В Верховном суде США началось слушание иска по поводу права частных компаний претендовать на информацию о геноме человека как на интеллектуальную собственность.
Иск был подан в 2009 году Американским союзом гражданских свобод (АСГС). В нем оспаривается право коммерческих компаний регистрировать патенты на генную информацию.
Американские власти выдавали такие патенты университетам и медицинским компаниям в течение почти тридцати лет.
Судебное решение по этому делу может иметь далеко идущие последствия для будущих генетических исследований.
В настоящее время множество частных компаний и исследовательских институтов в США и других странах мира используют данные о ДНК в разработке методик обнаружения различных генетических заболеваний, а также средств генной терапии. Как считают исследователи из Медицинского колледжа Вайль-Корнелл в США, патенты охватывают до 40% информации о геноме человека.
Заслуга природы или человека?
Иск АСГС, поданный совместно с Общественным патентным фондом, касается семи патентов на два человеческих гена, выданных американской компании Myriad Genetics.
Существует связь между этими генами и риском возникновения у женщин рака груди и яичников. Myriad Genetics разработала тест, позволяющий выявить мутации в этих генах, которые способны повысить риск развития рака.
Компания утверждает, что эти гены были выделены ею впервые, что делает их плодом человеческого труда и изобретательности, следовательно пригодным к патентованию.
АСГС отвергает эти доводы, утверждая, что гены являются творением природы, посему согласно американским законам не могут быть запатентованы.
Выступая после заседания Верховного суда, адвокат Кристофер Хансен, представляющий АСГС, заявил: «Компания Myriad Genetics не изобрела человеческие гены, которые рассматриваются в этом деле, и ей нельзя позволить патентовать их».
«Патентная система была разработана, чтобы содействовать инновационному процессу, а не для удушения научных исследований и свободного обмена идеями, что происходит из-за этих патентов», — сказал юрист.
Его напарник, также занятый в этом процессе, Дэниэл Рэвичер добавил, что выдача патентов на гены — это моральное оскорбление. «Гены — это основа жизни, они созданы природой, а не человеком», — сказал он.
В 2010 году федеральный суд в Нью-Йорке решил дело в пользу АСГС, однако апелляционный суд в двух случаях встал на сторону компании Myriad Genetics.
Верховный суд отменил решения апелляционной инстанции и теперь пересматривает дело. Ожидается, что постановление по нему будет вынесено в июне.
Исход этого процесса может иметь важные последствия для всей многомиллиардной американской фармакологической промышленности.
Фармкомпании типа Myriad отстаивают позицию, что в отсутствие патентов разработка генетических тестов и методов генной терапии застопорится, так как исследователи не смогут возместить огромные средства, вложенные в этот труд.
«Бесчисленные компании и инвесторы поставили на кон миллиарды долларов, вложенных в такие исследования, рассчитывая на получение патентной защиты», — заявил Питер Мелдрам, президент и глава компании Myriad Genetics.
По его словам, материалы и методы, защищенные патентами, являются произведением человеческого ума и длительного, упорного труда, они ведут к созданию важных для здоровья людей препаратов, которые прежде были недоступны.
Комментарии
биомедицинские компании владеют правами на 20 процентов (sic!) всех известных человеческих генов
Светлана Коппел-Ковтун, 18/10/2021 - 07:23
Первый патент на дезоксирибонуклеиновые кислоты был получен в 1980 году: Стэнфордский университет закрепил за собой право использовать разработанную в лабораториях Стэнли Коэна и Герберта Боера технологию создания рекомбинантных ДНК, которая позволяла вносить разнообразные изменения в геномы живых организмов.
В том же году состоялся знаменитый процесс Даймонда против Чакрабарти (Diamond versus Chakrabarty), по итогам которого Верховный суд США решил, что живые организмы могут быть объектом патентования в том случае, если они были изменены человеком. Поводом к разбирательству стал патент, полученный американским микробиологом индийского происхождения Анандой Чакрабарти на созданных им генетически модифицированных бактерий Pseudomonas, которые могли расщеплять сырую нефть. Разные инстанции принимали решения то в пользу ученого, то против него, но значимым для будущих процессов стал итоговый вердикт.
Заключение суда (принятое пятью голосами против четырех) стимулировало бум патентования всевозможных генетически модифицированных организмов: от вирусов и бактерий до растений, животных и культур клеток. Последним этапом стало патентование генов - участков ДНК, кодирующих те или иные белки организма.
Одним из самых известных процессов, связанных с оспариванием прав на клетки, стал процесс Джона Мура против Калифорнийского университета. В 1976 году Муру диагностировали редкую разновидность лейкемии и, чтобы сохранить ему жизнь, удалили селезенку. Врач Дэвид Голд сумел получить из больного органа линию раковых клеток, способных к бесконечному делению и получил на нее патент. Клетки стали популярны у биологов и медиков-клиницистов, которые приобретали линию у патентообладателей. Мур попытался оспорить выдачу этого патента, однако суд счел, что его претензии не обоснованы.
Процесс такого генетического "огораживания" был стихийным, поэтому годами никто не представлял себе масштабов происходящего. Первая более или менее системная оценка, да и то - только для Homo sapiens, была проведена в 2005 году. Выяснилось, что ученые и биомедицинские компании владеют правами на 20 процентов (sic!) всех известных человеческих генов. Какова эта доля сегодня - неизвестно.
Далекие от биологии люди узнали о том, что их гены уже давно кому-то принадлежат, в начале 2000-х годов, когда начались процессы о патентах на гены BRCA1 и BRCA2. Мутации в этих генах существенно повышают риск развития рака груди и яичников у женщин. Биотехнологическая и диагностическая компания Myriad Genetics в 1998-м и 2000-м годах соответственно запатентовала эти два гена, а также их мутантные варианты и методики выявления мутаций. А уже в 2001 году лаборатории, занимающиеся диагностическим тестированием на изменения в генах BRCA, получили письма с требованием прекратить все работы или выплатить Myriad причитающиеся отчисления.
Адресаты писем, а также правозащитные и общественные организации с такой постановкой вопроса не согласились и подали на компанию в суд. Разбирательства тянулись много лет, причем большая часть решений выносилась в пользу Myriad. Истцы упорно оспаривали вердикты, и очередной этап слушаний завершился 17 августа 2012 года. Апелляционный суд вновь счел, что патентные права биотехнологической компании на гены BRCA1 и BRCA2 законны.