Грядущее: кошмар либерализма (Валерий Коровин)

Сегодня все чаще мы слышим о том, что либералы являются злом, что они представляют некую угрозу, причем смысл этой угрозы понимают далеко не все. И если либерал — это нехороший человек, либерал представляет угрозу, и сама эта формула стала уже неким мемом, который распространяется из уст в уста, становится такой медийной данностью, то зачастую мы сталкиваемся с тем, что на самом деле люди не понимают, а в чем же действительно угроза либерализма и либералов. И здесь этот вопрос требует пояснения.

Во-первых, либералы опасны для государства как такового, потому как либерализм как идеологическое течение возник в Европе на идее отрицания государства и на идее умаления и занижения значения его функций перед значением частных, личных, индивидуальных интересов, и в первую очередь коммерческих. Возникла идея, что для достижения индивидуального финансового предпринимательского успеха человека, индивида, единицу экономически активную не должно ничего сдерживать. Т.е. идея наживы и повышение своего благосостояния должна быть сверхидеей, она не должна быть ничем ограничена и должна развиваться свободно и бесконечно. Экономический рост тем самым, по мнению авторов этих идеологических наработок, этих идеологических моделей, должен быть свободным и бесконечным. И вот свободная экономическая единица в достижении своей главной цели — наживы, получения своего благосостояния — не должна быть ничем ограничена. И здесь государство действительно становилось серьезной преградой, с его интересами, с его высшей целесообразностью. Оно говорило, что мы начинаем войну, поэтому необходимо повысить уровень налогообложения. Соответственно, это ложилось на плечи предпринимателей, это снижало их экономическую инициативу и занижало целесообразность занятия коммерческими предприятиями, потому что большую часть налогов забирало государство. Так же государство в целях безопасности и целостности ограничивало возможные сделки таких вот атомизированных коммерческих индивидов, оно не давало им продавать землю внутри государства, какие-то предприятия резидентам других государств, т.е. накладывало определенные ограничения. Тогда либерализм начал транснационализироваться, т.е. выходить за рамки государства, крупному капиталу по мере его нарастания становилось тесно в рамках государства. И, в конце концов, видя серьезные перспективы далеко за пределами этого государства, транснациональный капитал начал игнорировать в принципе и территориальную целостность государства, и его границы, и его интересы, и интересы такого вот большинства населения, коммерчески не так успешного. На возражения со стороны масс о том, что «а как же мы, ведь государство отстаивает наши интересы», им предлагалось тоже вливаться в когорту бизнесменов, предпринимателей, заниматься коммерческой деятельностью, не быть слабыми, а быть сильными. А кто не может быть сильным — ну, извините, должен просто лечь и тихонько где-то скопытиться в углу, завернувшись в простыню, и не мешаться на пути сильных в продвижении к их главной цели. Вот основные базовые критерии либерализма — это цель личной наживы, это бесконечный рост и это сильные против слабых, это меньшинство против большинства. И это государство как угроза, как препятствие на пути личной инициативы.

Поэтому сегодня всякий либерал, который осмысленно декларирует себя как либерал, является вызовом и угрозой государственности. В первую очередь целостности нашего большого государства, которым и так сложно управлять, в котором и так сложно модерировать процессы внутренние. Еще когда в нем присутствуют либералы, эта ситуация управления большим государством значительно усложняется. Т.е. либералы — это те, кто угрожает целостности нашего большого государства. Но есть и серьезный онтологический момент, и угроза личному, внутреннему миру каждого отдельного человека, который не считает себя либералом, т.е. принадлежит к большинству. А именно, либерализм настаивает на освобождении от всего, на полной атомизации, на освобождении от разных сдерживающих факторов и предрассудков, на освобождении от традиций и архаики. И в соответствии с логикой либерализма атомизированную единицу не должно ничего сдерживать, никакая коллективная идентичность.

Соответственно, поборовшись на прошлом этапе в прошлом веке с национальной идентичностью, квинтэссенцией которой стал фашизм, победив фашизм, уничтожив марксизм с его классовой идентичностью и победив все марксистские государства, и марксизм как явление, либерализм остался один наедине с собой. И в этом процессе атомизиции он не может остановиться. Т.е. сначала индивид, человек освободился от нации, от расы, от своего этноса, от своего народа. Потом он освободился от класса, этого интернационального явления и остался один на один с собой. И вот от чего он дальше должен освобождаться? А дальше он должен освобождаться от следующих коллективных идентичностей. Т.е., например, человек-либерал не может быть мужчиной, потому что мужчин много. Это целое сообщество, это огромное количество людей. Значит, он принадлежит к классу мужчин. Либерализм это не допускает. Но и к классу женщин он не может принадлежать, потому что и женщин также много, и это целое сообщество. Это женщины, это конкретная идентичность и это коллективная идентичность, поэтому и от этой идентичности человек в ультралиберализме должен отказаться. Т.е. он не может быть ни мужчиной, ни женщиной — это принадлежность к коллективной идентичности, она либерализмом отвергается. Отсюда тенденция к стиранию полов, к такой некой безполости, к аморфности, или к двуполости, например, или вообще просто к такой атомизации, отрыве полностью от пола.

Но и дальше мы сталкиваемся опять с диктатурой, которая либерализмом неприемлема — это то, что одна часть тела доминирует над другой, т.е. например, голова доминирует над всеми остальными частями тела, заставляя их двигаться в той или иной логике. Либерал здесь сталкивается с диктатурой головы, а это недопустимо. Должен быть парламент органов. Т.е. органы должны на основе консенсуса и такого демократического либерального процесса решать, как им двигаться, куда ползти, ползти ли вообще или лежать. Как быть с головой, как потеснить ее в правах и несколько снизить ее влияние. И здесь действительно реально либерализм движется к такому явлению, как появление клонов, мутантов и киборгов. Нам кажется, что это какая-то фантастическая реальность из голливудских фильмов — ничего подобного.

Еще какое-то десятилетие или пару десятилетий назад казалось, что однополые браки — это фантастика, и что усыновление гей-парами детей — это вообще невероятно, это невозможно. Но сегодня мы видим, что повсеместно в Европе это принимает легальный статус. Принимаются законы, которые и однополые браки делают данностью, и усыновление детей. Мы придем к тому, что педофилия стала нормой на Западе, это тенденция либерализма, в эту сторону развивается либерализм, и он не может остановиться, иначе ему придет конец. Поэтому следующий этап, когда в однополых браках будут усыновлять детей, и эти дети закончатся, никто не будет рожать детей. Быть женщиной нельзя, это не либерально, быть мужчиной тоже, соответственно, все браки будут однополыми, все дети будут усыновлены, детей больше не будет, усыновлять больше некого. Тогда встает вопрос как человечеству продолжать увеличивать свою численность?

И вот здесь мы приходим к клонированию. И это будет уже в ближайшее время узаконено, и мы уже стоим на пороге этого. Здесь мы приходим к созданию киборгов, когда человеческий организм устарел, и нога больше не ходит, ее заменяют просто на механическую отличную новую электронную ногу. Или почки отказали, или сердце больше не хочет качать кровь, его заменяют на такой электронный аналог. Мозг остается тот же, он прекрасно подпитывается, промывается, помещается в новую черепную коробку — не ту, старую, которая его уже неспособна носить в себе. И так мы сталкиваемся уже с киборгом как с реальностью, как с данностью. Но и мутанты — это то, что является более совершенной технологией, и когда с помощью специальных препаратов и биохимии качества человека изменяются в лучшую сторону. Если человек был старый — происходит принудительное химическое воздействие, организм мутирует и обновляется искусственно, становится новым. Человеку не надо больше умирать, он может жить сколько угодно, тогда проблема отсутствия рожденных детей тоже снимается.

Вот к чему толкает нас, логически ведет либерализм, который лишился всяческих ограничений и всякого идейного оппонирования. Больше никто не противостоит либерализму на Западе. Все, что ему противостояло раньше и пытается противостоять сейчас, высмеивается, называется архаикой и пережитками и мракобесием и отрицается. И вот вам, пожалуйста, перспектива развития — отказ от идентичности половой, отказ от деторождения, клоны, мутанты, киборги — вот будущее, которое предлагает нам либерализм. И это тот кошмар, с которым сталкивается человек, который хочет все еще оставаться человеком ежедневно, и будет сталкиваться все чаще и чаще день ото дня.

Валерий Коровин, политолог, директор Центра геополитических экспертиз
tv.russia.ru