Люди спорят. О Донецке и о Луганске, об Украине и о Новороссии, о планах США на постсоветском пространстве и о надежности союзников России по Евроазиатскому экономическому союзу. В конечном итоге все споры сводятся к одному — устоит ли Россия в глобальном противостоянии с США или будет сломлена. Характерно, что в большинстве своем и обычные граждане, и эксперты, и политики согласны, что победа России неизбежна как крах капитализма, с одним уточнением: если элита не сдаст победу так же, как сдала социализм и СССР.
С моей точки зрения нет никаких оснований считать, что действующее российское руководство способно на капитуляцию или на прекраснодушные невынужденные уступки в горбачевском стиле. Экономика, финансы, доверие населения, расклад сил на мировой арене, квалификация людей, принимающих решения — все играет в пользу России.
Не стоит, однако, забывать слова, вложенные Александром Дюма в его романе «Три мушкетера» в уста Армана Жана дю Плесси, герцога де Ришелье, кардинала и первого министра Франции, упоминавшего об одном «из тех событий, которые изменяют лицо государства». Ришелье, в качестве примера такого события упоминал удар кинжалом на улице Медников, стоивший жизни Генриху IV и спасший Австрию от французского вторжения. В российской истории таких событий масса: смерть Елизаветы Петровны спасла Пруссию от катастрофы, смерть Екатерины II остановила подготовку к войне с революционной Францией, убийство Павла I разрушило направленный против Англии русско-французский союз, переворот в феврале 1917 на год продлил Первую мировую войну и не позволил России воспользоваться плодами уже практически одержанной победы.
Роковые случайности внесли не меньший вклад в формирование современного исторического ландшафта, чем самые глубоко проработанные планы. Битва при Геттисберге планировалась генералом Ли в другое время и в другом месте. Ней мог одержать победу при Катр-Бра, Груши успеть на поле битвы при Ватерлоо. Сражения при Ляояне и на реке Шахэ могли закончиться для японцев катастрофой, а Жилинский имел все возможности для уничтожения 8-й армии фон Притвица и оккупации Восточной Пруссии летом 1914 года.
Поэтому можно констатировать следующее:
Схватку с Америкой Россия уже практически выиграла. Осталось только оформить победу технически, на что может понадобиться от полутора, до трех лет.
Российское руководство не испытывает иллюзий по поводу возможностей компромисса с Вашингтоном и опирается не только на подавляющую поддержку общества (свыше 90%), но и на элитный консенсус (большая часть элиты, за исключением маргинально-либеральных слоев понимает, что сохранение влияния и капиталов возможно лишь в случае победы над Америкой, а главное уже предвкушает, не важно обоснованно или нет, будущий раздел богатейших трофеев).
Времени и ресурсов, которыми располагают США слишком мало для того, чтобы переломить ход событий, но вполне достаточно организации исторической случайности «меняющей лицо государства».
Вашингтон никогда не стеснялся использовать любые средства для достижения цели поэтому тайные операции, в том числе подготовка масштабных террористических актов, несут сегодня для России более серьезную опасность, чем прямая внешняя агрессия.
Физическое устранение президента Российской Федерации или масштабный подрыв доверия населения к его способности обеспечить внутреннюю стабильность и безопасность государства — последний шанс США уйти от поражения.
Именно уйти от поражения, а не одержать победу. Поскольку даже если гипотетический случай настолько «изменит лицо» России, что она прекратит геополитическое соперничество с Вашингтоном и подчинится его диктату, главная американская проблема все равно не будет решена. Глобальная финансово-экономическая система, в которой США, за счет своего военно-политического и информационного доминирования находятся на вершине «пищевой цепочки» обречена.
Случайная победа над Россией, Китаем, БРИКС затянет агонию, сделает невозможным эволюционное изменение системы и гарантирует что ее крах будет столь катастрофическим, что две мировые войны покажутся детской игрой в песочнице, а ядерный Армагеддон невинной шуткой, но не отменит неизбежное. Поэтому любой человек или политик, ставящий на победу США, ставит на собственную гибель, в самом, что ни на есть прямом смысле этого слова.
Так что актуальный вопрос сегодняшней политики заключается не в том выиграют ли США, а проиграет ли Россия вместе с ними. Причем, как и 70 лет назад, проигрыш России будет означать проигрыш человечества, рискующего похоронить цивилизацию под обломками системы глобального доминирования США, если России не удастся направить изменения в эволюционное русло.
Есть и еще одна опасность, помимо исторической случайности, поджидает Россию на пути к окончательной победе. Несостоявшийся пока конфликт Москвы с Брюсселем, который по первоначальному замыслу должен был обеспечить США победу над Россией продолжает разжигаться Вашингтоном. Даже если ЕС не сумеет превратить наметившийся осторожный дрейф от США в осмысленную долгосрочную политическую стратегию, даже если проамериканские лимитрофы, настроенные на провокацию конфликта с Россией любой ценой (даже за счет разрушения собственной государственности) добьются своего (пусть им для этого и понадобится уничтожить ЕС) совокупного ресурса США и ЕС уже не хватит, чтобы выиграть у России идущую гибридную войну. Горячую, если она, паче чаяния начнется, тем более. Но США, стравив с Россией или разрушив ЕС и создав в Европе зону непрекращающегося конфликта (по аналогии с той, что создана в арабском мире) могут выиграть у России послевоенный мир.
Баланс сил, при котором Китай, Индия и Россия оказываются равно зависимы друг от друга и равно нужны друг другу и при котором постамериканский мир становится не миром другого гегемона, пришедшего на смену США и другой валюты, заменившей доллар, но миром постепенной трансформации изжившей себя системы неоколониального господства финансового каптала, обеспечиваемого политической властью надгосударственной олигархии в нечто новое, пока неведомое, но определенно признающееся человечеством более справедливым (хотя бы на первом этапе), возможен только в случае реализации идеи де Голя о единой Европе от Атлантики до Урала, трансформированной Путиным в идею единой Евразии от Атлантики до Тихого океана. Только такой экономический союз будет обладать достаточным внутренним рынком, технологической и сырьевой базой для равноправной конкуренции с Китаем и Индией. В любом другом формате и Россия и ЕС проигрывают мирную экономическую конкуренцию новым центрам силы и должны будут либо подчиниться их доминированию, либо уравновешивать свою экономическую недостаточность за счет военной силы, то есть переходить к конфронтационному сценарию развития отношений, ничего хорошего миру не обещающему.
К сожалению пока что эта схема, при которой мертвые (США) кусают живых (Россию и ЕС) имеет все шансы на реализацию. Старая Европа в лице Франции и Германии слишком медленно и неуверенно отворачиваются от США, никак не рискуя разорвать ставшее гибельным для них партнерство, а как минимум половина восточноевропейских лимитрофов (бывших союзников СССР, ставших неофитами ЕС и НАТО) в лице Польши, Прибалтики, возможно Румынии, готовы погибнуть за интересы США лишь бы не дать составиться российско-европейскому альянсу.
Похоже, что с точки зрения возможного изменения ситуации в лучшую сторону 2015 год будет критическим. Если позицию Европы не удастся резко, коренным образом изменить до конца этого года, в крайнем случае в первые месяцы следующего, то дальше точно будет поздно и решение сложнейшей проблемы постамериканского мироустройства и защиты в нем российских интересов придется искать в ином, априори более сложном формате.
