Совсем нетипичная история

Мы случайно встретились в трамвае и хоть давно не виделись, сразу узнали друг друга. Вот уж поистине – мир тесен, а земля круглая! Двадцать с лишним лет назад Валентина говорила о предстоящем разводе с мужем, собиралась уезжать из города. И когда перестала звонить по телефону, я так и решила, что она уехала. Оказывается –нет, не уехала. Просто жизнь так закрутила, что не до звонков. А потом и вовсе – новые хлопоты, рождение дочери, внезапная смерть мужа под колесами шального автомобиля, трудное выживание вдвоем с ребеном.
-Вообще-то я не совсем одна была, - спешит поделиться рассказом о неизвестных мне событиях Валентина. - Раю, подругу мою, помнишь? Получилось, что она мне стала, как родная сестра, а Оксаночке – вторая мать. Никогда не думала, что не только прощу ее, но еще и на всю жизнь подружимся…
-Подожди, ты же говорила когда-то, что не сможешь родить ребенка. Выходит, медицина ошибалась? А Раиса – в чем она перед тобой провинилась, что ты ее прощать не хотела?
Все расскажу. Знаешь, давно хотелось перед кем-то выговориться. Сегодня – особенно. Сейчас моя остановка будет. Зайдешь ко мне? Дочка несколько месяцев назад замуж вышла. Рая тоже редко забегать стала, все больше у Оксанки нашей пропадает. Так ты согласна, идешь? Если, конечно, не торопишься.
Мы вышли из трамвая. Шли по скверику, засыпанному первым, слабеньким еще, беззащитно белым снегом.. Только в начале зимы бывает такой свежий влажный воздух и так мягко пружинят под ногами укрытые тонким снежным покровом опавшие листья. Один из последних, чудом удержавшихся листьев слетел с дерева и мягко спикировал прямо на пальто Валентины - как подаренное природой изящно вырезанное украшение. Встречный прохожий тащил в руках аккуратно спутанную веревкой небольшую зеленую елочку. Поравнявшись с нами, почему-то приостановился, глянул внимательно. Я слушала Валин рассказ и думала, что скоро Новый год , а потом Рождество .Когда-то в нашей дружной компании это были самые любимые праздники, в которые мы обязательно собирались вместе. И что Валя почти не изменилась внешне с тех пор. Те же темные кудри, большие зеленые глаза необычайной чистоты и яркости, точеная фигура. Только серебряные нити кое-где в волосах посверкивают. Среди подруг Валя была самой заметной. В ее жилах текла, смешиваясь, украинская и греческая кровь. На востоке Украины много греческих поселений. Даже названия некоторые поселки носят греческие: Константинополь, Демерджи… Видно, и создала эта смесь такой взрыв красоты, что многие вслед Валентине на улицах оглядывались.
Помню, как плакала Валя, когда после множества утомительных исследований и анализов врачи вынесли окончательное заключение. Детей, сказали, не будет. Как успокаивала ее Раиса, ближайшая Валина подруга, говорила, что, в крайнем случае, из детдома можно ребенка взять. Но Валин муж, Саша, хотел не детдомовского, а своего. Со временем Валя все чаще стала говорить, что семейная жизнь перестала ладиться. Муж поздно приходит, с ней разговаривает чуть ли не враждебно. То ли на стороне появился кто, то ли свекровь накручивает?
Она пыталась бороться за мужа по-своему – скандалами, битьем посуды, даже угрозами отравиться. Однажды в пылу ссоры разбила окно в доме свекрови. Но все это не заставляло Сашу одуматься, а наоборот, стремительно разрушало их, и так уже донельзя хрупкий союз.
Жизнь иногда закручивает такие повороты, придумать которые не под силу самому что ни на есть мексиканскому телевидению. Случилось так, рассказывает Валя, что ей понадобилось к врачу. Очереди в коридоре перед кабинетом не было, и она потянула ручку двери на себя. „Я занята!” – строго глянула в сторону приоткрывшейся двери врач. Валя извинилась и вернулась в коридор. Но в тот первый момент, когда ступила на порог кабинета, уловила фразу, обращенную к молодой женщине, понуро сидевшей на кушетке. «Вы понимаете, что после первого аборта у вас может вообще не быть детей? Сколько женщин потом хотели бы вернуть все назад!» И узнала в той женщине свою подругу Раю.
-Раечка, - бросилась Валя к ней, когда та вышла из кабинета. – Что ж ты молчала? Даже не посоветовалась?
-Я не могу ничего тебе сказать, - ответила Раиса, не глядя на подругу. – Прости.
«Вот ведь скрытная, - подумала Валентина. – И не говорила же никогда, что у нее кто-то есть».
Дома вечер выдался неожиданно спокойный и мирный, как давно не было. Собрались ужинать. Валя накрывала на стол и одновременно рассказывала мужу какие-то новости, в том числе и о встрече в поликлинике: «Представляешь, она аборт делать собирается! Дает же Бог детей тем, кому они не нужны!»
Она удивилась тому, как воспринял Саша это известие. Он явно занервничал: вскочил, зашагал из угла в угол, по лицу пошли красные пятна. Переспросил: «Она точно ждет ребенка? Ты ничего не перепутала?» – «Да точно же! – подтвердила Валя. – Своими ушами слышала».
И тут произошло невероятное. Александр сказал, что ребенок... от него. Как бы нелепо это сейчас ни звучало, он все-таки еще любит Валю. Несмотря на их частые ссоры, на вспыльчивый характер жены. Но и Рая теперь ему не чужая. Иногда он и сам уже не понимает, кто ему дороже – жена или ее подруга. Но эта неожиданная беременность расставляет все на места. «Так получилось, прости. Не вини Раю, это я во всем виноват. Но ты же понимаешь, я не могу допустить, чтобы мой ребенок не появился на свет. Ты знаешь, как я всегда мечтал о сыне».
Саша снял с пальца обручальное кольцо и сказал, что возвращает его Валентине.Придется оформить развод, а потом они с Раисой поженятся. Ребенок должен родиться, и у него должны быть отец и мать.
Валя плакала, говорила, что она готова воспитывать его сына или дочь. Пусть Рая отдаст его им, ей ведь малыш все равно не нужен.
-Да ты понимаешь, что говоришь? – Не в силах сдерживаться, крикнул Александр, - как это отдаст? Да какая же мать отдаст своего ребенка?
- Но она же его все равно не хочет!
Еле дождавшись утра, Валя отправилась к Рае. Скорей, скорей, пока не произошло непоправимое. Но Раю она застала уже выходящей из подъезда дома, в котором жила. Та увидела ее и отмахнулась. Хотела пройти мимо, но Валя удержала ее за руку.
- Рая, не бойся, скандала не будет. Скажи мне, ты любишь Сашку так, чтоб сделать его счастливым? Он отдал мне кольцо, сказал, что вы будете вместе растить ребенка.
- Да никого я не люблю. Не трогай меня. По глупости все получилось. Новый год помнишь? Как вы тогда поссорились, и ты дверью хлопнула. А Саша с нами остался. Ну вот, тогда и произошло это. Только не будет никакого ребенка. В больницу я иду, понятно?
- А я все равно люблю Сашу. Роди нам малыша!
- Любишь? Потому и посуду на кухне била, а у свекрови – окна? Любовь свою доказывала? – не удержавшись, съязвила Рая – Да если бы ты мне сама об этом не рассказывала, ничего, может, и не было бы! Жалко его стало, как он с тобой мучается. Вот и не оттолкнула.
-Да то я по глупости так себя вела. Рая, ну хочешь, я перед тобой на колени стану?
И она вправду опустилась на колени, не жалея дорогого пальто.
-Женщина, что это вы на улице на коленях молитесь? – услышала рядом с собой голос удивленного прохожего. – Не лучше ли в храм зайти?
Валя подняла голову. Действительно, прямо напротив, совсем недалеко от них стояла церковь.
-Рая, ты же когда-то говорила, что верующая, - ухватилась она за этот аргумент, как за последнюю соломинку. – Давай в церковь зайдем, священника спросим. Как он скажет, так и будет.
-Хитришь, подруга, - усмехнулась Рая. – Какие мы с тобой верующие? Так, свечки иногда на всякий случай зайти поставить.
Но в церковь все-таки пошла. Несмотря на принятое уже решение, в душе у нее было неспокойно. Аборт? А вдруг и вправду потом детей не будет, как говорила докторша? Рожать? От мужа подруги? Да и как она одна с ребенком справится? Александр, может, от малыша и не откажется. Но какое она право имеет уводить его из семьи? И так перед Валей провинилась… Отдать ребенка им, как Валя просит? А если у нее самой материнские чувства проснутся? Как она тогда жить будет, зная, что ее дитя чужую женщину мамой называет? Совсем запуталась. Нет, наверное, разрубить этот узел можно только радикальным способом. Аборт. И забыть обо всем случившемся, будто ничего и не было.
…Служба еще не началась. Молодой священник слушал рассказ то и дело перебивавших друг друга женщин внимательно. Хотя вначале и показалось, что торопится. «Дитя убивать нельзя ни в коем случае, - сказал он твердо. – И, конечно, растить его должна бы родная мать. Но чем убивать – лучше отдайте!»
Он даже заставил Раю поцеловать крест в подтверждение того, что та все-таки родит малыша. А дальше Господь управит. Спросил имена, сказал, что будет молиться.
От поставленной свечки до жизни по евангельским заповедям нас отделяет иногда дистанция немалого размера. Терпения, богобоязненности в тот период не хватало всем участникам нашей истории. Были и слезы, и взаимные упреки. И еще несколько раз крохотная, недавно зародившаяся жизнь висела на волоске. Но все-таки Раиса не решилась убить решившего явиться на свет без приглашения малыша. Может, и молитвы священника, о котором тогда ничего не знали, даже имени – помогали? Когда ей было особенно трудно, шла в ту самую церковь. Просто сидела там на скамеечке и слушала службу, почему-то чувствуя себя в те минуты под неведомой ей еще защитой. Иногда в ту же церковь приходила и Валя. Стояла перед иконой Богородицы и просила, чтоб Александр остался с ней, не уходил. И чтобы этот будущий ребенок рос в их семье.
Александр разрывался между двумя берегами. Но Раиса нашла в себе силы не сделать еще одной ошибки. Она действительно не любила Сашу, считала его только другом. «Что случилось, то случилось, - сказала она Александру, - но жить я с тобой не буду».
И все же Раиса все-таки не оставила ребенка себе. Не будем скоры на осуждение - главное, что она оставила его жить. Возникали мысли о том, что можно сразу после родов написать отказную. Но вдруг тогда малыша отправят в Дом ребенка или его усыновит какая-то ей неизвестная семья? А тут все-таки Саша – родной отец. В общем, когда пришло время, Рая легла в роддом с Валиным паспортом. Даже темный парик надела, чтобы никто не заподозрил подмены. Родилась девочка. Сразу после выписки Рая передала белый сверток встречавшим ее Александру и Валентине.
Но в жизни не все бывает гладко, как в книжках. Когда Оксанке было четыре года, Александра насмерть сбила машина. Валентина с маленькой дочкой осталось одна. Наверное, могла она как-то еще устроить свою жизнь – и возраст позволял, и на улице по-прежнему на нее многие оглядывались. Но что-то со смертью мужа погасло в ней навсегда, и мужчины, видимо, это чувствовали. Любовались больше издали, а вот руку и сердце больше никто не предлагал.
А может, потому, что ребенок был у нее на руках? Валентина об этом не задумывалась. Главное, что росла в доме ненаглядная, вымечтанная доченька, Оксанка, Ксюшенька. Светленький бледненький росточек, с двумя тощими косичками, в которые Валя вплетала любовно огромные роскошные банты. А рядом была…Раиса. Она к тому времени вышла замуж по любви. Но вот детей в этом браке - не было. И она вымолила у бывшей подруги разрешение навещать маленькую Оксанку. Когда Рая водила маленькую Ксюшу в парк на качели или в кукольный театр, многие считали, что это мать и дочь. Они были похожи внешне. Но и когда с Валентиной встречал кто-то девочку, тем более сомнений в родстве не возникало. Ласковые материнские интонации Валиного голоса, доверчивый, снизу вверх, взгляд ребенка, обожающего маму – какие тут могли быть сомнения!
Вот так и получилось, что вырастили Оксану две мамы. Сердца обеих постепенно оттаяли. Их растопила любовь к девочке, ставшей родной обеим.
- Вместе и замуж ее выдавали, - завершает свой рассказ Валентина.- Парень неплохой попался, с добрым сердцем, хорошими руками. По дому все сам делает, даже мебель кой-какую смастерил. Максимом зовут. А познакомились они знаешь, где? Ни за что не догадаешься! В том самом храме, где когда-то судьба Оксанина решалась. Не знаю, случайность это или что-то высшее. Вообще-то мы с тех самых пор так и стали ходить к отцу Георгию. И Оксанку брали с собой. Отец Георгий и венчал молодых.
На стене висит большая фотография в красивой золотистой рамке. Тоненькая светловолосая девушка в ослепительно белом подвенечном платье прильнула к высокому кареглазому красавцу. Рядом священник с крестом в руках. И по бокам – две счастливые немолодые женщины. Валя и Рая.
- Рая на свадьбе плакала, - делится Валентина. – И улыбалась сквозь слезы. Оксанка меня все время спрашивала: «Мама, почему тетя Рая плачет?» А она услышала и говорит ей: «От счастья, что ты есть на свете».
Как важно, когда люди остаются людьми, думала я. Эта ситуация могла развиваться совсем по-иному. Стоило только поддаться негативным и вполне объяснимым эмоциям: обиде, злости, желанию отомстить. В конце концов, страху, что нечаянная беременность просто помешает дальнейшему благополучию. Оксанки бы могло на свете не быть, а лучшие подруги могли стать злейшими врагами. Какое счастье, что случилось все иначе.