«Город Выдрин, и все кто с ним связан». Рецензия на книгу

В марте 2016 года Московское издательство сестричества во имя святителя Игнатия выпустило художественную книгу – небольшой сборник произведений протоиерея Алексия Лисняка «Через речку быструю». Книга включает в себя повесть «Город Выдрин, и все кто с ним связан», и избранные рассказы.

Начнем с повести.

Главные герои ее это отец Исаак – настоятель городского храма и музыкант Беркович – бывший директор оперного театра, в начале повести ищущий как прокормиться заслуженный артист России… Еще бывшие ученые, преподаватели вуза, никому в нынешней жизни не нужные, скитающиеся по миру бывшие интеллигентные люди, а попросту бичи, как они себя шутливо называют.

В начале кажется, что в городе Выдрин та самая тишина, которая никогда не кончается. Ленивая, и предсмертная какая-то. Даже достопримечательностей-то нет, если не напиться, конечно. Но тишина эта обманчива, она хранит в себе, бережёт росток новой жизни, от некоторых жителей Выдрина в том числе.

90-е годы и рядом наше время: магазин «Денежка» на месте оперного театра, общая человеческая потерянность – это все образ России, а может и всего мира, и, скорее всего: "...И на всей планете, коллега, так же. И возле Акрополя, и у Колизея. Всюду цыгане с китайскими сувенирами. На раскопки мы так ни разу и не пролезли. Хорошо, что в Мексику тогда не полетели, тамошних, так сказать, цыган-майя с дешевыми прохладительными напитками смотреть".

Возрождение, кажется, начинается из любви к искусству, когда Аркадий Беркович, не вынеся жуткого хорового пения в соборе, как бы случайно становится там регентом. Но это абсолютно не устраивает одну из тамошних певиц, с говорящим именем – Любовь Козлову. Собственно, на этом противостоянии и строится интрига повести.

Нельзя не сказать пары слов про Козлову. Автору хорошо удалось описание этого типа людей, ослеплённых своей гордыней. Часто встречаются они в храме, где обязательно обругают кого-то за неподобающее поведение, а то и священника невзлюбят. Теории заговора, разная, для каждого из них своя ересь кружит им голову. И логический конец всего этого часто похож на тот, что в повести:

"— Дай копеечку! — это Люба.

Сколько Любочке лет? Сорок? Может, и сорок. Шестьдесят? Может, и шестьдесят. Любочка сама забыла, сколько ей лет. Все в городке знают Любочку. Ей подают. Она спасала епархию, сигнализировала тогдашнему патриарху. Уже заклеила конверт, принялась списывать с календаря адрес, увидала его фамилию и — "Ах! Просочились! Окопались!". Любочка писала архиепископу Кентерберийскому, спасала страну — а он с ней заигрывал, мол, вы не замужем? Мужика бы вам надо, Любовь Козлова. Да что-то ни один мужик все никак Бога настолько не прогневает. Любочка писала в Гаагский трибунал — а там, оказалось, одни алкаши. Теперь Люба пишет премьер-министру всея Большой Медведицы, докладывает, что ее ценит сам отец Макарий, а они все — гады. Марки межзвездной почты подорожали. Ох-ох! Любочка печалится..."

Но и для неё есть надежда, и для других, ей подобных: ведь молится за всех отец Исаак. И, скорее всего, именно его молитва привела Берковича в храм, не дала сбиться с пути странникам-бичам – умнейшим, образованнейшим людям! Хранила их от всякого зла. А значит, возрождение начинается с веры. Так это и происходит в городе Выдрине. Через 20 лет там собираются все герои, странники находят приют, преподают в местной гимназии, и все потихоньку начинает налаживаться.

Так что же нужно для спасения России, а, может, и мира?

Вера и честный труд – отвечает автор. Впрочем, автор просто рассказывает историю, своим простым, мягким и легким языком. Обо всем догадываемся мы сами. И на душе становится легко, и понятно, что делать дальше.

Рассказы, которые вошли в книгу объединяет одно – сострадание и любовь. Даже о самых, казалось бы, лютых грешниках отец Алексий рассказывает, не обличая, а предлагая читателю просто посмотреть и понять – не осуждая, а рассуждая.

Нежность к этому миру присутствует во всех произведениях автора.

Вот, к примеру, рассказ "Через речку быструю"

" Сентябрь в победном сорок пятом вышел мокрым, холодным. Ботва в огородах почернела. Стежка, что сбегает от хутора к реке поросла за лето бурьяном – не пройти"

Сразу мне вспомнилось стихотворение Анатолия Жигулина:

Утиные Дворики

Утиные Дворики – это деревня.

Одиннадцать мокрых соломенных крыш.

Утиные Дворики – это деревья,

Полынная горечь и желтый камыш.

Холодный сентябрь сорок пятого года.

Победа гремит по великой Руси.

Намокла ботва на пустых огородах.

Увяз «студебекер» в тяжелой грязи.

Утиные Дворики...

Именем странным

Навек очарована тихая весь.

Утиные дворики...

Там, за курганом,

Еще и Гусиные, кажется, есть.

Малыш хворостиной играет у хаты.

Утиные Дворики...

Вдовья беда...

Всё мимо

И мимо проходят солдаты.

Сюда не вернется никто никогда...

Корявые вербы качают руками.

Шуршит под копной одинокая мышь,

И медленно тают в белесом тумане

Одиннадцать мокрых

Соломенных крыш.

Хочется эпиграфом к рассказу поставить эти строки. К рассказу о вдовьей беде, переживаемой главной героиней, но начало беды – в грехе, которого Авдотья не осознаёт. А грех подкапывался под прекрасную довоенную жизнь свиньей. И подкопался. "Авдотье припомнилось, как Пётр в тот предвоенный год ходил на село смотреть расстрел тамошнего попа. Надо было против попа что-то подписать - сулили помощь. Муки, что ли, три фунта, совсем не густо и похлебали-то". А теперь над всем огромным Авдотьиным горем «черным когтем» висит крюк для детской люльки. Ребёнок умер, умерла живая душа. И становится страшно за Авдотью, не сделала бы последнего ужасного шага. Автор оставляет ей выбор, оставляет возможность осознать все и прийти к Богу. Оставляет, тихо плача и над бедою и душой человеческою.

А вот " Опалённый рассказ" противоположность этому, читаешь, и хочется сбежать от беспросветной адской жизни. Герой сам выбирает бесовской круг общения, отказавшись помогать своей матери. Его можно понять, ведь мать в своё время его практически выбросила, после этого убив в утробе девять младенцев. Но сын мог спасти мать, порвать веревку греха. Увы. Наказание за грех – смерть…

А теперь напьёмся чистой воды из ручья на Урале. Ведь "Какое на Урале небо! А воздух! Нигде больше такого нет! Хорошо здесь жить! Просто родиться и просто жить и жить!... И дышать". Именно на Урале происходит "Рождение великого чувства", и читатель будет причастен к этому рождению, к свету и чистоте, к любви, к той, настоящей, которая не ищет своего и дарует бессмертие. Строчки Юрия Кузнецова вспомнились: "Все живут, никто не умирает". Вообще, читая произведения отца Алексия, часто вспоминаю стихи, из-за лиричности его прозы, из-за глубины её? Не знаю.

А рассказ "Мангал" я считаю одним из самых лучших произведений Алексия Лисняка. Все просто. Живут две праведные старушки – мать и дочь, 100 лет и 80, горбатятся на огороде, долю свою не проклинают. Но читателя эта их жизнь проймёт до слез. Читатель неравнодушен, чего нельзя сказать о чиновниках, о тех, кто должен был помочь, когда старшая бабушка Фрося сломала ногу и ей нужна была пенсия. О том, что живет такая баба Фрося, в общем-то и узнал глава района по этому случаю. И, когда на праздник этот самый глава приезжает к старушкам – появляется радость: вот, наконец им помогут. Не тут-то было. Какое мерзкое слово "мангал", есть в нем что-то от ада. Именно мангалом чиновники старушкам и помогли. Даже слово " издевательство" перед этим меркнет. Кинутый во дворе, словно невысказанные районным главой слова "когда ж вы передохнете", мангал сделал своё чёрное дело. И сколько ещё равнодушных убийц сидит в уютных кабинетах, вооруженных всякими мангалами.

Но есть на Русской земле добрые богатыри, такие как в рассказе " Коля из деревни Зуево", читая о нем, вспоминаешь Илью Муромца и праведников Лескова.

Проза протоиерея Алексия Лисняка восходит к русской классике, и продолжает её традиции, естественно не теряя своей оригинальности и неповторимой интонации.

В книге "Через речку быструю" читатель найдёт для себя и пищу для раздумий, и наслаждение истинной литературой. Литературой с большой буквы.

Алёна Пояркова