Сергей Шалимов — один из самых опытных авторов «Омилии». Он пишет давно, публикуется на различных сайтах и форумах, имеет свою страничку на Проза.ру. В наш литклуб он попал по рекомендации одного из своих почитателей. Круг его интересов довольно широк, потому каждый в его творчестве может найти что-то свое.
Сергей не понаслышке знает, что такое духовная брань, и пытается донести лично пережитое до своего читателя, он умеет быть тонким, внимательным, и при этом остроумным, даже язвительным. А еще он любит животных, особенно кошек...
— Сергей, Вы достаточно опытны в деле писательском, потому начну с самых трудных, наверное, вопросов: почему Вы пишете? Зачем? Что приобретает Ваша душа в процессе творчества?
— Моя душа и тело подвергаются в процессе творчества искушениям. Но уклониться от них я не имею возможности. А когда нет выбора — это и есть признак призвания, не выполнить которое просто нельзя. «Почему?»... «Зачем?»... Это не мой выбор. Я по образованию — инженер электронной техники, разработчик оборудования плазменных технологий. По роду деятельности — коммерсант, торгую серьезным оборудованием радиационного контроля. Мне креатива должно бы хватать и в повседневной жизни. Достаточно сказать, что, помимо художественной литературы, мне приходится регулярно писать статьи в специальные журналы и выступать на различных научно-практических конференциях. Иной раз ухандокаюсь в командировке, но вместо того, чтобы спать в самолете или гостинице, достаю карандаш и начинаю шуршать по бумаге. И знаю, что, пока не закончу тот или иной эпизод я не смогу заснуть, как бы мне этого ни хотелось. Вот вам и ответ на вопрос «зачем?» — просто спать хочется...
— Да, писательство иногда называют болезнью. И все же, это болезнь любимая, ведь сколько радости она доставляет автору, если плоды его труда кому-то нужны! Разве нет?
— Начну с конца. Откуда же автор, начиная писать, может знать о востребованности, естественно, кроме случая заказной работы. Честно говоря, после окончания очередной работы радость бывает редко. Легкость и слабость —да, бывает, как на другой день после высокой температуры. И не важно, нужны кому-то эти произведения или нет.
— Вы пишите на самые разные темы, а можно ли выделить из них главную? Почему?
— Вот уж не ответил бы однозначно... «про главную». Вот вы могли бы сказать, какой из пальчиков на руке у вас главнее другого? То-то же... Просто я не пишу и стараюсь даже не читать темы, которые мне либо глубоко безразличны, либо противны, а то, что я пишу — это проекция меня на внешний мир и наоборот... (Во как завернул! Сказывается, видно, склонность к чтению философских работ). Но что можно сказать? Очень люблю писать про животных, особенно по котов. Про них пишу всегда с улыбкой на лице. Такую смесь искренней преданности и подлости, любви и презрения, наивности и коварства можно найти только в людях, но у котов это все находится на уровне чистой искренности и гротеска, а значит — это благодатная почва для моделирования самых невероятных ситуаций... Тут я даю полную волю фантазии.
Вообще-то, тема у меня всегда одна — человек и его позиция по отношению к правде, к истине. Я пробую писать об этом по-разному, но всегда только об этом. Разные подходы позволяют находить разных читателей. Я даже любителей боевиков, кажется, зацепил своим «Мальчишником». Если при публикациях первых частей этого романа мои читатели очень активно рецензировали их, то теперь при размещении каждого следующего фрагмента ответом служит только всплеск посещаемости предыдущих глав. Кажется, мои читатели начали понимать, что этот роман — не примитивное описание пути боевой славы трех крутых парней... Сегодня для меня главная работа — закончить этот роман. Затем главным станет небольшой рассказ о помощи свт. Николая, основанный на реальных событиях современности, затем — цикл «Вульгарного богословия» станет главным на неопределенный период.
— А почему Вы решили так назвать свой цикл?
— «Вульгарное богословие» я назвал по аналогии с «Вульгатой» — латинским переводом Писания (Vulgata versio), сделанным с греческого языка специально для пользования широкими массами населения. Тогда греческим языком оперировали просвещенные и образованные люди, а простой народ в своей массе греческого не знал и пользовался латынью. «Vulgata» — значит «народная». Вот и я дерзнул как бы перевести на обыденный язык современных людей термины и понятия, которыми с легкостью оперируют и семинаристы, и маститые богословы, но смысл которых неизвестен подавляющему числу даже хорошо образованной интеллигенции.
После ряда разговоров, когда мне приходилось объяснять заинтересованным собеседникам элементарные «церковные» слова и богословские термины, я понял, что необходима специальная литература для такой аудитории. Я кинулся искать такие книги в книжных магазинах и... не нашел. У меня дома три шкафа наполнено «церковными» книгами, и там я тоже не нашел ничего подходящего. К тому времени я уже написал 2–3 десятка различных произведений, потому и дерзнул начать этот цикл.
Внимательный и сведущий читатель легко увидит, что все «Вульгарное богословие» идет строго по семинарскому учебному плану «Основного богословия» А.И. Осипова. Считаю его в некотором роде своим соавтором, хотя сам Алексей Ильич даже и не подозревает об этом.
— В определенных кругах Вы являетесь популярным автором. Назовите самые читаемые из своих произведений.
— Относительно популярности — это вы мне польстили. Да, у меня есть десяток-другой преданных читателей в Интернете. Они регулярно заходят ко мне на страничку, обязательно оставляют коротенькие рецензии к новинкам. Спрашивают, когда можно ждать продолжений незаконченных произведений, помогают мне в меру своих скромных сил, даже иногда, через систему электронных платежей покупают мне так называемые баллы, которые я могу использовать для анонсирования своих произведений. Но я отношусь к ним как к своим персональным друзьям, а не как к безликой аудитории, где я популярен.
Что у меня читают больше всего? Тут тоже все неоднозначно. На большинстве литературных сайтов я могу отслеживать посещаемость тех или иных произведений. Это дает некоторое представление об их востребованности, но есть странности. То два-три месяца все читают только цикл рассказов «Под сенью церковных стен», а то две недели — исключительно роман-экшн «Мальчишник». Иногда без всяких усилий с моей стороны происходит фронтальный взрыв посещаемости, а иной раз целенаправленные усилия по «раскрутке» нового произведения не дают и четверти от ожидаемого эффекта.
А на форуме Мгарского монастыря более всего читают «Вульгарное богословие». За прошедшие месяцы этот цикл собрал больше прочтений, чем все мои произведения вместе взятые в других местах Интернета. И это при том, что в «Омилии» «Вульгарное богословие» собрало минимальное количество рецензий. Вот и думай теперь, что у меня самое читаемое? То, что прочитано максимальное количество раз или то, что вызвало наибольшее количество рецензий? И тот, и другой показатель важны.
— А кого сами читаете? Есть ли у Вас литературные кумиры?
— Кумиры? Нет... Кумиров у меня нет. Есть авторы, у которых я учусь приемам вербализации. Какие имена приходят на память: Шмелев, Куприн, Бунин, Достоевский, О’Генри, Зощенко, Джек Лондон, Тургенев... Вот так, бессистемно, навскидку перечислил нескольких и далеко не всех авторов. Ищу у них образцы как надо писать, и как не надо.
— Православный писатель — он прежде всего писатель, или — православный? Ваше видение основных задач, которые должен решать сегодня православный писатель (начинающий или маститый).
— Конечно же, православный! А писательство — это просто Крест такой. У каждого православного человека свой Крест, иногда он принимает форму карандаша или клавиатуры компьютера. И приходится нести... Для меня современное православное писательство — это «проповедь на распутьях». Совсем не обязательно тема проповеди должна быть подчеркнуто церковной. О любви, о надежде, о вере, о свободе, о спасении в их православном понимании можно и необходимо писать в любом жанре, любым стилем. Главная задача автора, по моим ощущениям, во всех случаях остаться честным и четко обозначить границы, те самые «оросы» православного мировоззрения. Отчищать православие от жирных наслоений из мифов, суеверий и предрассудков, натасканных на него со всех сторон. Особенно обидно бывает спорить с как бы единоверцами относительно православных же догматов. Ведь, казалось бы, чего проще — все догматы православия изложены в Символе Веры, ан нет — современному православному интеллигенту этого мало, и он начинает обосновывать право на присоседивание католических и протестантских добавок, а то и буддизма, и зороастризма или еще чего похуже... С такими «православными» мне не раз приходилось общаться лично и в реальной жизни, и в виртуальной. Опыт таких встреч и привел меня к мысли о необходимости создания цикла «Вульгарное богословие». Ведь в наше просвещенное время абсолютно каждый знает лучше другого, как воспитывать детей, как тратить деньги, как управлять государством и как правильно верить в Бога...
Как остроумно заметил о. Андрей Кураев: «У нас количество верующих превышает численность населения, то есть один и тот же человек может искренно считать себя христианином, при этом верить в переселение душ, оставлять на шкафчике блюдечко с молоком для домового, причащаться Святых Тайн и следовать рекомендациям гороскопов». Это безумие! Это беда... Остановить ее распространение, по крайней мере попытаться встать на ее пути, — это обязанность каждого православного человека. Мое писательство — это просто попытка выполнить эту обязанность. Наверное, эпиграфом к моей литературной деятельности можно бы поставить мой рассказ «Во Славу». Простой, обычный паломник, землекоп в критический момент счел для себя невозможным смириться с окружающим беснованием и восстал против него. «Он пел. Стоял! И пел!!! Он уже не воспринимал, что вокруг все изменилось. Только ощущал, что невероятная сила проходит сквозь него. Благодатная энергия переливается через край, растворяет и уничтожает окружающее безумие и агрессию. Петь! Сейчас самое главное – петь!...» Вот и все мое понимание основной задачи православного писателя... «И дело не в вокальных данных, а в чем-то ином…»
— А есть ли «минные поля» в деле писательском? Чего православный писатель должен остерегаться?
— Конечно, есть. Я лично потерял на этих «минных полях» двух-трех своих поЧИТАТЕЛЕЙ и друзей, когда в приватной беседе немного приоткрыл им свой инструментарий. Он у меня хоть и очень простой, но есть. Главная опасность для писателя — не стать манипулятором для читателя. В некоторых своих произведениях я экспериментировал со стилями и приемами. Это очень тонкая область. Как только читатель открывает произведение, то он сразу впускает в свою зону приватности автора. Автор же оказывается в роли сантехника, случайно попавшего в хирургическую. Даже если он и не начнет перекладывать эти шланги по своим понятиям, то инфекцию с грязных сапог занести сможет запросто. Это еще одна опасность и жесткое требование — чтобы «сапоги были всегда чистыми».
— Где и в чем вы черпаете вдохновение?
— Вот было бы здорово и мне самому узнать «это место». Подошел, черпанул ковшиком и наваял нечто этакое... Недостаточно шедеврально? Тогда еще немного черпануть... Смеюсь я так... Просто хочется, чтобы все было как надо, а как не надо — не надо. Сюжеты и ситуации подбрасывает мне... Вот уж не знаю, как и сказать, кто и как... Ведь у православного человека все происходит в жизни промыслительно. В общем, это не от меня зависит... Писательство — это способ избавиться от боли. Вы называете это вдохновением, я — очередной инфекцией. Цепляешь где-то... Она проникает внутрь, и ты начинаешь всеми силами от нее избавляться. Кто-то просто пьет водку, я вот — пишу. Это для меня меньшее зло. Пить я, если честно, тоже пробовал — не помогает, да и побочные эффекты возникают.
— Расскажите немножко о себе и о том, как и когда начали писать?
— Это самый простой вопрос. Писать я начал в Интернете на одном из автомобильных форумов. Пару раз наткнулся на переиздание своих постов совершенно в других местах Сети, естественно, без копирайта. А однажды я написал небольшое и корявое с точки зрения стилистики эссе. Написал его под впечатлением от гибели одного из форумчан. Его жена зашла в форум автомобилистов и попросила отозваться свидетелей той аварии. Свидетели нашлись буквально через час. И тогда-то я подумал, что от хорошего человека остались только несколько килобайт текста... Никто, в том числе и я, не гарантирован от того, что ему не выйдет «в лоб» обкуренный мажор или заснувший за рулем таксист... То эссе «Жизнь продолжается» было моим первым сознательным литературным произведением.
— Главное в Вашей жизни это...
— Главного много, как это ни странно звучит поначалу. У каждого человека есть система приоритетов, в соответствии с которыми он готов поступиться тем или иным, вплоть до жизни. Для меня это: Православие, Родина, Присяга, семья, честь... — все категории какие-то нематериальные, но тем не менее — конкретные и однозначные.
— Пару слов о литклубе «Омилия».
— Хороший клуб, доброжелательный. У него есть своеобразие и покойность. Это клуб единомышленников. Уровень мастерства у авторов очень разный. Не все произведения из «Омилии» мне нравятся, но я не претендую на конечность собственного мнения. Тем более, что я и себя считаю дилетантом и начинающим автором. Общее впечатление от уровня писателей — очень хорошее. Тут нет «вытягивания в жилу» ради рейтинга. Исключена чернуха и порнуха, и при этом — довольно живой читательский отклик. Клубу явно не хватает читательской и писательской аудитории, но это дело времени и грамотного пиара. В Сети очень много хороших авторов, которые просто не знают о вашей площадке. Я сам о ней узнал случайно благодаря активности одного из моих читателей. Он даже без моего ведома выложил тут первые мои рассказы. Что мне оставалось делать, кроме как посмотреть на это место? Место мне понравилось.
— Что для Вас и Вашего творчества Православие?
— Это образ жизни и способ мысли. Я пишу о жизни, о том, что сам пережил, увидел и оценил. Православие, в этом писательском смысле, — мой самый главный инструмент.
— Пожелания читателям «Мгарского колокола»...
— Счастья, конечно, мирного и благоденственного жития. Это максимум, чего человек может достичь на земле.
Беседовала
Светлана Коппел-Ковтун
Всеукраинский журнал «Мгарскій колоколъ»
№ 61, февраль 2008
