Собаки нашего двора

Фрэнки – наш дворовый хулиган. Известная личность. На улице к нему страшно подойти. Он делает большие глаза, хмурит брови и набрасывается. Как-то я хотела с ним поболтать и даже протянула руку, чтобы поздороваться, ведь родители в детстве учили меня быть вежливой, но Фрэнки и смотреть в мою сторону не стал. «Что стоишь, смотришь?» - наверняка, думал он. - «Иди своей дорогой и не приставай ко мне, я очень злой и опасный, со мной не связывайся, если жизнь дорога!»
И мы с ним не связываемся. Проходим себе тихо, делаем вид, что задумались о чем-то. Лишь бы Фрэнки не осерчал. Уж больно у него вид хулиганский.
Вынес он как-то мяч во двор, наверное, поиграть хотел, но все боятся, пробегают себе мимо и на мяч даже не смотрят. Ну, его, этого Фрэнки! Свяжешься, поиграешь, а потом будешь дома укусы залечивать.
Что? А я разве не сказала? Фрэнки – той-терьер в голубом свитере. Сам меньше кошки, а характер, как у Калигулы. Ну, про Калигулу, думаю, вы и сами знаете, правда?
***

А тут еще Вадя в соседней квартире поселилась. Веселая собака, дружелюбная. Только очень прыгучая. Звонишь в дверь соли у соседей попросить, а на тебя уже Вадя летит с объятьями. На каких-нибудь соревнованиях по прыжкам в высоту она бы первое место взяла без усилий.
Хорошо, что я на втором этаже живу – так высоко Вадя еще прыгать не научилась. Стою недавно на балконе, белье развешиваю, а тут Вадя идет. Увидела меня, хвостом крутит, а у самой уже в голове одна мысль: «Допрыгну или нет, интересно?» Присела, сосредоточилась, оттолкнулась задними лапами посильнее и ка-а-ак прыгнет! У меня даже белье из рук выпало от неожиданности! Нет, не допрыгнула, чуть-чуть не хватило, только уши мелькнули. Смотрю, расстроилась Вадя – это у нее впервые такая промашка вышла, вот ей и обидно, конечно.
«Ну, ничего, - кричу ей, - не расстраивайся! Ты еще маленькая – подрастешь – допрыгнешь!»
***

А на той неделе я в магазин собралась. Посмотрела в окно, а там!.. Буран снежный метет, хоть совсем никуда не ходи. Но делать нечего. Спускаюсь по лестнице и вдруг вижу – собака сидит. Шерсть рыжая колечками, усы повисли и в глазах печаль. «Чего это ты? – спрашиваю. – Потерялась?» Молчит, только колечки на сквозняке вздрагивают. «Пойдем со мной, - говорю, - у нас посидишь, а я пока хозяев твоих поищу, хочешь?»
Она на меня смотрит и не идет. Как-будто к стене приклеилась. А стена теплая, в ней труба отопления проложена. Я как подумала об этой трубе, меня такая жалость взяла – хоть плачь.
«Что ж, так и будешь сидеть, миленькая? – говорю я, а сама вся внутри страдаю – собака потерялась, зима на улице – не шутки. Вдруг дверь подъездная – хлоп! «Соня, ты здесь? – кричат. – Пойдем домой, мы вернулись!»
- Ах, так это ваша собачка? – кричу я.
- Наша, наша! – кричат мне в ответ. – Соней звать. По снегу в магазин не пошла, избалованная она у нас!
«Я бы тоже не пошла, - думаю я, - хоть и не избалованная вовсе». Но все-таки веселее стало на душе. Значит, не потерялась собака. Значит, любят её. А что может быть важнее?