Возвращайся! Вечер четвертый из книги «Настоящее чудо»

ВЕЧЕР ЧЕТВЕРТЫЙ
Возвращайся!

Нюта сидела на корточках в углу и ковыряла обои. Когда она отковыряла всё, что хотела, шмыгнула красным распухшим носом и подумала, что сегодня — самый ужасный день в жизни.

Сначала приехали к соседям мальчишки и позвали Нюту гулять. Потом они вместе ушли на дальнюю горку, а бабушку не предупредили. И кто это зимой может не вываляться в снегу и вернуться домой до темноты? И вообще: если бы бабушка не стала попрекать, разве стала бы Нюта злиться и огрызаться? Ну, не виновата же она, что приехали соседи!

Ух, как Нюта рассердилась! Даже отвернулась нарочно, когда бабушка присела рядышком и спросила:

— Всё злишься?

Нюта надулась.

— Как же ты будешь молиться?

— Не буду молиться.

Ох, и тяжело же человеку, когда он во всём прав!

— Нюта,- ласково сказала бабушка.- Посиди ещё и подумай. Видишь, как тебе плохо? Может быть, ты в чём-то виновата? Попроси-ка лучше прощения.

Бабушка ушла, а Нюта ещё посидела в углу. Изнутри ей тоже уже что-то подсказывало, что она не права.

Через полчаса она отворила дверь и просунула голову в бабушкину комнату. Здесь уютно горела лампа, а бабушка, как всегда, вязала.

— Ба, прости меня.

Бабушка обняла Нюту и усадила рядом.

— Что ж, раз ты уже не святая, конечно, прощаю! И Господь простит.

— А Он прощает всех?

— Всех, кто знает, что виноват, и просит прощения.

Нюта прислонилась к бабушке и тихо спросила:

— Сегодня сказки уже не будет?

— Будет! — рассмеялась бабушка.- Про это и сказку расскажем.

— Только не про меня!

— Не бойся, не про тебя.

— А в конце будет чудо?

— Будет и чудо.

* * *

«Хорошо смотреть из чердачного окошка на город, лежащий у твоих ног!» — так думал старый писатель, сидя у подоконника. В душе он был поэтом, а потому даже город казался ему прекрасным. Тут он снял шляпу и помахал ею своему приятелю-сказочнику, тоже сидевшему у окна.

— Как поживаете? — крикнул сказочник.

— Отлично! — ответил писатель, хоть это было не совсем так.

— Хотите подарок?

Писатель удивился. А потом сказал простодушно:

— Конечно!

И сказочник прибежал к писателю. В руке у него было небольшое яйцо какой-то необычайно пёстрой окраски. Оказалось, он нашёл его сегодня в гнезде, в лесу, и взял с собой.

— Положите его под курицу соседки. Видно, вылупится из него диковинная птица. Да не забудьте заказать и клетку!

— Зачем же? — удивился писатель.

— Странный Вы человек! Без клетки птица улетит. Это я Вам говорю как сказочник. А сказочники смыслят в жизни лучше других.

— А всё-таки сажать в клетку я её не буду. Кто знает, не сделаемся ли мы друзьями?

— Ну что за наивность! — пожал плечами сказочник.- Впрочем, поступайте, как хотите. Но без клетки она улетит.

И они разошлись, не слишком довольные друг другом. Ведь сказочник считал, что всё знает, а когда ты так считаешь, не можешь понять другого.

Писатель положил яйцо под соседкину курицу, которая как раз сидела на яйцах.

Соседка только руками всплеснула:

— Уж поверьте, птица из этого яйца выйдет чудная!

Оставалось только ждать. Писатель так хотел, чтобы птица стала ему другом. А друга можно ждать очень долго.

Наконец, стали появляться на свет жёлтенькие цыплята. Серый птенец вылупился последним и с удивлением смотрел на мир. Дня через два писатель забрал его, чтобы возиться с ним самому.

Скоро у птенца отросли розовые перья. Это, действительно, была необычная птица.

Писатель так и не купил клетку, потому что хотел, чтобы птица полюбила его и осталась по доброй воле. Сказочник только посмеивался.

Старый писатель назвал птицу Ипомони.

Ипомони рос озорным и любопытным. Обожал двигать и опрокидывать чернильницу. Чернила заливали стол. Зёрна, которыми кормил его хозяин, рассыпались, бумага падала на пол. Ипомони веселился, а писатель всё терпел и ни за что не хотел сажать его в клетку. Он хотел, чтобы Ипомони тоже полюбил его.

А сказочник видел, что писатель не закрывает окно, и ворчал: «Знаем, чем всё это кончится!»

Ипомони всё рос и рос, и становился всё красивее. Он стал диковинной птицей с розово-золотыми перьями. Даже соседские дети сбегались поглазеть на него.

Однажды писатель ушёл, а Ипомони особенно расшалился: пролил чернила на новый роман, так что они залили страницы. Туда же опрокинул зёрна и пролил воду. И ещё уронил цветы, что стояли в горшках на подоконнике чердачного окна. Он и сам понял, что это уже слишком.

На крыше сидела ворона и наблюдала за ним.

— Кажется, тебе лучше улететь,- каркнула она,- конечно, если ты не хочешь послушать, что скажет хозяин!

Слова вороны испугали Ипомони. А ведь раньше он никогда не боялся хозяина.

— Теперь он тебя не простит,- добавила ворона,- и надолго засадит в клетку…

Но Ипомони не успел сбежать. Дверь открылась и вошёл хозяин.

— Я улетаю,- сказал Ипомони неожиданно для себя,- твой дом — словно в позолоченная клетка!

Старый писатель молчал.

А Ипомони уже не мог остановиться:

— Я хочу свободы, а её-то меня и лишили. Ты не давал увидеть мир! Прощай! Что же ты молчишь?

Писатель прошептал:

— Возвращайся, я всегда буду ждать.

— Нет! На свободу! — крикнул Ипомони и взмыл в воздух.

Ворона, конечно, не полетела вслед, чтобы её ни в чём не заподозрили.

Сказочник всё видел и слышал. «Ясно,- решил он,-у этой сказки — трагический конец». А это-то и было неправдой.

Но слушай дальше, и поймёшь, как он ошибался.

Ипомони летел, радуясь и веселясь. Как же легко и свободно! Да и денёк выдался погожий. Вверх-вниз, вверх-вниз махал он крыльями и наслаждался полётом. А когда устал, присел на ветку.

Это была дальняя окраина города.

— Привет! — позвали его воробьи.- Ты откуда такой?

— Не знаю, сбежал от хозяина.

— Так ты чей-то? — не отставал самый бойкий воробей.

Ипомони подбоченился и выпятил грудь:

— Я свободная птица.

Воробьи понимающе переглянулись.

— Все новенькие так говорят.

Но Ипомони сделал вид, что не расслышал.

До вечера летали, скакали по веткам и веселились. И здорово проголодались.

— Кто вас кормит? — спросил Ипомони.

В ответ ему рассмеялись.

— А как же вкусные семечки на ужин?

Но воробьёв только веселили такие вопросы.

Потом они искали у помойки крошки и таскали кусочки хлеба с подоконников. А когда закатилось солнышко, заснули прямо на ветках.

Ипомони за день так проголодался. Так хотелось кушать! От голода не спалось, да ещё он боялся во сне свалиться с дерева. Настроение испортилось совсем.

«Ничего, Ипомони,- утешал он себя,- зато ты свободная птица: гуляешь, где хочешь».

Но голод давал о себе знать, и скоро пришлось летать только туда, где можно было раздобыть крошек. Так и зажил он с воробьями на дереве. А подкреплялся на помойках и подоконниках зевак. Крылышки у него посерели и укоротились. А уж о золотистых кончиках пришлось совсем позабыть.

Ночами он просыпался и грустил. Вернуться бы к хозяину. Но было так стыдно! Вдруг жалкую, грязную птицу уже не узнают? Вдруг на чердаке, у окошка поселился новый Ипомони? И всё же слово «возвращайся», сказанное хозяином на прощанье, вспоминалось так часто.

Ворона прилетала повидаться.

— И думать забудь! — наставляла она.- Я бы тебя на месте хозяина и на порог не пустила.

И тогда Ипомони грустил ещё больше.

Однажды, такой же печальной ночью, на ветку соседнего дерева приземлился филин:

— Ух! Что это за птица?

— Я Ипомони,- ответил Ипомони.

— Не слыхал о таких. Да ты не сбежал ли от хозяина?

— Сбежал.

— Так возвращайся! Ты домашний. Да и хозяин, конечно, заждался!

— А ворона говорит, он меня не примет!

— Ух! Нашёл, кого слушать. Хозяин любит тебя и ждёт. Лети домой!

— Боюсь. И стыдно.

— Ух! Лети! И никого не слушай! — и филин хлопнул крыльями.

Ипомони поднялся в воздух. Над городом собирались тучи. Но понял он, домашняя птица: не полетит сейчас — в другой раз уже не решится. Вот и взмахивал крыльями из последних сил. У самого дома накрыл его ливень. Никто не летает под дождём, а Ипомони летел и старался не думать о том, что в грозу не отворяют ставни и не зажигают свет.

Но на родном чердаке горела свеча. Это хозяин сидел и ждал у открытого окна.

Серой, мокрой, ободранной птицей вернулся домой Ипомони и опустился на подоконник.

Хозяин, конечно, узнал его.

— Это я,- сказал Ипомони.

А хозяин ничего не сказал, только встал, закрыл окно, посадил друга на плечо и отправился за самыми вкусными семечками.

* * *

— Бабушка, я угадала два чуда! — воскликнула Нюта, едва дождалась конца.

— Какие же? — улыбнулась бабушка.

— Первое — что хозяин ждал его всё это время!

— А второе?

— Что он сам решился и даже летел под дождём.

— Видишь, это чудо он совершил сам. Ведь наш Хозяин ждёт нас всегда, стоит только захотеть вернуться. Вот и ты сегодня сотворила такое же чудо.

— Бабушка, ты ведь обещала, что не будешь про меня!

— Ладно-ладно, не буду!

Отрывок из книги «Настоящее чудо»
Рисунок художника Елены Хисматовой