Прямой, как путь ковыльный славянина,
Святой водой, молитвой закален.
Меня кормили кровь и пот, и тина.
Исполнен правды мой победный сон.
Мне чужд покой, мне вечно тесно в ножнах,
Я рвусь на волю жажду утолять.
И сон холмов былинных растревожить.
Пощады нет, степной трусливый тать!
Я глух к мольбам, к ненужным вдовьим стонам,
К рыданьям глупым жалких стариков,
Я слеп к сиянью золота и трона,
Мне б только в бой, я верен, я готов.
И только раз во мне забилось сердце,
И оборвался мой нещадный свист.
Над головой ребенка-иноверца
В немой тоске, в бессилии завис.
И схвачен был, и в ножны был посажен,
И в вековом забвенье проржавел,
Но и в плену я все-таки на страже
Вас, предавать которых не умел.
