостью и откланялись. Я перешел в зал – Рыжий уже был на диване перед телевизором. Больше в редакции уже не осталось никого. Я прошелся по всем комнатам и выключил везде свет. Потом вернулся, поставил первую кассету и включил видеомагнитофон.

Двор, в котором располагалась редакция, был длинным, одним концом он выходил на Петровку, другим – на Неглинную. Ту самую, под которой текла река, когда-то заключенная в подземную трубу. Район старый, самый центр Москвы. С одной стороны по двору все время ходили люди. С другой он кончался тупиком. Двор был разветвленный, заблудиться в нем с непривычки не составляло никакого труда. Зато до Кремля можно было дойти пешком, что мы и делали пару раз под новый год. Удобно. Но для чего? Помещение издательство купило в начале девяностых, когда цены на квартиры были копеечными. Ладно, для меня сейчас это значения не имело. Все было временным…

Первый фильм был наполнен визгом. Визгом женским и визгом пилы, которой злодей распиливал свои жертвы. Минут через пятнадцать все стало ясно, и я выключил этот кошмар незадачливого лесоруба-двоечника. Следующий фильм начинался в колодце. Там он, вероятно, и кончался, если бы я досмотрел его до конца. Потом нечисть выпрыгивала из видеомагнитофона. Я зевнул.

Тут меня отвлек Рыжий. Он снова напрягся и зашипел. На этот раз его взгляд уставился в окно, выходившее во внутренний двор. Я постарался уловить точное направление взгляда кота, не ошибившись ни сантиметром.

Ошибки быть не могло. Из темноты тупика прямо к окну тянулась человеческая рука. То есть, сначала мне показалось, что человеческая. Она пыталась карабкаться по стеклу, соскальзывала и падала. Потом карабкалась снова. Никакого падения тела за окном я не слышал. Только тихий шелест. Вот рука начала протискиваться в оконный проем. Я с ужасом вспомнил, что, из-за летней жары, окно приоткрыли! Правда, на окнах были решетки, но что они значили, если Рыжий спокойно через них протискивался.

Рука приоткрыла створки окна и влезла на подоконник. Тогда я увидел самое главное: это была просто рука. Без человека. Она подпрыгнула и повисла на занавеске. Потом проворно, словно паук, начала спускаться по занавеске вниз.

Я не успел прореагировать: Рыжий собрался в комок. Потом с воем прыгнул вперед. Он вцепился в руку зубами, подбросил ее над головой, подскочил и коротко ударил по ней лапой. Рука ударилась о стекло распахнутого окна и вывалилась на улицу. Только сейчас я пришел в себя и подскочил к окну. Первым делом я захлопнул окно и закрыл его на защелку. После этого постарался через стекло разглядеть, кто сейчас может оказаться в нашей части глухого тупика. Снаружи не было никого. Я выключил свет, чтобы отсветы не мешали. Жидкие кусты, грязный асфальт. И ничего, что бы подавало признаки движения.

Рыжий с мурлыканьем потерся мне о ноги, будто успокаивая.

— Спасибо. Выручил…

Он замурлыкал еще громче. Меня не отпускало чувство, что я эту руку уже видел. Звучит глупо, но… Точно! Так назывался фильм-ужастик. «Рука». Про то, как мужику руку оторвало, а эта рука за ним потом охотилась. Там играл английский актер Майкл Кэйн. Вот, до чего могут довести бесконечные просмотры голливудской продукции.

Рыжий свернулся на диване комочком. Недавний подвиг никак не действовал на его настроение и планы. Просмотр остатка кассет я решил отложить на завтра. Я осторожно выключил свет, и пока кот спал, ушел на свою половину.

Странно, но происшедшее никак не повлияло на меня. К психиатру? И что я ему расскажу? Он скажет, что нужно сократить мои бесконечные просмотры на ночь.

Утром я заглянул в редакцию: поздороваться со знакомыми и Рыжего проведать. Кот был в превосходном настроении. Он поймал на кухне мышь. Теперь таскал ее в зубах по всем комнатам и показывал людям: смотрите, какой я молодец! Не зря меня тут приютили и кормят. Я похвалил его. Он будто понял и громко замурлыкал.

— Рыжий, ты молодец! И вчера и сегодня…

Не выпуская добычу изо рта, кот повернулся ко мне, наклонил голову, и… подмигнул! Нет, ничего другого быть не могло. Но разве коты могут подмигивать? Или он просто глаз прикрыл? Сударь, да вы впечатлительны. Пора на работу.

Начальница первым делом поинтересовалась качеством просмотренных кассет. Я ответил честно, но слишком прямо. Она вздохнула.

— Ну, надо же как-то отчитываться… Вот что, я советую набрать текст обо всех просмотренных кассетах. По нескольку строк о каждом фильме. Чтобы всем было ясно, это вы умеете. Сможете?

Я согласился.

Спускаясь в метро, я каждый день проходил мимо газетного киоска. На этот раз я заметил какой-то журнал со статьей о знакомствах по Интернету. Статья показалась мне забавной, и я захватил журнал с собой на работу. Прочитал, и решил подарить его коллегам в соседнем кабинете. Там работало двое ребят: интеллигентный Кирилл и Ринат, славный парень, но довольно простой. Статья в журнале их заинтересовала. Я оставил их развлекаться и сел за отчет о просмотре фильмов. Отчет получился коротким. Про руку и кота я упоминать не стал, поскольку на обследование к психиатру не рвался.

В обед ко мне в кабинет зашел Кирилл. На его лице было выражение, которое я видел на морде у Рыжего, после того, как он успешно испугает кого-либо из посетителей.

— Слушай, мы там твой журнал про знакомства в Интернете чуть не по листочкам разобрали! Ринат себе виртуальное имя придумал, анкету на несколько сайтов повесил, писем ждет. Я его виртуальный адрес подсмотрел. Давай его разыграем. Посмотрим, как он отреагирует. Писать будем с твоего компьютера, навряд ли он догадается.

Мы скачали из Интернета фотографию красивой обнаженной девицы. Придумали ей виртуальное имя – «Лера-Нимфоманка». На первые любовные письма Ринат не отвечал – стеснялся. Мы разработали легенду:

«Дорогой, я работаю в обменном пункте возле метро «Рязанский проспект». Вид денег меня возбуждает, а от долгого сидения кровь застаивается в малом тазу. Я скучаю, давай встретимся после работы. Ты далеко работаешь?

Лера-Нимфоманка»

Ринат отнекивался и попытался пошутить:

«Лера, а как ты к групповому сексу относишься? Я рассказал про тебя двум своим друзьям, они тобой очень заинтересовались

Ринат»

Кирилл прибежал в мой кабинет, и мы сочинили ответ:

«Групповой секс разный бывает. Это когда ты, или когда тебя? Я тоже рассказала о тебе своим друзьям (два огромных волосатых торговца мандаринами). Я сказала им, что у тебя пухлые губки и круглая попка. Они сказали: «Вах! Где живет такой персик»? и просят твой адрес. Может, дать?

Лера-Нимфоманка»

Ответ его был мало убедительным. Мы с Кириллом решили, что розыгрыш затянулся и составили гневное письмо:

«Ты обманул меня в лучших чувствах! За это я решила отомстить тебе: я наняла знакомого хакера и он раскусил тебя! Я знаю, где ты работаешь, вот адрес. И вся наша любовная переписка пойдет в копиях по следующим адресам--»

Далее шел полный список электронных адресов нашего начальства, которые Ринат знал наизусть. В этот момент Кирилл уже был в своем кабинете и наблюдал за поведением Рината. Как только смысл письма дошел до незадачливого донжуана, он побледнел, выключил компьютер и спросил, повернувшись в сторону Кирилла:

— Как можно все это убрать?!

Кирилл покачал головой:

— Ничего уже не сделаешь… Знакомства в Интернете – опасная вещь.

Немного погодя мы пожалели Рината и рассказали ему о нашем розыгрыше. Его счастью не было предела, когда он узнал, что начальство ничего не получало!

— Ну, шутники… Так и до инфаркта могли довести…

Но история на этом не закончилась. Скоро Кирилл уволился, на его место пришла новая сотрудница. Девушка оказалась с юмором: мы рассказали ей про наш розыгрыш, и она согласилась участвовать в продолжении.

Когда Ринат пришел на свое рабочее место, он увидел новую сотрудницу, которая мило улыбнулась и представилась:

— Здравствуйте, я Лера!

Ринат тоже представился. Мало ли в Москве «Лер»? Девушка улыбнулась еще шире.

— Мы ведь знакомы! По Интернету. Помните, я еще подписывалась «Лера-Нимфоманка»? Я раньше неподалеку в обменном пункте работала…

Тут Ринат побледнел во второй раз.

— А я думал, что это шутка….

Сотрудница горестно вздохнула.

— Какие уж тут шутки! Вы меня в лучших чувствах обидели…

Долго притворяться она не могла: над растерянным Ринатом смеялся весь этаж. Когда виновнику обстоятельно рассказали, как его снова разыграли, смеялся и он.

За время работы я перевел с английского шесть фильмов. Это не входило в мои прямые обязанности, тем более что платили за переводы отвратительно мало.

Наступала осень. Моя начальница отличалась восторженным нравом. Как-то после работы она всплеснула руками и объявила на весь отдел:

— На улице осень! А мы в душном помещении сидим. Сейчас листьями шуршать надо!

Работа окончена: идем шуршать…

Рабочий день подходил к концу, поэтому все сотрудники отдела с радостью воспользовались указанием начальства и сообща пошли к метро через сквер. Всю дорогу пинали опавшие листья. Шуршали, как велела руководительница. Несколько человек разбрелись по сторонам: чтобы не мешать шуршать листьями остальным.

У нас в отделе работало два Игоря: один был большой, бородатый и некурящий художник. Второй был молодой, худой и курящий. Мы с ним после работы часто пиво пили. Он рассказывал, какой странный у нас район.

— В прошлый раз иду на работу, а возле одной из пятиэтажек милицейская машина стоит и скорая помощь. Из подъезда мужика выносят с перерезанным горлом. Вероятно, соседи повздорили. В другой раз спускаемся в метро: пьяный мужик качался на краю платформы, потом не удержался и упал под поезд! Ногу как бритвой отрезало. Хорошо, что я с нашей Наташкой был, она когда-то медсестрой работала. Пока все голосили, она спрыгнула на рельсы и наложила мужику жгут из какого-то подручного материала. Кровь остановила. А мужик очнулся и попытался ее номер телефона записать. Говорил, что девушка красивая. Что у него ноги больше нет, еще не понял…

Впечатляет. Район действительно забавный. Я отошел в ту сторону, где листья недавно сгребли в огромные кучи, и с наслаждением врезал ногой по одной из них. Листья уже отсырели и не хотели разлетаться – просто лениво отвалились от кучи мокрыми кусками.

По дороге на полной скорости проносились машины.

Я снова изо всех сил погрузил ногу в кучу листьев. Нога осталась внутри. Я пытался ее вытащить, но тщетно. Меня крепко держали: я чувствовал, как в щиколотку больно впились чьи-то ногти. Я искал взглядом по сторонам палку или кирпич. Ничего не было. Я осторожно снял ботинок со второй ноги. Занес его над невидимым противником и раза три ударил по листьям. Хватка ослабла, из листьев выкатилась какая-то розовая тушка. Это была рука. Она стремительно побежала, разбрасывая опавшие листья в стороны, к ближайшему дереву, и стала карабкаться по нему вверх. На нижней ветке она остановилась. Подобрала под себя пальцы, будто птица, и выставила вперед указательный палец. Палец угрожающе закачался в моем направлении. Он грозила мне!

Я осознал, что моя левая нога стояла на асфальте. Я быстро надел ботинок на ногу и снова поднял глаза на дерево. Рука продолжала грозить мне пальцем. Что бы это значило?

С верхних веток дерева сорвалось что-то белесо-рыжее и вцепилось руку зубами. Оба полетели на землю.

— Рыжий! Откуда ты здесь?!

Кот деловито перехватил руку за другой палец и потащил ее к дороге.

— Осторожно! Котяра, там машины...

Но кот явно понимал это лучше меня. Рука в его зубах отчаянно шевелила пальцами, пытаясь вцепиться Рыжему в глаза или в нос. Но охотник он был опытный и перехватил добычу уже за запястье, так что рука не могла ему сделать ровно ничего. Он подошел к обочине дороги, прицелился, и бросил руку на проезжую часть. Проезжавшая машина чуть притормозила, и промчалась дальше. Я внимательно смотрел на дорогу: мокрый асфальт и машины. Больше ничего. Рыжий подошел ко мне и потерся об ноги. Я нагнулся, чтобы погладить его. Меня окликнул Игорь.

— Я сейчас. Мой кот вдруг объявился. И как он сюда добрался?

Я опустил глаза. Рыжего не было. Я осмотрелся по сторонам. Никого. Игорь вздохнул.

— Я хотел тебя в «Три кабана» позвать. А ты котов ловишь... Кстати, белочка тебе не попадалась?

— Подкол принят. Ладно, пора домой. Новые кассеты просматривать.

Я свернул к метро. Все-таки куда девался Рыжий? Дорога до Неглинной была длинной и обычной. В офисе уже никого не было. Рыжего тоже. Обычно он встречал меня у дверей, а сейчас – тишина. До Рязанского проспекта путь неблизкий. Значит, это действительно был он. Я прошел мимо маленькой комнаты, куда меня поселили сразу после приезда. Сбежать из нее пришлось тогда довольно быстро. Дом был старый, наверняка его скоро снесут или перестроят. В перекрытиях было огромное количество крыс. Именно в этой комнате потолок был сделан из жестяных листов. Барабанный эффект был потрясающий. Как только весь дом засыпал, невидимые крысы выбирались из своих щелей в полости над жестяным перекрытием и начинали нескончаемые гонки. Казалось, что стадо бешеных слонов в центре Москвы ищет спасительный водопой. Сейчас крысы опять устроили свои ночные «разборки». Сразу понятно, что кота не чуют….

Я прошел в зал, сел на диван и достал оставшиеся кассеты. Названия фильмов мне ничего не говорили. На справочном сайте по кино на каждую картину иногда давалось по десять версий. Я поставил первую. Никакой мистики. Скучнейший фильм пятидесятых годов про показ мод. Взял следующую. Утомительный второсортный боевик, с надуманными диалогами «философов» из младших классов.

Так прошло часа два. Я выключил следующую кассету. За входной дверью послышалось жалобное мяуканье. Я подбежал к двери и быстро открыл ее. Рыжий, насквозь промокший и грязный, быстро прошмыгнул внутрь.

— Рыжий! Спасибо тебе. Это было здорово. Далеко же тебе пришлось бежать по мокрому городу…

От тепла кот почти сразу же заурчал. Я схватил из кухни полотенце и обтер его как мог. Он замурлыкал еще сильнее.

— Устал, бедняга. И как это тебе удалось так быстро с Рязанского проспекта до Неглинной добраться? Ведь коты на метро не катаются, а машины у тебя нет. Ладно, пошли в зал, у меня еще четыре кассеты не просмотрены.

Рыжий понял, и чинно продефилировал в зал. Он коротким прыжком вскочил на диван и распушил хвост. Я поставил новую кассету и плюхнулся на диван рядом. Рыжий сразу же забрался мне на колени.

Следующий фильм был про какой-то юбилей стареющей актрисы, которая под конец картины умирала от рака. Ужасов в фильме не было, кроме самой попытки пытаться выпустить его на российском рынке. Я вздохнул и взял следующую кассету. Кнопку «пуск» я нажать не успел. В комнате послышался какой-то стук. Я прислушался: стучали по стеклу. Рыжий внимательно смотрел в то окно, которое выходило во внешний двор. Я повернулся. По стеклу пальцами барабанила рука. Я вздохнул.

— Ну, это уже надоедает. Рыжий, будешь реагировать?

Кот потянулся и отвернулся к стене. Рука его сегодня не интересовала. Рука за стеклом барабанила еще несколько минут. Но благодаря наступающим холодам, все окна давно были закрыты на защелки. Рука потихоньку затихла. Интересно, что она будет делать теперь? И тут рука пошевелила онемевшими пальцами, и вдруг они сложились в кукиш. Большой палец прижался к стеклу и со скрипом начал водить из стороны в сторону. Это походило на истерику.

Рыжий не стерпел, спрыгнул с дивана и подбежал к окну. Он вскочил на подоконник и с размаху ударил с внутренней стороны стекла по разбушевавшемуся кукишу. Будто от испуга, рука вздрогнула и свалилась на улицу. Рыжий спрыгнул в комнату и деловито вернулся на диван. За окно я заглядывать не стал. Морок он и есть морок.

Я поставил следующую кассету. На этот раз фильм был в жанре научной фантастики. Очередной затерянный мир. Не сильно затерянный, как дойдешь до маленького городка в Техасе на границе с Мексикой, так сразу налево. Рыжий с любопытством наблюдал за схваткой двух пластилиновых динозавров. Вдруг, из комнаты с жестяным потолком снова раздался грохот. Странно, при появлении Рыжего крысы обычно затихали. На этот раз грохот был другой, не жестяной. Неужели крысы добрались до стенных проемов?! Я выключил кассету и вышел в коридор. Шум раздавался из маленькой комнатки и все не утихал. Я открыл дверь. Никого. На всякий случай я зашел внутрь и включил свет. Обои на стенах слева и справа прорвались одновременно ровно посередине. Из дыр высунулись две огромные крысиные морды. По величине они скорее походили на опоссумов. Головы были серые, с маленькими злобными глазками. Я переводил взгляд с одной на другую, но различий между ними почти не находил. Та голова, что слева, заговорила первой:

— Ты что думаешь, что тебе здесь жить позволят?!

Вторая крыса сразу же подхватила:

— Это наш дом! И чужих мы здесь не потерпим. Убирайся, и кота своего забирай, пока мы его не съели!

Следующий голос, раздавшийся в комнате, был не такой скрипучий и наглый. Скорее вкрадчиво, кто-то спросил:

— Это вы обо мне?

Обе крысиные головы испуганно исчезли. За обеими стенами снова загрохотало: крысы карабкались наверх.

Я обернулся. Никого. Только Рыжий спокойно стоял в дверном проеме. Я сказал в темноту:

— Кто это был?!

Рыжий склонил голову на бок и промурлыкал:

— «Кто-кто»? Кот в пальто.

Он присел и начал вылизывать свою шкурку.

— Рыжий?! Ты умеешь говорить?!