Милостыня

светлой памяти схиархимандрита Ионы (Игнатенко)

Входя в обитель, юноша перекрестился у ворот и торопливо поспешил на службу. Краем глаз заметил несколько нищих, просящих милостыню, и решил подать в следующий раз. Ему хотелось не разминуться с иноком Ионой и поприветствовать его перед началом вечерни. На ум пришла фраза, произнесенная одним институтским преподавателем, который так же посещал этот монастырь, о том, что хорошо подавать милостыню перед тем, как идешь к Причастию, а не после. Всем сердцем молодой студент был согласен с этим доводом. Однако хотелось оправдать себя: сейчас же не обедня, а уже вечер. В этот день он получил стипендию и намеревался подать какую-то мелкую лепту от размена рублевой купюры жертвенной свечи после службы. Скоро вбежав на паперть, и еще раз перекрестившись при входе в храм, молодой человек сник от суеты при звуке монашеского хора. Братский хор отшлифовывал свои голосовые связки, согреваясь молитвой. И уже при «Свете Тихом» лилась благозвучная гармония. Как же было удивительно мирно на душе! Всякий раз, идя на службу, именно слышать мужской хор, юному художнику-студенту было приятнее всего. Гармония цвета росписи храма сливалась с этой гармонией звука поющей человеческой души. Среди поющих монахов клироса, разных по духовному сану, по комплекции, по характеру, по виду лица, находилось нечто невидимое, и вместе с этим ощущаемое присутствие чего-то, что уводило человека всеми чувствами души и мыслями от житейской суеты и попечений. Где-то под сводом купола неслась ангельская песнь, и лишь знакомые лица иноков, стоящих перед глазами, утверждали о том, что это поют простые люди, пришедшие на молитву после обычного монастырского и трудного послушания.

Незаметно пролетела служба. Надо было идти домой. Простившись с монастырской братией и с иноком Ионой, юноша решил посетить на погосте батюшку Кукшу. Пробыв немного на могилке старца и взяв благословение, поцеловав крест, он удалился. Вдали увидев еще раз инока Иону, беседовавшего с женщиной и ребенком на руках, поклонился и вышел за ограду монастыря. Найдя несколько монет в кармане, студент был готов их отдать нищим. Однако уже никого не было у ворот и молодой человек под впечатлением богослужения, не спеша шел в свою комнатку в детском доме-интернате, где за проживание работал художником-оформителем. Дорога была безлюдна. И все же юноше показалось, что его кто-то хочет догнать. Оглянувшись назад, он увидел ту самую женщину с годовалым ребенком на руках, которая беседовала с иноком Ионой. Она была чем-то встревожена и, запыхавшись, еле переводя дух, произнесла как последний выдох: «Помогите, ради Христа!» Парень подал несколько монет.

— Хороший мой, мне не хватит на дорогу, нам далеко нужно ехать, может, найдете несколько рублей? — продолжала просить бедная страница.

— Я же учащийся, откуда у меня деньги! — ответил молодой человек. В то же время, что-то ему подсказало в душе: ты же получил стипендию.

— Пожалуйста, ради Христа, помогите! — умоляла женщина. Одной рукой держа ребенка, другой она стала доставала иконы Божьей Матери, Николая Угодника. Вдруг, от волнения матери заплакал ребенок.

Юноша правой рукой залез в боковой карман пиджака, нащупал пачку с трешечными и рублевыми купюрами и отделил одну бумажку.

— Умоляю вас, нам надо сегодня уехать, помогите, дайте еще! — заклинала страдалица.

Благодетель отстегнул еще две купюры. С правой руки пачка денег перекочевала в левую руку и левый карман. Какая-то мысль навязчиво вкрадывалась в черепную коробку: ты что, идиот? Она же — аферистка, сейчас тебя нагреет на весь твой месячный капитал. Да, нет. Не может быть, — говорило другое полушарие мозгов. И правая рука снова брала пачку денег.

Юноша уже не слышал, что говорила и чем упрашивала его спутница с младенцем. В его голове происходила какая-то внутренняя брань, которая уносила из его души те сокровенные дары от вечерней молитвы. А вдруг ей, действительно, нужна помощь? Может об этом она просила и отца Иону? А, может, он ее и послал ко мне?-раздумывал парень. Он понимал, что чем больше у него возникает к себе вопросов, тем больше его гложет совесть, порядочный ли он человек, или жадный негодяй. Вот, оставишь ты эти деньги, пропьешь с друзьями в праздности. Отдашь, и что же? Живешь в интернате бесплатно. Разве тебя не накормят в монастыре братия, как и прежде? Пачка денег перекочевала в левую руку. Не скупись, отдай! Не тупи, безумный! — роем копошились мысли в его голове. Взгляд остановился на младенце, который перестал плакать и смотрел на молодого человека. Юноша почувствовал, как подходит комок в горле. Он перекрестился и произнес: «Помоги вам, Господи!» — и отдал все деньги. Глаза его затекли слезами. По щеке, словно прикасалось крыло. Он не видел куда шел, его шествие было как парение над землей. Он не слышал, как благодарила его счастливая женщина, — это уже не имело никакого значения. Только было свободно на душе, которая вырвалась из плена времени и пространства, и было так легко, легко....