Прощание. Наследство

Мой друг!

Коль жизни пройден тяжкий круг
И сердцем чувствуешь ты вдруг,
Что уж пора и на покой,
Встречай достойно финиш свой.

Мой друг!

(Из армянского Евангелия)

Ты ждал нас.
Ждал, когда соберутся все кого ты любил. Ты, наверно, почувствовал нас и пришёл в сознание. Ты услышал наши голоса, когда мы, шёпотом, перебивая друг-друга говорили тебе слова любви.
Твои усталые глаза, до этого покрытые белой пеленой, на миг засияли тёплым добрым светом. Тем светом, каким светились всегда, когда ты смотрел на нас: своих детей, внуков, правнуков, на мир, окружающий тебя.
Ты, молча, смотрел на нас, слабо шевеля губами, потому что уже не мог ничего произнести, но нам было всё понятно. Понятно, что и сейчас ты нас всех любишь, как и раньше, когда мы были младенцами, когда подросли и вылетели из твоего гнезда.
Ты всегда давал нам свободу выбора, всегда уважал наше мнение. Любил нас любыми: хорошими, непослушными, упрямыми и эгоистичными. Когда невольно или несознательно обижали тебя, ты прощал нас и продолжал любить.
Ты знал, что и мы тебя очень любим и жалеем, что мы тебя уважаем и берём пример с твоих поступков, принципов, отношения к жизни, из которой ты сейчас уходил.
На несколько дней тебе стало лучше. Сердце твоё успокоилось, потому что ты понял, что покинешь жизнь, увидев нас и простившись со всеми, кого любил.
Некоторое время твои руки сжимали наши ладони, передавая последнее тепло, ещё хранимое в непривычно изменившемся и неподвижном теле. Душа твоя плакала. Об этом говорили капельки, скатившиеся с закрытых глаз, и ты засыпал под тихое пение любимых песен, под шёпот внуков.
Мы надеемся, что тебе было хорошо с нами в последние минуты этой бренной жизни.
На наших руках, помогающих тебе вобрать последний раз воздух этого мира, под чтение последней молитвы, ты отпустил свою душу в вечный путь…

«…Святых Ангел священным и честным рукам преложи мя, Владычице, яко да тех крилы покрывся, не вижу безчестнаго и смраднаго и мрачнаго бесов образа…»

Твоя душа покинула наш мир на этих словах…

Отец, мы исполнили все твои пожелания. Всё прошло, как ты хотел. Но чувство неоплатного долга перед тобой останется с нами навсегда…

«…Ей, человеколюбивый Господи, повели, да отпустится от уз плотских и греховных, и приими в мир душу раба Твоего сего Григория, и покой ю в вечных обителех со святыми Твоими, благодатию Единороднаго Сына Твоего, Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, с Нимже благословен еси, с Пресвятым и Благим, и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
12.12.2011г.

НАСЛЕДСТВО

До Нового года оставалось три дня. Уставшую от предновогодних хлопот Светлану Геворговну разбудил звонок в дверь дачного домика.
– Господи, кто в такую темень? Только что такой снегопад прошёл? Неужто, у детей что-то случилось?
После того, как они с мужем переехали жить в свой небольшой, но уютный дачный домик, дети к ним приезжали регулярно на выходные. Дом новомодным коттеджем назвать было нельзя. Но за долгие годы строительства, он приобрел очень даже симпатичный вид снаружи и необходимые удобства внутри. Поэтому Светлана с мужем с удовольствием переехали жить на дачу, после замужества дочери. Да и небольшой бизнес, которым они занимались, позволял им находиться за городом. Так они жили вдвоём, каждый день, вдыхая чистый лесной воздух, не обременяя себя частыми поездками в Москву.
Светлана накинула на плечи тёплое пальтишко и выбежала к калитке.
– Господи, Татка, что случилось? Беда, какая? Почему ночью? Как дети?
– Успокойся мамочка, всё в порядке. Всё хорошо. Давай зайдем в дом, сейчас Миша машину поставит, включай чайник, горяченького хочется.
Они забежали в столовую, где их уже ждал проснувшийся супруг Светланы – Игорь.
– Всё в порядке? Почему без звонка? Как это телефон сел? Разве можно так пугать, мы уже не молодые, – причитал мужчина.
Светлана быстро собрала на стол. Татка, разливая чай по чашкам, скороговоркой стала рассказывать о причине приезда:
– Представляете, иду с работы, думаю, надо в почтовый ящик заглянуть. Заглядываю, а там письмо.
– Кому письмо? От кого? Вроде давно мы ни с кем не переписываемся, – рассуждал отец Таты.
– В том и дело! Смотрю, конверт такой приличный, читаю Инюрагенство...
– А мы причём? Ошиблись, наверное? – спросила Светлана Геворговна.
– Мамочка, моя милая! Нет, не ошиблись! Тебе письмо! – с нескрываемой радостью сказала Тата протягивая, матери конверт.
– Мне? А почему мне? Почему он открыт? – она с удивлением посмотрела на дочь.
– Ну, мамуль, не вытерпела! Интересно же! Так и лежал бы до праздников, и не знали бы ничего, а то раз, мы и вас приехали обрадовать!
– Ничего не понимаю, – сказала, озадачено Светлана, прочитав текст и протягивая письмо мужу.
– А чего тут не понятного, у тебя появился отец!
– Что значит появился отец? Чего ты городишь? Господи, с ума сойти можно!
– Мам, ну чего ты тормозишь? Мы все давно знаем, что деда Геворг, это не родной твой отец.
– Что ты доча говоришь? Тебе не стыдно? Дед в тебе души не чает!
– Мам, ну причём здесь это? Я тоже его обожаю! Мы все его любим, правда, Миша?
– Кто против? А я за! – прихлебывая чай, ответил зять.
– Да, Светочка, дети правы. Он разыскал тебя, – прочитав что-то на красивом листе, сказал Игорь.
– Кто он, и что всё это значит? – недоумённо произнесла она.
– Давай прочту, ты не волнуйся так, дорогая.
– Не надо ничего мне читать! Я не хочу ничего слушать! Всё! Идите спать, вставать вам завтра рано, на работу ехать. Письмо они привезли, понимаете ли, – Светлана поднялась из-за стола, пытаясь выйти из комнаты.
– Мам, ты что? Что с тобой? Чего ты сердишься?

Светлана медленно прошла в свою комнату, села на краешек кровати:
– Господи, хотя бы один день без новостей. Мало мне забот, отец…нашёлся…. Какой он мне отец, – думала она.
Светлана легла в постель, накрылась тёплым одеялом. За окном шумел ветер, метель разыгралась не на шутку. Какая-то нервная дрожь пробежала по телу женщины.
– Чего я так переживаю? Прискочили! Надо же, радость принесли! Как они всё это видят? Один отец, другой отец. Отец бывает только один.

В комнату тихо вошёл Игорь.
– Светочка, я принёс тебе горячего чайку с лимоном. Попей, успокойся.
То ли от горячего чая, то ли от спокойного голоса супруга, Светлане стало сначала тепло, но, постепенно её охватил жар. Она раскраснелась, откинула одеяло и приподнялась на подушки.
– Игорь, ладно они ещё молодые, а ты-то чего радуешься? Ты хотя бы подумал, о самой постановке вопроса. Отец? У меня есть отец. Двоих отцов не бывает. И получать что-то от этого человека, это предать моего отца. Неужели ты не понимаешь? Он этого не переживёт.
– А кто тебя заставляет что-то предпринимать по этому поводу? Тебе надо сходить, куда приглашают и всё узнать. Потом делать выводы и принимать решения. Может игра стоит свеч?
– Какие ещё свечи, ты в своём уме? Ты же помнишь, я рассказывала тебе, когда я нечаянно узнала, что Геворг не родной мне, что с ним было. На меня это известие особо не повлияло, а он чуть инфаркт не схлопотал. А сейчас, мы его просто похороним. А я этого не хочу.
– Упокойся, не хочешь, значит, пусть всё останется по старому. Всё будет хорошо. Постарайся заснуть.
Игорь заботливо накрыл жену одеялом и выключил свет. Она закрыла глаза. На Светлану нахлынули воспоминания.
В детстве она и представить не могла, что её отцом мог быть другой человек. Она никогда не замечала удивлённых взглядов незнакомых ей людей, которым она называла свою фамилию. Даже не задумывалась над тем, почему у младших брата и сестрёнки тёмные волосы, а она белокожая и светлоголовая.
– Да, Светик, никто и не отрицает, Макарыч – человек! Я помню, как его все ребята любили, когда он у нас на фирме работал. Помнишь? Решал любые конфликты, душа коллектива. Добрый до фанатизма. Последнее отдаст, – Светлана услышала тихий говор мужа, – а на старости мучается. Живёт вместе с внуками, правнуками. Не справедливо. Вот думаю, может, это наследство Бог послал, для того, что бы мы смогли помочь твоему отцу?
– О чём ты говоришь? Что за манера свои меркантильные желания связывать с именем Бога?
Светлана рывком встала с кровати и вышла из комнаты. Налив себе горячего чая, и кутаясь в теплый халат, она села в кресло, обняв чашку холодными руками.
– Ты что не спишь, мамуль? – Из своей комнаты вышла Татка.
– Это ты, почему не спишь? Лёгкая нажива покоя не даёт? – сказала Светлана, не скрывая раздражения.
– Мам, ну, что ты? Чего ты сердишься? Ведь это шанс!
– Какой шанс? И для кого шанс? И вообще, чего ты хочешь?
– Ничего, просто поговорить с тобой.
– Говори.
– Мамуль, ты успокойся, подумай. Вы, всю жизнь с папой работали, как проклятые, а только и заработали, что этот домик, да "Жигуль" поношенный.
– Что заработали, тому и рады.
– Да правильно всё. Только, вы и нам помогаете и дедушке с бабушкой, и родителям папы. Ну, имеете вы права, хотя бы на пенсии, пожить, как вам хочется.
– До пенсии ещё далековато. Да и откуда тебе известно, что мне хочется? И вообще, ты эту демагогию брось! Я прекрасно понимаю, о чем ты хочешь сказать. Но этот человек отказался от меня сразу после рождения. А когда я смогла осмысленно видеть, то увидела только своего отца. Понимаешь? Своего единственного родного отца! Который меня любил и любит, который жил для меня! Искал лекарства, когда я умирала, приходил на помощь, когда я в ней нуждалась, радовался моим успехам и плакал, когда мне было больно!
– Мамуль, всё меняется в жизни, может, австралийский отец мучился совестью весь остаток своих дней. И перед смертью решил исправить ошибку? Тебе разве не интересно, что он тебе оставил?
– Представь, нет! А вот тебя я не понимаю. Прежде чем что-то советовать, поставь себя на моё место. Ты понимаешь, что дед расценит это, как предательство?!
– Ну, какое это предательство? Это ты разводишь демагогию! Да и вообще мы можем ничего ему не говорить. А ты подумала, что мы делать будем лет через десять? Когда наши дети подрастут. Нам и сейчас-то тесно. Вы же на старости не сможете здесь жить? Как мы все, в одной квартире будем сосуществовать? – Татка раскраснелась от возбуждения.
– Молодец, хорошо рассуждаешь. А действительно, что вы будете делать? И почему об этом должна думать я? И почему эти вопросы ты задала не себе? Почему ты раньше не задумывалась, как мы будем жить вместе?
– Мам, ну что ты обижаешься?
– А с чего вы все взяли, что меня ждут миллионы? В письме про них ничего не написано.
Просто просят приехать ознакомиться с завещанием. А ты не подумала, что он может меня попросить в завещании, например, захоронить свой прах на Родине?
– Да ладно! Из Австралии – прах.
– А почему нет?
– Мам, ну чего гадать, скажи ты завтра поедешь с нами в Москву?
– Нет!
– Мам, а тебе самой не интересно? А вдруг, правда, прах?
– Мне всё равно.

Скрипнула дверь, и в гостиную вошёл Миша.
– Вы что полуночники, завтра же вставать всем рано?
– Спи спокойно, мама никуда не поедет, – с вызовом сказала Тата.
– Как? Теща, вы моя любимая, но неразумная. Вы сами не знаете, что теряете!
– А ты откуда знаешь, если и мне невдомёк?
– Так я о том, же! Надо сначала узнать. Вот идите, успокойтесь, поспите, а завтра я вас всех развезу по местам. Татку до метро на работу, вас до места, если заторов не будет. Всё решим и вместе вернёмся на дачу Новый счастливый год встречать.
– Светик, правда, пойди, ляг, – сказал Игорь, вышедший из комнаты.
– Иди, иди, я покурю. Ладно, ребята, – Игорь закрыл дверь за Светланой, – не переживайте. Утро, вечера мудренее. Она сейчас поспит, завтра будет по-другому думать. А когда, зачитают ей завещание, скорее всего, изменит своё решение.
– Пап, ну она должна же подумать о нас? Ну, если ей полагается, чего отказываться?
Может, и мы заживём как люди? Квартиру новую купим, вам эту оставим. Ты машину себе новую купишь.
– Тат, – вставил своё слово Михаил, – а может, мы вообще в Австралию переедем?
– Всё, размечтались, спать, завтра не встанете, – сказал Игорь, гася сигарету в пепельнице.

Светлана никак не могла заснуть. Оказывается, чтобы лучше знать людей, надо поставить их перед выбором.  
– Это страшно, – думала она, – как они могут так думать, мечтать. Оказывается, я совсем не знаю своих самых близких людей. Жили же раньше и не думали о тесноте, о машинах. А если думали, то почему сами не прилагали никаких усилий, чтобы добиться всего. Почему живут по принципу: прожит день, и ладно! Почему считают, что кто-то им чем-то обязан. Действительно, как мы будем жить, когда состаримся? Всё верно, мы им будем мешать. Будет тесно, неуютно, хлопотно.
  У Светланы от обиды потекли слёзы. Она промокнула их пододеяльником, закрыла глаза, но сон так и не приходил. Перед глазами всплывали картинки детства.
Светлана вспомнила, что когда ей было лет двенадцать, в её обязанности входило забирать младшую сестрёнку из детских яселек. Одна и та же воспитательница постоянно задавала ей какие-то непонятные вопросы. Сначала она спросила:
– Девочка, а почему, у твоего братика и сестрички тёмные волосики, а твои белые?
– У меня мама блондинка, – спокойно ответила Света. В следующий раз глупая женщина сказала, что у Светланы нет ни какого сходства с отцом.
– Ну, совсем не похожа! Как будто не родная!
– Неправда, я на маму похожа, – парировала Света.
В третий раз, вопрос воспитательницы, вывел девочку из себя:
– Светочка, а от какого брака ты у мамы?
– От тридцатого, – ответила она но, придя, домой рассказала, всё матери. На следующий день, сестру забирал папа. Больше никакие вопросы никогда не задавались.

Наутро, Светлана встала с опухшими глазами и больной головой. Она приготовила завтрак, когда к ней подошёл муж. Поцеловав её в затылок, он весело спросил:
– А ты что, ещё не собралась? Ребята не опоздают на работу?
– А ты действительно хочешь, что бы я переступила через себя?
– Светик, зачем всё усложнять. Мы же взрослые люди. Поезжай, разберись. Потом посоветуемся. От добра, добра не ищут, тем более не отказываются.
– Да, ты прав, от добра, добра не ищут, – она резко швырнула на стол чайную ложку, и вышла из кухни.
Зайдя в свою комнату, Светлана переоделась, бросила в дорожную сумку некоторые вещи и вышла к ожидающим её домочадцам.
– Я взяла с собой немного денег на подарки, – задумчиво сказала она: – Всё, пока!
На переднем сидении автомобиля, Татка весело щебетала с зятем. В мечтах она переносилась то в Австралию, то обратно. Что бы не слышать о чём она говорит, Светлана закрыла глаза и ушла в свои воспоминания.

Да, детство… Весело было наблюдать как папа, придя, домой со школьного родительского собрания отчитывал брата. Ей эта участь не грозила. Экзекуция начиналась и заканчивалась одинаково словами:
– Ну что, всё бывает, Светочка исправится. Да, Светик?
После чего, Светка, показывая язык брату, весело убегала по своим делам. С братом дела обстояли сложнее. Помимо школы, он учился в музыкалке и посещал секцию плаванья. Везде он обязан был учиться хорошо, и ни в коем случае, не пропускать никаких занятий. За тройку в школе, следовало наказание – неделя без выхода во двор. Как-то в очередной раз, долго слушая отца, пришедшего с собрания и постоянно утвердительно отвечая на его вопрос: – Ты понял, о чём я тебе говорю? – брат не выдержал и в ответ сказал отцу:
– Пап, лучше бы ты меня ремнём побил!
Для бедного папы это был шок. Он никогда никого из детей словом не обидел, ни разу не ударил.
Вот и Москва:
– Миша останови здесь, мне так удобней будет. Всё езжайте по своим делам, я сама управлюсь. Светлана зашла в метро. Для себя она всё решила и точно знала, что будет делать дальше.

Только взяв билет на «проходящий» поезд и зайдя в вагон, она почувствовала облегчение на сердце. Света вошла в купе, ответила на дежурные вопросы попутчицы. Не желая далее вести беседу, она извинилась, и прилегла на своём месте. Колёса поезда приятно отстукивали дорожный мотив. Накрывшись одеялом, лежа на нижней полке скорого поезда, Светлана неслась навстречу со своим детством.
Засыпая, она улыбнулась картинке вспыхнувшей в её памяти. Она увидела себя выпускницей школы и мальчишек, которые постоянно её сопровождали. Света упорно делала вид, что не замечает их, и не слышит, о чём они там, за её спиной переговариваются:
– Так, вот эта Светка! Знаю, у неё ещё мировой отец!
А она гордая шла домой. На её звонок дверь, ей открыл папа со словами:
– Светик, тебя молодой человек дожидается.
– Папа, какой человек? Что он здесь делает? Какое кофе? Молодой человек, на выход!
Этому мальчишке, она постоянно отказывала в походе в кино, а он упорно добивался её расположения.
– Светик, так нельзя, надо быть вежливой! Неудобно перед молодым человеком, – переживал смущённый отец.
Светлана повернулась к стенке купе и постаралась заснуть, – папка, мой родной папка! – комок в горле перехватил её дыхание.

**********
– Ну, вот и Новый год! Скоро пробьют куранты!
– Звонок в дверь! Открыто! Входите!
– Какое счастье, все наши москвичи в сборе! Вера, Верочка, встречай гостей! Внуки, правнуки приехали!
– Дедулечка, родненький, – Татка кинулась на шею деда, – с праздником тебя, ты наш самый родной и любимый!
С Новым годом!

2009 г.