Моя азбука для тебя

(в качестве знакомства...)

А   
Это первый крик. И иногда последний. И часто – боль.
Это первая буква в названии всех континентов, кроме того, на котором живем мы, и все из-за Европы. С детства было странно – почему нас так выделили.
Это первая буква моей фамилии.
Это зима из детства, с рыжими, радостно-пахучими и, как выяснилось позже, целлюлитнокожими Апельсинами, красными внутри «корольками». Когда апельсины, значит, скоро лучший праздник. А недалеко за ним и день рождения.

Б
Это Батон, Булочка, а еще Буханка. Первое, что мне доверили покупать в магазине, потому что Булочная находилась в нашем доме. Мне было года 4, и пока я его несла, обязательно откусывала прямо от горячего батона. Меня не ругали.
Это Бунин, Бродский, Бах и Бетховен, это The Beatles... где-то во мне они хранятся.
Это – Бог.

В
Это Вера, надежда и любовь, которые необходимы человеку для того, чтобы он мог себя им ощущать.
Это Воздух  - наша с тобой стихия. Дом наших зодиаков, как обзывают это астрологи.
Это обожаемая мной Вода.
Это эра Водолея, в которой мы сейчас живем.
Это те места, где очень хочется побывать… в… в… и  в…

Г
Грубость и Горе. Гроза и Гром. Гроб и Гитлер. Грязь и Героин. Глупость и Гадость. Гильотина и ГУЛАГ.  Жесткая, жестокая и нелюбимая мной буква, сама, как виселица… причем, часто с рычащей «р». Ведь вот в словах Ромашка, Родина, Рябина она так не рычит. Это все влияние противной «Г».
Это самое нелепое и неблагозвучное для меня имя – Г... Не хочу про нее больше.

Д
Это Дом. Это, когда хочется и есть куда возвращаться, когда ждут и заботятся, когда его боль больнее собственной, а его радость дороже своей….
Дом, Дерево, Дорожка и Дым из покосившейся трубы, как на первых детских рисунках.
Это Душа.

Е
Это самое красивое в зимнем лесу - Ель. Большая, темная и мохнатая, под ветвями которой страшно, но и жутко интересно спрятаться от мамы. А весной рядом с ней всегда заячья капуста и ландыши.
Это Единственный.

Ё
Ёлка и Новый год, обязательно с ней, с настоящей. Это иголки, которые падают за воротник, когда достаешь подарки. Это короткое, но очень яркое счастье. Это странная грусть, когда понимаешь, что он уже прошел.
Для Нового года должен быть Дом, чтобы ему было, куда приходить.

Ж
Желание и Жажда Жизни. Это Жар заболевшего ребёнка, когда всю ночь на руках. Когда прислушиваешься, как он дышит, и не знаешь, чем еще можно помочь, и ненавидишь себя за это.
А еще Жираф, смешное длинношеее создание. С тремя Е. Наверное, у него нос, как у лошади, и мягкая шелковистая губа… Хотела бы погладить.

З
Золото – цацки, побрякушки. Вечное притяжение. И награда, и наказание. Иногда - преступление.
Зима – не хотела бы жить там, где ее нет...
Тяжелое, болезненное, практически неизлечимое чувство – Зависть.

И…
Нелюбимый и презираемый, с возрастом прощенный и только потом забытый мной человек.
Как ни странно, подаривший мне кого-то очень любимого.

Й
Это Нью-Йорк...

К
Это Крым – любимое место в нашей общей стране. Никак не получается считать его «заграницей».
Это упоительное ощущение свободы, когда до восхода солнца садишься за руль и начинаешь свой полёт к морю, под мелькание деревень, под звуки музыки или разговор попутчика. Крым – пройденный многократно вдоль и поперек, знакомый по очератаниям на карте и по изгибам горных дорожек. Практически ежегодно посещаемый, но от этого не менее манящий.

Л
Это Лужи и Ливень. Скинуть туфли и шлепать по теплой воде, и, улыбаясь, подставлять лицо.
Это Лето. Периодически повторяющийся подарок от жизни. И связанное с ним ожидание  чего-то особенного. Отдельная «маленькая жизнь», которая иногда может изменить всю большую.
Иногда Лето называется – Любовь.
И еще это Ложь – штука, Любовь убивающая.

М
Мои дети.
Молоко. Мамино - с первого дня жизни. И Молоко в чай... до последнего.
Море, которое никогда не надоедает. Не знаю, было ли бы так, если жить у моря постоянно.
Мои глупые Мечты, для которых главное, чтобы они были, а не чтобы сбывались. Так я думала до сих пор.

Н
Нитки – мулине, шерсть, шелк...
Это то, что когда-нибудь случится: я старенькая сижу на террасе,  в кресле, затянутом в льняной чехол, и окно открыто в сад, а за ним ветки шелестят. В руках пяльцы с вышивкой, стежок за стежком… Тихо и спокойно. На круглом столике фарфоровые чашки, недоеденное вишневое варенье, отложенные очки. И твой голос из сада: «Бросай ты эту канитель… Иди ко мне!»

О
Ольга - Мама.
И все Остальное.

П
Порода. Которая иногда есть, и это радует.
Прыщ. Который не радует никогда.
Потом – распространенное слово среди «немужиков»…

Р
Хорошо бы, если бы это была только Радость. Без Ревности, Разлук и Расставаний, Ругани и Разбирательств.
Это Родной человек. Всегда хотелось посмотреть, чем же ты с ним соединяешься, раз так крепко, что и не оторвать без боли и страха. Значит, что-то держит, чем -то прирос... А увидеть нельзя. Странно.
Это Рыба, скользкая, еще подрагивающая жабрами на рыночном прилавке, или только что приготовленная и поставленная перед тобой на крахмальную скатерть ресторана, или медно-латунная у Старика на удочке... или та, которая сейчас клюнет...

С
Много хорошего. Скамейка в Сумерках Соловьиного Сада. Снег, Сверкающий на Солнце. Спокойная Совесть.
Это Счастье. От него иногда тоже нечем дышать и глупое Сердце начинает исполнять Самостоятельный Сумасшедший танец.
Это Стыд – всегда липкий и жгучий, поднимающийся горячей волной. Особенно безысходный, когда за того, кто тебе дорог.
Это – Слово.
Т
Это – не опоздать, это медленный снег, гардероб, молодая мама переодевает мне туфли... А потом неожиданное счастье, завороженное ожидание, сдавленный шепот вокруг. И первые звуки увертюры. Это Театр.

У
Это продолжение жизни – Утро.
И это Углы – иногда вязкие и тупые, а порой – невыносимо острые, всегда неожиданные и ударяющие точно в лоб...
Это провожать по Утрам из дома, и каждый раз, как в первый, ждать обратно, боясь, что за Углом ты встретишь новую любовь... И радоваться тому, что этого не случилось, когда ты все-таки ко мне возвращаешься.

Ф
Фамилия, к которой иногда приходится привыкать заново.
Фотография,  на которую смотришь и здороваешься по утрам, и улыбаешься ей.
Это чудом сохранившийся запах из пустого Флакона Chanel, единственной вещи, которую я взяла у тебя, из квартиры на Малой Житомирской.
Это Франция, в которой никогда не была.

Х
... неприличное, но самое распространенное слово из трех букв, о смысле которого я громко спросила, будучи девочкой трех лет, впервые прочитав странные царапины на колонне провинциального кинотеатра. После чего была награждена кучей негодующих взглядов, оживленно-затравленных смешков и шлепком двоюродной сестры.

Ц
Цена. Цена хлеба, цена слова, цена жизни...
Целый мир вокруг.
Целоваться. До устали, изнеможения, непонятных откликов по всему телу...  до запавших глаз и нежных, как будто уже не своих губ утром...

Ч
Утренний "Чай вдвоем". И никуда не спешить, хотя бы полЧаса…
Чудо Чтения. Чехов.
Чистый Четверг – несколько шагов до Чуда.

Ш
Шоколад. Горький, черный. Который я люблю больше всего, но прохожу мимо.
«Шёлк», Алессандро Баррико. Книга, которую я очень бы хотела прочитать тебе вслух, но мне ее так и не вернули…
Шоссе, и чтобы лететь на хорошей машине,  чтобы музыка, чтобы  смеяться и смотреть на того, кто рядом, и чтобы все равно – куда...

Щ
Щастье. Пусть его будет больше и разного.

Ъ
Нечто кривое и тревожное, как он сам.... предЪявы, обЪявы, отЪезды, разЪезды, ... как самое безобидное – обЪезды – но всегда какой-то количественно-качественный скачок... вбок, вкривь, прочь с привычного направления.

Ы
(р)Ыбалка у картавого.

Ь
НочЬ. Нежные палЬцы.

Э
Ээээ... Это – нечего сказать, это выбираешь врать или нет, это когда задумался о том, хочешь ли ты отвечать на этот вопрос именно этому человеку. И еще, когда точно сечешь вопрос, знаешь ответ, но делаешь пустые глаза на отрешенном лице и всем понятно, что только этим  «ээээ...» ты и ограничишься.
Что это и есть ответ.

Ю
Детство. Юла. Разноцветные полоски по металлическим бокам, всполохи неожиданных светлячков.
Раскручивали, запускали, смеялись, а она сверкала искрящимися окошечками темного стекла, красного или синего... и еще,.. и еще... у кого дольше. Особенно здорово в темной комнате.

Я
Яблоко. Ароматный невиданных размеров алма-атинский апорт, никак не могла оторваться от этих душистых прилавков на азиатском базаре. Купила, а есть от яблока практически невозможно – рот так не распахивается, чтобы откусить. Когда подносишь ко рту – глазами уже больше ничего не видишь, кроме его крепкой поверхности. И еще антоновка – близкий, родной с детства, любимый бабушкин, а теперь и мой, сорт. Она их мелко-мелко резала в чашку с чаем.

PS  Это было задумано, как импровизация на первые ассоциации с очередной буквой алфавита. Именно и только - ПЕРВАЯ реакция. Хотя, потом казалось, что могли быть варианты и выразительнее, но изначальная идея бы потерялась.
PPS Прошу простить за некоторые вольности в тексте. Но, из песни слов не выкинешь. Все это - автобиографично :)