Беседа с Романом Силантьевым, религиоведом, исламистом, доктором исторических наук, доцентом Московского государственного лингвистического университета
— Роман, как этот теракт был осознан в мусульманском сообществе?
— Тяжело был осознан всеми нормальными людьми — и христианами, и мусульманами. Показательно, что когда опрашивали в «Комсомольской правде» военных репортеров, людей, которые были во многих горячих точках, спрашивали, что больше всего запомнилось в их профессиональной работе, практически все назвали Беслан. То — есть даже для закаленных профессионалов это было самое страшное воспоминание в их жизни. Для простых людей это тем более было страшным шоком. Хуже теракта у нас не было за всю историю. Нормальные мусульмане тоже переживали вместе со всеми людьми. А ваххабиты злорадствовали, к сожалению.
— А почему? В чем особенность этой исламской идеологии, находящейся в такой резкой противофазе с большинством своих формальных единоверцев?
— Ваххабизм — это, по сути, мусульманский сатанизм. На примере Сирии мы видим как ваххабиты едят сердце на камеру, как насилуют детей, как детей обвешивают взрывчаткой. То есть делают все самое мерзкое, что можно только придумать. Никаких принципов у них нет. Любой грех, который можно совершить они совершают. Поэтому совершенно неудивительно, что они так реагировали на этот теракт. У них это акт веры, акт их победы.
