Как попытка введения налога на Интернет привела к запуску проекта по освобождению советского культурного наследия
На прошлой неделе стало известно, что в Администрации Президента поставили крест на идее создания общества по коллективному управлению правами, собирающего налог на интернет — 25 рублей в месяц с каждого пользователя мобильной и фиксированной связи. Против проекта высказались как представители телекома и интернет-индустрии, так и правообладатели, и правительство вняло: вместо «глобальных лицензий» государство берёт курс на открытие доступа к знаниям и культурным ценностям. Причём госбюджету «Общественное достояние» обойдется в 100 раз дешевле, чем налог РСП.
Концепция проекта «Общественное достояние» появилась на свет вместе с Ассоциацией интернет-издателей, учреждённой при поддержке Российской государственной библиотеки в содружестве с «Википедией» и сетевыми общественными деятелями. Смысл концепции прост: государство должно обеспечить гражданам доступ к знаниям и культурным ценностям (и не просто к тысяче лучших фильмов, а ко всему, что только можно сделать общедоступным — начиная с советского наследия и заканчивая произведениями, созданными по госзаказу). Изначально концепция предполагала два подхода: в общественное достояние (как режим максимально свободного использования) предполагалось перевести советское наследие и служебные произведения, созданные в советское время или по госзаказу. В то же время объекты авторского права, созданные после распада СССР и имеющие высокую коммерческую ценность, могут быть переведены в режим свободных лицензий (введены в 4 часть ГК РФ в прошлом году).
Однако первым импульсом для реализации концепции стало не открытое письмо её создателей и не исследования ситуации в России и за рубежом (которые были представлены ещё Дмитрию Медведеву когда он был президентом), а «антипиратский» закон о кино и принятая в ноябре его расширенная версия, касающаяся уже всех видов контента. Оба этих закона установили жёсткую и четкую схему охраны объектов авторского права, что в сочетании с запутанной историей с правами на советское наследие поставило под угрозу преследования сотни тысяч сайтов на русском языке, к каждому из которых могут быть предъявлены иски и претензии. И это в условиях, когда других каналов получения знаний и культурных ценностей у российских пользователей ещё просто не существует.
Вопрос о необходимости открытого доступа к советскому наследию уже дважды поднимался на заседаниях Совета по правам человека при Президенте РФ в присутствии Владимира Путина, причём оба раза выступавшим удалось заручиться его поддержкой. Результатом встречи с СПЧ стали решение главы государства поддержать идею открытого доступа к советскому кино (уже дано поручение правительству) и постановка вопроса о полномасштабной реализации проекта «Общественное достояние» — в соответствии с представленными Владимиру Путину предложениями АИИ. Вопрос мог бы со временем разрешиться сам собой — не будь «антипиратский» закон расширен на все типы электронного контента, и не поведи РСП безудержную атаку на русских интернет-пользователей и абонентов мобильной связи. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Решительный натиск РСП чуть не закончился быстрой победой...
Налог на интернет: условно-глобальное решение проблемы, которой нет
Ни ужесточение «антипиратского» законодательства, ни активное сопротивление интернет-компаний и самих правообладателей не заставили РСП отказаться от идеи потребовать из госбюджета огромные средства (300 млрд. рублей) для решения проблемы, само существование которой вызывает большие сомнения. Тем не менее рассказать о мнимой необходимости реализации своего предложении Союз успел везде, освоив даже площадку Общественного совета Минкультуры РФ, где 18 февраля 2015 года состоялось заседание, посвященное неоднозначной инициативе Никиты Михалкова.
Судя по высказываниям участников упомянутого обсуждения, сторонники налога на интернет настроены серьезно. Например, историк Константин Ковалёв-Случевский, по-видимому, считает, что правообладателям пора на битву: писатель предложил создать кибер-полицию и заявил: «Если мы на войне, мы обязаны следить за нашими врагами». А враги — это интернет-пользователи, которых нужно победить (надеемся, что не уничтожить) и, видимо, ограбить — по всем законам военного времени.
Напомним, результатом внедрения «михалковской» концепции должно было стать введение налога на Интернет — «антипиратского сбора», выплачиваемого правообладателям через операторов связи. Принятие проекта на государственном уровне обязало бы каждого абонента сотовых, кабельных и прочих сетей платить по 25 рублей в месяц некой организации — в теории, распределяющей полученный доход между правообладателями. Согласно концепции, последние заключают с указанной компанией (аккредитованной государством) лицензионный договор, в соответствии с которым организация получает право на распространение контента, а создатель произведения — некоторые отчисления, за счет которых, по идее инициаторов проекта, правообладатели и были бы обеспечены стабильным доходом от налоговых сборов.
Разработанный законопроект также предполагал создание в Рунете еще одного реестра — общедоступного списка произведений авторов, заключивших лицензионный договор. Открытым остался вопрос «глобальности» лицензии: непонятно, кто захотел бы включиться в схему, предложенную Российским союзом правообладателей (который и сейчас собирает для авторов деньги, однако не спешит открывать обществу информацию о своей деятельности, вызывая вполне понятное недоверие как потребителей контента, так и его создателей).
Далеко не все правообладатели сочувственно отнеслись к инициативе: так, ФТМ Энтертейнмент" от имени Ассоциации продюсеров кино и Гильдии продюсеров России заявила, что «профессиональные организации кинематографии категорически против идеи введения коллективного управления правами в информационно-коммуникационных сетях, изложенной в Концепции». По мнению продюсеров, предложения «противоречат национальному и международному законодательству, экономическим основам кинематографии и неизбежно приведут к разрушению российской киноиндустрии». В том же ключе высказалась и Ассоциация музыкальных компаний НФМИ, назвавшая инициативу «максимально бесполезной и, более того, вредной как для правообладателей, так и для пользователей», и предрекшая, что воплощение Концепции повлечет «разрушение молодого и перспективного рынка цифровой дистрибуции, который имеет стабильную мировую тенденцию к ежегодному росту даже в условиях общего экономического кризиса».
Экономические цели проекта вызвали огромные сомнения как у рядовых пользователей, так и у специалистов. А ведь воплощение концепции потребовало бы немалых финансовых вливаний, источником которых должен был стать госбюджет. Т.е. фактически российских интернет-пользователей хотели заставить заплатить за создание системы, которая бы каждый год вытягивала из них еще по миллиарду долларов (300 рублей в год с человека при 260 млн. абонентов равно 78 млрд. рублей). Конечно, только при том условии, что порог в незначительные, на первый взгляд, 25 рублей не перерос бы в суммы более «глобальные».
Крайне неоднозначным представляется и механизм технической реализации системы: судя по концепции, разработанной для РСП группой компаний «Систематика», для анализа потребляемого контента будут использоваться предоставляемые провайдерами копии трафика пользователей, что противоречит всем законам, в том числе23 статье Конституции РФ, гарантирующей гражданам России «право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну». Не говоря уже о том, что копия шифрованного трафика (а это и обычный https — например, просмотр фильма, закаченного и расшареного в любое облако, и анонимайзеры, и прокси-сервисы, и vpn, и шифрованый p2p), на который приходится примерно четверть трафика в СНГ (данные Group IB), не даст никаких данных для анализа.
Что примечательно, сторонники концепции упорно называли «домыслами» терминологическое обозначение «налог на интернет»: так, гендиректор ВОИС Андрей Кричевский на заседании Общественного совета всячески подчеркивал, что концепция «глобальной» лицензии «носит исключительно гражданско-правовой характер». Другим аргументом Кричевского был тот факт, что «ставка в размере 25 рублей в месяц составляет менее десяти процентов от средних затрат на подключение к интернету». И это, видимо, ее полностью оправдывало.
Вопросы, воспроизведенные 18 февраля на заседании: «Чем мотивируется размер ежемесячной платы — 25 рублей? Какой процент от собранных денег будет потрачен на собственные нужды обществ, которые будут заниматься сбором? Как будут распределяться деньги?» — так и остались без ответа. Реакцией на них служили лишь уверения в необходимости механизма и странное утверждение о том, что с введением налога на интернет российские пользователи наконец стали бы законопослушными гражданами.
В этом контексте примечательно высказывание актрисы Ирины Мирошниченко: «Я бы поставила вопрос совершенному по-другому. Можно жить законно (за всё в этой жизни нужно платить) или нет? Человек платит 300 рублей в год, после этого он свободен в выборе — хочет смотрит, хочет не смотрит, — но живет он законно. Это огромная выгода!». А легальной жизнь каждого россиянина должен был сделать коллективно собранный миллиард долларов — своеобразная индульгенция в информационную эпоху. Правда, столь же мнимо эффективная — в условиях трансграничности Интернета и локальности ГК РФ.
Возможно, ставка была на то, что русский человек, получив неограниченный — по теории разработчиков концепции — доступ к культурному контенту, начал бы потреблять его много интенсивнее (по принципу оплаченного шведского стола на отдыхе). Однако реальность предлагает далеко не такие радужные сценарии. Которых, к счастью, после остановки проекта вполне можно избежать.
Идея налога на Интернет не нова и возникала она, конечно, не только в России. Один из самых свежих примеров — инициатива премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, который в октябре 2014 года предложил решить проблемы с дефицитом бюджета с помощью введения налога на интернет-трафик — 150 форинтов за каждый потребленный гигабайт, т.е. около 26,5 руб. Однако идея дорого обошлась Орбану: на последних выборах он потерял своё большинство в 2/3 парламента.
Венгерские власти получили протестующую толпу, которая демонстрировала всю глубину своего возмущения летящими в здание правительства компьютерами и их составными частями. Акция получилась современной и по-европейски технологичной: вместо факелов люди освещали себя смарфонами, камни заменили ноутбуками, а самым грозным оружием демонстрантов стала информационная кампания и реакция Евросоюза, осудившего «недемократичную инициативу». По сути, авторы налога на интернет настолько заигрались в своём желании и дальше обирать пользователей так же, как они уже собирают налог с «болванок» и цифровых устройств, что совсем потеряли из виду реальный политический контекст. В результате «глобальная лицензия» стала утопией — но бесконечные дискуссии с её сторонниками привели к другим неожиданным подвижкам. Но для успеха «Общественного достояния» одного «налога на интернет» было бы мало. Но тут «помогла» главная катастрофа российской интернет-индустрии: антипиратское законодательство Железняка и министерство культуры. Даже если оно задумывалось как фон для принятия налога на интернет, «сработало» оно на другую идею.
Вечная дорога к прекрасному становится прекрасной дорогой к вечному
Борьба с «пиратами» в России уже имеет свою историю: одним из ее результатов стал действующий федеральный закон № 187 ФЗ от 2 июля 2013 г. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам интеллектуальных прав». Его расширенная версия, принятая правительством в середине ноября, вступит в силу 1 мая 2015 года, распространив разработанные механизмы защиты и все объекты авторских и смежных прав, за исключением фотографических произведений. Согласно позиции Минэкономразвития, существующая система достаточно эффективна, «при этом введение дополнительных элементов правового регулирования сферы авторских и смежных прав в сети „Интернет“, наличие множественности таких механизмов с различными правовыми режимами, а также отсутствие взаимосвязи и единообразного правового регулирования рассматриваемой сферы может повлечь негативные последствия в правоприменительной практике».
Реализация дополнительных ограничительных мер не имеет смысла, тем более в условиях, когда уже принятые законопроекты не были опробованы, а их эффективность предстоит оценить лишь после формирования истории правоприменительной практики.
Кроме того, в какой-то момент стало очевидно, что все последние законодательные инициативы в России ведут к ограничению доступа интернет-пользователей к культурному и научному контенту, а такая политика не соответствует целям правительства и Президента. Особенно в условиях начинающейся торгово-экономической блокады и санкций. Система регулирования стала настолько жёсткой, что даже сам Минкульт вынужден был почти что похоронить проект Национальной электронной библиотеки под слоем отчётности и за стеной авторизации. К концу прошлого года стало понятно, что эта политика будет в ближайшем будущем пересмотрена.
Переломной точкой в этой истории стало заявление Владимира Путина, который ясно дал понять, что сейчас основной приоритет для России — развитие культуры в стране, и «антипиратский» закон принимался «не для того, чтобы закрыть людям дорогу к прекрасному и вечному, а для того, чтобы защитить интересы тех, кто этот продукт создает». Поэтому сейчас на первый план выходит проблема доступа граждан к культурному наследию, решить которую может формирование общественного достояния. В декабре 2014 года Президент поручил Правительству Российской Федерации «представить предложения по определению правового статуса кинематографических произведений, являющихся национальным культурным наследием, и обеспечению права граждан на свободный и безвозмездный доступ к таким произведениям» (Пр-2783, п.1д). Подобные нововведения в России уже традиционно начинаются с кино, но за ним, без сомнения, последуют и другие виды культурного и научного контента.
Идею перевода культурных ценностей в открытый доступ в интернете поддержал Первый заместитель руководителя Администрации Президента РФ Вячеслав Володин, поддержавший реализацию проекта в полном масштабе. Для Володина всё просто и ясно: пока в интернете нет качественного контента, жаловаться на сеть — всё равно что сетовать на влияние улицы («в плохом смысле») и всё равно отправлять детей гулять одних. Другое дело, если рядом с домом библиотека или университетский кампус. Удивительно, что эта простая и ясная логика имеет так мало сторонников в Министерстве культуры, которое считает своей главной задачей введение нового налога и создание дополнительных ресурсов, справедливое распределение которых в принципе нереально.
Общественное достояние и примирение интересов
Конечно, отчаянные попытки правообладателей защитить свою интеллектуальную собственность вполне понятны, но запретительные инициативы не должны доходить до фанатизма. Традиционным индустриям пора осознать, что мир изменился и старые механизмы не могут эффективно работать в современных условиях. Поэтому необходимо искать новые бизнес-модели, осваивать новые источники дохода, которые при растущем информационном потреблении способны приносить гораздо больше прибыли, чем устаревшие схемы прошлого века.
Реализация проекта «Общественное достояние» для России может стать прецедентным решением проблемы информационного неравенства — одной из наиболее острых для современного мирового сообщества и, в частности, стран БРИКС, которые занимают более прогрессивную позицию и в вопросах регулирования охраны авторского права. Основная идея разрабатываемого проекта изложена в исследовании «Модель регулирования авторских прав в интернете»:
«Попытки защитить интеллектуальную собственность и интересы индустрии ставят под угрозу свободный доступ к объектам общего культурного наследия, лишают российских граждан возможности поделиться лучшими образцами советского искусства, пополнить свой культурный багаж и познакомить детей с историей столь важного для нашего государства периода. Такой поход постепенно разрушает страну, стирает национальное прошлое из народной памяти.
Однако еще не поздно исправить ситуацию — для этого необходимо лишь несколько по-другому расставить приоритеты: конечно, государство должно заботиться о защите авторских прав, однако есть и более важная цель — обеспечение доступности общественного достояния для всех российских граждан.
Сейчас Россия имеет все шансы и возможности радикально улучшить ситуацию в сферах науки, культуры и образования и закрепить лидерскую позицию прогрессивного и открытого государства на мировой арене. Все международные договоры разрешают модификацию национального законодательства, если только оно не предполагает ограничения охраны для произведений и авторов других стран. Это значит, что путь открыт и ситуация требует продуманной программы действий и внимания со стороны правительства».
Согласно идеологии проекта «Общественное достояние», он не подразумевает полного освобождения пользователей от ответственности за использование чужих произведений или лишения авторов заслуженных доходов. Авторские права должны охраняться законом, но в разумных пределах и на срок, когда это экономически целесообразно для самого правообладателя. Поэтому вполне логично, чтобы продукты творческой деятельности, создание которых оплачивается за счет государственного бюджета, принадлежали бы всем гражданам страны. Режим общественного достояния должен быть распространен не только на объекты авторских и смежных прав, возникшие на территории СССР, но и на произведения, созданные и создаваемые в России за счёт средств бюджета.
Сейчас важными шагами для культурного развития российского общества должны стать организованный выкуп всех прав на произведения живых классиков советской и русской культуры для перевода их произведений в режим открытого доступа и формирование публичного реестра для произведений, авторские права на которые охраняются в особом порядке.
Принятие предлагаемых РСП мер по борьбе с пиратством в Интернете грозило бы индустрии лишь новыми финансовыми потерями, а пользователям — ежемесячными платежами (включая бабушек-пенсионеров). В этом смысле понятно, что политически лучшее, что можно предпринять в текущей ситуации, — открыть гражданам России (и всем гражданам бывшего СССР!) доступ к национальному наследию, которое бесценно для образовательной сферы и составляет часть культурной памяти народа.
Российские интернет-пользователи, заинтересованные в получении новых знаний, — не воры и не мошенники, в отношении которых требуется использовать механизмы, заставляющие заранее оплачивать предполагаемое правонарушение. В настоящее время у России есть реальный шанс стать передовым государством, демонстрирующим всему миру пример заботы о культурном и интеллектуальном уровне развития граждан, умение адаптироваться к новым условиям и открытость переменам, которые несет собой век высоких технологий. И наиболее эффективный механизм реализации этой возможности — общественное достояние.
Процесс воплощения проекта уже запущен: по заказу Правительства РФ Московский государственный университет и Высшая школа экономики проведут совместное исследование, главная цель которого — представить конкретную стратегию реализации проекта и обосновать его макроэкономический эффект. Предварительное изучение вопроса (доклад АИИ «Трансформация авторского права в интернете» и упомянутое уже исследование «Модель регулирования авторских прав в интернете») дает основание предполагать, что из-за разницы в скорости оборота и специфики информационной экономики инвестиции в «Общественное достояние» в размере 3,6 млрд. ежегодно могут дать экономический рост на 100-120 млрд. рублей. Одними из основных выгодоприобретателей станут издатели, интернет-индустрия и операторы телекома, что послужит импульсом для развития информационного сектора российской экономики.
Предполагается, что администратором проекта будет Российская государственная библиотека или созданная под ее эгидой Национальная электронная библиотека, инициаторами — Фонд развития интернет-инициатив и Ассоциация интернет-издателей, а ключевыми партнерами — Ростелеком, ГП НТБ, Президентская библиотека, НП «Викимедиа РУ», «РВК» и «Сколково».
Бюджет проекта (3,6 млрд. рублей) будет поделен на несколько частей в соответствии с типами контента, авторские права на который требуют выкупа. Предполагается, что большая часть средств (1,6 млрд.) пойдёт на главный источник знаний — книги (из которых 1 млрд. выделен на оцифровку и выкуп прав на произведения на русском языке, 500 млн. — на выкуп прав зарубежных издателей, а 100 млн. в год планируется потратить на программу переводов иноязычных произведений на русский язык в рамках соглашений с издателями и правообладателями в других странах). Ещё 700 млн. в год планируется потратить на музыку и аудио-архивы и 1 млрд. — на кино-контент (архивы и тв-видео).
Вложений потребуют также исследовательские проекты и техническое обеспечение сервисов: 100 млн. в год должен получить ФРИИ (на запуск масштабной программы исследований, конференций и конкурса учебных работ на тему информационной экономики, общества знания, общественного достояния и продвижения знаний и культурной памяти, причём до трети суммы может быть потрачено на соцпроекты), а еще 200 млн. могут достаться Национальному центру информатизации — СП «Ростеха» и «Ростелекома», которые будут обслуживать облако связанных с проектом государственных сервисов, создаваемое в партнёрстве РГБ-НЭБ-Википедии. Задачей НЦИ или другого интегратора может стать поддержание базы первоисточников в НЭБ, а также IT-интеграция систем.
Понятный механизм воплощения и ориентирование на реальные потребности российского общества привлекают в число сторонников проекта «Общественное достояние» даже тех, кто первоначально стоял за концепцию налога на интернет. Более того, инициатива может частично возместить потерянные надежды на реализацию концепции «глобальных лицензий» их организаторам — за счет выкупа и компенсационных пакетов владельцам авторских прав. Правда, они не смогут распоряжаться бюджетом самостоятельно — и предлагать сделки на неопределённое число участников, ни вводить дополнительные сборы. Главным действующим лицом проекта может оказаться группа общественников во главе со спасителем библиотеки Шнеерсона Александром Вислым, директором РГБ, которому уже досталась миссия быть оператором Национальной электронной библиотеки.
«Единственный реальный выход для нашей страны — это перевод того, что нужно для образования и культуры широких слоёв населения, в цифру», — говорил в одном из своих интервью директор РГБ Александр Вислый. Только в таком формате граждане России смогут получить доступ к произведениям науки и культуры, а режим общественного достояния даст библиотекам право на оцифровку, позволяя распространять знания в объемах, соответствующих новой информационной эпохе.
Иван Засурский, Наталия Трищенко
chaskor.ru
