Вы здесь

Богородицина травка (из сборника "Сказки бабки Марьи")

Здравствуйте, детки! Сказку ждете? А уж я, бабка Марья, тут как тут… Расскажу вам сказку дивную про быль-небывальщину.
Жила в большой семье Анюта – меньшая дочь. Девять братьев у нее было: трое уж своими домами живут, трое с отцом на поле в трудах день-деньской, трое подрастают – гусей пасут, за скотиной ходят; грибы искать, рыбу ловить горазды. За работой не забывали про сестрицу милую – она ведь среди них, как цветочек аленький. Любили братья Анюту, не обижали никогда. Брат Аркаша ей кукол из чурбанчиков ладил. Брат Антоша на лодку по озеру рыбачить брал. Семен – самый старший, бородатый, возил на ярмарку со своей ребятней вместе…

Но больше всего дружила Анюта с братом Алешенькой – погодки они были. И на болота за клюквой вместе, на поляны боровичные, на опушки земляничные… Лучше, чем Аннушка с Алешей, никто в семье ягоды не собирал, и в травах не по годам дети разбирались: какая – лечебная, какая – чай пить, какую – и в руки брать нельзя! Анюта с братцем любили бабушку Дарью навещать – жила она в соседней деревне Антоновке, через лес. Та полезные травки сушила – в зиму всю семью и лечила, и чаем поила. Раза не было, чтобы она им свои диковины не показала. «Розовый высокий – то кипрей, иван-чай - заваришь, - вкусней, чем из лавки покупной! А вон на сушилах, на жердях в сарае мелиссу разложила – ох, духовита и пользы немеренной… А эвон в пучках желтый подвешен – то зверобой. Им и волки лечатся… Вот у меня корень солодки – в капусту квашеную класть – и душист, и сладок…» Раз Анюта просит: «Бабушка, а какая вот Богородицина травка? Куприяновы девочки про нее сказывали вчерашнего дня…» Бабка Дарья задумалась: «А я вот и не видала такой… Ну, детонька, раз травка так зовется, - значит, покажется тебе, коли только Пречистая того пожелает…» А потом улыбнулась бабушка: «Все травки у нас – Богородицины! Матерь Божия крестьянину защита: жнице помогает, пахаря жалеет, небось, и травки с кореньями ведает…»
- А коли так, почему Она готового хлеба нам не посылает? Хлеба-то ждать долго, добывать его тяжко… - Анюта, глупенькая, спрашивает. Бабушка на то нахмурилась:
«Не работать тяжко, а без дела сидеть! Без дела человек, как плуг ржавый, пропадет. Вот ты, вертушка, чем занята бываешь?»
- Я по ягоду с Алешей хожу, по субботам в избе прибираю, воду для бани носить пособляю, поросят, курочек кормлю… А еще по воскресеньям у батюшки Василия в Ромашкове с ребятами Закон Божий учу да грамоту…» - Вот и радуйся, дитятко, что Бог дал и руки, и работу веселую.»
- Почему это – веселую? – Аннушка не поняла. А бабушка смеется: «А чего ж ты тогда все поешь?» Шутницы они были, с бабушкой-то…
Да, так и жила бы Аннушка себе в трудах да радости с родными людьми, только раз неладное вышло.
В зиму ехала чужая барыня из города Петербурга в свое имение дальнее, и вздумалось ей здешние леса посмотреть. Свернула с большой дороги, доехала до Ромашкова и мимо ельника – как раз к селу Васильково, где Аннушка с братьями жила. Народ на карету богатую, на кучера разряженного глядит, дивится, а барыня устала сидеть. -Уж обзевалась вся! А гордая, а важная! Сама в шубе, девка при ней – в полушубке. Сама в шали, а девка – в полушалке…Вышла она и говорит так-то нараспев: «Что за деревня, добрые селяне?» Анюта не стерпела и прыснула – уж больно смешно барыня говорит, - будто нос у ней заложило… Смотрит барыня – стоит девочка годков так одиннадцати, смеется. Глазки – как фиалочки лесные, сама бойкая и одета чисто. Барыня думает: «Мне б такую фиалочку к себе забрать. Наряжу, гостям показывать стану. Будет меня потешать, песни петь…» А вслух говорит: «Спой, милое дитя, коли умеешь! Я тебя по-барски награжу!» Аркаша рядом стоит, шепчет: «Сестрица, застудишься на морозе петь!»
- Барыня-сударыня, давай я сам тебе спою, хочешь – и спляшу!
– Молчи, холоп! – барыня гневается – Пусть девочка поет. – Анюта взяла да и запела, да так тоненько, чисто – заслушались все. «Ходила младешенька по борочку, собирала ягоду земляничку. Собирала ягоду земляничку – наколола ноженьку на былинку…» Барыня аж слезу выжала: «Ах, шарман, соловушка – русая головушка… На вот тебе серебряный пятачок! Спой еще!» Подошел Антоша, Алешенька прибежал: «Ах, барыня, негоже на таком холоде петь! – Не жаль вам девочки?!» Смотрит барыня – еще парни подходят - ясно, братья – уж очень похожи… «Не отдадут мне девчонку. Как пить дать… Надо хитростью увезти. А потом я им денег пошлю, скажу – довольна ваша дева в барских покоях…» - барыня все думает. А потом девке Палашке мигает и вслух говорит ласково: «Как звать тебя, пейзаночка?» - Анютой, барыня! – кланяется девочка, а сама опять в смех. (Что это за «пейзаночка» такая?) – Ишь, веселая! Проводи же меня до Ромашкова, я помолиться там хочу. Дам гостинца дорогого тебе. А назад отправлю на лошадях – заплачу кому… Скучно, тошно мне тыщу верст ехать - будем до Ромашкова речи веселые вести. А вам, мужицкие дети, не след барыне перечить. Кланяйтесь да благодарите за сестру! – Тут девка подхватила Аннушку под мышки – и в карету. Кони сместа в карьер, только пылью снеговой всех обвеяло. Братья переглянулись – и за лошадью. Не к добру барская ласка. Не выручать ли придется Анюту!
Ох, детки милые, не нашли они сестру, не вернули! В Ромашкове, ясное дело, карета не гостила, барыня в церковь и не заходила… Отец Василий затревожился: «Не нашей губернии она – и лошадей, верно, уж сменила… Буду же молиться Богородице за Аннушку! А еще – письма разошлю в другие приходы – кто, может, и узнает про Аннушку и похитительницу» Вернулись братья с большого тракта домой. Лошадь устала - а карету никто видом не видывал. - Где ж им тягаться с богатой? Алеша же не вернулся. Спрятался на постоялом дворе у дороги, да так, что не нашли его братья. Загоревали они, а Семен старший говорит: «Что на заработках получил – все спущу, а сестру милую найду. Надо только домой вернуться да собраться. Вот еще Алеша думки добавил, постреленок!»
А что же Анюта? Поняла она скоро, что не пустит ее барыня обратно. – «Молчи, оглупыш, не ведаешь своего плезира!» - барыня на все слезы отвечает. У большой дороги оставила барыня (Александриной Касимовой звалась она) свою карету на дворе постоялом. Свежих коней взяли и сели в другой возок. Вот и найди их теперь! Анюта есть не стала, ни накого не глядит – только и думает – убежать. Девка Палашка зорко смотрела за ней – чуть что, за косу да за руку! Долго ли, коротко ли – приехали они в барское имение – богатое, большое. Деревни три при нем и село. Парк с оленями, пруды с карпами. Конюшни с конями, псарни с собаками…Дом – Анюта и в городе такого не видала. Барыня, как вернулись, приказала нарядить девочку во французское платье, кудрей ей навить, башмачки подобрать с каблучками… А сама любуется: «Вот, целуй ручку, стала ты, черная крестьянка, в барской холе жить…» Анюта прежде смирная девочка была, а тут как прорвалось: «Не хочу я, как облизьяна на ярмарке, тебя тешить! Хочешь – высеки. Только отпусти домой! Пешком одна дойду!» Барыня смеется: «Вот теперь никогда не пущу! Я рабов люблю неперечливых… А пока что за дерзость останешься голодной. На хлеб да воду ее!»
Так и пошло – барыня, как в насмешку, новые наряды ей примеряет, духами прыскает, волосы душистой помадой мажет, а сама-то хохочет-заливается! Недобрая,жестокая была Александрина Дементьевна. – Вот – говорит – покоришься, зайчиха ты лесная, будешь с моей тарелки кушать. Целуй ручку да винись! – Только не хотела Аннушка прощенья просить – не за что было. Сидела целый день в богатой комнате и молилась о спасении. Вспомнила она бабушку:« Не работать тяжко – без дела сидеть…» Ах, батюшка с матушкой, братцы милые! Забыли вы, небось, Аннушку…
Прислуга дворовая ее жалела, кормили тайком, чем могли. Барыня каждый день новую шутку придумывает: « Наденьте на нее шляпу мою с вуалью и по двору пустите гулять! Ах, умру от смеха! Как ступает – барыня барская! А обеда ей не давать – не винилась в дерзости своей.» Бредет Аннушка по двору в своем наряде бархатном, на каблуках спотыкается и слышит вдруг: «Анюта, здесь я – это Алеша! Виду не подавай… Попросись у сенной девушки вечером попозднее на крылечко постоять…» Как гром грянул – поняла Анюта, что не забыли ее. Откуда же шептал Алешенька – не иначе из под саней с пологом… Как он здесь-то очутился?.. - А Алеша,милостыню сбирая, где шел, где в сани да возочки тайком забирался. И везде спрашивал про барыню с крестьянской девочкой и служанкой. И раз повезло ему – припомнил один купец такую барыню. – Знаю ее, говорит – богатая она, да к людям злая, Бога забыла… - Купец, душа – человек, написал письмо в Васильково про Аннушку. Обещался приехать немедля в имение к ней. Денег мальчику дал. Алеша, братьев не дожидаючись, к Анюте! Неделю добирался! Имение называлось «Отрада». Худо, бедно там люди жили, кроме самой госпожи Александрины Касимовой. Раздобыл-таки Алеша одежку на мальчика – армяк по росту, порточки, валенки. Стемнело, провела его добрая кухонная девушка во двор на крылечко. Стукнула дверь, вышла сестрица со свечкой сальной, и голос в темноте раздался: «Только не беги, деточка, собаки здесь злые…» Алеша сестрицу обнял и велел ей немедля мальчиком нарядиться. – Тебе, я вижу, не привыкать диковинные одежки носить! – еще посмеялся. Вдруг выскакивает на крыльцо барыня в капоте – видно, доложил кто! «Запорю! Собакам отдам! В лес свезу – к елке привяжу!» Тут шум, голоса, люди со светом на двор набежали. Смотрит Алеша – среди народа - братья, отец! Не Божеское дело делаешь, госпожа Александрина Дементьевна! – говорит купец Бахрушев. Не хочешь с полицией дело иметь – отдай девочку-крестьянку Смоленской губернии из деревни Васильково добром. Она ведь не твоя крепостная. Их семья у своего барина вольную выкупила еще двадцать лет назад.» Барыня прищурилась и говорит: «Девочка хочет у меня в богатстве жить, только семьи суровой боится – вот и молчит!» Смотрят все на Анюту – стоит девочка в барском платье, кудри щипцами завиты…- а она перекрестилась и говорит: « Пусть меня Бог накажет, коли лгу! Не жизнь мне у барыни. И увезла она неволей меня!» Барыня смеется: «Все слова! По сердцу тебе были наряды бархатные, яства сахарные. А коли лгу – пускай вон сквозь снег Богородицина травка взойдет!» Вдруг ветер пролетел, и раздался колокольный звон. Белым сиянием озарило зимнюю ночь – а луны нет! Дрогнули сугробы, зашевелились, сквозь них стебелечки нежные потянулись, цветочки-огоньки засветились, заплела трава весь двор, снега не видать; лезут –вьются веточки на крыльцо! Весь народ содрогнулся, на колени упал, а барыня заломила руки и не своим голосом: «Грешна я! Увозите же ее поскорей!» Анюта сошла с крылечка и поцеловала чудесные цветы, веточку одну сорвала: «Чудо чудное, милость Богородицы до смерти не забуду!» Ударил опять неведомо откуда колокол – и снова сугробы, все исчезло, как поблазнилось. Только у Анюты в руке тонкая веточка осталась. Помолились все о чуде дивном, и увезли Аннушку родные домой. Вот так-то, детки милые. Открылась Богородицина травка Анюте, когда Пречистая пожелала.
 

Комментарии

Мария Коробова

Кстати, у меня висит который день"1 новое сообщение" - если Ваше - никак не омгу открыть и прошу прощения. Приятно, что похвалили одну из моих любимиц. Сказки бабки Марьи - это целый сборник с педагогическим комментарием к каждой сказке.  Но выходили только  "в розницу" в  правосалвных изданиях Нижнего Новгорода. Мечтаю увидеть целую книжку. Если Вам действительно понравилась сказка - у меня в "материалах" - уже почти все. А самые любимые все-таки  - "Парашенька-Хромоножка" и "Егорша и Верлиока".

Еще раз благодарю за милое письмо и внимание к моему скромному перу.

Мне понравился сказ. Показалось, что произведение легче и захватывающе читается, чем главки из «Золотого Ковчежца». Но, у каждого свои вкусы…

Желаю Вам творческих успехов в трудах над последующими «Сказками бабки Марьи».

Храни Вас Господь.
 

Мария Коробова

Так прямо и зачиталась? Тогда я еще отошлю и буду говорить: "Вот, читают, вот - зачитываются..."  Печатай почаще и свои очаровательные сказки - они мне тоже очень нравятся.

С огромной симпатией бабка Марья.

Замечательный сказ, Мария! Мне очень понравился

Кстати, здесь обращения к слушателю органично выглядят, не выбиваются.

Мария Коробова

Я ничего не переделывала. Просто где-то удельный вес "интерактивности" моей бабки Марьи получается ниже, где-то выше. Кстати, у меня во многих сказках есть еще один сквозной персонаж. - Добрый батюшка, отец Василий. Мне сейчас кажется, что он очень похож на нашего общего виртуального наставника и друга отца Алексия.

Так чудесно было сегодня, придя домой в половине девятого вечера с методологического семинара (в первый день отпуска, замечу в скобках) найти три потрясающих письма - со словами одобрения, поддержки... В журнале и газетах никогда не ощущалось обратной связи (кроме ближнего окружения), а здесь просто пиршество духа!

Спасибо, спасибо, дай Бог здоровья и успехов!

Мария Коробова

Я ничего не переделывала. Просто где-то удельный вес "интерактивности" моей бабки Марьи получается ниже, где-то выше. Кстати, у меня во многих сказках есть еще один сквозной персонаж. - Добрый батюшка, отец Василий. Мне сейчас кажется, что он очень похож на нашего общего виртуального наставника и друга отца Алексия.

Так чудесно было сегодня, придя домой в половине девятого вечера с методологического семинара (в первый день отпуска, замечу в скобках) найти три потрясающих письма - со словами одобрения, поддержки... В журнале и газетах никогда не ощущалось обратной связи (кроме ближнего окружения), а здесь просто пиршество духа!

Спасибо, спасибо, дай Бог здоровья и успехов!

Юрий Лигун

Мастерская стилизация! Через эту школу должен пройти каждый, чтобы, в конце концов, заговорить своим голосом. Ведь свой голос Бог даёт всем, но не все находят смелость воспользоваться этим даром…
Мария, пытайтесь. У вас получится!
 

Мария Коробова

Здравствуйте, Юрий! Вы очепнь добры и благожелательны, как всегда. Честно говоря. я (по невежеству) думала. что стилизованная авторская речь, если это не прямое подражание (например, стилю Аврченко или Брюсова) - уже на поступах к своему стилю. Вот Мельников-Печерский далеко не везде писал таким языком , как в дилогии "В лесах" и "На горах" (отступления, восклицания, включения фольклора, словарь заволжский). Кстати, у меня есть "экологический" цикл "Тюпины стихи" и "Тюпины песни" к моей программе "Тюпа" (полное название длинное и напоминает о диссертации. не к ночи будь помянута!) Так вот. Юра, там вполне светский современный поэтический язык ("Ты беги, тропинка, узенькая спинка! Что же встречу, что примечу что услышу я? - Жужелицу быструю, елочку смолистую, муравьишку, ежика и даже соловья!") Кстати, в течение лета эти Кощеевы сокровища (слишком долго ждали своего часа) выходят в приложении к моему методическому пособию в Гуманитарном издательстве. Подарю. Статьи для православной семьи для журнала также отличаются другим совершенно языком. А мой любимый "Золотой ковчежец" тоже написан отлично от историй простушки бабки Марьи. Про что это я? - Неважно.

Спасибо Вам, Вы так хорошо пишете и так щедро цените коллег по перу. Дай Вам Бог всего самого доброго.