Вы здесь

Тихий отдых на Волге (Часть 1)

Несколько лет назад, в июле, я провел часть отпуска в одном из санаториев на Средней Волге. Уединение, беззаботность, красота тамошних мест подействовали умиротворяюще. Появилось желание вести что-то вроде дневника, записывать впечатления, мысли, события. Его и предлагаю вниманию читателя. Это моя первая проба в данном жанре.

Вся печаль и всё обаяние родной земли, вся ее скорбная история и ее смутные надежды нигде не овладевают сердцем так полно и властно, нигде с такой щемящей настойчивостью не просят образа и выражения, как на Волге, особенно в тихий, сумрачный, немного мглистый вечер, с догорающим закатом и с надвигающейся из-за дальних вершин холодною, темною, быть может, грозовою тучей.

В. Г. Короленко «Художник Алымов»

9 июля. Четверг.

До города К. ехал ночным поездом. Проснулся около 7 утра. Мелкий дождик робко, как бы стыдясь за беспокойство, постукивает в окошко купе. И здесь, как и в Москве, пасмурно.

Показалась железнодорожная станция — приехали. Неспешно выгрузился, пересел на ПАЗик до санатория. Пассажиров — несколько человек. Тряслись до конечной остановки в молчаливой тишине, каждый думая о своем.

Вот и на месте. Оформился быстро. Номерок чистый, уютный. Есть балкончик. Окна в сторону Волги. Она внизу под горой. Легкая рябь кое-где поблескивает сквозь прогалинки в листве деревьев. Дождик моросит почти беспрерывно. Но тепло.

После ужина спустился к реке. Волга в этих местах довольно широкая: до противоположного берега, наверное, около километра. Тот берег отлогий, лесистый. У воды редкие небольшие деревца с шарообразными кронами. За ними плотные ряды высоких темно-зеленых гигантов. Над всеми на фоне голубовато-серого неба виднеются остроконечные верхушки елей. Всё это очень похоже на огромный сказочный хор, построившийся в некотором беспорядке, и время от времени производивший нечто вроде глубоких вздохов или стонов, сопровождавшихся мерным покачиванием из стороны в сторону.

На этой стороне слева небольшой залив. В его середине островок, который уже мал для разросшейся на нём зелени. Дальше, вверх по течению, высокий крутой берег. Он тянется далеко-далеко, насколько хватает зрения, постепенно уходя вправо: там Волга делает изгиб.

По другую сторону на этом берегу, вниз по течению, лесная чаща с глубокими непроходимыми оврагами…

Чайки большими кругами носятся над водой, пронзительно крича. То ли жалобно, то ли насмешливо — не пойму.

Сидел целый час. Ни одного теплохода, ни баржи, ни ракеты, ни другого какого судна не проследовало. Неужели Волга перестала быть судоходной?..

На обратном пути, возле дорожки встретил ёжика. Он что-то беспокойно разыскивал в траве, частенько поднимая вверх свой длинный, как у Буратино, нос, слегка вздернутый и заканчивающийся маленьким черным колпачком. Недолго поводив им, изучив сырые вечерние ароматы, он вновь принимался за свое суетливое занятие.

10 июля. Пятница.

Проснулся около 5 утра: разбудило пение птиц за окном. Дивное дело! Проснулся, не от шума мусоровоза, не от пьяных выкриков, а от сладкозвучного голоса какой-то лесной птахи. Насладившись немного однообразными, но стройными распевами, вновь погрузился в сон, едва не проспав завтрак.

Днем ездил в соседний поселок искать действующую церковь. Нашел довольно быстро: ярко-белая колоколенка, оканчивающаяся серебристым шпилем, увенчанным крестом, далеко видна и за пределами поселка. Воскресные службы начинаются в 7:30. Рановато, но ничего не поделаешь.

Возвращался пешком вдоль шоссе. И справа, и слева — поля. Жадно вдыхал запахи цветущего разнотравья. Так хорошо, что даже и не верится: неужели я вырвался из удушливого бетонного мегаполиса?

Вечером сидел у реки. Как удивительно она меняет свои оттенки в зависимости от времени суток, погоды, характера облачности. Как в зеркале, в ее широких тихих водах отражается жизнь небесной стихии. Городские жители, мы редко смотрим в небо. Да оно и закрыто от нас высотными зданиями, которых, к сожалению, всё больше в столице. Везде бетон, асфальт, пластик. А здесь небо так близко. Кажется, протяни руку и достанешь. Яснее видится его настроение, ощущается его голос. Чтобы услышать голос неба, нужна тишина, нужно уединиться, отвлечься от земных повседневных дел. Нужна тишина в душе…

Пока всё это записывал, искусали комары — спешно возвратился в номер.

11 июля. Суббота.

Во второй половине дня ходил на службу под память святых апостолов Петра и Павла в Успенскую церковь поселка. Полтора десятка старушек. Хор — три бабушки. Мужчин — всего трое вместе со мной. И это на десятитысячный поселок. После переполненных храмов Москвы как-то странно это воспринимается.

Совершая полиелейное каждение храма, настоятель отец Николай с искренней радостью каждого поздравил, благословил. «Счастья, удачи, любви тебе в этом страшном мире», — пожелал он мне. Да, действительно, скорбью и страхом наполняется порой душа, видя, сколько греха творится кругом. Но веруем, что Господь, Божия Матерь, все святые с нами. В частности, первоверховные апостолы Петр и Павел, память которых мы сегодня празднуем.

Достоял до первого часа. Ушел с легкой, светлой радостью на душе. Утром было пасмурно, шел дождь. После обеда он прекратился. По окончании же богослужения небо наполовину очистилось, все вокруг сразу ожило в мягких янтарных лучах вечернего солнца.

После ужина немного посидел у реки, полюбовался закатом. Солнце садится строго напротив, за лесом на том берегу. Закопченный буксир, пыхтя от натуги, медленно толкает длинную баржу, почти полностью погруженную в воду, — все-таки Волга еще судоходна!

12 июля. Воскресенье.

Ясный теплый день. Тихо, безветренно. Чувствуется какая-то торжественность в природе. Был на литургии в храме Успения. Служили два священника. Тот, о котором я подумал вчера, что это настоятель отец Николай, оказался отцом Георгием. Он был сослужащим. Отец Николай — типичный с виду сельский батюшка: крепкий, подвижный, загорелый. Взгляд сосредоточенный, я бы даже сказал, строгий, в отличие от отца Георгия, у которого простодушная улыбка не сходит с лица.

Разительная перемена по сравнению со вчерашней всенощной: храм заполнен более чем наполовину. Немало молодых людей. Много женщин с детьми. А я прошлого дня уже было осудил местный народец за равнодушие к богослужению. Господи, прости меня грешного!..

После литургии служили молебен с акафистом первоверховным апостолам. Святые апостоли Петре и Павле, молите Бога о нас!

Вечером, как уже вошло в обычай, сидел на берегу Волги. Вверх по течению проследовал белоснежный трехпалубный теплоход. С борта доносится веселая музыка. Долго силился разглядеть название, но так и не смог: слишком далеко. К тому же и заходящее солнце, в этот час уже очень низкое над горизонтом, слепит. На гладкой водной поверхности отражается длинным огненным факелом. Воздух недвижим. Ни одна травинка, ни один листочек не шелохнется…

Солнце, наконец, опустилось за зубчатую кромку леса. Цвета на западе плавно изменились с нежно-оранжевых с кремовым оттенком на мягкие розовые. Несколько небольших бледно-серых пятен — всё, что осталось от послеполуденной облачности, — медленно удаляются вслед за скрывшимся светилом, тая на глазах. Темнеет. Природа отходит ко сну. Пора и мне.

Продолжение следует

Комментарии