Шарики

Была зима.

Я ехал в вагоне столичного метро, по старейшей линии, готовившейся отпраздновать очередной юбилей, и со скуки читал рекламу и разглядывал пассажиров.

На «Фрунзенской» в вагон зашел мальчишка лет двенадцати. Собственно, заметил я его, когда он уже начал расхваливать свои ракеты: «Послужат хорошим подарком… Прекрасно летают…» Для пущей убедительности он надул одну ракету и запустил ее. Ракета пролетела метра два, ударилась в окно и с визгом стала сдуваться. Девушка, за спиной которой это происходило, зажала уши, а ее подружка с раздражением и тоской ждала, когда все кончится. А продавец тем временем продолжал: «Цена десять рублей… Послужат хорошим подарком…» И заученный этот текст, и слишком взрослые интонации не соответствовали его возрасту, когда человек еще должен просто радоваться такой хорошей штуке, как надувная ракета: «Глядите, как здорово она летает!» И оттого возникало какое-то чувство неловкости и брезгливости…

Продавец пошел по вагону. Женщина лет сорока, сидевшая рядом с девушками, купила у него два шарика. Купил шарик пассажир напротив. Мальчишка пошел дальше. Мы должны были подъехать уже к следующей станции. Я лениво наблюдал за ним, думая: заберет он свою ракету, которую выпустил в рекламных целях? Или это такой подарок каждому вагону? В тот момент, когда я уже решил, что он не вернется за шариком, мальчик вспомнил о нем. Он подскочил к месту падения своего снаряд и довольно бесцеремонно («Так, извините, девушки!») стал вытаскивать свою ракету у них из-за спины. Мне почему-то показалось в эту секунду, что он не совсем здоров психически, – и к усилившемуся чувству брезгливости примешалась жалость.

Затем он вдруг бросился по вагону с криком «Дедушка!». За долю секунды до того, как он упал, я понял, что сейчас произойдет. Мужчина лет тридцати пяти сидел, закинув ногу на ногу. Мальчишка почему-то этого не заметил (впрочем, мне показалось, что, когда он пробегал мимо, мужчина как раз качнул ногой – легонько так совсем качнул…). Он упал, как падают в кино – со всего разлету.

Я наблюдал.

Он встал с гримасой боли, заплакал и, повернувшись к мужчине (он понял, из-за кого упал) что-то сказал ему. Я не расслышал, что он сказал. Может быть, матерно выругался. Но мне почему-то показалось: «Зачем же вы так?» Мужчина никак не отреагировал. Женщина, сидевшая рядом с ним, попеняла ему: «Привыкли сидеть нога на ногу – вот и получилось…» Девушки смотрели с состраданием – но никто не двинулся с места.

Мальчик сел напротив обидчика и, не глядя на него, с каким-то ужасом (а вдруг кровь?) стал поднимать штанину. Я вдруг увидел в нем не назойливого развязного подростка, а ребенка – ребенка, которого жестоко и незаслуженно обидели взрослые.

Крови не оказалось, но расшибся он, видимо, сильно. Всхлипывая, он принялся растирать коленку. Затем опустил штанину. Достал из сумки десятку, переложил ее в другой карман. Продолжая всхлипывать, перебрал свои ракеты.

Поезд приближался к «Воробьевым горам».

Я понял, что нужно срочно что-то сделать. Купить, что ли, у него шарики? Поезд затормозил, выкатился на метромост, остановился. Распахнулись двери. Мальчик, прихрамывая, вышел на платформу. После секундного колебания я выскочил за ним:

– Эй, мальчик!

Он обернулся. В глазах – горечь и детская обида.

– Можно у тебя купить шарик?

– Десять рублей. – Он полез в сумку.

Я достал из кошелька полтинник:

– Слушай, у тебя такие замечательные ракеты, дай мне пять штук.

Я выбрал пять разноцветных ракет.

– Здорово ты расшибся? – спросил я наконец, решив, что теперь можно. Он молча кивнул.

– Я за дедушкой побежал, он в соседнем вагоне продавал, а тут этот ногу выставил. Нарочно, наверное.

Признаться, мне тоже так показалось. Но я счел за лучшее попытаться разубедить его:

– Да нет, просто он так привык сидеть, и не подумал, что из этого может получиться. Как тебя зовут-то?

– Петька.

– Ну что, Петька, дедушку-то своего ты найдешь теперь?

– Найду. Мы с ним на «Парке» встречаемся, если что.

– Ну и хорошо. – Я не знал толком, что сказать напоследок. – Ну ты, в общем, не расстраивайся. Хороших людей на свете больше, чем плохих.

Он кивнул, ничего не возразив на мою банальность. Мы помолчали.

– Пойду я, – сказал Петька и первый раз улыбнулся. У меня потеплело на сердце.

– Счастливо!

Он сел в поезд, я махнул ему рукой.

Я вру.

Мальчик, прихрамывая, вышел из вагона, а я остался. Не знаю, что мне помешало выйти вслед за ним. Я никуда не спешил, у меня были деньги на шарики, и мне было жаль мальчика. Но я остался. Двери захлопнулись, поезд стал набирать скорость. Мимо проносилась платформа, по которой брел маленький продавец надувных ракет, но уже нельзя было вернуться назад.

Была зима.

Зима 2004/2005 г.

Источник: http://www.pravmir.ru/shariki