Нестыковка

В определенном возрасте начинаешь чувствовать, как стремительно бежит время. Раз – и нет недели, два – месяц пролетел, три – опять лето наступило. Еще вчера казалось, что все события текут сами собой, а сегодня понимаешь, что пора принимать какие-то эпохальные решения.

Бадри Тевзадзе, 38-летний мужчина в самом расцвете сил и в меру упитанной наружности, решил жениться. Своей карьерой в Министерстве юстиции он был вполне удовлетворен и стал всерьез рассматривать возможных претенденток на звание калбатони Тевзадзе.

Сотрудницы подходящего возраста не внушали ему доверия: слишком феминистично настроены, амбициозны и все как одна курят. Хотелось чего-то домашнего, уютного, исключительно традиционного, но в то же время и не примитивно деревенского. Чтоб изюминка какая-то была, постоянное чувство новизны. Шарм, одним словом.

Мама Бадри периодически выискивала ему приличных девиц из не менее приличных семей, предварительно сверившись с генеалогией. Но все это было не то.

Бадри составил список требований к предполагаемой половине. Для лучшей ориентировки.
Не старше 20 лет.

Голубоглазая. Потому что он тоже голубоглазый. Где-то читал, что должна быть внешняя гармония, как залог внутренней.

Хорошо умеет готовить. Этот пункт он выделил особо. Иначе, не дай Бог, язву заработаешь с нерадивой женой.

Хрупкая, нежная. Чтоб после родов не превратилась в корову.

И обязательно с тягой к искусству. Так как оно облагораживает человека.

Вот такой уточненный портрет Бадри описал одной своей всезнающей знакомой Ие, даме глубоко бальзаковского возраста, обладающей феноменальной памятью. Ия жила сдачей квартиры и держала в голове самые невероятные факты, начиная от политических закулисных сплетен и кончая маловажными событиями районного масштаба.

Ия выслушала поставленную перед ней задачу, моментально перебрала в уме базу данных и радостно воскликнула:

– Бадри, есть такая девочка! Зовут Нато, ей 20 лет, учится в академии художеств. Она племянница Нукри Хоштария от второй жены. (Ты помнишь этого афериста Нукри? Взял у меня деньги под проценты и уже год забыл, как меня зовут) Нато голубоглазая, у нее бабушка русская, сама худая, как вобла, без всякой диеты, трехкомнатная квартира в Сабуртало, 6 этаж, окна во двор, и у нее…

Бадри не смог переварить такой залп информации, выпущенный скороговоркой, и замахал рукой:

– Хватит, хватит, дальше я сам разберусь.

Ия полистала маникюрным пальцем растрепанный блокнот, разбухший до размеров телефонной книги Москвы и Московской области, и выудила-таки из него нужную комбинацию цифр. Потом начирикала телефон Нато на салфетке и вручила Бадри со словами:

– Дальше на твое усмотрение. Смотри, не забудь на свадьбу пригласить. Первого мальчика крестить буду я!

***

Через пару деньков Бадри успешно провел виртуозную операцию под названием «Знакомство, или Я случайно ошибся номером».

Нато сперва хотела бросить трубку, но ценный работник Министерства юстиции смог заинтриговать ее парой фраз, и диалог покатился в нужном ему направлении. В конце произошел обмен контактами. А еще через неделю стороны договорились о встрече в парке «Мзиури» в назначенный день и час.

Февраль выдался ветреным, и в парке почти никого не было. Бадри издали заметил одинокую фигурку на скамейке и пустил звонок. Девушка тут же стала рыться в карманах. Все точно – она и есть та самая Нато. И Бадри пошел летящей походкой навстречу судьбе.

Подошел ближе…. О, будь он плохо воспитан, то замотал бы головой, силясь прогнать жуткое видение, открывшееся его начальственному взору.

Нато действительно была голубоглазой, хрупкой девушкой около 20 лет. Но волосы на голове с трудом достигали двух сантиметров, на ногах, которые плотно облегали донельзя рваные джинсы, были пудовые армейские ботинки на шнуровке. Худенький бюст был скрыт под уродливой кожанкой с шипами. На цыплячьей шее красовался намотанный в три обхвата не менее кошмарный трехметровый шарф цвета знамени сексменьшинств. Девица крутила конец этого шарфа в воздухе и оценивающе-нагло рассматривала приближающегося Бадри снизу вверх.

Нет, к такой карикатуре на женщину он не был готов, но мужественно сел рядом и повел светскую беседу.

– Я не опоздал?

– Самую малость. На десять минут.

– Мы же тбилисцы. Кто обращает внимание на такую мелочь, – успокоил ее Бадри и перешел к апробации своего вопросника-ультиматума.

«Мужчина сразу должен дать понять женщине, что он глава положения, и тем самым пресечь всевозможные последующие нестроения, – так советовал Бадри его мамао, – Ибо жена да убоится мужа своего, а не наоборот». Сразу, короче, надо очертить круг ее деятельности и место на кухне. А то потом упустишь момент – не поймаешь. Сядет на голову и ноги свесит.

– Ты куришь? – и достал пачку «Мальборо».

– Не эти.

– Придется бросить. Женщина не должна курить.

Нато разглядывала его нос и иронически улыбалась неизвестно чему.

– И волосы надо отрастить. Мне нравятся женщины с длинными волосами. Как у моей мамы.

– Буду иметь в виду, – опять с той же непонятной улыбкой.

– Ты хорошо готовишь?

– Не очень. Так, по необходимости.

– Женщина должна хорошо готовить. К нам будет приходить много важных людей. Впрочем, моя мама всему тебя научит.

Нато молча наматывала свой шарф на свой удлиненный аристократический палец, время от времени искоса поглядывая на Бадри.

– Я хочу иметь троих детей. Я всё продумал. Троих содержать смогу. Тем более, мне обещали повышение.

– Трое – это замечательно.

– У тебя есть свой духовник? – перешел Бадри к следующему пункту в вопроснике.

– Я атеистка.

– Женщине без веры нельзя, – веско ответил Бадри. – Это успокаивает нервы. Но ничего страшного.

Я тебя поведу к своему духовнику, и он все устроит. Потом будем вместе к нему ходить.

– Ты думаешь? – Нато подняла одну бровь.

– Уверен. Супруги ходят в одну церковь, а не каждый себе. Иначе начинается разброд и падение нравов.

– Логично, – на губах Нато играла таинственная улыбка Джоконды.

Иди пойми, что у нее на уме.

– Пойдем куда-нибудь в кафе. Отметим знакомство, – предложил Бадри, подвигаясь к ней ближе.

– Ой, сегодня никак. Я очень тороплюсь. У меня зачет, – почему-то засуетилась Нато, наматывая мерзкий шарф вокруг шеи в четвертый ряд.

– Я подвезу тебя, – встал Бадри, расправляя осанистые плечи.

– Спасибо. Тут недалеко. До свидания.

И птичка упорхнула, грохоча армейскими ботинками по брусчатке.

Бадри позвонил ей пару раз, но разговор не складывался. Все эти женские штучки. То занята, то голова болит.

В воскресенье утром он послал ей смс-ку:

– Пойдем, я познакомлю тебя с моим духовником.

Ответ не заставил себя долго ждать.

– Я в походе с ребятами. Ставим палатку. Духовник подождет.

Бадри рассвирепел и тут же в сердцах настучал ответное послание:

– Приличные женщины по воскресеньям ходят в церковь, а не в походы неизвестно с кем.

И вычеркнул эту распутную Нато из жизни. Насовсем. Бесповоротно. Навсегда.

***

Прошло десять лет.

Бадри, располневший и облысевший, сидел за столиком в кафе с другом Тамазом и обсуждал какой-то очередной бизнес-план. За эти годы он обзавелся хинкальной.

Соседний столик заняла пара с тремя детьми. Трое вертлявых мальчишек волей-неволей обращали на себя внимание. Бадри мельком взглянул на мать семейства, и им овладело какое-то смутное дежавю: «Где я ее мог видеть?». Тамаз наседал с уточнением деталей, а Бадри не мог избавиться от навязчивого вопроса «кто это?».

Тамазу позвонили и срочно вызвали по делам. Оставшись один, Бадри на просветлевшую от расчетов голову тут же испытал «эврику»: это та самая Нато – феминистка и распутница! Надо же, как изменилась. Длинные волосы, приличный вид семейной дамы без всяких армейских ботинок и хипповых кожанок.

И с детьми как ловко управляется, без криков и нервных гримас. Одной рукой кормит младшего аджарским хачапури и еще следит, чтоб едок не заляпал все вокруг жидким желтком. Младший живчик попросился в туалет, и Нато повела его в конец зала.

Бадри рассматривал отца семейства. Ему почему-то захотелось сказать что-нибудь этакое, чтоб тот начал ревновать и потерял покой.

– Вы муж Нато?

– Да, а откуда вы ее знаете? – заглотил тот наживку и сразу напрягся.

– Было дело, – чем больше таинственности, тем больше шансов разозлить самого уверенного в себе мужчину.

Теперь надо было слегка подлить масла в огонь:

– В походы, наверное, ходите, как и раньше, с палатками?

– Какие походы? – удивился герой-отец. – У Нато больные ноги. Она в жизни двух километров пешком не прошла.

Бадри замолчал и задумался.

Значит, тогда, в воскресенье, она его обманула, чтоб покайфовать над его чувствами.

Он подозвал официанта, расплатился и быстро вышел из кафе, провожаемый взглядом удачливого соперника.

Уже сидя в машине, Бадри видел, как не торопясь вышло это семейство и направилось к автобусной остановке. Тут же возникла непрошеная параллель:

– Хм, эти трое могли быть моими детьми. А я до сих пор не смог найти приличной женщины. Интересно, почему?