Все мы герои и все мы изменники,
Всем, одинаково, верим словам.
Что ж, дорогие мои современники,
Весело вам?
55 лет назад, 26 августа, в глухом французском городке Йере умер Георгий Владимирович Ивáнов. Лучший поэт русского белого рассеяния. Его отпели, похоронили там же. На 40-й день в Нью-Йорке протопресвитер Александр Шмеман совершил панихиду. Через пять лет прах Ивáнова перезахоронят на парижском Сент-Женевьев-де-Буа. Последнимстихотворением этого человека было:
Сколько их еще до смерти —
Три или четыре дня?
Но когда-нибудь, поверьте,
Вспомните и вы меня.
Он, как, впрочем, и всякий настоящий поэт, оказался прав. Как был прав и когда говорил Роману Гулю (другу-издателю): «Писать о поэте в сто раз труднее, чем поэзию создавать». Но вспоминая Ивáнова, приходится именно «писать о поэзии», и, с точки зрения такта, лучшим жанром могут быть лишь «заметки», хотя литературоведческие наблюдения, которые в последние годы «возвращения» Георгия Владимировича всё прибывают и прибывают, имеют свою академическую ценность. Их обнаружить несложно. Мы лишь кое-что для себя отметим.
