Посвящается всегдашней памяти Великой русской катастрофы.
…Не тебя они отвергли, но отвергли Меня,
чтоб Я не царствовал над ними…
(1-я Царств 8,7)
…Мой век,
в уничтожение влюбленный.
А.Блок
Точка отсчета
1
Солнце неподвижно на небе,
но дрожит отражение в море.
Где истина, где искажение?
Не здесь ли причина мирового горя,
разлитого как море?
2
Кресты, могилы. Вновь могилы да кресты.
Вопрос во взгляде сиротливом.
А всё так просто: у цветущих берегов общественной мечты,
как правило, кровавые заливы.
3
Для кого-то судьба,
а для меня судьбинушка.
Кованого гвоздя осторожный клинышек.
Благородный тем паче.
Пришло время иначе
взглянуть окрест…
Человек становится зрячим,
если только взойдет на крест!
Разбитые часы
1
Неуютно снегам на вершине.
Трехсотлетняя тает свеча.
И сходит людская лавина
В объятья чумы кумача.
2
Спасаясь, прыгает февраль по островкам
Еще не стаявшего снега,
По этим белым облакам –
Земле на краткий срок оставленного неба.
3
Всё начнется со взмаха дирижёрской палочки из-за кулисы,
с гипнотического соло английского рожка. Под опавшими листьями
очнётся змея в русском эдеме –
и дело пойдет по накатанной схеме.
Тот же бант на груди у карманника и у героя.
Леденящим ветром «Осанна!» проносится над головою.
Мимо церкви проходит народ, но уже без поклонов.
И одни магазины пусты, а другие полны патронов.
.....................................
Характер толпы – перекошенные рты
и завистливые глаза.
В них угасла небес бирюза.
Море чёрных бушлатов,
громовые раскаты.
Тени встают во весь рост,
нервы – натянутый трос,
в горле – штыковая кость.
Хрипы речей с пеной у рта.
Волны рушатся у прибрежного хребта,
а в глубине пятиконечная звезда –
всплывает со дна
и заступает на место, где сияла луна…
Петроградская сторона
1
Притихла аристократичная Нева.
Дымят цигарками веселые матросы
На лестнице у каменного льва.
Максимка слушает, о чем шумит братва,
Но он любитель лишь свинцовых папиросок.
2
Друг к дружке жмутся острова,
Страшась грядущего несчастья.
И слово «Петроград» в речах оратора
Каким-то камнепадом рушится на части.
3
Лишь первый выстрел будет холостым.
Уже второй – острей кинжала.
И содрогнется мир, сквозь едкий дым
Узрев в крови лежащую державу.
Щепотью сложатся персты
У тех, кто в церкви никогда и не был.
И даже разведенные мосты
Возденут руки к небу.
Последнее приношение
1
Пуля в сердце, в затылок – не всё ли равно?
И никто из родных не услышит последнего вздоха.
Только крестик нательный – с рожденья со мной.
Чья икона лежит на твоем аналое, эпоха?!
2
В цветах обитель Марфы и Марии.
И эта роза так заботливо нежна.
На Иверскую выведут княгиню –
И кончится Пасхальная весна.
3
Смотри: звезда, и та дрожит. Какое из светил
Космическую ночь сильно пройти без страха?
И только белый ангел - он - благословил
Свою Голгофу в черноте бездонной шахты.
4
В молчании спускаются в подвал.
Дрожат ступеней очертанья.
Императрица шаг за шагом делает едва,
Ведома старшими княжнами.
В накинутой шинели государь
Несет больного Алексия.
Внизу, у лестницы, качается фонарь
В руке хмельного кустодии.
Открылась комната – просторно и светло.
Присесть бы, – негде, – все стоят, уже как на иконе.
Венец, Евангелие и молитвослов
Растоптаны у опрокинутого трона!
Листы с изображениями райских птиц.
Но кто бы мог подумать, что так скоро и нежданно
Вся яркость прежних титульных страниц
Померкнет перед 19-ой от Иоанна!
…Готовы молот, гвозди, кислота
Тому, в чьем лике взгляд Христа.
Прощание
1
Лихое время? Что ж, так и дрожать,
Вцепившись в ветку, словно лист осины,
Иль первым в поле недруга искать,
Как славный богатырь былинный?
2
Горсточку родной земли в платок
Взять под цветущими вишнями,
Благословение матери – образок,
Да молитву «Живый в помощи Вышнего».
3
Припала к стремени княжна,
И слёз не удержать перед разлукой.
Но вскоре твердым знаменьем креста
Благословится ее первая минута.
4
А помнишь, все сидели за одним столом.
И ты, в нарядном подвенечном платье.
Так скоро сблизился твой братец с женихом,
А нынче друг на друга собирают рати.
5
И не туманом степь, а пылью холодна.
Там конница отсчитывает версты.
На серых шлемах грубого сукна
Горят рубиновые звезды.
6
Ушел октябрь, не узнанный никем.
Листва для звезд освобождает кроны.
И тот, последний, не удержится на черенке,
Падет на землю рядом с золотым погоном.
7
Земля родная уходила из-под ног.
На броненосца стальную палубу
Шагнул офицерский стоптанный сапог.
И чайки кричали так жалобно.
Показался вдали Херсонес,
Где крестился великий князь Владимир.
Пальцы тянутся нащупать крест
Под выгоревшим мундиром.
Подпоручик сидит на мешке,
Тихо плачет, накрытый шинелью.
Что-то мы потеряли в себе,
Коль Россию сберечь не сумели.
Эпилог
ХХ-ый век – как два андреевских креста.
Страдания почти невыносимы
С шестого до девятого часа
Распятой Церкви и России.
2016-2017
