Ещё не вечер (глава из книги. В процессе написания)

   На Смоленском кладбище два входа – центральный, куда приходят автобусы и течёт поток людей, и неприметный, с улицы Беринга, вблизи станции метро Приморская. Если свернуть от метро влево, пересечь мостик через речку Смоленку и снова повернуть налево, то очень быстро можно оказаться у кладбищенской ограды.

   Отправив детей в школу, Рита шла нога за ногу, мысленно подбирая слова, которые хотела сказать Виктору наедине. Не станешь же при детях рассказывать, как прибило её к земле и искорёжило, как вскакивает по ночам, не веря, что в спальне не слышно его дыхания, что в прихожей всё еще стоят мужские кроссовки и висит спортивная куртка. Что когда стало совсем тошно, она вдруг сочинила стихи, которые может прочесть только ему. Что однажды приснилось, будто умер не муж, а она, и что она теперь не Маргарита Ильинична, а Виктор Иванович, обречённый бесприютно бродить по Васильевскому острову.

    Обычно, они с детьми навещали могилу по выходным, обходясь без слёз, поскольку холмик земли, укрытый венками, дети не ассоциировали с живым отцом. Они привыкли, что папа часто ездил на спортивные сборы, порой затягивающиеся на несколько месяцев, и наверно, поэтому подспудно ждали, что однажды раскроется дверь и папа вернётся домой с кучей призов и подарков.

    Сегодня разгулялась непогода, и Рите нравилось, что метель срывает платок с головы, швыряя в лицо пригоршни снега, что надо идти нагибаясь вперёд, и что ноги скользят и вязнут в снежной каше.

    Тяжесть пути непостижимым образом дарила некоторое успокоение.

    У ворот, как часовой, стоял монах с кружкой для сборов.  Нашарив в кармане мелочь, Рита опустила её в узкую прорезь. Монах дрожал от холода, поэтому его слова прозвучали невнятно:

–Спаси, Господи.

Ей не хватало этих слов, и она с благодарностью наклонила голову, повторив их еще раз, больше для себя:

–Спаси Господи.

   Из-за метели, на кладбище было безлюдно, если не считать мамочку с коляской. Рита взглянула на неё с пониманием, потому что сама гуляла в любую погоду с грудным Ромиком, в противном случае он орал до синевы, подымая на ноги всех домашних, включая соседей.

Где-то в районе центрального входа урчал трактор. За дымкой снежной пелены, голубой скалой возвышалась башня высотного дома. Разросшиеся деревья теснили покосившиеся памятники.  Среди крестов и надгробий нестерпимая боль стиралась, уступая место покою вечности.

Около памятника со скорбящим ангелом Рита остановилась и долгим взглядом посмотрела на его обломанные крылья и искалеченные руки. Припав на колени, безрукий и бескрылый ангел не сдавался времени, оплакивая своего покойника холодными, мраморными слезами.

   История кладбища начиналась вместе с историей города, разбегаясь дорожками по обе стороны от центральной аллеи. Блоковская дорожка, Петербургская, Зверевская, Ксенинская  – и на каждой из них ряды, ряды, ряды ушедших, что испытали на себе железную руку царя Петра и весёлую пору Елизаветы Петровны, что кричали «Виват» веку Екатерины и стояли в толпе зевак на Сенатской площади. Поздние захоронения теснили былые, по большей части заброшенные.  Её Виктор был малой каплей в море петербургских теней. Сколько же судеб разбилось здесь о могильные плиты.

   По дорожке, укрытой снегом, пунктиром шла цепочка свежих следов, и Рита с удивлением разглядела у могилы мужа посетителя, точнее, посетительницу. С букетом в несколько алых роз, женщина присела на корточки и размела рукой холмик снега, как обычно делают близкие родственники. Издалека, красные розы на белом снегу сверкали кровавыми рубинами. Некоторых женщин, с которыми работал Виктор, Рита знала, с Марией дружила, но эту видела впервые. Она прибавила шаги, чтобы поздороваться. При её появлении, женщина упруго вскочила на ноги и натянула на голову капюшон, мешая рассмотреть черты лица.

–Постойте, подождите, – начала произносить Рита, но женщина отступила назад, за другую могилу, а потом едва ли не бегом, проскользнула между надгробий и скрылась из виду.
На ледяном ветру телефон выскальзывал из холодных пальцев, и номер Марии набрался с третьей попытки.

-Маша, ответь, ответь пожалуйста, – бормотала про себя Рита, пока шли гудки. Она не смогла бы внятно объяснить, почему ей понадобилось срочно разузнать, кто приходил на могилу Вити, но чувствовала это как жизненную необходимость. Было в повадках незнакомки нечто тревожащее.

–Маша!

–Слушаю тебя Риточка!

–Маша, знаешь, –она замялась, – я сейчас на кладбище. У Вити День рождения.

–Да, я помню, извини, что не позвонила первая, надо было пойти вместе с тобой, но сегодня такой сумасшедший день. У нас комиссия, а потом подготовка к соревнованиям.

–Маша, я не про то. Я хочу спросить. Когда я пришла, у Витиной могилы стояла женщина с розами и увидев меня, буквально сбежала. Ты не знаешь, кто это мог быть? Сначала я подумала, что ты кого-нибудь послала, но зачем тогда ей вести себя так странно.

От длинной паузы в трубке, Рите стало не по себе.

–Маша, не молчи, скажи что-нибудь.

Мария вздохнула:

–Может, будет и лучше если ты узнаешь что Витя не стоит твоих слёз. А то ты так убиваешься, что смотреть больно,– голос Маши прозвучал обречённо. – Вобщем, Виктор давно тебя обманывал с другой женщиной.

–Что? И ты знала?

Рита не поняла, кто задал вопрос, пока не сообразила, что ей отвечают.

–Знала. И все наши были в курсе. Витя особенно и не скрывал. Сама понимаешь– спортивный мир тесный.  Лена тренер по лёгкой атлетике из Москвы. Виктор сошёлся с ней когда ты ждала Галку.  Они вместе ездили на соревнования, сборы и даже на курорт.

Выронив телефон, Рита замерла, потому что белая метель вдруг слилась с белым небом, и какое-то время она ничего не слышала.

–Рита, ты слушаешь меня? Прости, Рита, – неистово верещала трубка из снежного сугроба. Рита не стала поднимать телефон. Противно было к нему прикасаться.

По идее, у неё должно было остановиться сердце, но ничего подобного не произошло, только дышать стало тяжко. Господи, что делать? Как жить дальше? Дрожащими пальцами, она сорвала с шеи шарф и расстегнула пальто.  В ушах звенело противным комариным писком. Спотыкаясь о засыпанные снегом бордюры, Рита вышла на центральную аллею и остановилась у гранитного обелиска с расколотым постаментом.

–Простите!

Рита обернулась и увидела пожилую женщину в ярко-красной вязаной шапке.

– Вы потеряли телефон.

–Спасибо.

Плечи женщины слегка дрогнули:

– Не подскажете, как пройти к часовне Ксении Блаженной?

Рита махнула рукой по направлению центрального входа:

– Идите прямо по дороге. Там увидите.

–Вы тоже к Ксеньюшке? – не отставала женщина.

–Нет, то есть да!

Не дожидаясь ответа, Рита круто развернулась вправо и почти побежала вперёд по белой аллее, осенённой крестами.