Слепой музыкант

За брошенный гривенный в шляпу скитальца,
За корочку заплесневевшей буханки,
Слепой музыкант шарит чуткими пальцами
По талии тонкой, усталой тальянки.

Слеза по щетине. Он рвёт наизнанку,
Лаская медь клавиш, как девичий локон,
Измятое сердце и душу тальянки
Рыдая о доле своей одинокой.

Поёт в тошноте продуктового рынка
Среди матерщины лабазников ловких...
Согнувшись в погибель, слезливо и пылко,
Ему подвывают две старых воровки.

Тоска их хмельная, не в такт и не в ноты,
То падая в стон, а то в вопль вырастая
Поёт в забулдыжной, угарной дремоте,
Что жизнь пролетела, до боли пустая.

Не знавших Светила слепцов и воровок
Распевы, нездешне светло и певуче,
Сквозь сумраки душ и сквозь сердца воронки,
Врезаются в сон тучных благополучий.

В три шеи их гоним мы, негоцианты,
К последней каморке — к кресту на погосте.
Кричим, что нельзя принимать бриллианты
За ветошь и хлам, за порока коросты.

Когда обезлюдеет торжища площадь
И дождь смоет запах помоечной вони,
Услышим, как в темень, где звезды полощут,
Уносится стон одинокой гармони.

Я тоже, духовным слепцом и скитальцем,
Пою беспробудно реальность иную
На ощупь плутая. Подушками пальцев
Гармонию Неба лью в толщу земную.