ВЕЧЕР ЧЕТВЕРТЫЙ
Возвращайся!
Нюта сидела на корточках в углу и ковыряла обои. Когда она отковыряла всё, что хотела, шмыгнула красным распухшим носом и подумала, что сегодня — самый ужасный день в жизни.
Сначала приехали к соседям мальчишки и позвали Нюту гулять. Потом они вместе ушли на дальнюю горку, а бабушку не предупредили. И кто это зимой может не вываляться в снегу и вернуться домой до темноты? И вообще: если бы бабушка не стала попрекать, разве стала бы Нюта злиться и огрызаться? Ну, не виновата же она, что приехали соседи!
Ух, как Нюта рассердилась! Даже отвернулась нарочно, когда бабушка присела рядышком и спросила:
— Всё злишься?
Нюта надулась.
— Как же ты будешь молиться?
— Не буду молиться.
Ох, и тяжело же человеку, когда он во всём прав!
— Нюта,- ласково сказала бабушка.- Посиди ещё и подумай. Видишь, как тебе плохо? Может быть, ты в чём-то виновата? Попроси-ка лучше прощения.
Бабушка ушла, а Нюта ещё посидела в углу. Изнутри ей тоже уже что-то подсказывало, что она не права.
Через полчаса она отворила дверь и просунула голову в бабушкину комнату. Здесь уютно горела лампа, а бабушка, как всегда, вязала.
— Ба, прости меня.
Бабушка обняла Нюту и усадила рядом.
— Что ж, раз ты уже не святая, конечно, прощаю! И Господь простит.
— А Он прощает всех?
— Всех, кто знает, что виноват, и просит прощения.
Нюта прислонилась к бабушке и тихо спросила:
— Сегодня сказки уже не будет?
— Будет! — рассмеялась бабушка.- Про это и сказку расскажем.
— Только не про меня!
— Не бойся, не про тебя.
— А в конце будет чудо?
— Будет и чудо.
* * *
«Хорошо смотреть из чердачного окошка на город, лежащий у твоих ног!» — так думал старый писатель, сидя у подоконника. В душе он был поэтом, а потому даже город казался ему прекрасным. Тут он снял шляпу и помахал ею своему приятелю-сказочнику, тоже сидевшему у окна.
— Как поживаете? — крикнул сказочник.
— Отлично! — ответил писатель, хоть это было не совсем так.
— Хотите подарок?
Писатель удивился. А потом сказал простодушно:
— Конечно!
И сказочник прибежал к писателю. В руке у него было небольшое яйцо какой-то необычайно пёстрой окраски. Оказалось, он нашёл его сегодня в гнезде, в лесу, и взял с собой.
— Положите его под курицу соседки. Видно, вылупится из него диковинная птица. Да не забудьте заказать и клетку!
— Зачем же? — удивился писатель.
— Странный Вы человек! Без клетки птица улетит. Это я Вам говорю как сказочник. А сказочники смыслят в жизни лучше других.
— А всё-таки сажать в клетку я её не буду. Кто знает, не сделаемся ли мы друзьями?
— Ну что за наивность! — пожал плечами сказочник.- Впрочем, поступайте, как хотите. Но без клетки она улетит.
И они разошлись, не слишком довольные друг другом. Ведь сказочник считал, что всё знает, а когда ты так считаешь, не можешь понять другого.
Писатель положил яйцо под соседкину курицу, которая как раз сидела на яйцах.
Соседка только руками всплеснула:
— Уж поверьте, птица из этого яйца выйдет чудная!
Оставалось только ждать. Писатель так хотел, чтобы птица стала ему другом. А друга можно ждать очень долго.
Наконец, стали появляться на свет жёлтенькие цыплята. Серый птенец вылупился последним и с удивлением смотрел на мир. Дня через два писатель забрал его, чтобы возиться с ним самому.
Скоро у птенца отросли розовые перья. Это, действительно, была необычная птица.
Писатель так и не купил клетку, потому что хотел, чтобы птица полюбила его и осталась по доброй воле. Сказочник только посмеивался.
Старый писатель назвал птицу Ипомони.
Ипомони рос озорным и любопытным. Обожал двигать и опрокидывать чернильницу. Чернила заливали стол. Зёрна, которыми кормил его хозяин, рассыпались, бумага падала на пол. Ипомони веселился, а писатель всё терпел и ни за что не хотел сажать его в клетку. Он хотел, чтобы Ипомони тоже полюбил его.
А сказочник видел, что писатель не закрывает окно, и ворчал: «Знаем, чем всё это кончится!»
Ипомони всё рос и рос, и становился всё красивее. Он стал диковинной птицей с розово-золотыми перьями. Даже соседские дети сбегались поглазеть на него.
Однажды писатель ушёл, а Ипомони особенно расшалился: пролил чернила на новый роман, так что они залили страницы. Туда же опрокинул зёрна и пролил воду. И ещё уронил цветы, что стояли в горшках на подоконнике чердачного окна. Он и сам понял, что это уже слишком.
На крыше сидела ворона и наблюдала за ним.
— Кажется, тебе лучше улететь,- каркнула она,- конечно, если ты не хочешь послушать, что скажет хозяин!
Слова вороны испугали Ипомони. А ведь раньше он никогда не боялся хозяина.
— Теперь он тебя не простит,- добавила ворона,- и надолго засадит в клетку…
Но Ипомони не успел сбежать. Дверь открылась и вошёл хозяин.
— Я улетаю,- сказал Ипомони неожиданно для себя,- твой дом — словно в позолоченная клетка!
Старый писатель молчал.
А Ипомони уже не мог остановиться:
— Я хочу свободы, а её-то меня и лишили. Ты не давал увидеть мир! Прощай! Что же ты молчишь?
Писатель прошептал:
— Возвращайся, я всегда буду ждать.
— Нет! На свободу! — крикнул Ипомони и взмыл в воздух.
Ворона, конечно, не полетела вслед, чтобы её ни в чём не заподозрили.
Сказочник всё видел и слышал. «Ясно,- решил он,-у этой сказки — трагический конец». А это-то и было неправдой.
Но слушай дальше, и поймёшь, как он ошибался.
Ипомони летел, радуясь и веселясь. Как же легко и свободно! Да и денёк выдался погожий. Вверх-вниз, вверх-вниз махал он крыльями и наслаждался полётом. А когда устал, присел на ветку.
Это была дальняя окраина города.
— Привет! — позвали его воробьи.- Ты откуда такой?
— Не знаю, сбежал от хозяина.
— Так ты чей-то? — не отставал самый бойкий воробей.
Ипомони подбоченился и выпятил грудь:
— Я свободная птица.
Воробьи понимающе переглянулись.
— Все новенькие так говорят.
Но Ипомони сделал вид, что не расслышал.
До вечера летали, скакали по веткам и веселились. И здорово проголодались.
— Кто вас кормит? — спросил Ипомони.
В ответ ему рассмеялись.
— А как же вкусные семечки на ужин?
Но воробьёв только веселили такие вопросы.
Потом они искали у помойки крошки и таскали кусочки хлеба с подоконников. А когда закатилось солнышко, заснули прямо на ветках.
Ипомони за день так проголодался. Так хотелось кушать! От голода не спалось, да ещё он боялся во сне свалиться с дерева. Настроение испортилось совсем.
«Ничего, Ипомони,- утешал он себя,- зато ты свободная птица: гуляешь, где хочешь».
Но голод давал о себе знать, и скоро пришлось летать только туда, где можно было раздобыть крошек. Так и зажил он с воробьями на дереве. А подкреплялся на помойках и подоконниках зевак. Крылышки у него посерели и укоротились. А уж о золотистых кончиках пришлось совсем позабыть.
Ночами он просыпался и грустил. Вернуться бы к хозяину. Но было так стыдно! Вдруг жалкую, грязную птицу уже не узнают? Вдруг на чердаке, у окошка поселился новый Ипомони? И всё же слово «возвращайся», сказанное хозяином на прощанье, вспоминалось так часто.
Ворона прилетала повидаться.
— И думать забудь! — наставляла она.- Я бы тебя на месте хозяина и на порог не пустила.
И тогда Ипомони грустил ещё больше.
Однажды, такой же печальной ночью, на ветку соседнего дерева приземлился филин:
— Ух! Что это за птица?
— Я Ипомони,- ответил Ипомони.
— Не слыхал о таких. Да ты не сбежал ли от хозяина?
— Сбежал.
— Так возвращайся! Ты домашний. Да и хозяин, конечно, заждался!
— А ворона говорит, он меня не примет!
— Ух! Нашёл, кого слушать. Хозяин любит тебя и ждёт. Лети домой!
— Боюсь. И стыдно.
— Ух! Лети! И никого не слушай! — и филин хлопнул крыльями.
Ипомони поднялся в воздух. Над городом собирались тучи. Но понял он, домашняя птица: не полетит сейчас — в другой раз уже не решится. Вот и взмахивал крыльями из последних сил. У самого дома накрыл его ливень. Никто не летает под дождём, а Ипомони летел и старался не думать о том, что в грозу не отворяют ставни и не зажигают свет.
Но на родном чердаке горела свеча. Это хозяин сидел и ждал у открытого окна.
Серой, мокрой, ободранной птицей вернулся домой Ипомони и опустился на подоконник.
Хозяин, конечно, узнал его.
— Это я,- сказал Ипомони.
А хозяин ничего не сказал, только встал, закрыл окно, посадил друга на плечо и отправился за самыми вкусными семечками.
* * *
— Бабушка, я угадала два чуда! — воскликнула Нюта, едва дождалась конца.
— Какие же? — улыбнулась бабушка.
— Первое — что хозяин ждал его всё это время!
— А второе?
— Что он сам решился и даже летел под дождём.
— Видишь, это чудо он совершил сам. Ведь наш Хозяин ждёт нас всегда, стоит только захотеть вернуться. Вот и ты сегодня сотворила такое же чудо.
— Бабушка, ты ведь обещала, что не будешь про меня!
— Ладно-ладно, не буду!
Отрывок из книги «Настоящее чудо»
Рисунок художника Елены Хисматовой