Владимир Романенко. Произведения

Занавески из марли – офицерский уют,

Вечерами солдаты у казармы поют,

Только прошлые  раны  по ночам бередят,

Только лучшие парни за Варшавою спят.

 И в руинах кварталы фронтовых городов,

 Слёзы горькой печали у оставленных вдов,

 Им - невзгоды и  горе, и тяжёлые сны,

 И нелёгкие годы после страшной войны.

 Так  сложилась сурово  непростая судьба…

Но на мирных просторах  вновь поднялись хлеба,

 Веселей  заискрились в новых песнях слова.

 Это значит – Россия будет, будет  жива!

 Моё настроенье – отнюдь не отрада
 Мне, кажется, типа опять не везёт ,
 И эту печальную типа балладу
 Душа моя рваная типа поёт.
 
 Вчера  на свидание к тебе  торопился,
 Дрожало в  волненье моё существо….
 Не то, что так сильно я типа влюбился,
 Но чувствую –  кажется, типа того.

 С букетом фиалок я типа на крыльях
 Взлетел на двенадцатый типа этаж,
 Но дверь твоя мама сердито открыла –
 Совсем не одобрила мой эпатаж.

 Сверкнули глаза её типа тревожно,
 И  я типа понял,  что, кажется  влип!
 «Будь милая доченька с ним осторожна,
 Тебя он обманет, он тот ещё тип!»

Поднимаюсь по крутым ступеням
Бурями отёсанных камней…
Ташлы-Сырт*  – пространство по Эйнштейну, –
Кривизна  обрывов и теней.

Скалы горизонта – словно стены,
И за  их пределы не пройти –
Здесь, как будто в замкнутой Вселенной
Где начало, там конец пути.

Чист, как Космос, лёгкий светлый воздух,
Волны трав – как горная река,
Кружат вихри-ветры, кружат звёзды,
Сторожат вершины облака,

Сжатое дугой  упругой время
Изгибает в небе Млечный   свет…
В неземном – в четвёртом  измеренье
Мчит планета  в вечность дальних лет.

Ташлы-Сырт-южная граница плато Бийчесын в Карачаево-Черкесии.

Вдыхает небо дух медовых трав,
Нектаром веет нежный летний ветер.

В Джазлыке и в Дауте всё в цветах,
И ночь скользит в прозрачном лунном свете

Седой орёл свои крыла простёр,
В парении безмолвном, бесконечном,

И над горой, похожей на шатёр,
Его полёт казаться может вечным.

Кавказ — моя земля, мой отчий кров,
Где честь в душе у каждого мужчины,

Земля седых и мудрых стариков,
Легенд и песен, древних как вершины.

Поющие сёстры России — берёзы, берёзы,
Зелёные косы и свет серебра бересты...
Ещё не шумели над пашнями первые грозы,
Но вы уже шепчете песню весенней мечты.

И зноен июль, и февральские вьюги жестоки,
А вам бы опять окунуться в прозрачность весны.
Вы в тихой печали склонились у старой дороги,
Которая всё ещё помнит раскаты войны...

Лесная дорога, ты помнишь, как глухо стонала
Под тяжестью стали, изранившей ленту земли —
Сквозь пену огня, под разрывы и грохот металла
Три огненных года пылающим ветром прошли.

Такая вот у нас зима —
Завальный снег на всех тропинках,
Везде такая тишина,
Что слышно, как летят снежинки,

И слышно, как хрустит мороз,
По-зимнему  силён и стоек,
И слышен тихий стон берёз,
И слышен шелест крыльев соек…

22 марта 1943 года в белорусской деревне Хатынь было заживо сожжено 149 человек, из них — 75 детей младше 16 лет. Долгое время считалось, что это сделали немецкие каратели. Однако следствие показало, что это были каратели 118 батальона охранной полиции из числа бывших членов Киевского и Буковинского куреней Организации украинских националистов (ОУН.) Факт долго замалчивался, чтобы не омрачать отношения между народами СССР.

Сегодня потомки этих карателей хозяйничают на Украине, и теперь об этом надо говорить открыто, чтобы люди знали, что их ждёт!