Мурмурация, «вывих» мира, живые обрубки осьминога и нанотехнологии

петь навстречу каждому. Но если тебя с твоей песней не принимают, надо не настаивать, а уходить.

Мы должны друг другу Христа, чтобы каждый имел возможность «родить в прекрасном» (см. диалог Платона «Пир»³). Ответственность за другого, ответственность перед Христом в другом велит петь навстречу каждому, чтобы не оказаться виновным в его нерождении.

Петь сердцем, как поют (танцуют) скворцы во время мурмурации, умеют очень немногие люди. Уважение к чужой песне сердца — критерий человечности. Равнодушие в людях и мертвенная глупость развиваются от равнодушия к песне: и своей, и чужой. Своя песня напрямую связана с песней другого, потому что это в принципе одна песня, только поющаяся разными голосами. Люди порой свою болтовню ценят выше чужой песни — верный признак того, что и своя песня им мало знакома.

В песне, как в день Пятидесятницы, все границы между голосами-языками становятся условными, слышимость достигается каким-то иным путём — не тем, что обычно. Об этом «всезнании» говорится, что душевный о духовном судить не может, но духовный судит обо всём. Правильно судит, потому что не из себя, а из песни. Песня — это молчание...

«Вывих» мира, живые обрубки осьминога и нанотехнологии

Есть два вектора движения — небесный и земной. Воление неба и воление земли не так уж противоречат друг другу, если вспомнить, что Бог творил и то, и другое. Но есть ошибка (грех), несовпадение, нарушение изначального порядка, которое мешает полноте бытия. Этот, говоря словами Гамлета, «вывих» мира — дело воления человека, который совмещает в себе небо и землю. Что надо сделать, чтобы «вправить вывих»? Есть вектор внешего воздествия и вектор внутреннего воления. Вывих мира (зло) нельзя вправить просто внешним воздействием, иначе бы Бог давно это сделал. Надо выправить направление внутреннего воления земли нашего сердца. Земля в нас должна вспомнить своё первородное воление, совпадающее с волением неба.

Сказанное проще всего понять на примере из жизни и смерти осьминога. Я как-то видела в сети жутковатые кадры: обрубки щупалец осьминога бегают по тарелке, как живые. Такое блюдо подают в Японии. Говорят, что щупальца настолько живы после смерти осьминога, что поедатели их иногда гибнут — одно живоё-мёртвое щупальце может легко перекрыть доступ воздуха через горло. Только что убитый и расчленённый осьминог сохраняет жизнь в своих фрагментах, так как движение щупалец контролируется самими щупальцами — для этого им (в отличие, скажем, от нас), не нужен мозг: больше половины нейронов центральной нервной системы осьминога расположены в конечностях. Но эта жизнь не целостная. Осьминога больше нет, несмотря на то, что его щупальца куда-то бегут — каждый фрагмент сам по себе.

Кстати, на этом примере легко понять и что такое нанотехнологии, если представить наночастички чем-то вроде этих фрагментов осьминога, что бегают сами по себе. Наночастички — это крошечные фрагменты материи, наделённые определенным набором функций, которые вложены в них Творцом ради создания того или иного материала. Скажем, как щупальца могут быть собраны в осьминога. Но, допустим, мы решили собрать не осьминога, а новое, ранее не существовавшее животное — дали фрагментам осьминога иной смысл, иное «представление» о целостности (перепрограммировали), в некотором смысле дали иного бога. Мы приказали фрагментам вещества собраться в что-то нам более нужное, чем привычный осьминог.

На примере живого объекта всё кажется абсурдным, но по этому же принципу работают нанотехнологии и создаются новые уникальные материалы. Причём специалисты говорят, что на уровне нано живое и неживое не различается, имея в виду, вероятно как раз то, о чём мы говорим: наночастички ведут себя примерно так же, как живые обрубки осьминога. Они обладают встроенной памятью на определённый набор функций, который можно использовать в разных, можно сказать, «нарративах». Они взаимодействуют друг с другом привычным образом, но в совершенно новом «проекте». В итоге они делают то, что им привычно, но в целом получается нечто, чего никогда раньше не было.

Люди в каком-то смысле тоже подобны фрагментам большого распавшегося на части «осьминога», мы так же «ползаем» на «тарелке» мироздания, ничего не помня о своей целостности, которую те же скворцы являют в так называемой мурмурации — танце Целого. Мы должны вспомнить, что полноту мы обретаем только в единстве. Разница между нами и фрагментиками осьминога — в масштабе и качестве функционала. Человек — это очень сложно устроенный механизм, но помимо земной, всегда механистичной составляющей (тело или душа — нет разницы), в нас есть небесная (дух) — эта поистине живая часть души, которая включается только в тех людях, которые взыскуют целостности, обретаемой во Христе.

Каждый из нас призван к богообщению напрямую, но не все равно способны

Природа человека по замыслу Творца предполагает богообщение как норму. «Благословлю Господа, вразумившего меня; даже и ночью учит меня внутренность моя» (Пс. 15:7), — поёт Псалмопевец. Эти слова — красноречивое свидетельство прямого богообщения (почти как у скворцов). «Моё желание — говорит Он — до самой смерти воспитывало и руководило Меня (Христа), не увлекая Меня ничем земным и располагая к одному божественному» — толкует эти слова Евфимий Зигабен.

Мы до конца так и не поняли, что за дар преподнёс нам Спаситель, а потому много званых да мало избранных. Каждый из нас призван к богообщению напрямую, но не каждый способен: и дары различны, и навыки, и чисто физиологические возможности, и опыт; многим, по словам прп. Серафима Саровского, банально не хватает решимости... Потому необходимо втягивание человека в общий и единый поток. Человеческая река течёт к Богу, в ней почти на равных умеющие и не умеющие напрямую общаться с Богом. Христианин призван усваивать благодать от меры к мере, и по мере накопления её в себе расти и приобщаться. Если же на протяжении всей своей жизни он остаётся скорее внешним, чем внутренним по каким-то негреховным причинам, но является плывущим в общем потоке, он всё равно спасётся — река то течёт к Богу («хоть с краюшку, да в раюшку» - прп. Кукша Одесский). В этом смысл того, что «не напрямую».

Однако вглядитесь в упоённых танцующих стаей скворцов. Трудно себе представить, каким должен быть подобного рода танец единого человека. Одно мы знаем доподлинно, имя нашего Целого — Христос в нас, а софиологи называет Его именем София (Премудрость Божия).

---

1 Конечно, надо делать поправку на то, что Христос, он и для нас, и для птиц - Христом как Богом-Словом Бог творил этот мир. И всё же Он стал человеком - одним из нас. И, в некотором смысле, мы должны относиться к творению аналогичным образом - в это будет сказываться наше уподобление Христу.

2 Стихи автора

3 Диотима — Сократу: «Те, у кого разрешиться от бремени стремится тело, — продолжала она, — обращаются больше к женщинам и служат Эроту именно так, надеясь деторождением приобрести бессмертье и счастье и оставить о себе память на веки вечные. Беременные же духовно — ведь есть и такие, — пояснила она, — которые беременны духовно, и притом в большей даже мере, чем телесно, беременны тем, что как раз душе и подобает вынашивать. А что ей подобает вынашивать? Разум и прочие добродетели. Родителями их бывают все творцы и те из ремесленников, которых можно назвать изобретательными. Самое же важное и прекрасное — это разуметь, как управлять государством и домом, и называется это умение благоразумием и справедливостью. Так вот, кто, храня душевное целомудрие, вынашивает эти лучшие качества смолоду, а возмужав, испытывает страстное желание родить, тот, я думаю, тоже ищет везде прекрасного, в котором он мог бы разрешиться от бремени, ибо в безобразном он ни за что не родит» (Платон. «Пир»).

29 марта 2018

koppel.pro