Один рабочий день

«А кто имеет достаток в мире,

но видя брата своего в нужде,

затворяет от него сердце свое, -

как пребывает в том любовь Божия?

Дети мои! Станем любить не словом

И языком, но делом и истиной».

1 Ин. гл.3, 17, 18.

До рассвета еще далеко. На темной улице видна одинокая фигура дворничихи. На ней ярко оранжевый жилет, длинная юбка и пестрый платок, повязанный узлом на затылке. В ушах традиционные для замужней курдянки золотые серьги величиной с лесной орех.

Шр-шр, швырк - швырк. Ходит туда-сюда растрепанная метла в руках Розы, сметает окурки, бумажки, листья в вперемешку с одноразовыми шприцами в аккуратные кучи. Надо успеть к 8 часам, когда из подъездов покажутся первые жильцы.

Как давно она здесь? Считай, с 15 лет, как ее замуж выдали, так она и заступила на этот участок. Сейчас Розе 31. Сколько лет, как один день, пролетело. Перерыв был только тогда, когда она 3-х сыновей родила. А потом, как муж от туберкулеза умер, и вовсе все в одно - метла да улица - слилось.

Иногда, правда, бывают проблески, если кто-то позовет подъезд убрать или унитаз помыть. ( Ее, курдянку, мало кто дальше туалета пустит. На генеральные уборки либо русских, либо грузинок зовут, да таких, чтоб внешний вид имели непозорный.)

Вот интересно, почему так в жизни устроено: человек на человека с прищуром смотрит? Белый на черного косо глядит, русский грузина чуркой зовет, а грузин, в свою очередь, курда в упор не видит.

Розу это раньше очень в сердце кололо. А потом, как к вере пришла, от души отлегло. Не все люди такие. Вот у них в молитвенном доме, совсем по-другому. Равноправие. Правда, что братья и сестры.

Пресвитер хорошо так разъясняет: «Нет лицеприятия у Бога".

Сейчас даже представить трудно, чтоб она, Роза, без них всех бы делала, если бы не та встреча с братом Виктором.

10 лет назад после похорон Реваза, Роза себе места не находила, плакала и дома, и в транспорте.

Будто вчера это было. Присела она тогда мусорного бака, ждала свою напарницу Гуло. Слезы сами бежали из глаз. А в голове крутилась одна и та же мысль, как пластинка заигранная: «Как мне жить дальше?».

Мимо то и дело проходили люди, занятые собой, невидевшие ни Розу, ни ее метлу с ржавым совком. Честно говоря, и Роза их не видела. Не до того было.

Вдруг кто-то тронул ее за плечо и спросил по-русски.

· Сестра, что случилось? Почему вы плачете?

Роза вздрогнула и подняла заплаканные глаза. Перед ней стоял седой голубоглазый человек в немодном пиджаке и серых брюках. «Вот, навязался на мою голову», - пронеслось у нее.

Странный тип присел рядом с ней на парапет, да так естественно, будто опустился на диван, и снова спросил.

· Сестра, может, я могу вам помочь?

Только тут Роза сообразила, как он к ней обращается. Так никто с ней не говорил.

Мало-помалу она разговорилась, рассказала про свою головную боль - троих сыновей, которых как-то надо было поднимать.

Незнакомец слушал внимательно. Потом с азартом предложил.

Пойдемте к нам, на Каховку - в молельный дом! Вместе что-нибудь придумаем.

Роза задумалась. Идти куда-то с незнакомым мужиком не укладывалось в ее голове. Потом вспомнила, как он к ней прикоснулся и сказал неслыханное «сестра». И Роза решилась.

Дело в том, что рука руке рознь. Вон, толстый Нугзар, начальник с мусорной канторы, всю дорогу е ней клеится. Знает, собака, что она одна, без мужа. Вот и не теряется.

Она ему недавно сказала: «Я человек верующий!». А он заржал, да так, что золотой крест задергался на потной волосатой груди.

· Да иди ты! - говорит. - Что-то я верующих курдов не видел! Вы кто, солнцепоклонники или мусульмане? - и тут же стал наступать на нее. - А ну, где твой крест? Ты даже некрещеная, а туда же! - и психанул, сам не зная почему, - Иди, давай, отсюда, пока я добрый!

Вот и доказывай ему! Роза крещение в молельном доме принимала и очень к нему готовилась. Пресвитер Виктор долго с ней говорил, объяснял что к чему. У них, у евангельских христиан крест не носят. Главное, дела веры. А крест, он не показатель. Он теперь у каждого шофера в кабине рядом со Сталином висит. Увидишь его и у вора-карманника, и у политика, который людям в глаза врать не стесняется…

Роза тем временем сгребла листья в огромную кучу и подожгла. Сизый тяжелый дым заклубился по улице.

Между тем совсем рассвело. И на улице появились первые прохожие - физкультурники в фирменных ботасах и любители собак со своими откормленными боксерами и питбулями. С некоторыми Роза здоровалась, те в ответ, в лучшем случае, кивали.

Тут, в основном, публика вся обеспеченная живет: профессора, доценты с кандидатами, телевизионщики и прочие; у каждого по 2-3 квартиры. Кто для них Роза? Так, часть окружающей среды. А к окружающей среде у нас отношение известное. Перешагнул и дальше пошел.

Значит, что у Розы по плану? Ну да, Тина из 6-ого номера обещала 5 лар за подъезд дать.

Роза подхватила метлу с совком и направилась к шестому номеру. Тина, высокая и тощая балерина с черными выпрямленными волосами живет на третьем этаже. У нее сегодня дочка замуж выходит. Вот и хочет марафет навести - жениху и гостям в глаза пыль пустить. 5 лар маловато за огромный подъезд и 6 пролетов, но что скажешь. Может, из еды ей что-то вынесет и то дело. Роза, как уверовала, взяла себе за правило - не торговаться. Сказано ведь где-то «За все благодарите".

Роза позвонила Тине в дверь. Та вылезла заспанная в пестрой пижаме и, не дав Розе и рта раскрыть, раскричалась:

- Чего ты мне звонишь в такую рань?! А? Боже мой, сколько ненормальных на мою голову! Сказала же тебе: « Деньги после работы». Вот наглая!

· Я воду горячую хотела, - заикнулась было Роза.

В ответ последовал новый взрыв возмущения.

· А у меня здесь что? Бесплатные серные бани? Где у меня лишние деньги воду греть?

И дверью хлопнула.

Роза и не удивилась. Они все тут нервные, от больших денег, наверное, в голову стукает. У каждого и «Атмор», и газ, и супертехника в квартире, а горячей воды в такую холодину ни у кого не допросишься.

Роза начала тщательно подметать подъезд, отдирая ножом то тут, то там налипшие лепешки-жевачки. Убирать, так на совесть.

Пресвитер им говорит: «Все, что вы делаете, делайте, как для Господа. Он увидит ваше старание и воздаст сторицей!»

Вот за эту кропотливость в работе и бывали у Розы проблемы. Нет, не с этими нервнобольными, а со своими же курдами - Гуло, Додо, Зоей - уборщицами с соседних участков.

Гуло - старая, морщинистая, как сушеный инжир, сгорбленная бабка не раз грозилась оттаскать Розу за волосы и обломать об нее свою метлу, говоря:

- Ты так все вылизываешь, а потом эти твари с нас то же самое требуют и деньги зажимают!

И ругалась всячески на всех языках, которые знала.

Роза ей не отвечала. И не обидно даже. Что с нее, с Гуло взять? Всю жизнь прожила (да еще какую тяжелую), а главного - зачем человек в этот мир приходит - не поняла.

С подъездом пришлось провозиться долго, до 12 дня. Тина ее еще и стенки обтереть заставила. А под конец еще работу нашла:

- Барем и туалет помой! Вот тебе бритва. Поскреби хорошенько!

Перчатки, конечно, не дала. Много чести.

Когда унитаз заблестел магазинной чистотой, Тина выудила из своей кожаной сумки с множеством молний 4 лара и протянула Розе.

· Лар как-нибудь потом дам. Иди, что стала! Нам некогда. На венчание торопимся.

И дверью перед носом - брах.

Ясное дело, о ларе она тут же забудет. С ее-то занятостью, да о такой ерунде думать.

Лар Роза как раз на дорогу туда - обратно тратит, чтоб с Варкетили -спальника до светского Ваке доехать.

Самое время устроить себе обеденный перерыв - закусить картофельными пирожками. А потом уже к восьмому номеру - двор убирать. К 2-ум часам туда Мураз, Розин младший, подойдет помогать.

Муразик у нее, с какой стороны ни глянь - утешение.

Со старшим Темо - проблемы, как и с каждым 16-летним, да еще он больной. Каждый день Розе стирку создает. Средний, Рамаз, тоже уже упущенный - не догонишь. Один Мураз ее, Розу, жалеет и, как может, помогает: ведра с водой таскает на 10 -ый этаж ( в Варкетили часто воду отключают), дрова со свалки для печки собирает и все другое, что ему, десятилетке, по силам, делает.

А вот и он у подъезда сидит. Что-то грустный какой-то и на щеке царапина. Опять в школе, видно, подрался…

… В четыре руки работать - куда как быстрее дело идет.

Мать и сын уже убрали полдвора, когда на балконе второго этажа показалась 16-летняя лохматая девица в куцем свитерке до пупка и обтягивающих джинсах. Она лениво поцкапанала в мобильнике, потом обернулась назад, к комнате и крикнула капризным голосом.

· Додо, эта када, что на столе лежит, постная? Там яиц нет? Я завтра причащаться собираюсь.

· Да, постная, - эхом ответила из глубины комнаты невидимая Додо.

Девица ушла и вновь появилась на балконе, вооруженная бутылкой Кока-колы и куском кады. Не торопясь, уничтожила и то и другое, затем выкинула пустую бутылку на уже убранный двор.

Мураз разозлился.

· Эй, ты что, ослепла? Мы здесь только что убрали!

· Тебя забыла спросить! - моментально среагировала русалка с балкона. - Помалкивай, недоделанный.

Завязалась перебранка.

На шум выскочила Додо в халате с огнедышащим перепончатокрылым змеем на спине и раскричалась на Розу.

· Уйми его! Он первый начал!

Кое-как мир был восстановлен.

По пути к маршрутке, таща сумки со старым паркетом (дрова на зиму), Мураз рассказывал матери что было сегодня в школе.

Потом неожиданно спросил, задрав кверху смуглое лицо.

· Мам, а миллиард людей - это примерно сколько? Как весь Тбилиси?

· Нет. Намного больше. - Роза затруднилась с ответом т.к. в математике была несильна.

· Нам учительница говорила, что в мире миллиард христиан. Если нас так много, а почему жизнь такая плохая?

Роза, как могла, стала объяснять, что значит «Царство Божие внутри вас есть».

Мураз молча слушал, идя рядом и волоча давно потерявшую цвет сумку.

День склонялся к вечеру.

В принципе, это был неплохой день для Розы. Без лишней нервотрепки в кармане осталось 14 лар. Для четверых негусто, но и не плохо.

Сколько таких дней впереди? Кто знает…

…… …… ……..

Прошло 3 года. Как-то утром у крошечного магазинчика с громкой вывеской «Supermarket» столкнулись Тина и Додо. Расцвели светскими улыбками навстречу друг другу, обрадовались.

· Как ты, Додо? 100 лет тебя не видела! Как дома? - зачастила Тина, не снимая с лица вежливого интереса.

Додо в свою очередь отвесила порцию этикетной сладости.

Тина между делом спросила.

· Додо, шени чириме, ты случайно Розу не видела? Хочу, чтоб наш двор убрала.

Тина выкатила глаза и чуть понизила голос.

· Ты не знаешь, что случилось?

· ?

· Вчера ее адвокат приходил. С 10-ого номера на нее заявление написали, что она их подвалы обчистила.

· Вай, вай, - испугалась Додо, - что ты мне сказала! Я ее как-то к себе в туалет пускала на уборку. Как, оказывается, я рисковала! Меня прямо бог спас, что она у меня ничего не украла. Глаза, знаешь, у нее какие-то нехорошие…

Тут к ним подошла Дареджан из 3-его номера, держа только что купленные 2 батона. Узнав о чем речь, засомневалась.

Не могла Роза обворовать! Это, скорее всего, наши местные наркоманы постарались. Роза - баптистка, чужой нитки не возьмет.

Ах, она еще и баптистка! - у Додо и Тины загорелись глаза. - Это они, сектанты, баптисты- иеговисты борются с нашим Православием. Их Америка финансирует!

Фонд Сороса и масоны!

Смотри, какой эта Роза овечкой прикидывалась! Зачем, спрашивается, в церковь не пошла? Так нет, в секту полезла!

Вовремя же ее посадили!

Додо заторопилась: - Пойду соседям скажу. Вдруг у них тоже что-то пропало!

Как не спорила с ними Дареджан, переубедить не смогла. Разошлись соседки уверенные в своей неопровержимой правоте:

От сектантов добра не жди! Они люди темные!

12.06.07.