Деловой подход

Антиквар Борис Семенович Жохов, более известный под заслуженно полученным прозвищем Жох, коротал вечер за книгой. Однако вовсе не за детективом или романом, как прочие люди. Практичный Жох считал чтение подобных книжек бесполезным времяпровождением. И, если сам брал в руки книгу, то лишь такую, которая представляла для него деловой интерес.

Вот и сейчас он перечитывал «Историческое описание приходов Михайловской епархии», изданное в 1901 г. в Санкт-Петербурге. Книга эта была библиографической редкостью и даже в областной библиотеке водилась лишь в единственном экземпляре. Впрочем, у Жохова имелось свое, весьма богатое собрание книг по истории Михайловской епархии. Прежде они принадлежали покойному Якову Ефимовскому, некогда сотруднику городского музея, владельцу первой в Михайловске антикварной лавки. А после убийства старика его недалекие наследники за бесценок продали его библиотеку Борису Жохову. В том числе — и ту книгу, которую сейчас перечитывал Жох. «Историческое описание приходов Михайловской епархии» много лет было его настольной книгой. Благодаря знакомству с ней через руки Жоха прошли многие ценные иконы из закрытых и даже действующих храмов области. Многие, да не все. Сколько их было, например, в Свято-Лазаревской церкви! Как минимум, полтора десятка, не считая тех, которые могли находиться в алтаре. «Успение Пресвятой Богородицы» 18 века, в серебряном окладе с эмалевыми венцами, «Святитель Николай Чудотворец» конца 17 века, образ великомученика Димитрия Солунского с житийными клеймами… Причем эти ценнейшие иконы висели совершенно открыто, вперемешку с дешевыми подокладницами1 работы безвестных и бездарных богомазов начала ХХ в. Похоже, настоятели Свято-Лазаревской церкви просто-напросто не понимали, какими сокровищами они владеют. Хотя это хорошо понимал кое-кто другой… Поэтому Свято-Лазаревскую церковь не раз пытались ограбить. В том числе кое-кто из знакомцев Жоха… Однако все эти попытки кончались одним и тем же: украденные иконы возвращались в церковь, а воры попадали за решетку. Словно некая сила хранила от них Свято-Лазаревский храм. Но что это за сила? И есть ли она на самом деле?

Пытаясь разобраться в этом, антиквар Борис Жохов в очередной раз перечитывал любопытную историю о том, как Свято-Лазаревскую церковь пытались ограбить в первый раз.

* * *

«В 1862 году в Свято-Лазаревскую церковь проник беглый солдат Иван Лобаев. Дождавшись конца всенощной, он спрятался в приделе Святителя и Чудотворца Николая. Когда же храм был закрыт, святотатец вошел в алтарь и, забрав оттуда серебропозлащенные сосуды, попытался выбраться через окно, однако был удержан на подоконнике незримой силой и пребывал там всю ночь до утра. Утром грабитель был обнаружен пришедшими в храм сторожем и звонарем. Однако снять его с подоконника оказалось возможным лишь после того, как был отслужен благодарственный молебен перед иконой Святителя Николая Чудотворца, ибо в тот день совершалась его память. С тех пор образ Святителя Николая, находящийся в приделе Свято-Лазаревской церкви, почитается, как чудотворный».

Жохов усмехнулся, представив себе незадачливого вора, простоявшего всю ночь на церковном подоконнике. Занятная сказочка! И горазды же попы сочинять всякие небылицы про чудеса и знамения, чтобы наполнить собственные карманы и отвадить тех, кто захочет запустить туда руку! Да заодно сэкономить на сторожах и сигнализации. Смешно верить сказочкам про подобные чудеса. Что до этого Ивана Лобаева, то какой он был вор? Так, немуеха, баклан2! Впрочем, и другие были не умней. Стоило ли работать так грубо? Взламывать церковные двери, пилить оконные рамы… А то еще хуже: по пожарной лестнице лезть в церковь через колокольню, связывать бабок-сторожих и срывать с икон серебряные оклады, не понимая, что главная ценность — в самих образах! Вот и попались, и сами в том виноваты. Нет, тут нужен иной подход — разумный, деловой, без всяких, так сказать, чудес.

И тут Жоха осенило. А что, если использовать уловку попов против их самих? Они твердят о чудесах… Что ж, будет им чудо! Да еще какое! И тогда настоятели всех храмов епархии сами распахнут перед Жохом двери своих церквей. Не догадываясь о том, что их просто-напросто одурачили. Вот это будет чудо так чудо!

* * *

На другой день, за час до всенощной, в Свято-Лазаревскую церковь вошел неброско, но хорошо одетый человек средних лет. Подойдя к свечному ящику, он вынул из пухлого бумажника новенькую пятитысячную купюру и поинтересовался:

— Какие у вас самые дорогие свечи? Дайте их мне… штук тридцать. Нет, сдачи не надо. Возьмите это на храм. Где тут у вас…ну, куда деньги на церковь кладут?

Потрясенная щедростью незнакомца, свечница Ольга, отложив в сторону зачитанную Псалтирь, сама бросилась указывать ему местонахождение кружки для пожертвований. А затем удивленно смотрела, как тот походит к каждому подсвечнику, водружая туда свечи, и истово крестится перед иконами.

— Это кто такой? — поинтересовалась у Ольги уборщица Елизавета, одинокая старуха, по примеру благочестивых жен древности проводившая в храме дни и ночи. И при этом весьма падкая на всевозможные новости и сплетни, которые она собирала так же усердно, как пчела — цветочный нектар, чтобы после пересказать их другим.

— Да кто его знает? — прошептала Ольга, наклоняясь к уху Елизаветы. — Представляешь, на две тысячи свеч купил! Да еще столько же в кружку бросил. Видать, крутой какой-то. А может, он даже из мафии…

— Надо же! — умиленно всплеснула руками старушка. — И бандюгана Господь к Себе призвал! Вот ведь чудо-то какое! Слава Тебе, Господи!

Тем временем незнакомец прошел в придел…и вдруг замер, как вкопанный, перед старинным, потемневшим от времени образом Святителя Николая Чудотворца, словно увидел что-то странное. Он простоял так довольно долго. А потом, будто придя в себя, поставил на подсвечник перед иконой все у него оставшиеся свечи и торопливо вышел из придела. Похоже, он был до крайности чем-то взволнован.

— Кто тут у вас самый главный? — дрожащим от волнения голосом спросил он свечницу Ольгу, едва успевшую юркнуть за свой прилавок. — Могу я его увидеть?

— Это батюшку-то? — переспросила Ольга, встревоженная странным поведением незнакомца. — Отца Андрея? Он скоро должен прийти. Вы сможете его подождать?

— Конечно, конечно. — горячо уверил ее незнакомец. — Вы скажете мне, когда он придет? Я срочно должен с ним поговорить. Это крайне важно. А я пока… Выходит, это был он… Он…

И он снова, словно объятый глубоким раздумьем, направился в придел, к иконе Святителя Николая.

— Чего это с ним? — заговорщическим шепотом спросила уборщица Елизавета, которая уже успела подняться в церковную трапезную и рассказать о странном незнакомце и регенту Диодору Борисовичу, и алтарнику Диме, и псаломщице Зое, и прочим работникам и работницам Свято-Лазаревской церкви. И теперь горела желанием поведать им о том, что случится дальше.

— Не знаю… — в тон ей ответила Ольга. — Странное что-то. Уж не чудо ли какое-то…

— Вот оно как! — обрадовалась старушка-уборщица и истово перекрестилась. — И с бандюганами Бог чудеса творит. Слава Тебе, Господи!

* * *

Вскоре в храм явился настоятель. Жох без труда догадался об этом. В самом деле, кто, кроме настоятеля, мог так резко распахнуть церковную дверь и при этом не позаботиться о том, чтобы она закрылась тихо, почти беззвучно? Впрочем, он не спешил выйти из придела навстречу священнику. Пусть их встречу подготовят другие. И точно — до чуткого уха Жохова донесся взволнованный шепот Ольги:

— Свечек накупил…самых дорогих…чуть ли не целую пачку. А, как увидел нашу икону Святителя Николая, сказал, мол — это он… И что он с Вами хочет поговорить…срочно. Да вот и он сам, батюшка…

* * *

— Это Вы хотели поговорить со мной? — обратился протоиерей Андрей к человеку, неподвижно стоявшему перед старинной иконой Святителя Николая. Тот вздрогнул, словно очнувшись от глубоких раздумий, и обернулся.

— Да, это я. — глухо, дрожащим от волнения голосом, произнес незнакомец. — Святой отец…батюшка… я хотел бы исповедаться. Прямо сейчас. Я заплачу, сколько хотите. — Он вновь обернулся к иконе, озаренной мерцающими огоньками свечей. — Выходит, это был он… Он…

Возможно, окажись перед отцом Андреем другой человек, священник отказал бы ему. В самом деле, с какой стати он настаивает на немедленной исповеди? Что за срочность? Пусть придет послезавтра, к началу Литургии, или дождется конца вечерни. Однако этому человеку отец Андрей не мог отказать. И дело было отнюдь не в том, что незнакомец намеревался щедро заплатить за свою блажь. В его словах скрывалась некая тайна. Именно она привела этого человека в храм и возбудила в нем желание немедленно исповедаться. Причем, похоже, что эта тайна была как-то связана с иконой Святителя Николая, почитавшейся за чудотворную еще с позапрошлого века, когда оный святой помешал некоему вору ограбить Свято-Лазаревский храм… Правда, с тех пор в Михайловске не случалось никаких чудес. По крайней мере, ни один из настоятелей городских храмов не может похвалиться тем, что у него в церкви произошло какое-нибудь чудо. Исключением станет лишь отец Андрей…

Священник вынул из кармана мобильный телефон:

— Отец Виктор! Ты где сейчас? Слушай, у меня тут срочное дело. Так что вечерню служить тебе. Бери такси и приезжай! Чтобы через десять минут ты уже был тут! Понял?!

Мог ли он знать, что человек, стоявший перед иконой Святителя Николая, готов был расхохотаться от услышанного. Сработало! Этот поп, ловец людей, как последний лох, попался на поповскую приманку. Иначе говоря, поверил в чудо, придуманное Борисом Жоховым. Что ж, на каждого лоха находится свой жох. Но кто способен обставить жоха? В самом деле, кто?!

(продолжение следует)

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Подокладница — дешевая икона, на которой тщательно выписывалось только то, что не было скрыто окладом (лики и руки).
2. Баклан — жарг. — мелкий, неумелый воришка.