Пролог
Очень жаль, что мы так быстро забыли произведения наших классиков... Потому как фраза или же пример взятый из известной когда-то всем литературы смогли бы предотвратить появление в нашей жизни очередной «горячей точки»! «Дъявол в мире борется с Богом, а поле битвы — сердца людей!», — фраза которую надо чаще вспоминать нам, а для этого реже брать в руки компьютерную мышь или же пульт, а вместо них открывать творения Достоевского, Гоголя, Пушкина, Толстого, Некрасова, Лескова...а может быть Евангелие?
Если бы мы могли воспроизвести на холсте при помощи красок наши каждодневные душевные терзания и переживания, то скорее всего перед нами предстала бы страшная, или даже ужасная картина. В середине думаю красовалась бы черная кровоточащая дыра безысходности, которую мы пытаемся заткнуть «браком по расчёту», «выгодной дружбой», «полезными людьми» и т.д. И, как бы мы не старались нам лишь иногда на короткий миг удаётся преобразить картину своей души.
Всё дело в том, что мы плохие художники, возомнившие к тому же черно-белую графику — совершенной вершиной искусства. Наше духовное зрение своим гипертрофированным эгоизмом мы превратили в односложный монохромный механизм, разделяющий людей на плохих и хороших, добрых и злых, приятных и неприятных, красивых и уродливых, больных и здоровых. Всех людей, не живущих по нашим правилам, не следующих веяниям нашей моды, не спешащих сломя голову удовлетворять свои потребности мы отнесли к нами же созданной группе — умалишённых идиотов. Мы не новаторы, такие «одаренные» люди как мы существовали всегда! На протяжении многих веков и тысячелетий друг с другом соседствовали «идиоты» и «непризнанные гении». И только отвлеченный взгляд на этих персонажей позволял мыслящему человеку в «идиоте» увидеть тихого, смиренного христианина, а в «гении» угадать поглощенного собой уродливого безумца!
«Обычная история»
«Я всё равно спасу эту бедную девушку! Вы не представляете с кем связались!», — с таких громких фраз началась для меня история, сюжет которой мог бы послужить основой для сценария очередной многосерийной мелодрамы, которыми нынче так преисполнена наша жизнь. Но, вернемся всё же к истории. Спасать девушку собирались из заточения в монастыре, так мне сообщила журналистка, занимающаяся этой животрепещущей темой, или говоря иначе этим «жаренным материалом». Чтобы не путать читателя постараюсь изложить с известного мне «начала» историю, которая заставила меня вспомнить о бренности нашей жизни, о драгоценном сокровище — христианской вере и о ...Достоевском. В один из обычных ничем непримечательных дней в нашем городе на железнодорожном вокзале появилась одинокая, плачущая, боящаяся всего девушка. В свои 20 лет она осталась одна в незнакомом городе, без документов и средств к существованию. Назвать её положение плачевным, это значит не сказать практически ничего. Две недели девушка скиталась в поисках еды, тепла, крова над головой. «Меня прогоняли прочь люди, живущие на теплотрассе», — позже расскажет Наташа. «Ты не наша и нам не нужна!», — озлобленно кричали те, которых мы порой и за людей то несклонны считать. Новая жизнь началась для девушки с разговора с продавщицей церковной лавки, стоящей близ железнодорожного вокзала. По-матерински сочувствуя случившемуся несчастью женщина предложила Наталье поискать приюта в женском монастыре и дала необходимые деньги на дорогу.
«Грязная, уставшая от скитаний, еле живая, напуганная девочка с большими по-детски чистыми и наивными глазами», — такой увидела семь лет назад Наташу на пороге женского монастыря игуменья София. Чего только не было за эти годы. Была школа и коррекционные педагоги с которыми занималась девушка, не так давно кстати начавшая читать и писать... А потом была вереница людей, которые хотели «приодеть» или же «адаптировать к социуму» Наталью. Для многих из них «бессмысленной тарабарщиной» звучали словам матушки Софии о монастырском уставе, о сохраненном девстве, о промысле Божием. В монастырь то и дело доброхоты приносили вещи, как им казалось более подходящие Наташе. Таким людям цветастые кофты и яркие юбки и блузки представлялись некоторым «утешением» для исстрадавшейся юной девушки. Считая монашество и девство чем-то второсортным они то и дело юной послушнице сулили красивого жениха и очаровательных детей. Трудно было девушке устоять среди всех этих «советов» и «пожеланий», таких казалось искренних и добродушных. Всё время матушка София как могла помогала девушке. Дав ей одежду, еду и кров она с необходимой осторожностью как могла оберегала её юную душу от всяческих нападок и искушений.
Даже кратковременная болезнь оставляет порой нам свой след на всю жизнь. Так произошло, к сожалению, и с Натальей. Те страшные две недели пребывания на улице отзываются до сих пор болезнью ног, спины и головными болями. Конечно все сестры монастыря по мере своих сил помогают «Наташеньке» (именно так ласково её называют все) избавиться от страшных болей, но порой они приходят слишком внезапно и надолго. Тогда приходится вызывать скорую и девушка на какое-то время покидает уютный и привычный монастырский дом.
Не помню кто, но очень хорошо заметил, что именно в больнице человек верующий ещё сильнее укрепляется в своей вере, стремясь избавиться от грехов, а отрицающий Бога увлеченный самостью и теряя её глянцевое обличье превращается в одни лишь осуждение и гнев. Враг рода человеческого дьявол играя на струнах горделивой души человеческой всегда пытается внушить человеку его самодостаточность, а если сердце человека не очищается от греха, то тогда и остальных уже желает увлечь за собой в погибель невзирая ни на какие обстоятельства. Этими обстоятельствами только и в силах мы оправдать поступок женщины, решившейся спасти Наташу из мнимого «темного заключения» (под которым она понимает пребывание девушки в монастыре).
Эпилог
Конечно, эта история, рассказанная в новостях мене чем за минуту возможно у многих людей на следующий день исчезнет из памяти. Это произойдет, наверное, от того, что из всего рассказа мы выберем «скандальные факты», а про остальное забудем. К сожалению, таковы наши омертвевшие к добру души, что мы склонны реагировать лишь на «негативные раздражители». Как бы страшно это не звучало, но мы запутались и забыли что такое доброта, любовь и милосердие. Девушку, которую Господь сохранил и хранит до сих пор от греха и страстей мы считаем человеком живущим неполноценной жизнью и скорее пытаемся увлечь и затолкать буквально силком в наш мир. Мы не можем терпеть настоящих чистоты, красоты и искренности, потому скорее пытаемся обозвать веру — мракобесием, девство — ущербностью, а родительскую заботу — узами и темницей. Мы делаем всё чтобы живущий рядом с нами человек грешил не хуже, чем мы, желая оправдаться грехами других. Таково наше время... ничем не отличающееся от других.
