За окном медленно проплывали поля, бедные лесочки, деревеньки. Под стук колес хорошо дремалось. Апрельское солнце приятно согревало лицо девушки, и хорошо ей было думать, что вот скоро Пасха, а там и лето со всеми его чудесами… Пассажиры на нижних полках еще и познакомиться не успели, а речь уже шла о судьбе России. Бледные и слегка взвинченные от весеннего авитаминоза, они видели всё соответственно – мрачно и безнадежно. Говорили о потере нравственных ориентиров, которые передавались когда-то от бабушек внукам.
- Да чего там , включите телевизор и все понятно, - махнула рукой учительница истории, сидевшая слева у окна, и сердито отвернулась от собеседников.
В купе стало как-то особенно тягостно, даже зубы заломило. Все уставились в окно, а там как нарочно – оголившийся из-под снега прошлогодний мусор да неухоженные убогие деревни…Так в тишине прошло несколько минут.
Вдруг с верхней полки раздался чистый и сильный девичий голос:
- И все-таки я с вами не согласна ! Не согласна , и всё!
Девушка ,с самого начала пути не подававшая признаков жизни ,села на своей полке ,и все удивленно разглядывали её. Она аккуратно спрыгнула вниз, достала из-под своей подушки ажурный вязаный платочек и, уютно укутавшись в него, удобно уселась рядом с учительницей истории.
И всё как-то сразу изменилось в крохотном пространстве купе. Неуловимо. Как будто перспектива унылого путешествия с неприятными людьми вдруг обернулась обещанием интересного и тёплого разговора с давним другом. Девушка, слегка смущаясь, обвела взглядом своих соседей и радостно представилась:
- Ася. Давайте познакомимся!
Игорь Викторович с симпатией смотрел на попутчицу – она ему сразу понравилась. Учительница поглядывала ревниво и неприязненно. Девушка была свежа и хороша, но дело было не в этом. Главное – в ней было нечто, что возвышало её над всеми красавицами и мудрецами, если в них этого не было. Что это такое учительница не могла понять , и потому была раздражена.
Четвёртой попутчицей была скромная полноватая женщина с виноватой улыбкой на лице. Её участие в разговоре ограничивалось этой улыбкой и согласным киванием - она боялась, что поинтересуются её мнением, поэтому заранее со всеми соглашалась. На Асю она уже смотрела с обожанием и как-то сразу расслабилась: перестала стыдиться своего фланелевого , черного с синими восточными огурцами, халата, отсутствия прически, варёных яичек в целлофановом пакете, которые уже успела вынуть из сумки и выложить на столик.
- Я, знаете, слушала ваш разговор,- продолжала Ася,- всё вы правильно говорите, и для уныния, конечно, есть причины. Но вот ведь у всех вас, наверное , есть дети. И вы хотите их вырастить, или там внуков уже поднимаете, - девушка взглянула на Игоря Викторовича,- И никогда руки в этом деле у вас не опустятся. И если бывают особенно тяжёлые моменты, отчаяние даже, вы это всё переживаете, а потом всё сначала. А почему? Да потому, что вы их любите и надеетесь, несмотря ни на что… Так и со страной, с Россией нашей..
Девушка помолчала и ,как бы не замечая, что никто не проронил ни слова, продолжала:
- Не знаю, веруете ли вы. А я точно знаю – не оставит нас Господь и детей наших не оставит. И деревни эти…- Ася кивнула в окно, - А что до того, будто некому традиций передать, так неправда это. То есть правда, конечно, но ведь их не только люди могут передавать.
Было видно, что девушка волнуется, хочет сказать что-то очень важное для себя и боится, что её не поймут. Говорила она быстро, сбивчиво – ситуация была для неё явно непривычная. Попутчики смотрели на Асю напряжённо, будто боялись пропустить хоть слово.
- Может вам глупым покажется, что я скажу сейчас, или мелочным, но я всё равно скажу. Ну вот хоть мужики наши бородатые , православные, которых в каждом храме сейчас встретить можно. Я всё любуюсь, как они друг друга целованием встречают. Красиво как! Как естественно – не учились же они этому, а вспомнили – руками, плечами, губами. Уши перезвон колокольный узнали. Как в храмах крестятся, молятся те, кто от родителей и бабушек своих ни слова о Боге не слышал! Как они всё там быстро понимают, запоминают – нет, вспоминают!
Я, между прочим, в детском доме выросла, подкидыш я. Но это не важно. Важно, что ни о каких традициях православных или хотя бы русских, там речи не было. Скудно и тоскливо, грубо очень, и еще стыдно… Но вот попалась мне в нашей библиотеке книга, которую никто никогда не брал читать. Вы знаете, конечно, это «Идиот» Достоевского. Я тогда еще совсем девочкой была, но как-то сразу поняла – князь этот, Мышкин – идеал человека. Все такими должны стать, тогда и счастье на земле будет. Как мне хотелось о нем всем людям рассказать. Объяснить! Никто меня слушать не стал, посмеялись только. Сказали, своих идиотов полно. А я не обиделась. Главное – князь этот со мной на всю жизнь остался, вместо отца и матери . А когда я к Богу пришла, тогда и поняла про Кого Фёдор Михайлович свой роман написал ,и для чего книгу эту мне в нужный момент Господь послал. Я ведь тогда после очередной «тёмной», которую мне девчонки устроили, всё обдумывала, как мне в реку броситься…
- И что же, передумали? Про идиота прочитали и передумали? – не скрывая насмешки , поинтересовалась учительница.
- Ага, передумала,- просто ответила Ася, не замечая иронии собеседницы и даже не взглянув на неё.- А главное, вы мне объясните, как я это в 13 лет понять-то смогла, это ведь первая толстая книжка , которую я прочитала. Значит , Бог всё устроить может. Всё.
- А потом со мной ещё чудо произошло. Года, примерно, через два, и жила я уже в интернате, где много родительских детей было, неблагополучных, а все -таки у них были семьи. И их на праздники по домам разбирали – родители или родственники. А я одна оставалась. Тоска, конечно, наваливалась. И вот , помню, сижу на своей кровати в спальне, плачу. Книжку маленькую листаю. Как она ко мне попала, уже не помню. На обложке написано: «Кустодиев. Жизнь и творчество». Книжка, хоть и маленькая, но издана хорошо – на глянцевой бумаге, репродукции отличные, яркие. Листаю машинально: купчихи какие-то, самовары…К моей жизни – никакого отношения, я ведь и в музеях тогда еще ни разу не бывала. Нас в цирк только водили, и в кино. Так вот , просматриваю книжку вскользь, думаю о другом. И вдруг – «Масленица»! Жемчужный зимний город в низине, а на переднем плане – сани с нарядными яркими людьми, как гладью на шёлке вышиты. И такая радость вдруг меня охватила ! У меня и сейчас мурашки по спине. Я даже иголочки льдинок, что из-под копыт летят, на лице почувствовала. Меня как вихрем понесло туда, в город – услышала праздничный гул, звон колокольный и бубенцов каких-то. И смех такой, для меня тогда еще незнакомый, беззаботный, открытый, радостный и счастливый!
И все для меня вдруг знакомо стало. Я поняла, что это всё моё, родное, я даже тяжесть русой косы вокруг своей головы почувствовала, лицо своё румяное в самоваре увидела, холод ледяной воды в проруби – будто бы я белье выполаскиваю– и движение это сильными руками, размашистое – все мне знакомо…Здоровый запах простыней, которые «колом», как их с мороза заносят. И как полы на террасе в жару пахнут, когда их холодной водой вымоешь.
Да много всяких таких ощущений, которых мне в жизни негде было испытать. А запахи Пасхи! Я тогда же услышала и узнала его – сладкий, смиренный, тишина в нем и покой… И как борода христосующегося со мной приказчика махоркой пахнет!- Ася смущенно рассмеялась.
- Я эту радость всю до сих пор в душе несу. Ответьте мне – откуда это всё на меня обрушилось прямо-таки?!
Думаю, мне это Господь авансом тогда дал, чтобы не отчаялась. И каждому может дать. Нужно только попросить. Сказать: я - Твоя , Господи, не оставляй меня никогда, ничего мне больше не нужно – только о Тебе порадоваться!
Учительница слушала всё это , сначала снисходительно улыбаясь, а потом, даже как-то испуганно отпрянув. Игорь Викторович смотрел на Асю пристально и напряженно. А полноватая простая женщина, Татьяна, с пониманием. И когда девушка замолчала, Татьяна робко, сильно волнуясь , заговорила:
- Всё , что вы сейчас рассказали, и мне немного знакомо. Только я это словами, как вы, ни за что бы не сумела объяснить. Вам спасибо. Я вот когда первого ребеночка своего носила и первый толчок в животе услышала, то мне это ощущение знакомым показалось, и еще, как молоко в груди прибывает, покалывает, я это ощущение всегда-всегда знала. Да, точно,- Татьяна прислушивалась к своим воспоминаниям о первенце, смущаясь своего признания. Сомневалась, прилично ли о таком рассказывать. Но робкая улыбка счастья уже светилась на её разрумянившемся лице.
- Сколько же у вас детей? – поинтересовался Игорь Викторович
- Пятеро,- просто ответила Татьяна.
По купе пронесся выдох изумления или восхищения?
Ася сказала:
- Какая же вы… Какая красивая и счастливая…
Татьяна, до этого казавшаяся забитой и замученной, сейчас действительно выглядела счастливой красавицей – сильной, спокойной и ладной.
- Куда же вы едете одна-то? – учительница из всех сил старалась вернуть ироничный снисходительный тон.
- В монастырь,- Татьяна назвала монастырь,- К мужу. Он там на строительстве помогает. Руки у него золотые – вот нам и предложили туда всей семьей перебраться.
- Вы что, в монастырь уходите, с детьми? – поперхнувшись, спросила учительница.
- Ну, нет,- засмеялась Татьяна,- Будем рядом в деревне жить. Вот еду дом смотреть. Детей с сестрой оставила – вместе нам дорого ехать, а сестра должна справиться, не в первый раз. А что? На нашу квартиру покупатели есть… В городе нам делать нечего. Я это давно поняла…
- Как же вы там детям образование давать собираетесь? – уже совсем недоброжелательно спросила учительница.
- Спасать их надо,- просто ответила Татьяна и отвернулась к окну.
В купе стало тихо. Каждый думал о своем.
Татьяна старалась заглушить беспокойство о детях мечтой о шестом ребенке, которого уже подозревала в себе. Пыталась представить дом, в котором они все будут жить. Как там будет ладно и уютно. Как они всей семьей будут ходить в храм – все девочки в белых платочках. Такого счастья в городе у них не было – все так далеко и неудобно. В деревне не будет этих ужасных врачей, которые каждый раз находят у неё все новые болезни, пугают смертью, уговаривают избавиться от очередного ребёночка. А сами давно уже мертвые… Там, на свежем воздухе она поправится, кровь войдет в норму, не будет этих обмороков, которые так пугают детей…
Игорь Викторович вдруг вспомнил…Рыжика. Рыжик – это маленький , похожий на белку крольчонок, которого он так любил , когда ему было лет пять. Тогда, у бабушки в деревне, он взял его от крольчихи в большую корзину. Разместил под кроватью, кормил травой и наблюдал, как он прыгает по комнате. У Рыжика была поразительно умная мордочка и выразительные большие черные глаза. Игорь Викторович вдруг отчетливо ощутил нежность его пушистой шкурки на своей щеке и как он пахнет – ребеночком, валеночком, молочком. Когда он смотрел на эту , еще такую наивную, девочку Асю, то чувствовал нечто подобное, и был так благодарен этой девочке за её фантазии , в которых что-то такое было.. Настоящее , что ли, очень красивое и пронзительное. И снова вспомнился Рыжик. Однажды он , тогда еще Игорёк, целый день
провёл на речке и ни разу не вспомнил о крольчонке, не покормил и не напоил его. Вспомнил только ночью. Вскочил , зажег свет, достал из -под кровати корзину.. Кролик был мёртвый – еще теплый, но совсем мертвый. Мальчик сразу понял , что не сможет пережить этого, не сможет пережить своей вины. Онемевшими губами он звал бабушку, и та услышала его немой зов, проснулась. Потом завернула Рыжика в свой платок и подошла к иконам. Игорь Викторович вспомнил, как он молился – первый и последний раз в жизни – громко рыдая и прижимая руки к груди. А потом прижимал ожившего кролика к себе , наслаждаясь сильными толчками его задних лап, которыми тот расцарапал тогда ему весь живот. Позднее мама объяснила , что на самом деле кролик не умирал, а просто был в обмороке, а когда бабушка согрела его – то пришел в себя, а мертвые не оживают. Тогда ушло от мальчика ощущение чуда, с которым он уже было свыкся, и которое сделало его жизнь такой полной и необыкновенной. Зачем мама это сделала? Потом Игорь Викторович вспомнил сына с невесткой и внука, которого не видел уже год. Вдруг понял, почему ему так неприятна эта учительница, соседка по купе, она чем-то напоминала его жену, была из тех , кто, может, как его жена, спросить сына, приведшего впервые свою девушку в дом: «Где ты это откопал?», хорошо, что хоть не при девушке спросила. А могла… Просто невеста была из той же породы, что и эта Ася, да и Татьяна. Пришлась не ко двору. Он, Игорь Викторович, крупный начальник, занятый целый день на заводе, старался не вникать в конфликт с семьей сына, хотя и скучал по ней. Теперь все будет по-другому. Слава Богу, что он из упрямства, отказался ехать в спальном вагоне, а купил билет в обыкновенный, познакомился с Асей. Слава Богу.
Учительница сидела, стараясь ни о чем не думать, разглядывая кисти своих рук. Она всегда гордилась ими – узкими, с длинными породистыми пальцами, с прекрасным маникюром. Теперь они казались ей когтями хищной птицы. А внизу живота толкались все пятеро не рожденных ею детей. Такое уже было однажды, тогда это закончилось больницей. Неужели опять? И еще она чувствовала, как её захлёстывает волна тяжелой ненависти к этим двум женщинам, соседкам по купе. Это всё из-за них, зачем они?
А Ася , полная любви ко всем этим почти незнакомым ей людям , смотрела на проплывающее мимо русское кладбище – такое нарядное, даже весёлое перед Пасхой. Свежевыкрашенные ограды, привязанные к ажурным крестам бумажные нежные цветы - трепещут на ветру. Хотя кладбище было довольно далеко, и всего этого увидеть было ,конечно, нельзя, Ася , никогда еще не бывавшая на кладбище, точно знала всё про эти цветочки. .
И ей казалось, что так ощутимые ею волны любви, что текут от убогих домиков деревни к ухоженным могилам и обратно – от усопших к живым – захлёстывают и её, и Татьяну, и Игоря Викторовича , и даже противящуюся им учительницу истории…
Комментарии
Пасха, Весна. Холодной зимой
Владимир Порутчиков, 21/12/2009 - 14:51
Пасха, Весна. Холодной зимой приятно думать об их приближении. Елена, хороший рассказ, но, на мой взгляд, еще несколько «сыроватый».
С первых строчек, Вы буквально начинаете «прыгать по головам» Ваших персонажей, что само по себе не является ошибкой, если это хоть как-то обьяснено в начале текста. Например: В купе, кроме девушки было еще трое: худая строгого вида дама - по виду учительница, скромная полноватая женщина и немолодой уже человек, сразу же отрекомендовавшийся Игорем Викторовичем.... Фраза «Апрельское солнце приятно согревало лицо девушки, и хорошо ей было думать, что вот скоро Пасха, а там и лето со всеми его чудесами….» настраивает на то, что все происходящее будет восприниматься от лица девушки, но оказывается, что это не так. Откуда-то выплывает безымянная учительница истории, затем Игорь Викторович, потом скромная женщина Татьяна. Потом все снова видится глазами автора.
Фраза « Девушка, с самого начала пути не подававшая признаков жизни»- на мой взгляд не совсем удачная. Быть может девушка до этого не принимавшая участия в разговоре или молча лежавшая на верхней полке?
Очень понравился диалог Аси – исренний, прочувствованный. Особенно вот это: И такая радость вдруг меня охватила ! У меня и сейчас мурашки по спине. Я даже иголочки льдинок, что из-под копыт летят, на лице почувствовала. Меня как вихрем понесло туда, в город – услышала праздничный гул, звон колокольный и бубенцов каких-то. И смех такой, для меня тогда еще незнакомый, беззаботный, открытый, радостный и счастливый!»
В общем, рассказ очень светлый, пасхальный. Но мне кажется, над ним еще стоить немножечко поработатью. Ей-Богу, он стоит этого!
Спасибо, Владимир
Елена Гаазе, 21/12/2009 - 15:07
за внимание к моему тексту. Замечания неожиданны, но полезны. Все что мною пишется, пишется как-то сразу, почти на одном дыхании, я, наверое, не умею работать над текстом. Но попробовать можно.
Лена, прочитала рассказ...
Ольга Клюкина, 19/09/2009 - 00:40
Леночка, замечательный рассказ! Мне он очень понравился. Столько в нем свежести, попутного ветра, радостных предчувстий... И девушка на тебя очень похожа, правда (но ведь не Дружок же!).
У меня только одно наимельчайшее замечание: по поводу ее первого появления на людях. "Она аккуратно спрыгнула вниз, достала из-под своей подушки ажурный вязаный платочек и, уютно укутавшись в него, удобно уселась рядом с учительницей истории"... Аккуратно-уютно укутавшись-удобно - в этих движениях и ажурном вязаном платочке есть что-то не молодое, "бабушкинское". Может быть, ее одеть во что-то более обиходно-молодежное, типа футболки или джинсовой куртки? И тогда контраст современного облика и такого глубокого, традиционного содержания даже может создать дополнительную краску.
Но это совсем уж на твое усмотрение, можно и не брать во внимание. Ты молодец! И удачное название - простое и емкое, о самом важном.
я хотела показать уютность
Елена Гаазе, 19/09/2009 - 14:24
Олечка, спасибо.Чтр касается твоего пожелания, может быть оно и верно.Но я хотела показать уютность, надежность девушки. Её непохожесть, отдельность, и в то же время, чтобы попутчики ощутили, что то, что есть в ней - это вечно, это то, что спасает, становится "пристанью", что невозможно уничтожить. Эка я замахнулась! Но мне хотелость именно это сказать.
Лена, Вам удалось показать
Светлана Коппел-Ковтун, 19/09/2009 - 14:29
Лена, Вам удалось показать желаемое. Я, читая, физически ощутила как она уютно закуталась.
Дорогая Елена! Очень
Протоиерей Алексий Зайцев, 18/09/2009 - 21:35
Дорогая Елена!
Очень понравился Ваш рассказ. Особенно запомнилась мыль о том, что если будет наше стремление, то Господь даст силы для возрождения России. Нужно трудиться на благо Родины, а не сетовать о трагичности ситуации…
Творческих успехов Вам, и помощи Божией во всех благих делах и устремлениях.
Спасибо, батюшка.
Елена Гаазе, 19/09/2009 - 15:05
Спасибо, батюшка. Помню, еще в 90-х, я работала в редакции одной газеты. Туда к нам приходил один очень образованный нестарый человек, который много и грамотно говорил о России, её врагах, интригах, о путях....и т.д. Спорить было невозможно,потому что все было правильно. Но мне во всех его рассуждениях виделась какая-то неправда, но я не могла ее сформулировать. Он собирался уезжать в Москву, чтобы писать там какие-то тексты какому-то политику. Я однажды слушала - слушала его, и вдруг у меня само собой сказалось, что лучшее, что он может сделать для России -это жениться, родить, скажем, троих детей и воспитать их хорошими православными людьми. И неожиданно для меня , он сразу как-то растерялся, обмяк и признал мою правоту. Может я была некорректна, нот сказала от души. Это я к тому, что для родины, действительно, нужно что-то делать, а не причитать.
Еще раз спасибо, с нетерпением жду Ваших стихов. Елена.
Добрый и трогательный рассказ
Светлана Коппел-Ковтун, 14/09/2009 - 14:14
Добрый и трогательный рассказ. Герои узнаваемы.
Помню, мы с мужем как-то ехали вместе с женщиной, похожей на Вашу учительницу. С нами в одном купе была простая добрая женщина, которая много рассказывала о своем сыне. А та все надмевалась над ней, насмехалась, мол откуда такой простушке знать о цене квартир в Киеве и пр. Казалось, ей стыдно сидеть рядом
А мы слушали старушку с интересом. Она была такая искренняя, бесхитросная и очень живая, в отличие от "учительницы", исполненной собственной важности. Та все никак не могла понять, что мы находим в этой простой крестьянке, что слушаем ее со вниманием.
С "Идиотом" Достоевского тоже интересно. Когда мне было столько же, как Асе или чуть больше - не помню точно, эта книга потрясла меня до глубины души. Я жила в мире, созданном Достоевским, нстраивая свою душу по заданной им гармонии. В таком возрасте понимаешь все на уровне междустрочья.
Спасибо за живой отклик
Елена Гаазе, 15/09/2009 - 00:32
Дорогая Светлана! Спасибо за живой отклик. Для меня это особенно важно , так как описанные "встречи" с "Идиотом" и Кустодиевым автобиографичны, хотя произошли не при таких трагических обстоятельствах. Я также была подростком, и хорошо помню то острое желание всех любить, жалеть, прощать и мирить друг с другом, которое испытывала по прочтении романа. Мне казалось , что другая жизнь теперь невозможна, была противна любая игра в отношениях с людьми. Потом это чувство как-то стерлось, поблекло..