Последние годы жизни (летние месяцы) А. А. Потехин проводил в с. Орехово в небольшом именьице жены в 40 км от Кинешмы, подаренном жене писателя Марье Петровне Потехиной в 1855 году матерью — Анной Федоровной Кондратьевой. Кондратьевы — известная фамилия в Кинешемском уезде. Отец жены писателя — Петр Петрович Кондратьев — офицер конной гвардии, полковник, участник Отечественной войны 1812 года.
В стенах Ореховской усадьбы (ныне Родниковский район) были продуманы и созданы многие произведения А. А. Потехина.
Вот как сам Потехин описывал Орехово:
«Ряд вросших в землю темных низеньких крестьянских домиков, занесенных снегом… Мы вошли в бедную крестьянскую избу… жизнь крестьян сразу поразила нас своей неустроенностью. Едва мы вошли в избу, как бросился в нос удушливый запах гари, щекотавший в носу и вызывающий слезы. Мы осмотрелись: изба была „курная“, где дым из печи выходил прямо в избу, а уже из избы через отдушину проходил на волю. Несмотря на вечер, своеобразный запах дыма стоял в доме, им пропахли стены, потолки, одежда и все, что было в доме. Следы копоти покрыли весь дом. Все избы в деревне были такие же, как были много десятков лет назад».
В своих повестях и рассказах 1870–1880 годов Алексей Антипович отказался от приукрашивания народного быта. Крестьянская жизнь для него стала объектом критического исследования. Здесь, по неопубликованным воспоминаниям сына, писатель подолгу беседовал с крестьянами, записывал легенды, народные песни, обряды, присматривался, частенько ходил в расположенные неподалеку фабричные села Тезино, Бонячки, Новая Гольчиха (ныне они входят в черту города Вичуга), заводя знакомства с фабрикантами и изучая постановку дела на текстильных предприятиях, жизнь фабричного населения.
В 1901 году в честь 50-летия литературной деятельности писателя в селе была открыта школа, построенная на пожертвования А. А. Потехина и поклонников его таланта. Усадьбу посещали родственники, друзья, знакомые писателя, известные актеры.
В истории русской словесности А. А. Потехин занимает почетное место. Выросший на лучших художественных традициях гоголевского периода литературы и являясь представителем ее реалистического направления, А. А. Потехин открыл своими беллетристическими произведениями новую эпоху в развитии русской литературы, которая характеризуется названием «народничества».
Насколько серьезна и плодотворна была работа А. А. Потехина, как бытописателя, свидетельствует историк русской этнографии академик А. Н. Пыпин, извлекший из художественных произведений Потехина чрезвычайно ценный научно — этнографический материал.
Первоклассный художник слова и признанный знаток народной жизни А. И. Эртель, в личной беседе (еще при жизни Потехина, в 1904 году) высказал, что первым и чуть ли не единственным знатоком народной жизни и настоящего народного русского языка он считает А. А. Потехина.
Дружеские чувства, духовная близость связывали А. А. Потехина и видного деятеля отечественной музыкальной культуры А. Н. Серова. Вот что писала об этом жена композитора Валентина Семеновна: «Серов не пропускал ни одного нового спектакля, так что мы все вечера проводили или в театрах, или у Потехина, а четверги в том же обществе у нас. Почти незаметно втягивались мы в споры, рассуждения об искусстве, драме и опере; отчасти на этих вечерах сложились у нас взгляды довольно единодушные на произведения того времени; тогда же впервые поднялась в образовавшемся нашем кружке речь о мужицкой драме. Потехину принадлежали всецело инициативы этого важного вопроса; он знал народ без излишней идеализации, любил его, и ему удавалось изобразить его в драме и повестях так талантливо и живо, что мы все были им восхищены и захвачены всецело». Под влиянием «мужицких» драм Потехина композитор А. Н. Серов создал в 1871 году народную оперу «Вражья сила».
В 1901 году Российская Академия Наук избрала Алексея Антиповича почетным академиком по разряду изящной словесности. Причем звание академика было присвоено Алексею Антиповичу одновременно с Чеховым. Оно стало наградой прежде всего за ту лепту, которую Потехин, вслед за Островским, внес в дело создания русского драматического театра. То была высокая оценка его заслуг на ниве многолетней деятельности русской литературы, признание многогранного и обширного его творчества.
В этом же году, 10 октября, в обеих столицах и во многих городах России был отпразднован 50-летний юбилей литературной деятельности А. А. Потехина исполнением на сцене его драматических произведений.
А на квартиру его, в Петербург, несли и везли поздравления, подарки, адреса и телеграммы от многочисленных поклонников его таланта. Явившихся поздравить, он принимал у себя дома и был особенно тронут приветствиями, присланными ярославским Демидовским лицеем и бывшим директором императорских театров И. А. Всеволжским, который телеграфировал Потехину:
«Вспоминаю долголетнюю вместе службу театру. Долго перо ваше отдыхало. Ознаменуйте начало полстолетия новым порывом творчества. Подарите сцене новую пьесу. В театральном комитете недород от засухи. Нужна скорая помощь».
Преклонный возраст и болезнь не позволили Алексею Антиповичу выполнить этот «творческий заказ».
В последние годы своей жизни писатель тяжело болел. Скончался А. А. Потехин в Петербурге 16 (29) октября 1908 года, и был погребен на Никольском кладбище в Александро-Невской Лавре.
Как отмечал в некрологе «Исторический вестник»:
«С Потехиным сошел с жизненной арены последний видный представитель той московской литературной группы, которая в пятидесятых годах прошлого века открыла…настоящего русского мужика, вывела его на свет Божий напоказ всему миру и признала за ним все законные права на пребывание в литературе не в каком-нибудь подкрашенном виде или при искусственном освещении, а со всею его плотью, кровью, речью, потом и слезами, какими наградила его мать- природа».
После смерти Потехина его драматические произведения были забыты. Последняя премьера пьесы Потехина «Нищие духом» состоялась на костромской сцене в предреволюционные дни семнадцатого года.
Хорошо знавший писателя, проведший с ним два года — бывший учитель Ореховской школы — литератор В. А. Миндовский, очевидно, имел веские основания, чтобы писать об отражении местной жизни в произведениях Потехина:
«Читая, например, повесть „Иван да Марья“, мы встречаем на ее страницах и знакомые черты старой родовитой усадьбы (Юрьевецк. у.), вичугские фабрики, подробное описание окрестных деревень; в рассказе „Старый покровский дьякон“, в некоторых частях романа „Около денег“ и других мы видим жизнь нашего сельского духовенства; в „Крестьянский детях“ находим целую эпопею быта трудовой костромской деревни; роман „бедные дворяне“ уводит нас в старые дворянские гнезда, в помещичьи усадьбы, к последним годам их дореформенной жизни, а повесть „Молодые побеги“ рассказывает о новых наслоениях, появившихся в родном краю на развалинах крепостничества, о новых „гнездах“ — фабрично — купеческих, о „молодых побегах“ — первом сознательном пролетариате».
Изучение творчества Потехина представляет большой интерес и приобретает немаловажное значение в настоящее время.
Являясь по — преимуществу бытописателем крестьянства, обладая меткой наблюдательностью и живо откликаясь на волнующие темы, — Потехин в своих произведениях дает нам немало любопытных материалов о пролетаризации деревни, об избыточном деревенском населении, которое, силою нужды, принуждено идти на заработки на окрестные фабрики.
Во многих его повестях перед нами проходит и сама эта фабрика, с фабрикантами — хозяевами, конторой и служащими, система штрафов, тяжелые условия труда, обыски и т. п. Такие его произведения сейчас особенно интересны, потому что документальных исторических данных о дореформенных фабриках нашего района имеется очень немного.
В произведениях же Потехина мы встречаем и отдельные, порой удивительно любопытные типы рабочих, еще так сильно связанных с деревней и далеко еще не являющихся пролетариями в собственном смысле этого слова. С этой стороны особенно хочется выделить цикл рассказов писателя «Крестьянские дети». Тут, в очерках «На фабрике» и «Фабричный мальчишка», Потехиным довольно ярко и интересно зарисован процесс поступления деревенского мальчугана на фабрику, общежитие фабричных ребят, фабричные порядки, непосильные, изнурительные условия труда и многое другое. Через все творчество писателя прослеживается нежное чувство любви к своей малой родине — к Волге, к Кинешме.
Как жаль, что мы не ценим свое «культурное наследие». Имя А. А. Потехина незаслуженно забыто современниками, как, впрочем, и многих других талантливейших писателей.
Однако сколь высоко оценивали его творчество современники! Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и. А. Ефрона видел в Потехине «обличителя дикости старого быта». Его драмы «имели шумный успех», что не могло не повлиять на пробуждение общественного сознания.
Энциклопедический словарь братьев Гранат свидетельствует, что А. А. Потехин «продолжает заветы Пушкина и Гоголя, но в обновленном духе — более яркой симпатии к характерным устоям великорусской народной жизни». «Главные его произведения — драмы, — продолжали Гранат, — и теперь захватывают. Они сценичны, характеристики метки, язык живой, мягкий… В историю литературы Потехин войдет, как один из пионеров мужицкой драмы < …> всю жизнь Потехину пришлось бороться против цензурного гнета».
То, что некоторые произведения А. А. Потехина пробыли под запретом 12–15 лет, говорит вовсе не об угодничестве царскому режиму. Более того, брат драматурга Николай Антипович Потехин за связь с Герценом и Огаревым сидел в крепости.
Жизнь А. А. Потехина не была легкой. Об этом можно судить по письмам Алексея Антиповича сыну Валерию в родовое имение Орехово. Из года в год кочуют одни и те же проблемы, и, прежде всего, финансовые — как продержаться и не потерять поместье? Приходится приспосабливаться, искать новые формы отношений с крестьянами:
«Милый мой, бесценный Валя! Спешу ответить на твой вопрос о продаже десятины леса. Ты знаешь, как я не люблю продавать лес, считая его общим вашим капиталом, но если ты находишь, что цену дают хорошую, вырубка десятины не превышает процента на расстоянии всей лесной дачи, а деньги нам необходимы и на уплату повинностей, и на текущие расходы, то продавай с Богом.
Конечно, желательно было бы получить побольше, то есть выторговать еще хоть до 500 руб., но если нельзя, то продавай, пожалуй, и за 450. При этом, прошу тебя, половину, или хоть 200 руб. прислать сюда, ко мне, а остальное употреби на имение.
Давно же я думаю и давно хотел поговорить с тобою о том, нельзя ли как-нибудь изменить систему нашего хозяйства, чтобы уменьшить денежные расходы и при этом сохранить в своих руках, не изменяя наше хлебопашество и весь оборот хозяйственный. Я, ведь, вижу и очень хорошо понимаю, что ты кроме забот и хлопот по имению, кладешь на него все свое жалование и не можешь освободиться ни от долгов, ни от недоимок и терпишь всякого рода недостатки и лишения.
Нарушать хозяйство или заложить землю, в которую столько уже положено, ни ты, ни я, конечно. не захотим, но ввиду все возрастающей дороговизны рук и вообще рабочей силы, при неимении оборотного капитала, мы не можем и надеяться, что когда-нибудь выйдем из того положения, в котором находимся… И вот я думаю, не найдешь ли ты возможным согласить несколько благонадежных крестьян, или, например, всего Малого Орехова на то, чтобы они взялись обрабатывать наши поля исполу, т. е. ты даешь семена на посев и, за исключением их, отдаешь половину всего урожая с соломой, разумеется, на обработку и уборку, и молотьбу. Причем крестьяне обязаны употребить — вывезти на наше поле, по твоему указанию, и весь навоз, кроме нужного для сада. Клеверы и сенокосы можно также давать на покосы за работу или в известной части по соглашению…»
17 ноября 1902.
Вот что говорил Валерий Алексеевич Потехин об отношении отца к деревне Орехово:
«После романа „Бедные люди“ его внимание окончательно сосредоточилось на изучении и описании быта и типов района, прилегающего к усадьбе Орехово. Он навсегда и сильно привязался к этому глухому углу, сделавшемуся родным любимым местом его пребывания…»
Конечно же, строительство школы в д. Орехово и стало проявлением этой привязанности и заботы. Писатель М. А. Шошин в 1928 году разыскал в Орехове старичка, который помнил, как строилась Ореховская школа.
О Потехине он рассказал:
«Сам-то все ходит, глядит, кто еще из деревни стариков приведет, а те каждую планку, каждый вбитый гвоздик обследуют. Эта школа крепко построена. Умственный человек был».
Первым учителем Ореховской школы был Владимир Андреевич Миндовский, впоследствии собиратель и хранитель ценнейших архивных материалов, связанных с жизнью и творчеством А. А. Потехина. В этом богатейшем собрании обнаружились бумаги, фотоснимки с автографами.
Миндовский работал в Ореховской школе с 1901 по 1910 год, был с Потехиным в близких отношениях. Писатель очень тепло относился к учителю.
Об этом свидетельствует дарственная надпись на фотопортрете А. А. Потехина:
«Милому и любимому учителю Ореховской школы Владимиру Андреевичу Миндовскому. А.Потехин. 3 февраля 1904 г.»
Архив В. А. Миндовского был обнаружен на подмосковной даче у его дочери Нины Владимировны. Впоследствии Нина Владимировна передала в дар краеведческому музею г. Вичуга (Ивановской области) полное, 12-томное собрание сочинений А. А. Потехина, вышедшее под наблюдением автора 1903—1905 гг. в Петербурге. («Всемирная библиотека, собрания сочинений русских и иностранных писателей»). Крайне редкостное на сегодняшний день издание.
В советское время публиковались лишь отдельные произведения Потехина, да и то малыми тиражами. Музей получил также неопубликованные рукописи воспоминаний сына писателя Валерия Алексеевича под названием «Краевые мотивы в творчестве А. А. Потехина» и воспоминания отца В. А. Миндовского.
Как же эти книги и архивные материалы попали на подмосковную дачу?
Вот что засвидетельствовал хранитель архива и биограф Потехина В. А. Миндовский об Ореховской усадьбе и ее обитателях:
" Летом 1901 года я получил от Юрьевецкой уездной земской управы сообщение о назначении меня на должность учителя в только что отстроенную Ореховскую школу при усадьбе А. А. Потехина, причем в письме управы указывалось, что назначение мое должно быть согласовано с самим г. Потехиным, а потому мне предлагалось лично побывать у него и получить согласие на это назначение. Усадьба Потехиных находилась всего в 15 верстах от места моего проживания, и я отправился туда в один из теплых июльских дней пешком. Через три с небольшим часа пути входил во двор усадьбы, представляющей из себя обширную, покрытую травой площадь, с положенной вдоль нее дорогой и тропинками, окруженную постройками и древесными посадками. Первым во дворе, около крыльца усадебной постройки, я увидел высокого, слегка сутулившегося старого человека с длинными седыми волосами, с большой бородой, одетого в домашний серый халат, с синими на нем отворотами и толстым шелковым поясом. Человек этот кормил гусей. В нем я без труда узнал писателя Потехина. Все же, подойдя к нему и поклонившись, я спросил:
— Я вижу перед собой самого Алексей Антиповича?
— Да. Что вам угодно?
Я объяснил причину моего прихода и передал Потехину письмо уездной управы. Алексей Антипович пригласил меня в дом. Усевшись в большое глубокое кресло за длинным полукруглым столом и усадив меня поблизости с собою, он внимательно поговорил со мной, а затем послал посмотреть вновь отстраиваемое, в полуверсте от усадьбы, школьной здание.
По возвращении моем, он познакомил меня со своей дочерью Ангелиной Алексеевной и, накормив обедом, отпустил домой, давши полное согласие на мое назначение. С того времени и в продолжение десяти лет я был как бы постоянным домочадцем Ореховской усадьбы, свидетелем и участником различных ее переживаний…»
Тогда же (в 1901 году) В. А. Миндовский укрепил на школе вывеску: «Школа имени А. А. Потехина», а в актовом зале школы поместил портрет писателя, хранящийся теперь в Родниковском районном музее.
Из его записок мы узнает, что:
«Усадьба была расположена на берегу небольшой речки Галочки, по соседству с двумя деревеньками — Большим и Малым Ореховым… Постройки были деревянными, простой плотницкой работы. Сквозь редкие березки виднелся жилой дом. Вплотную к нему примыкала кухня с комнатой для прислуги, как называли по-старому „людская“. Правее дома и кухни — большой скотный двор. Далее находились сараи, амбар, небольшой флигель и еще в некотором отдалении — овины и ветряная мельница.
В жилом доме имелось пять просторных комнат с двумя прихожими. Стены и полы некрашены. В комнатах все было просто. Украшали их только большие зеркала да красивые изразцовые печи с каминами. Имелась обширная терраса, выходившая в сад. Сад окружен белоствольными высокими березами, кедрами. Тут были и ореховые деревья, выращенные самим Алексеем Антиповичем. От усадьбы шла тропинка к речке Галочке, поблизости от которой был вырыт маленький колодчик с чудесной ключевой водой. Сама речка вилась в луговой зелени, местами совсем пропадая в высокой траве. За речкой, на небольшом пригорке уютно разместилась деревенька Малое Орехово и далее, за перелеском, виднелись церковные колокольни торгового села Филисово.
За скотным двором расположен был обширный огород с парниками, где в изобилии родились всякие овощи. Уже ранней весной на потехинском столе появлялась разнообразная огородная зелень. Огородное хозяйство вела деревенская женщина Прасковья Агафоновна, хозяйствовала незамысловато, по-крестьянски прилежно. Окрестности, окружающие усадьбу, дышали той тихой, скромной прелестью, к которой с полным основанием можно отнести слова „милая мне русская природа…“
Много-много лет, обычно в конце мая, когда устанавливалась теплая погода, Алексей Антипович из Петербурга приезжал в Ореховскую усадьбу. Лишь в самые последние года из-за болезни и старческой немощи он прекратил эти поездки.
Встречать его на Вичугскую железнодорожную станцию отправлялись два или три экипажа, обычно встречал его и сын Валерий Алексеевич.
Приезжал Алексей Антипович с дочерью Ангелиной Алексеевной, выполнявшей и роль его секретаря. В усадьбе их уже дожидался обед, старательно приготовленный старой стряпухой Федорой Ефимовной. Если день был погожий, то обед накрывали на террасе, в окружении благоухающей природы. Надо заметить, что пища была слабым местом старика Потехина. Кушанья заказывал кухарке всегда лично сам, подробно указывая, сколько и чего надо положить в стряпню, как поджарить, в каком виде подать.
На другой день после приезда к Алексею Антиповичу приходили всей деревней крестьяне Малого Орехова с поздравлениями по случаю благополучного прибытия. Хозяин же усадьбы одаривал крестьян деньгами на вино. Это была давняя традиция.
Алексей Антипович интересовался хозяйственной деятельностью усадьбы — полевыми работами, сенокосом, уборкой урожая. С особым пристрастием относился к саду и огороду.
Большинство служителей усадьбы, как то: приказчик, садовница, кухарка — жили тут многие годы и становились в доме как бы своими, домочадцами, близкими людьми. Некоторые из них и после ухода из усадьбы связи с Потехиным не прерывали.
О близости Потехиных с крестьянами говорит и такой факт. На усадебном дворе устраивались деревенские гулянья. Девушки и парни в народных костюмах водили хороводы, пели, танцевали. Тут же проводилась и продажа сладостей: конфет, пряников, орехов. Подобные гулянья отображены Алексеем Антиповичем в пьесе „Чужое добро впрок нейдет“.
Не богата была Ореховская усадьба ни своими строениями, ни обстановкой, ни материальным достатком, но отличалась она радушием и хлебосольством своих обитателей. Проехать мимо, не завернуть в ворота Ореховской усадьбы как-то было не принято. Многочисленные друзья и знакомые нередко задерживались в гостеприимной усадьбе не на один день. Подолгу гостили родственники, они обычно приезжали с детьми.
Заглядывали к Алексею Антиповичу и столичные знаменитости той поры, Известные актеры: В. Ф. Грибунин и Н. А. Александров из Московского художественного театра, М. М. Климов — из Малого, Н. Я. Лядова…
С дочерью Ангелиной Алексеевной иногда выходил в березовую рощу за грибами. Чтобы грибные походы были для старика более привлекательными, она шла на маленькую хитрость: заранее обходила рощу, запоминала грибные места и затем наводила на них отца.
С гостями совершал прогулки на богатую рыбой речку Возопль. Ходили по полям. Любил показывать Ореховскую щколу, построенную его почитателями. В классной комнате висел большой портрет Алексей Антиповича, выполненный в петербургском ателье Здобного. На наружной стене здания красовалась довольно крупная вывеска „Школа имени А. А. Потехина“.
В часы, когда старого писателя не особенно донимали недуги, он любил пошутить, посмеяться. Читал переводные романы, преимущественно английские. Удовольствием для него было кормление домашней птицы. Однако он не особенно жаловал собак, которых у его сына Валерия Алексеевича, заядлого охотника, было много. Последний раз писатель посетил свою усадьбу в Орехове летом 1904 года. Тогда он получил известие о смерти А. П. Чехова и очень переживал утрату…
Долгое время в Ореховской усадьбе проживал сын писателя, земский работник Валерий Алексеевич Потехин. В течение многих лет он здесь находился безотлучно. Выезжал из усадьбы только в уездный город Юрьевец на земские собрания, да к соседям, изредка — в Петербург или Кострому. Это был человек необычайной доброты, чуткости и сердечности, высокой интеллигентности. Среди окружающего населения пользовался заслуженной любовью и вниманием…»
«В преклонном возрасте, — пишет Валерий Алексеевич, — из-за болезней и общего упадка сил отец вынужден был по совету врачей ездить на наши южные или заграничные курорты. Несколько лечебных сезонов он провел в Германии, Италии, Швейцарии, на юге Франции.
…Из своих путешествий за границу он вынес убеждение, что лучше, сердечнее и открытее, чем русские, нет на свете людей. Необходимость поездок на юг или за пределы Родины была для отца тяжелым бременем. Его всегда неудержимо тянуло в наш скромный ореховский уголок.
Простые неоштукатуренные стены старенького дома для него были неизмеримо милей лучших отелей заграничных курортов. Его не могли не восхищать экзотические красоты южных морей, он не мог не видеть превосходство внешней культуры западных стран, но все эти впечатления не являлись глубинными, он быстро начинал тосковать о своем милом Орехове.
По несчетному числу писем ко мне, к великому горю моему, по разным причинам утраченных, видно было, как страдал отец от того, что болезнь и старость в последние годы лишали его возможности побывать в своей усадьбе. Эта страшная тяга к родным местам и тоска по ним особенно сильно сказывалась весной, в период наступления первого тепла и цветения. Провести это время в Орехове было самой большой мечтой его…»
Биограф Потехина В. А. Миндовский отмечал глубокую привязанность писателя к усадьбе:
«Многие повести, романы и драматические произведения писателем продуманы и созданы в стенах Ореховской усадьбы, сюжеты заимствованы из окружающей местной жизни, например, «На миру», «Порченая», «Хай-девка», «Хворая». Соседний Вичугский фабрично- заводской район нашел отражение в романах «Около денег», «Молодые побеги», в повести «Крестьянские дети».
Летом 1902 года в Ореховскую усадьбу высылались издательством «Просвещение» из Петербурга корректурные оттиски нового 12-томного издания сочинений Алексея Антиповича для личного просмотра их самим автором. Это была его последняя литературная работа. В стенах старой Ореховской усадьбы ему вновь пришлось проверить свои пятидесятилетние труды, вспомнить прошедшее, восстановить в памяти многое, здесь же пережитое.
Усадьба Потехина в Орехове в дореволюционные годы была центром культурной жизни. Здесь писателя навещали его московские и петербургские друзья — писатели и артисты. Здесь, в соседнем Батыеве, А. А. Потехин разыскал деловые бумаги князя А. А. Волынского, которые передал в хранилище актов историка Погодина (Волынский был потомком знаменитого воеводы Д. И. Волынского — Боркова — героя битвы на поле Куликовом).
В. А. Миндовский в 1942 году вспоминал:
«…Уже давно нет старой усадьбы. Двадцать лет назад потехинский дом перевезен в соседнее село Филисово и передан на народный клуб. Заброшен и одичал старый сад. Только древние липы, да высокие и не менее древние кедры еще хранят воспоминания о былом. Все ушло в далекое прошлое… Но память о талантливом бытописателе прошлого века А. А. Потехине не может не сохраниться в народной памяти».
К сожалению, архив самого Потехина был безвозвратно утерян. Большевики не нашли в его творчестве «революционности», а потому усадьба писателя попала в разряд обычных помещичьих владений, в годы революции разграбленных и разоренных. Но, несмотря на это в усадьбу была направлена губернская комиссия.
В Иваново-Вознесенском «Ежегоднике» в 1921 году были опубликованы материалы по результатам работы этой комиссии. Видимо, сознавая всю ответственность перед русской культурой, авторы статьи постарались быть объективными, отметили, что «произведениями Потехина зачитывалось целое поколение 60–70 годов прошлого столетия».
Осмотрев осиротевшую усадьбу Потехиных, гости нашли в пристройке лишь семейство латыша переселенца. В самом доме царило запустение: паутина, иней, пыль…
«Стоят зеркала, мебель из красного дерева, пианино с раскрытой клавиатурой, два библиотечных шкафа с письмами, рукописями, грамотами и книгами. Часть книг взята учителями местной школы, часть ценного исторического материала, как говорят, утеряна и растрачена, между тем материалы могли бы осветить целую эпоху жизни и быта нашего края», отметили члены комиссии.
Позднее дом А. А. Потехина разобрали и перевезли в село Филисово, где оборудовали из него дом культуры. Имением до 1914 г. ведал сын писателя Валерий Алексеевич, а в 1914—1915 гг. оно было передано в аренду уроженцу Курляндской губернии Якову Христофоровичу Скуренек и после революции оставлено за ним для ведения трудового хозяйства. В 1921 г. имение было передано Филисовскому лесничеству для организации совхоза. В акте обследования усадьбы в июле 1922 г. зафиксировано, что «остатков архива совершенно нет, только в амбаре — в сундуке удалось обнаружить незначительное количество переписки родственников А. А. Потехина и среди них 3 письма самого писателя и его заявление в Ярославское отделение дворянского банка».
По словам учителя Ореховской школы им. А. А. Потехина В. Н. Богданова, после революции ему было предписано отделом народного образования обследовать библиотеку и архив Потехина. Им были обнаружены две рукописи, много частной переписки, находившейся в беспорядке. Содержание рукописей и переписки Богданова не заинтересовало, а ценной библиотеки он не обнаружил. Позднее рукописи исчезли.
А в 1922 г. губархив докладывал в Иваново-Вознесенский губисполком, что «на розыск архивного материала усадьбы мало надежды: он, очевидно, в значительной мере использован окрестными крестьянами в качестве курительной бумаги». Официальные запросы результатов не дали, архив исчез. Остатки обстановки усадьбы решили сохранить в специально отведенной комнате. Портрет писателя был вывезен в Бурылинский музей Иваново-Вознесенска. В настоящее время в фондах Ивановского областного государственного архиве находятся пять писем А. А. Потехина за 1900—1906 гг. Эти письма адресованы родным в д. Орехово.
