Страницы
Увидев меня, она зарыдала:
— Мне жить не хочется. Я боюсь с ним оставаться одна, — и, пользуясь случаем, что нас никто не видит, показала предплечье, проколотое вилкой.
Вскоре появился Дито. Увидев меня и Нателу, заулыбался, достал водку и тарелку хамсы.
— Угощайтесь, девчата.
— Дальше был спектакль под названием «Принимаем гостей» с участием всех присутствующих.
Улучив момент, когда Дито вышел рубить дрова, я передала все, что мне поручили, и, сказав, что завтра увидимся в церкви, ушла.
На следующее утро мы, к моему великому удивлению, встретились.
— Сама не знаю, как он меня отпустил.— Пожимала плечами Катя.
Ей удалось причаститься, и мы разошлись.
Я бежала на работу, как вдруг увидела бывшую сотрудницу.
— О чем ты так усиленно думаешь? — спрашивает она меня.
И, услышав вкратце мой рассказ, тут же предложила:
— Пусть твоя ученица идет ко мне жить. — И ключ мне протягивает. — Вот. Держи. Мне только веселее будет. Он ее здесь не найдет. А если даже найдет — ничего не сделает — в общежитии круглые сутки милиция сидит...
Сжимаю ключ в руке и не верю. Вот оно: «После Причастия Господь подаст выход!»
Но, к сожалению, Катя этим не воспользовалась.
— Я все же потерплю, подожду. Может, он исправится. — Сказала она, узнав о ключе.
Чтобы как-то ускорить события, пошла я заказывать молебен к нашему общему духовнику, еще ничего не знавшему обо всей истории.
Нас собралось человек пять перед образом Нечаянной Радости. Все передали ему свои записки с именами. Батюшка начал читать их, а дойдя до Кати, возвысил голос:
— ...Святые мученики Гурий, Самон и Авив, молите Бога о ней.
Дальше — больше. Дойдя до имени только мне известного алкоголика, он вновь возвысил голос:
— ...Святые мученики Бонифатий, Моисей Мурин и святой праведный Иоанн Кронштадтский молите Бога о нем.
Тоже самое повторилось и с другими именами в записках. По удивленным лицам остальных было видно, что он обращался именно к тем святым, в чьей помощи нуждались поминаемые.
Проходит 2 месяца. У Кати все без изменений; террор с его стороны и желание все терпеть с ее.
Начало февраля 1995 г. Звонит Натела и сообщает:
— 12 ого я венчаюсь в Сиони. (Кафедральный собор, где находится крест св. Нины)
— Опять какой-то уголовник?
— Совсем наоборот. Кажется, это действительно от Бога, настолько все гладко складывается. Я ведь тоже читала молитву о супружестве.
О своем женихе она смогла рассказать немного. Виктору 24 года. Грек из Тбилиси, уехавший в Грецию на заработки. Вернулся, чтобы найти себе невесту т. к. на своей исторической родине ему никто не нравился... Познакомились они в гостях у соседей в понедельник, в среду он сделал предложение, на воскресенье назначили венчание. Через 2 недели он увез Нателу в Салоники.
Катя тоже на какое-то время исчезла из моего поля зрения т. к. Дито увез ее в деревню.
На Пасху пришло письмо от Нателы. Содержание его было невеселым. Муж не может найти работу. Живут у родственников, в тесноте, без элементарных удобств. В духовном плане все тоже оставляло желать лучшего. Виктор был и не атеистом и не верующим, то есть о совместных постах, о которых мечтала Натела, не могло быть и речи.
Узнав обо всем этом, Елена, человек неунывающий, ответила так:
— Ничего страшного. Это у всех так в начале. Пусть она молится и все в свое время будет. Пусть почаще обращается к его Ангелу- хранителю и своей покровительнице мученице Наталье. Может, как мученица в свое время просветила своего супруга св. Адриана, так и она просветит своего мужа....
Соответствующее письмо было отправлено. Дальнейшие метаморфозы с Виктором показали, что Елена была права.
Следующая весточка из Греции была более оптимистичная.
«У меня радость, — писала Натела, — Мой муж читает Евангелие. И что самое главное, мы вместе молимся по соглашению о даровании ему работы.... Эти совместные молитвы начались с больших неприятностей. Не было ни денег, ни еды (питались только чаем). И вот один день он не выдержал (хотя все время молчал, терпел) и его прорвало. «Я тебя увез из нищей Грузии и ты из-за меня здесь голодаешь!» А я его стала успокаивать, мол, больше положенного нам Господь не даст. Значит, так надо, терпи. Говорю, и молись.
Я не умею, отвечает. Я ему предлагаю: «Давай вместе и легче станет». Он согласился, и каждый день стал читать Евангелие. Однажды говорит мне: «Меня к другой литературе и не тянет. Как будто успокаивает это меня».
Сейчас, — она заканчивала свое письмо, — наша жизнь потихонечку налаживается».
Осень 1995 г. От Кати ни духу, ни слуху. От Нателы — короткие письма о постепенном решении бытовых проблем и просьба выслать молитву, читаемую перед родами, т. к они ждут ребенка.
В начале декабря долгожданный звонок от Кати:
— Приезжайте ко мне по такому-то адресу. Мне очень нужно повидаться. Я ушла от мужа и живу у двоюродной сестры...
Еду к ней и думаю, что сказать, как утешить человека после такой травмы и какое у нее может быть сильное разочарование в вере.
Стучу в указанную дверь (света, тогда сутками не было). Мне на встречу кидается моя Катя, похудевшая и какая-то изменившаяся. Заводит в дом, знакомит с сестрой. А когда мы остаемся одни, говорит:
— Привезите мне, пожалуйста, Новый Завет,— и, отводя глаза, поясняет — мой собственный Дито, выпивший был и разорвал... Мне очень нужна духовная литература, — видя мое немое изумление, торопливо рассказывает. — Мне Господь такие чудеса показал, что просто нельзя так, не задумываясь, жить дальше. Это ведь не жизнь была, а что-то такое, что я не могу словами выразить. Постоянный страх. Он, ведь, опять колоться начал. А когда приходил выпивший или наколотый, вообще на человека не был похож. Все кругом крушил. Сколько раз я хотела самоубийством покончить. И всегда меня Господь от этого удерживал. Только соберусь с собой что-то сделать, в этот момент кто-то придет или невольно помешает. Раз даже я термометр сломала и ртуть выпила. Потом села Библию читать. Ждала, что отравлюсь, но ничего не произошло... И сны какие были потрясающие... Опять как-то уныние нахлынуло, ну, думаю, не могу так больше жить, и той же ночью увидела во сне, что меня будет ждать после смерти, если я решусь на этот шаг, Это был такой кошмар, что я не могла дождаться утра, только мысленно просила: «Господи, продли мне жизнь, — она рассказывала очень сбивчиво, пытаясь объять необъятное, что было за последние месяцы.— ...Вообщем, я потом обет дала: «Господи, избавь меня от него, и я буду жить по другому».
Дито сперва вообще и слышать не хотел слышать о разводе. Стоило мне завести разговор об этом. Он начинал вопить, что зарежет меня, чтоб я вообще никому не досталась. А потом как-то в один день сам спокойно сказал: «Давай, разойдемся. Все равно жизни нет». И вот я здесь, у сестры, в безопасности... В конце своего рассказа Катя объяснила, почему ей нужна срочная встреча с Еленой:
— Я же обет дала. Я что конкретно делать — не знаю. Она сможет сказать с чего мне начать....
Через несколько дней мы вместе поднялись к Елене на дачу. Этот домик на малообитаемой горе, куда попасть можно было только пройдя пешком по крутой каменистой дороге, в дальнейшем сыграл и важную и трагическую роль одновременно. Здесь каждый приходящий получал утраченный внутренний мир, а иногда и дельный духовный совет. Именно поэтому в последствии здесь разыгралась драма, и хозяевам пришлось расплачиваться за содеянную доброту.
Что же касается Кати, то побывав там, она стала регулярно бывать на службах и молиться о том, чтобы как можно скорее получить развод и найти работу. Оба желания ее вскоре исполнились. А, данный ею обет, священник конкретизировал как посильное ведение церковной жизни.
После устройства в кафе уборщицей (сутки 5 лар), жизнь Кати постепенно вошла в спокойное русло.
Летом 1996 приехала из Греции Натела с грудным сыном — повидать своих.
Мы все встретились и долго не могли наговориться. Натела взахлеб тараторила о том, как ее в роддоме опекали совершенно посторонние женщины и многое — многое другое, то, что она совершенно справедливо приписывала к заступничеству матери Божьей. Потом, слушая Катины «хождения по мукам», неожиданно подвела итог:
— Вот, хоть все у меня, слава Богу: и мужем я довольна, и родила благополучно, как просила, и свой дом теперь у нас есть, а я от веры отошла.
— Как так?
— Да так. Катя вон, как за своими помыслами следит! А я забыла, когда в последний раз утреннее правило читала... Курить вот начала... Вы тут одной кучкой держитесь, а я там одна. Когда рядом нет единомышленников, то постепенно отходишь от всего этого...
